Готовый перевод From the Ashes Begin Anew / Из пепла начинают заново: Глава 5. Джейникс

Джейникс согласился, что свадьба с леди Висеньей состоится в конце недели и что церемония пройдет в замке Таргариенов в присутствии их вассалов. Когда они начали обсуждать наиболее сложные детали свадебной церемонии, включая выбор вина (золотое Арбора), у Джейникса возникли проблемы с двумя обычаями, которые практиковали Таргариены и другие лорды Вестероса.

«Вы хотите, чтобы мою церемонию провел какой-то толстый дурак, одетый в богатые одежды, который проповедует о каких-то там воображаемых божествах? Вы, конечно, шутите, лорд Таргариен?». Хотя он мало что знал о веровании Вестероса, так называемой Веры Семи, он чувствовал ее рукотворную природу и не хотел опускаться так низко, чтобы позволить одному из ее проповедников, «септону», как они называлисль, наблюдать за его свадебными клятвами.

«Буду честен с вами, лорд Белаерис. На самом деле я не самый верующий человек, поскольку видел и септонов и септ такими же жадными и вспыльчивыми, как и лорды, от которых, по их словам, они отличаются. И наша семья по-прежнемув предана богам Валирии - с тех пор, как Эйнар Таргариен пришел на Драконий Камень, но наше положение было бы более шатким, так как залив Черноводной полон домов, исповедующих Веру Семи. Один из наших вассалов, Санглассы как вы, возможно, знаете, является одним из таких домов, и я не могу игнорировать те три сотни бойцов, которыми они командуют».

Джейникс не мог поспорить с прагматизмом лорда Таргариена, это было важно для остатков народа Валирии перед лицом всего мира, пытавшегося стереть их присутствие с лица земли после Рока. В то же время он не мог понять, почему Таргариены мирились с людьми, которые считали валирийские обычаи и магию мерзостью, у них ведь были драконы, названные в честь трех валирийских богов! Как будто Таргариены стали поверхностно относиться к своим валирийским корням и приняли образ жизни, враждебный валирийцам. Как бы Джейниксу ни понравилась Рейнис, но он понимал, что они дружат из-за того, что оба ценят музыку, при этом, она и ее братья были слишком уж вестеросцами на его вкус , и слишком приспособились к укладу этого общества, в том числе и Вере, а это был такой институт, который, как он был уверен, был создан лишь для того, чтобы собирать как можно больше денег у простонародья.

«А значит, если у нас не будет септона, который заверит Ваши клятвы на свадьбе, это может быть воспринято как неуважение к гостям из залива Черноводной, которых я приглашу».

Джейникс покачал головой. «Мне не нужна большая церемония и, конечно же, не нужны те люди, в чьих венах не течет валирийская кровь».

Лорд Таргариен пришел в ярость. «Это одна из проблем, связанных с тем, чтобы быть здесь лордом. У меня есть не только люди, за которых я несу ответственность, у меня есть и внешние проблемы, которые требуют дипломатических подходов. Я не тапк наивен, полагая, что драконы получают все. Мне нужно многое от остальной части залива Черноводной, так как я не могу рассчитывать на большое количество зерна и домашего скота, их нельзя выращивать на Драконьем камне. Семья моей жены - Веларионы и другие наши валирийские вассалы - Селтигары, они будут терпеть церемонию, посвященную богам Валирии, но другие, которые придут, наверняка этого не сделают. Кроме того, наличие большого количества гостей на церемонии сообщит другим лордам, что моя дочь вышла замуж, и предложения на брак с ней прекратятся».

Опять же, Джейникс не мог оспорить его рассуждения. В то же время он не мог поверить, насколько Таргариены идут на компромисс со своими валирийскими корнями, чтобы умилостивить Лордов Залива. Он также уловил, что хотя лорд Таргариен говорил о том, что он лорд, но подразумевал, что он все еще видит в нем мальчика. Мне девять и десять. Конечно, он так подумал.

Джейникс решил сообщить свои рассуждения Таргариену. « Вы абсолютно правы. Даже те, у кого есть драконья кровь, должны проявлять такт с теми, с кем они хотят вести переговоры. При этом и я несу ответственность перед собой и своим народом. У нас никогда не было особого взаимодействия с остальным миром, мы получали то, что нам нужно, например скот и древесину, с берегов Соториоса, так как на этом континенте никто из Лордов не обитает. Легкость в получении припасов из пустынь Соториоса, значительно упростившаяся с Клаудвиндом, позволила нам оставаться на пути Валирии, а вам нет. Но из всех людей именно лорд Таргариен должен бы знать, какими гордыми могут быть валирийцы».

