Готовый перевод The One Who Stayed / Владыка: Тот, Кто Остался: Том 5 Глава 8

Боль в теле не была необычным чувством для тех, кто живёт в дикой местности, уютные кровати, идеальная температура, тёплые одеяла – среди тех немногих, кто смог выжить в таких условиях, это было лишь поводом для шуток, по типу: по крайней мере, тогда ты сможешь умереть в комфорте.

Но обычно эта боль была в спине, или в шее, или по всему телу в холодные зимы. Но единственный раз, когда Нейа когда-либо просыпалась с болью в руках, было во время тренировок с луком. Это было настолько необычное состояние для пробуждения, что она не сразу сообразила, в чём дело, она попыталась пошевелиться и обнаружила, что не может.

Её глаза распахнулись, когда она подумала о самом худшем.

«Неужели меня схватили полулюди?!» — эта мысль заставила её полностью проснуться, а вместе с пробуждением и открытием глаз вернулась память.

«А, нет, меня схватил мой кумир… чёрт. Это был худший день в моей жизни… пока что», — Нейа вздохнула и заставила себя расслабиться. Она услышала грохот и ощутила толчки снизу и вместе с этим почувствовала равномерное движение вперёд, а один взгляд на покрытие над головой дал понять, что Нейа находится в повозке. Дешёвое желтовато-коричневое покрытие было из тех, что обычно используются орденом паладинов, чтобы скрыть содержимое от посторонних глаз или скрыть посторонних от глаз содержимого. — «Итак, я заключённая… и если я не лежала без сознания больше недели, значит, они привезли всё это с собой заранее. Меня с самого начала считали виновной…» — это было горькое осознание, говорящее о её репутации в Ордене паладинов.

— Я могла бы написать родителям… они бы меня поняли, верно? — Нейа говорила сама с собой еле слышимым шепотом и смотрела на ткань, в то время как её запястья были связаны верёвками. Помимо запястий, её плечи и предплечья были привязаны друг к другу, держа её руки в согнутом состоянии, пролежав в таком положении несколько часов, у неё ужасно болели конечности.

«Вероятно, я могла бы порвать веревки, но они ожидают этого», — она прислушалась и попыталась пошевелить ногами, они были скованы тяжёлыми цепями, так что рвать верёвки было бесполезно для побега.

Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на… ничего.

«Это просто скажет Ремедиос, что я проснулась и сопротивляюсь», — боль в челюсти Нейи начала возвращаться. — «Кажется, она треснула», — поняла она, и когда она наклонила голову в сторону, чтобы посмотреть на… опять ничего, лишь глухая стена крытой повозки, синяк на лице отдался болью, и она втянула воздух сквозь зубы, поморщившись.

Но, несмотря на всё происходящее, она не чувствовала страха, что заставило удивиться даже саму Нейю Бараху, если её собственный орден был против неё, какие у неё были шансы на суде? Даже если бы её родители использовали своё влияние, что бы это дало?

«А попытаются ли они вообще?»

После этого вопроса она поняла, что на самом деле сейчас чувствует.

Сожаление.

«В конце концов, я так и не смогла заставить их гордиться мной… как… прискорбно», — повозка катилась и тряслась под ней, сталкивая её с несколькими мешками с бесполезными припасами. — «Идиоты, возите всё это на тележках, как, по-вашему, это скажется на вашей мобильности?» — презрение и разочарование в её Ордене бушевали в её крови, как огонь.

«Разве я недостаточно усердно работала?! Я обеспечивала безопасность людей! Я сделала всё, что от меня требовалось! Я…» — она задавила свой гнев, который распалялся в её сознании. — «С их стороны, я сделала всё в точности наоборот. Из гнид вырастают вши, я отпустила детей и беременных женщин, я не казнила всех, и я должна была убить дракона. По их мнению… отказ от убийства является изменой, а лечение Оласирд'арка равносильно пособничеству врагам человечества».

Дети, беременные, раненые, умоляющие о пощаде - каждый паладин, который не был монстром, знал этот момент испытываемой жалости, когда видел детей, оплакивающих своих родителей, малышей, качающих тело того, кто умер от её стрелы в сердце. Большинство могло бы посочувствовать малышам.

