Готовый перевод Doing God's Work / Делая Работу Бога: 16. Захват власти

"Чтобы знать, на что я подписываюсь, и как правильно вести переговоры", - закончила она.

"Не беспокойся об этом", - сказал я ей. "Мы с Тезом уже заключили сделку; тебе нет необходимости вступать в нее".

"Правда? Это... удивительно щедро".

"Лучшая плата, которую вы можете дать ему сейчас - это меньше задержек против этой бесконечной головной боли с юрисдикцией", - объяснила я. "Верно, Тез?"

"Нет".

"Прекрасно", - сказал я. "Мы все согласны. Так что у нас тут?"

Новый костюм держался гораздо лучше, чем предыдущий. Все еще холодно, но так, что я дрожал, а не от того, что все мои конечности распухли и затекли. Тумана тоже не было.

"Смотри и смотри". Он вытянул руку перед собой, и тут же поднялся порыв - немалый подвиг для места, где нет атмосферы, - развеяв верхний слой почвы в шлейф серебристой пыли. Он быстро набирал скорость, увеличиваясь в размерах, пока вся территория на сотни метров в каждую сторону не превратилась в поле низколетящих вихрящихся частиц.

Когда он опустил руку, облако осело и рассеялось, оставив после себя вычищенную равнину с одним примечательным пятном на однородной в остальном поверхности. Меньше чем через мгновение я обнаружил, что стою прямо перед ним.

Как и вход в бункер Майари, он был круглым, но этот выглядел более старым, из более простых материалов. Сделанный из цельного камня, он отличался безупречным внешним видом, который выдавал, что он был создан из идеи, а не руками и инструментами. Край представлял собой приподнятое, минимально украшенное кольцо шириной примерно с ладонь, а внутри него находился не выветрившийся от старости каменный пол. Я не видел никакого отверстия.

"Он покрыт письменами", - заметила Майари. "Какие-то пиктограммы. Но я не знакома с языком".

"Локи думает, что это аккадский", - сказал Тез.

"Я думаю, что ничего не вижу", - поправил я. "Нам придется делать все это в темноте?"

"Да", - подтвердил он. "Светить там, внизу, ничем хорошим не закончится".

В ответ я просто протянула руки к светящейся лунной богине из нашей группы и выжидающе посмотрела на него.

"Я могу с ней справиться", - сказал он.

"Тебе же лучше. Это будет самое разочаровывающее проникновение в моей жизни", - простонал я. "О, смотрите, мы вошли в следующую камеру. Она полностью черная, как и предыдущие три". И для чего? Пытаешься заразить нарушителей сезонным аффективным расстройством?"

Тез усмехнулся. "Я пришлю тебе скриншоты". Конечно, мгновение спустя в моей голове возник образ надписи на входе в бункер. Плотные, угловатые иероглифы с множеством линий, покрывающие стену.

"Да, хорошо", - согласился я. "Это действительно похоже на аккадский язык. К сожалению, я на нем не говорю".

"Никто из нас не знает", - сказал Тез. "Жаль, потому что это могло бы сэкономить мне много времени, чтобы понять, чего ожидать. Но у нас все равно все в порядке".

Однако это дало одну очень ценную подсказку. Аккадский язык, здесь и сейчас, не только написанный, но и начертанный, был создан руками Энки. Так что даже если он не сам построил это место, то уж точно приложил руку к надзору за ним. "Это указ", - заметил я. "Возможно, не один".

Не очень хорошие новости. Сила подписи Энки была похожа на силу Фемиды, только там, где она вводила законы, он изменял их, буквально записывая их в существование. Это звучало не так уж плохо, пока вы не поняли, что речь идет о законах науки, магии и принципах, по которым работает вселенная. Если однажды он решил, что устал от гравитации, он мог не только заставить ее исчезнуть, но и решить, будет ли это означать, что отныне все будут плавать по воздуху с помощью движущей силы (что звучало забавно), или объекты будут притягиваться к наибольшей концентрации вакуума (менее забавно для всех жителей Земли, которые внезапно оказались выброшенными в космос), или все это будет происходить на молекулярном уровне (в этом случае вопрос будет спорным, потому что это будет конец для вселенной, какой мы ее знали).