Лорд Таргариен продолжал слушать, но сохранял нейтральное выражение лица.

Джейникс продолжил. «Как вы думаете, что произойдет, если я позволю этому септону вести брачную церемонию? Я, безусловно, потеряю уважение и привязанность, которые мне пришлось заслужить кровью и потом от тех, кто доверял мне достаточно, чтобы пересечь Узкое море и добраться до этого острова. Единственная причина, по которой мой народ терпит вашу семью, это то, что они видят, как ваши дети катаются на драконах, а на это способны только те, у кого есть драконья кровь. Если вы будете продолжать отстаивать Веру Вестероса, то еще до конца года Вы столкнетесь с волнениями со стороны ваших новых соседей».

Лорд Таргариен впитывал его слова, и обдумывал ситуацию, судя по тому, что видели глаза Джейникса. Он видел, что лорду Таргариену не нравилось это затруднительное положение, что его «я», привыкшее к обычаям вестеросской знати, сталкивалось с «я», которое жаждало близости с валирийским происхождением Таргариенов. Помимо Висеньи, Джейеникс мог видеть, что лорд Таргариен был наиболее близок к истории и традициям Валирии, его переключение между общим языком и высоким валирийским было более быстрым, чем у Эйгона и Рейнис. Он не знал, что думать об их сводном брате Орисе Баратеоне, поскольку он, очевидно, мог понимать высокий валирийский язык, но был при этом полным вестеросцем.

« Если не септон, кто будет служить на брачной церемонии?»

Джейникс расслабился, довольный тем, что лорд Таргариен позволил своему валирийскому «я» освободиться от вестеросского мышления. «Глава Лениаров — мой двоюродный брат, его отец — мой дядя по матери. Помимо того, что он хорошо разбирается в магии крови, он руководил десятками свадеб по валирийским традициям, где вместе с огнем присутствуют и сущности валирийских богов».

Глаза лорда Таргариена расширились, он прекрасно знал, что имелось в виду. «Ты имеешь в виду путь Владыки Света, Р'Глора?»

Джейникс покачал головой. «Я слышал о них. Хотя эти красные жрецы приняли огненный аспект богов Валирии, они убрали их из своих верований. Поклонение огню бесполезно без драконов или их сущности, извращение, которое, по-видимому, распространилось на большую часть Эссоса. Мой двоюродный брат на свадьбе будет главным, Клаудвинд или Вхагар, представят богов, а мы с вашей дочерью поженимся так, как подобает истинным повелителям драконов. Это не подлежит обсуждению, лорд Таргариен, и я не опущусь до путей вестеросцев!"

Джейникс почувствовал, как его драконий темперамент проявился на мгновение при этих последних словах. Обычно он контролировал свои эмоции, но никто не мог отрицать, что у него была драконья кровь, и он, наконец, позволил ей выйти наружу.

Лорд Таргариен тоже видел это, что, по мнению Джейникса, сделало его более осторожным в своих размышлениях. Из того, что Джейникс узнал, поклонение Богу Света вызывало неодобрение в Вестеросе. С другой же стороны, все, что было связано с чудесами Валирии, вообще осуждалось. Неудивительно, что этот гребаный континент является рассадником недалёких идиотов.

Лорд Таргариен помедлил несколько секунд, прежде чем кивнуть. «Очень хорошо. Я позволю вашему двоюродному брату вести свадьбу, но мне придется ограничить число присутствующих только моими вассалами и вашими людьми, чтобы предотвратить как можно больше обид». Джейникс одарил его взглядом, который выражал его безразличие. «Кроме того, поскольку свадьба не будет включать традиции Вестероса, я предполагаю, что вы не захотите, чтобы состоялась церемония провожания в постель?»

Судя по тому, что он узнал о провожании в постель, Джейникс не был уверен, что его мнение о вестеросских обычаях не могло упасть еще ниже. «У меня нет иллюзий относительно того, как произошла эта помолвка, поэтому мне не нужны пьяницы, говорящие иначе. Но будь я проклят, если позволю каким-то пьяным придуркам прикасаться к моей жене и рвать на ней одежду. Это моя жена, я намерен сделать вашу дочь моей и только моей, и я уверен, что леди Висенья чувствует то же самое. Это ее семья, вскоре будет и моей семьей. Так что, леди Висенья и я завершим наш брак наедине».

Лорд Таргариен знал, что ничто его не поколеблет, и решил принять это. « Я, вероятно, не услышу одобрения от своих вассалов после свадьбы. Но я принимаю эти договоренности».

