Готовый перевод The One Who Stayed / Владыка: Тот, Кто Остался: Том 4 Глава 9

Память оказалась коварной штукой.

— Как давно это было, будет легче, если я буду знать.

— Четыре или пять лет назад, господин, — ответил Зенбэру, не открывая глаз.

— Понятно, просто расслабься, — проинструктировал его Аинз так успокаивающе, как только мог, и людоящер немного неловко пошевелился, прочистил горло и стал ждать.

Когда заклинание начало действовать, Аинз начал пробираться через туман мыслей. Всё было размыто, спутано… серый туман окружил Аинза.

«Если бы только у меня был хоть какой-то опыт в этом…» — с горечью и разочарованием подумал Аинз, и недавние воспоминания начали проясняться. — «Я действительно так выгляжу?» — спросил он себя, когда дошёл до тех воспоминаний, в которых он мог увидеть свою фигуру. В воспоминаниях Зенбэру Аинз видел себя намного выше, чем он был на самом деле.

«Если бы у меня было больше опыта, смог бы я изменить видение на более близкое к истине? Я вижу только его восприятие? Или все воспоминания это лишь проекция личных чувств? У меня нет возможности проверить это, а это может оказаться важным в один прекрасный день», — Аинз продолжал просеивать обрывки памяти, и чем глубже он погружался, тем гуще становился серый туман вокруг них. Даже когда он приблизился в попытках рассмотреть их поближе, сами воспоминания стали какими-то нечёткими.

Любопытно, что его встреча с Зарюсу выделялась особенно, битва, в которой он умер… Зарюсу казался гораздо выше и шире, чем Аинз знал его на самом деле.

«Значит, восприятие влияет на память… Следовало ожидать…» — Аинз сделал мысленную пометку и двинулся к более ранним воспоминаниям, он чувствовал, как проносится мимо образов, жизнь в деревне среди людоящеров была в основе своей скучной, но, как ни странно, спокойной.

Короткая утренняя общая трапеза, время на озере на своих лодочках, немного боевой практики, а в остальном - просто наслаждение жизнью.

«Почти как в отпуске», — Аинз размышлял: жить, ловить рыбу, есть, спариваться, растить детей, умирать… хотя межплеменная война людоящеров оказалась действительно жестокой. — «Его племя потеряло треть своей численности… каково это… терять тех, с кем ты вырос, столько пропавших лиц - и всё это за несколько недель?..» — то, что он сделал дальше, оставило в его душе ощущение неправильности.

Он смотрел, как Зенбэру выходит на озеро посреди ночи, ныряет в воду и рыдает под безмятежной гладью, где никто не может услышать его боль.

«Он собирался покончить с собой?» — вопрос повис у него в голове, но чувство вины за то, что он вторгся в его личную жизнь дальше, чем следовало, заставило Аинза задуматься. Он не мог заставить себя смотреть дальше. Но если Зенбэру был типичным представителем людоящеров, а в этом смысле это казалось вероятным: — «Неудивительно, что они так быстро приняли меня, даже если бы они победили жаболюдов, они потеряли бы ещё тридцать процентов или даже больше от своего числа. Возможно, они потеряли бы так много, что были бы обречены на вымирание. Ещё одна такая пиррова победа, и им бы пришёл конец», — на него нахлынула жалость к людоящерам. — «Потерять так много своих товарищей… ужасно».

«Сосредоточься, Аинз, сосредоточься», — сказал он себе и углубился в воспоминания.

Наконец он увидел Зенбэру, покидающего вход в гору, где на страже стояли два дварфа.

«Нашёл!» — он переместился немного назад во времени. Выпивка. Много выпивки. Дварфы… все они казались похожими друг на друга. — «Они действительно такие? Или это тоже искажение восприятия?»

По крайней мере, дварфы, похоже, очень любили своё пиво. У них также были особенно большие бороды, причём у каждого из них, которая спускалась на половину их тела.

«У них нет женщин или у их женщин тоже есть бороды?» — праздное любопытство и ничего не значащая, но странная мысль.

Наконец он нашёл момент, когда Зенбэру «вошёл» в гору, и туман времени сгустился, зрение ослабло, пока, наконец, Аинз не обнаружил, что смотрит на нечёткие, окутанные туманом очертания Зенбэру у развилки, на которой они сейчас стояли, и направление, которое он выбрал - направо.

Аинз отменил заклинание и снова оказался в своём собственном разуме.