Именно так они избавились от загробных жизней и всех других измерений. Миллиарды людей исчезли из существования - хлоп! - без всякой причины, просто потому, что они были слишком неудобны для контроля. Теперь все, кто счастливо прозябал в загробных жизнях, застряли в пустоте, а все, кому не повезло оказаться в другом измерении, просто... исчезли.

Но здесь подтекст был ясен - этот указ был ограничен, заключен в рамки бункера.

"Правила меняются внутри", - пробормотала Майари.

"Верно", - сказал Тез. "Я выяснил некоторые из них. Могут быть и другие. Пока ты делаешь то, что я говорю, а это не так уж и много, нам не нужно беспокоиться об этом. Понял?"

Я отдал ему честь. "Ты - босс".

Всплеск статического электричества прогрохотал в моем шлеме в течение нескольких секунд, прежде чем Майари решила заговорить. "Это свет, не так ли? Один из указов". Она снова сделала паузу на несколько мгновений. "Я не могу его выключить, понимаешь. Что будет, если кто-то сбежит?"

"Не случится", - ответил Тез, уклоняясь от вопроса. "Но с этого момента я собираюсь затемнить твой шлем, и тебе придется носить маску".

"По крайней мере, мы будем слепы вместе", - сказал я утешительным тоном.

"Там, - начал Тез, потирая руки, - свет - это движение, а движение - это свет. Таков указ. Так что я буду двигаться за тебя".

Я попытался обдумать, как это будет работать, и обнаружил, что у меня больше вопросов, чем ответов.

Майари только издала какой-то придушенный звук.

"Будет еще хуже", - сказал он. "У тебя не будет возможности общаться внутри, поэтому тебе придется делать то, что я скажу. Не беспокойся о причинах; мы можем поговорить об этом позже. Локи, это значит ты".

Я нажал кнопку связи. "Похоже, у меня не будет выбора. Мы действительно там нужны? Если мы не сможем двигаться, видеть или говорить, какой смысл нам там находиться? Мы будем только мешать, и тебе лучше идти одному".

"Это одна из мер безопасности", - сказал он. "Если мы попытаемся вынести что-нибудь из этой камеры, сработает любая сигнализация, даже я не смогу ее заблокировать. Мы должны деактивировать подавители, пока находимся там, а для этого необходимо ваше физическое присутствие".

Вероятно, это была еще и страховка, подозревал я.

"Подождите-ка", - сказал я, делая двойной дубль. "Ты включил сигнализацию в одной из временных линий? Ты пробежал через это будущее, а Говнюк ничего не заметил?" Если бы Тэз так сильно испортил временную линию, то, по идее, игра уже должна была закончиться, и нас бы быстро перевели на понижение.

Он ответил немного виновато. "Послушайте, я старался изо всех сил", - сказал он. "Это объект строгого режима; здесь всегда был высокий риск. Я старался изо всех сил. Но ошибки случаются, что я могу сказать?" Он пожал плечами. "Но, отвечая на ваш вопрос, нет. Он не делал этого. Или, по крайней мере, он либо не заметил, либо ничего с этим не делает. Так что пока мы в безопасности".

В моем животе разлилось холодное чувство, не имеющее ничего общего с температурой. Как Дерьмолицый мог упустить что-то подобное? Была ли моя встреча с ним ранее настолько хорошим отвлекающим маневром? Или он знал и сдерживался по какой-то другой причине? Почему? Чтобы поймать нас на месте преступления с большим количеством улик? Если бы это был кто-то другой, я бы рассмотрел возможность того, что они держатся за шантаж, но Аполлон был из тех людей, которые при одном только предположении бросят на вас жалостливый взгляд и расскажут, что он выше таких дегенеративных привычек.

"Может быть, это одна из тех ситуаций, когда он поздравит вас с тем, что вы раскрыли уязвимое место в системе безопасности", - высказалась Майари.

"Такого никогда не бывает", - в унисон заявили мы с Тезом.

"Пссс", - сказала она. "Никто никогда не ценит тщательное тестирование. В любом случае, что сделано, то сделано. Мы так близки, и спекуляции никому не помогут".

Я глубоко вздохнул. "Тэз, - сказал я, - еще кое-что. Если ты..."