Джейникс легонько хлопнул ладонью по столу, довольный тем, что его условия выполнены. «Что ж, я рад, что это продуктивное обсуждение привело к нашему обоюдному удовлетворению. Я сделаю необходимые приготовления к свадьбе и с этого момента с нетерпением жду встречи с вашей дочерью». Опустив голову, он вышел из солярия и решил прогуляться по замку.

Лорд Таргариен — очень умный человек, понимающий, что за каждым действием стоят последствия, и, безусловно, ответственный. Джейникс видел, как он пытается ухватиться за свои валирийские корни, и ощущал стремление Таргариена стать чистым валирийцем, но он слишком привязан к Вестеросу, стране, где магия драконов не может надеяться на выживание. Что сделало его таким? Джейникс размышлял, направляясь к участкам Драконьего Камня, отданным его народу. Ему придется изучить это более внимательно, поскольку у него сложилось впечатление, что лорд Таргариен не будет так внимателен к мыслям лордов Вестероса, если для этого не будет основной причины.

Джейникс был близок к богам Валирии и стремился жениться по истинным валирийским обычаям. Тем не менее, несмотря на то, что он настаивал на том, как должна проводиться церемония, лично он считал веру вымыслом. Богов не было, когда Красная Смерть пронеслась по островам Василиска и обрекла девять человек из десяти медленно умирать, кровь текла из их отверстий, а кожа рвалась, как пергамент. Он видел, как его собственный отец, Аурион Белаерис, медленно разлагался в течение месяца, и он до сих пор помнил, как он потерял голос после стольких криков. В то время ему было три и десять лет, и он уже видел, как его старший брат, Гейрис или «Гэри», как он его называл, погиб, когда пираты Гискарцы вторглись на острова и пронзили его стрелой горло, прежде чем Тарареоны и другие отбили его. У захватчиков.

Из тридцати тысяч человек, населявших Острова Василиска, две тысячи были убиты гискарцами, а Красная Смерть забрала большинство остальных. Джейникс сам чуть не умер от Красной Смерти, боль от содранной кожи и вид его крови, сочащейся из пор, все еще были памятны для него, как день. Однако его мать не захотела видеть, как умирает ее последний ребенок, и провела кровавый ритуал, сопровождаемый огнем. Он немедленно излечился от своего ужасного недуга, но его мать ступила в огонь и умерла за него. «Только смерть может быть платой за жизнь», — это были ее последние слова перед тем, как одарить его последней улыбкой, улыбкой, которую он увидел и которая навечно запечатлена теперь в его памяти.

Желание покончить с собой было у него тогда и Джейникс спрашивал, почему же он все еще жив, что делало самоубийство еще более заманчивым. Однако его учитель, мастер Конно Хару, сказал ему то, что было обычным для воинов в Нихон, одной из трех основных земель Йи-Ти: фумейё ёри ши , что означало «смерть перед бесчестием». Хотя он сначала не понял, мастер Хару сказал Джейниксу, что у матери был долг перед своим ребенком, и он сказал, что его мать скорее умрет, чем увидит, как ее последний ребенок погибнет у нее на глазах. Это был тяжелый урок, который нужно было принять и он оставил мысли о том, чтобы покончить с собой, и восстал из руин. Если придет его время умерать, Джейникс примет это. Но он не сделает напрасной жертву своей матери, просто сдавшись.

Как всегда любили говорить его отец и брат: « Скорос моргот вестри? Туби даор». Поэтому, прежде чем смерть заберет его, он докажет, что достоин жертвы своей матери.

«Лорд Белаерис!» Джейникс услышал, как кто-то зовет его. К своему удивлению, он обнаружил, что леди Висенья идет к нему. Он видел, что ее бедра покачиваются сильнее, чем обычно. У нее также была улыбка, которая проступала все сильнее, когда она подошла ближе, как будто она была рада его видеть. Что она хочет от меня?

-- Надеюсь, ваш разговор с моим отцом прошел хорошо? Леди Висенья теперь говорила на Высоком Валирийском, а не на обычном языке, что застало Джейникса врасплох. Она также протянула правую руку, ожидая, что он поцелует ее. Мужчины, даже с Острова Василиска так приветствовали женщин, особенно благородных кровей. И все же Джейникса стало еще больше беспокоить то, насколько… женственной она была подходя к нему сейчас, поскольку он знал, что она очень мало заботилась о надлежащем этикете.

Джейникс взял ее руку и поцеловал. «Леди Висенья. У меня состоялся продуктивный разговор с вашим отцом. Мы договорились о дате свадьбы и других вопросах».