«Но они бы все равно их прикончили», — Нейа понимала, почему они это сделали, но это всё. — «Я могла бы отделаться лёгким испугом, выговором или, в крайнем случае, разжалованием», — но Оласирд'арк был равносилен смертному приговору.

«Так вот как это заканчивается для меня. Служить и защищать свой народ, пытаться заставить мать гордиться мной, надеяться получить признание отца… чтобы в итоге быть повешенной, если мне повезёт, или умереть от меча, если мне… повезёт меньше», — этого было достаточно, чтобы она вздрогнула.

Однажды Нейа видела, как кто-то умер подобным образом. Солдат, который продавал полулюдям информацию о маршрутах патрулей, был привязан к столбу, а затем пригвождён к нему ржавым мечом, через живот. Сильный фехтовальщик использовал меч, чтобы он вышел с другой стороны, а затем его конец нагревали и сгибали, чтобы его нельзя было снять с кола. Было сказано, что любой, кто сможет вынуть из себя меч через рукоять и выжить в течение дня, будет помилован.

«Вот только ни у кого это ни разу не получалось, если тебя не убьёт потеря крови, это сделает инфекция, и это если ты вообще сможешь снять себя со столба, а не истлеть под воздействием стихий».

Нейа закрыла глаза, она не чувствовала угрызений совести за то, что сделала. За что угодно, но только не за это.

«Но мама, папа… сможете ли вы хотя бы взглянуть на меня?» — этот вопрос заставил её тяжело сглотнуть, в зависимости от того, куда её везут, она могла узнать ответ на этот вопрос. — «Может быть, не в Хобурнс, а в саму крепость? К стене?»

Она посмотрела на толстое полотно и попыталась угадать направление, основываясь на источнике света, проникавшем внутрь.

Нейа продолжала лежать, она не хотела выдавать, что на самом деле проснулась. Стена была наихудшим из потенциальных возможных пунктов назначений. В том районе был только один город, все местные жители, все маленькие городки, они жили там только для того, чтобы поддерживать город-крепость, который был построен для поддержки стены. Почти все они были ветеранами войн с полулюдьми или потомками кого-то из них.

Хотя Нейа не была там лично, она с трудом представляла себе хоть какое-то подобие справедливого суда от подобных людей.

«Но неужели мои руки действительно должны болеть всю эту чёртову поездку?» — спросила она, разматывая свои путы, кто бы её ни связывал, верёвки он не пожалел, но он явно был не особо хорош в этом деле. — «Когда ты почти никогда не берёшь пленных, то откуда у тебя возьмётся умение с ними обращаться?» — Нейа фыркнула на свой комментарий, верёвки жгли запястья от своей тугости, но тот, кто связывал её, явно не знал, что «туго» и «надёжно» - это разные понятия.

Она непрерывно работала над развязыванием любительских пут до тех пор, пока не освободила свою руку, а затем без проблем развязала оставшуюся часть, свободная верёвка позволила ей разогнуть руки и положить на пол телеги.

«По крайней мере, теперь я буду ездить с комфортом», — подумала Нейа, и потянулась к мешку, сжав его руками, она почувствовала твёрдость большого количества сушёных бобов. Она подтянула его, немного приподнялась и положила себе под спину. Затем она сложила руки за головой и потянулась всем телом.

Дорога до крепости займёт несколько дней, её «побег» из оков рано или поздно будет обнаружен. Но опять же, Нейа не чувствовала страха, лишь веселье.

«Выражение лица Командира, когда она увидит, как я расслабленно лежу на их припасах и с улыбкой на лице машу ей рукой, будет стоить тех пощёчин, которые я за это получу», — она ещё глубже погрузила плечи в мешок с бобами. — «А ведь удобно… Кто-нибудь должен сделать из этого материала кресло или что-то в этом роде», — подумала она и зевнула как можно тише, ожидая неизбежного.

http://tl.rulate.ru/book/63718/2654052