"Все в порядке. Ты можешь мне доверять", - перебил он.

"Ради всего святого", - запротестовала я. "У меня была запланирована целая миниатюрная речь. Теперь она не будет иметь того же уровня эмоционального воздействия".

"Ты все еще можешь произнести ее", - сказал он. "Но я уже знаю, что ты собиралась сказать".

"Нет, все испорчено. Ты все испортил".

Майари подняла руку. "Мне любопытно".

Я поспешно ответил. Это было уже не то. "Как я уже говорил, Тез, если ты даже подумаешь о том, чтобы предать меня и оставить там, я в конце концов освобожусь, выслежу тебя и заставлю страдать пропорционально каждой минуте, которую я пережил в одиночку". Это прозвучало кисло, гораздо менее устрашающе, чем могло бы быть при правильной подаче.

"Ммм", - сказала Майари. "Ты была права. Он все испортил".

Тез вздохнул. "Вы оба никогда не изменитесь", - произнес он язвительным тоном. "И поскольку ни у кого нет больше замечаний, пора идти".

То немногое, что у меня было, потемнело, и в тот же миг на меня опустилась суровая тишина.

Ничто не мешало моему осязанию - я чувствовал пол под ногами, вес скафандра и, конечно, постоянную головную боль. Но, несмотря на это, мое тело забыло, как двигаться. Все - от взмаха руки до вдоха или моргания глазами. Ощущение неправильности в груди привлекло мое внимание к тому, что мое сердце перестало биться, и, как следствие, кровь, вероятно, также перестала течь по венам.

В обычных условиях этого было бы достаточно, чтобы я мгновенно потерял сознание. Но, кроме раздражающего дискомфорта, ничего не болело и не ухудшалось. В сфере влияния Энки традиционные правила не действовали. Должно быть, существовал второй указ, поддерживающий мое состояние на стабильном уровне. Что это было? Какой-то эффект стазиса?

Независимо от этого, подумал я, мысленно вычеркивая сдерживание из списка потенциальных мер безопасности, это дало мне некоторое представление о том, как Энки подошел к проекту. Я должен был признать, что приравнивание света к движению было умным решением, препятствующим не только физическому перемещению людей, но и одновременно создающим дымовую завесу. Это вынуждало людей действовать вслепую или подвергаться силовым ударам при входе. Запутывание и разрушение, тик. Хотя существовало множество богов, которым не нужен был свет, чтобы видеть, так что это была слабая мера с точки зрения запутывания. Скорее всего, нас поджидала бы какая-нибудь другая форма обмана.

Должен быть временный способ отключить его. Энки был не единственным человеком, имеющим доступ к бункеру, и нужно было предусмотреть запасные варианты на случай, если он станет недоступен. Были и другие высокопоставленные люди, в чьи обязанности входило приходить сюда и добавлять или удалять подавляющие вещества. Хотя, вероятно, это было связано с доступом к безопасности, и я не думаю, что Тез рассматривал возможность отключения. Мы не должны были оставлять следов нашего пребывания здесь.

Благодаря Тезу в моей голове возникло изображение интерьера бункера. Казалось, мы находились в относительно большой комнате без выходов с высокими потолками. Вдоль каждой из стен вокруг нас тянулись ряды утопленных полок, заполненных тем, что выглядело как маленькие одинаковые кубики шириной около четырех-пяти сантиметров. Изображение, которое я получал, охватывало все 360 градусов в трех измерениях, казалось, исходило из каждой части комнаты одновременно и не включало самого Теза, поэтому я предположил, что он превратился в газ. Это позволило обойти ограничение на передвижение. Умный.

Обработка всей этой информации одновременно в человеческом теле должна была бы привести к ослепляющей головной боли, но, поскольку у меня она уже была, это едва заметно отразилось на радаре. Лазейка, подумал я. Не то чтобы это имело большое значение, но нужно было брать выигрыши там, где их можно было найти.

Я видел себя и Майари, стоящих в центре камеры, как две застывшие статуи астронавтов. Я бы поворчал, но правила микровселенной Энки не позволяли мне этого.