" Это так?" Она выразила заинтересованность. " Когда мы поженимся?"

«К концу этой недели, здесь». Джейникс не видел смысла молчать, потому что она и так узнала бы об этом.

«Мне приятно это слышать, так как осталось всего четыре дня. Долгое ожидание завершения этой церемонии усиливает мою тревогу, поэтому будет лучше, если мы поженимся как можно скорее». На ее лице играла яркая улыбка, что не облегчало разговор для Джейникса — Куда вы сейчас направляетесь, лорд Белаерис ?

«Никуда конкретно. Я просто гуляю по замку», — признался Джейникс.

«Как насчет того, чтобы пойти на тренировочную площадку? Я слышал от моей дорогой сестры, что ты заинтересовался мной после того, как она сказала тебе, что я хороша в фехтовании. Я хотел бы показать тебе некоторые свои навыки».

Джейникс был удивлен тем, насколько прямолинейно она спросила его об этом. Что ж, это то, что нас объединяет. Мы переходим к делу.

Когда они вместе шли на тренировочную площадку, Джейникс увидел, что Висенья пошла более свободно при ходьбе, и ухмыльнулся. Это не было похоже на ту суровую женщину, которую он впервые увидел на поляне, которая выглядела готовой выпотрошить его, сохраняя при этом спокойствие. Конечно, она не хваталась за него и не выжимала из него жизнь, как влюбленная девчонка, но она была слишком нетерпелива, когда заставила его сопровождать ее на тренировочную площадку.

Джейникс видел, как Эйгон и Орис сражались с тем, кого он принял за оружейника замка. Крупный мужчина, одетый в кожаную одежду для верховой езды, он сражался с Эйгоном и Орис по очереди. Джейникс наблюдал, как они оба сражаются, что было очень похоже, и единственная разница заключалась в силе. Эйгон пытался одолеть своего противника уколами и парированием, используя свою силу, чтобы отбить меч противника и оттолкнуть противника верхней частью своего тела. Единственная вещь, которую Джейникс увидел, что Эйгон делает правильно, была его работа ног, так как он твердо стоял на земле и не двигался с места против чужих атак.

Что касается Ориса, Джейникс увидел человека, мастерство которого происходило только благодаря его высокому росту. Он прикинул, что в нем не меньше шести футов и пяти дюймов, и он выше Эйгона и его самого. Его серая туника и кожаный жилет едва прикрывали массивную грудь и живот, не состоявший из одних лишь мускулов. Вместо меча он увидел, как Орис сражается с мастером оружия деревянным боевым молотом, подходящим инструментом для тех, кто стремится использовать грубую силу. Джейникс видел удар за ударом Ориса. Он сильный, но у него нет воображения. Он начал сомневаться, что этот человек происходит от драконьей крови, поскольку лорд Таргариен был по крайней мере умен, а он не видел этого в Орисе.

Эйгон и Орис оба стремились стать рыцарями, из-за чего их боевые умения были ограничены. Они считали, что сила является решающим фактором в любой битве, и что признак великого воина — победить своего противника, используя навыки, которые они знали. А если серьезно, они слишком легкомысленно отнеслись к этим схваткам: Орис схватил деревянный меч мастера по оружию, а Эйгон просто не обращал внимания на удары по своему телу. Эти двое будут побеждены, если они когда-нибудь сразятся с Мастером Хару.

Джейникс научился владеть мечом у Мастера Конно Хару, который был воином в Нихоне. Он подчеркивал, что к мечу следует относиться как к продолжению души, к чему-то, что олицетворяет твою личность. Будь то на тренировке или в бою, мастер Хару научил Джейникса взмахивать мечом так, как он это делает против смерти. Это была одна из причин, почему он подарил ему свою катану и вакидзаси на его двенадцатый день рождения, и потому что теперь у него есть свои собственные мечи. Таким образом, стало больше причин относиться к ним как к части себя. Серьезность, которую подчеркивал мастер Хару, отсутствовала у Эйгона и Орис.

— О чем вы думаете, лорд Белаерис ? Висенья вывела его из ступора. «Я хотел бы показать вам некоторые из моих навыков».

Джейеникс увидел, как Висенья подошла к Эйгону и Орису, крепко сжимая свой тренировочный меч, и приняла боевую стойку. Улыбнувшись своей сестре, присоединившейся к ним, Эйгон и Орис стали сражаться с ней по одному. Именно тогда он увидел, насколько ее стиль принципиально отличается от их стиля.