— Я закончил, ты можешь вставать, Зенбэру. Я нашёл то, что искал.

— Да, нам сюда, — Аинз указал на тропу, и Зенбэру кивнул.

— Да, мне кажется это правильным… Должно быть, мой господин прав, — людоящер встал, потянулся и продолжил долгий размеренный путь по дороге, по которой он прошёл много лет назад.

Пристроившись за ним и ненадолго отвлёкшись, а возможно и увлёкшись некоторыми из более приятных воспоминаний Зенбэру о повседневной жизни в деревне, Аинз начал напевать весёлую мелодию вроде тех, что когда-то пел Ульберт. Это была почти задорная песенка, вырванная со страниц любимой фантастики, названия которой Аинз уже не помнил.

С каждым часом гора становилась всё ближе и грознее, и долгий путь постепенно привел их к тому, что они наконец-то оказались в её тени. Местность стала скалистой, более серой и менее зелёной. Три дня они шли таким путём, останавливаясь на ночь в Назарике.

И каждое утро Аинз просыпался от снов, в которых они с Альбедо переплетались в объятиях, что только усугубляло его чувство вины.

Наконец они перестали идти прямо, длинная ровная тропа вилась вверх вдоль горного хребта. Великий камень, выступавший из глубины веков, закрывал солнце. Пока они поднимались вверх, на длинном извилистом пути возвышались скалы, которые, должно быть, простояли бесчисленное количество веков, но выглядели так, словно в любой момент могли рухнуть и раздавить их всех.

Ветер начал усиливаться, завывать и становиться холодным, как лёд. Зенбэру начал дрожать. И тогда Аинз остановился и почувствовал себя очень глупо.

«Я не подумал о том, что он может оказаться беззащитным в непривычной ему среде. Я мог бы произнести заклинание, чтобы согреть его, или достать предмет из своего инвентаря, но, возможно, с него уже хватит… в данный момент мы находимся на тропинке прямо ко входу. Теперь мы можем обойтись без него, поскольку я человек, у них не должно быть такой же предвзятости, с которой я мог бы столкнуться, если бы пришёл к ним в облике нежити…» — на этом всё было решено.

— Зенбэру, — сказал Аинз, останавливаясь. Людоящер обернулся и, увидев, как его господин выпрямился, чувствуя на себе пристальный взгляд из-за маски, опустился на колени.

— Господин? — спросил Зенбэру, всё его тело дрожало от холода на высоте, достаточно высокой, чтобы на вершинах был отчётливо виден снег. В момент паники Аинзу пришла в голову мысль о том, что он может сбежать от бремени своих обязанностей и сделать что-то такое простое и абсурдное, как набрать свежего снега и вылепить снеговика.

Аинз импровизировал так быстро, как только мог, ухватившись за самый быстрый предлог, который он только смог придумать, чтобы избавиться от людоящера, не выглядя при этом плохим начальником, заставившим его без нужды страдать так долго, прежде чем заметить его дискомфорт.

— Ты проливал кровь за свой народ и замёрз за меня. Ты сделал достаточно. Я разрешаю тебе отдохнуть в Назарике в награду за хорошую службу. Я отправлю тебя обратно к твоему народу, когда вернусь.

Зенбэру снова вздрогнул, но на этот раз скорее от волнения, чем от дискомфорта.

— Господин… я сотрут себя в порошок ради вас, если… — начал он, но Аинз поднял руку в белой перчатке.

— Но пока что ты будешь отдыхать, расслабляться и получать удовольствие. Счастье - это награда за верность, — доверительно сказал Аинз и вызвал [Врата], через которые должен был пройти людоящер. — Сообщи любой горничной, которую ты увидишь по ту сторону, о том, что я сказал здесь сегодня, — добавил Аинз.

«Надеюсь, они примут мои слова всерьёз и позволят мне дать им больше свободного времени», — он очень в этом сомневался, но вдруг?

— Конечно, господин! — Зенбэру встал, поклонился и прошёл через [Врата].

— Демиург, давай пройдём остаток пути в одиночку. Похоже, мы почти у цели, — сказал Аинз и посмотрел на извилистую тропу, изгибавшуюся вверх по склону горы.

— Да, господин. Похоже на то, — ответил Демиург, и они возобновили свой путь к вершине, компанию им составляли только завывающие ветра.

http://tl.rulate.ru/book/63718/2488483