Кубы располагались симметрично вдоль полок с идеальными интервалами, без каких-либо отличительных признаков, по которым их можно было бы различить. Под каждым была маленькая табличка, но все они были пустыми. Или... не совсем пустые. Просто нечитаемые. Тез прекрасно видел в темноте, но для этого ему нужны были глаза. В газовой форме изображение, которое он мне передавал, было составлено скорее из текстурных, чем визуальных данных. Конечный результат был сродни неполному рендерингу трехмерной модели до наложения текстур.

Смотри сюда, сказал Тез. Своими глазами, недалеко от края периферийного зрения, я увидел яркую вспышку, когда узкий луч белого света, тонкий, как лазер, прорвался через щель между одним из кубиков и моей рукой.

Реакция была мгновенной. Через хак зрения Теза я увидел, как куб выстрелил вперед по линии, прочерченной светом. Он с большой скоростью ударился о боковую поверхность моей руки, что причинило боль, и остался висеть в воздухе. Даже гравитация не могла отменить этот указ.

Мгновение спустя он сделал то же самое для Майари.

Так, теперь у нас обоих был куб, с которым мы не могли взаимодействовать. Это были подавители? Неужели все было так просто? Если так, то Энки срезал больше углов, чем я ожидал. Все подавители в одной комнате, доступной любому, кто может манипулировать светом и тенью? Правда, предусмотрительность и скрытность Теза давали ему редкое преимущество. Возможно, были и другие непредвиденные обстоятельства, о которых он позаботился. Но даже в этом случае все равно казалось, что безопасности маловато.

Если только это не так, и все это не было частью ловушки. Я бы так и поступил, и не сомневался, что у Энки есть подобная ловушка в рукаве. Вполне возможно, что ничего из того, что я видел, не было реальным, или что наше внимание было привлечено не к тому. Если бы я проектировал это место, ящики оказались бы бомбами или миниатюрными черными дырами, а все, что написано на табличках, было бы достаточно неправильным, чтобы не отпугнуть людей, но заставить их совершить ужасные ошибки.

Итак, - сказал Тэз, - вы, наверное, уже догадались, - это подавители. Те, что у тебя в руках, предназначены специально для тебя.

Это было официально - система безопасности Энки была отстойной.

Указ номер два, - продолжал он. Ничто не деградирует. Так что повредить или уничтожить их - не вариант. И вы знаете, что произойдет, если мы их вытащим.

Хм. Значит, они выбрали прямую физическую защиту. Как скучно. Это объясняло недостаток бомб и черных дыр. Полагаю, это соответствовало тому, что я знал о личности Энки. Он всегда казался скорее заблуждающимся, чем разрушительным.

Если мы не могли устранить подавителей, всегда оставалась трансформация - но какую бы форму они ни принимали, это все равно оставляло нас в положении, когда мы не могли удалить их из бункера.

К счастью, я придумал, как отделить сущность от объекта, - сказал Тез. Рядом с кубом появился тонкий прямоугольный предмет. Было неясно, что он собой представляет. Через визуальный хак он выглядел как плоская тусклая поверхность, такая же, как и все остальное.

Мое сознание на секунду потухло, а когда визуальный поток восстановился, он предстал в более привычном человеческом ракурсе. Тез снова превратился в своего обычного человека, появившись передо мной, откуда он хорошо видел и коробку, и прямоугольный предмет, который, как я теперь ясно видел, был ручным зеркалом. Его взгляд был устремлен в одну точку и был неподвижен, как и у нас с Майари.

Хорошо, что мне не нужен свет, сказал он. Иначе у нас возникли бы проблемы с совместимостью.

Осторожно манипулируя искусственно укороченными лазерными лучами, он отрегулировал угол зеркала так, чтобы хорошо видеть отражение куба. Я не был уверен, как он смог увидеть отражение в темноте, или как все это работает, но он смог, и это было так.

В течение нескольких мгновений я мог видеть оба ящика - оригинал и отражение.

Локи, - предупредил меня Тэз, звуча смертельно серьезно, - что бы ты ни делал, не покидай эту камеру, пока я не дам добро. Иначе вся эта затея провалится.

В зеркале отраженный куб мерцал и рассеивался.

И впервые за триста лет я почувствовал, как ко мне возвращаются силы.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/67731/1798589