В то время как Эйгон и Орис пытались нанести ей удар чистой силой, Висенья быстро передвигала ногами и демонстрировала ловкость, уклоняясь от их ударов. Пока оба ее брата кричали, она оставалась спокойной. В то время как оба пытались ударить ее в грудь, она была не прочь использовать свой тренировочный меч, чтобы ударить Эйгона в ногу или отправить на землю, ударив Ориса ногой по яйцам и ударив его рукоятью по лицу. Когда оба ее брата уже лежали на земле и корчились от боли, Джейникс был удивлен, что они не попытались после оторвать ей голову. Может быть, единственная причина, по которой они не попытались, заключалась в том, что она была членом семьи, и, вероятно, она делала это не в первый раз. Их коллективный болезненный смех подтвердил это для него.

— Та же старая, та же старая старшая сестра, — заметил Эйгон, вставая, а Висенья помогала им обоим. «Атрибуты рыцарства были потрачены впустую».

— Не рассчитывай на это, — легко возразила Висенья. «Эй, Эгг, Орис, я собираюсь немного поспарринговать с лордом Белаерисом. Не могли бы вы дать нам немного места?»

Подожди, спарринг? Это то, что она имела в виду, показывая свои навыки? Джейникс подумал, потом мысленно вздохнул. Если и было что-то, что он должен был сразу узнать о своей невесте, так это то, что она не могла устоять перед любой возможностью узнать о его боевых навыках. Он был следующим в ее списке.

Эйгон вручил ему тренировочный меч. Напоминая ему собственный длинный меч, он казался неуклюжим по сравнению с боккенами, которые он использовал, когда тренировался с мастером Хару. Эфес определенно был проблемой, так как он ограничивал его диапазон движений с мечом. Однако Джейникс увидел свою невесту уже наготове, ее ухмылка ясна как божий день. Из этого не было выхода. Она хотела знать, насколько хорошо он владеет мечом, и не остановится ни перед чем, чтобы получить то, что она хочет.

Размышляя над этим другим сходством, которое он разделял с ней, Джейникс встал в стойку, вбитую в него мастером Хару: колени согнуты, он опирается на заднюю ногу и поворнут на правый бок. Приняв низкую стойку, он медленно вздохнул и почувствовал, как мысли уходят из его разума. Он вошел в состояние, которое, по словам Хару, называлось мушин, или «отсутствие разума». Он посмотрел на Висенью неумолимым взглядом и дыхание постепенно замедлило все его мысли. Инстинкт и рефлексы будут влиять на его действия, поскольку они начали показывать ему то, что планирует делать его невеста. Игра на мечах в Нихоне длилась не более четырех-шести ударов, именно столько, он и рассчитывал, продлится его спарринг. Висенья поймала его мертвенно-спокойный взгляд, он заставил ее моргнуть, прежде чем он вернулась в исходное положение.

Джейникс первой нанес горизонтальный удар по Висенье, который она заблокировала. Она попыталась нанести удар снизу, но Джейникс уклонился от него, сдвинувшись вправо и позволив своему мечу соскользнуть с ее. Джейникс также попытался нанести удар снизу, но Висенья заблокировала его своим лезвием, поставив его перпендикулярно. Они подошли ближедруг к другу и их мечи соприкоснулись, прежде чем они оба одновременно повернулись.

Затем они отошли на некоторое расстояние друг от друга и Висенья рванула вперед и попыталась нанести удар сверху. Слегка сдвинувшись вправо, Джейникс рванул вниз со всей скоростью, на которую был способен, и ударил по ее мечу, ее хватка ослабла, и меч упал на землю. Затем он поднес свой меч к горлу Висеньи, результат был очевиден для собравшейся вокруг толпы.

Джейникс опустил меч, прежде чем вернуть его Эйгону. И Эйгон, и Орис были ошеломлены тем, как он сражался, не ожидая увидеть, как спокойствие и скорость их сестры будет превзойдено со стороны их будущего брата. Они также вздрогнули от ледяного взгляда, который он у него был даже после того, как фехтование закончилось, что неудивительно из-за их непонимания глубокой связи между мечом и человеком.

Джейникс обменялся взглядами с Висеньей, потом повернулся, чтобы покинуть двор, не замечая, как она смотрит ему вслед, а ее улыбка становится шире. Что он действительно увидел, так это то, что Рейнис наблюдала за происходящим с балкона, сияя от этого зрелища. Она, вероятно, собирается говорить ему, своей сестре и братьям: «Я же говорила» до самой свадьбы. Это когда-нибудь закончится?

http://tl.rulate.ru/book/75355/2261918