Готовый перевод The One Who Stayed / Владыка: Тот, Кто Остался: Том 2 Глава 40

Король Ланпоса III выстроился впереди своей армии. Во главе каждого из её отрядов стоял только что назначенный молодой человек, выбранный лично Газефом Стронофом. Напротив него стояла армия, не более чем на двадцать процентов превосходящая по численности его собственную.

«И у меня всё ещё нет шансов. Волки Карне оснащены магическим оружием, способным пробить сталь, у них есть доспехи, которые останавливают наши копья, у них есть тролли, которые абсурдно быстро регенерируют, гоблины и волки, которые разрывают лошадей и людей, как меч мокрую бумагу. Отлично… то, что нужно», — подумал король, и зазвучали барабаны.

Вся армия Ре-Эстиза начала наступать.

— Ваше Величество… Я буду защищать вас. Обещаю, — сказал Газеф своему немолодому королю.

— Сегодня, ты должен защищать себя, — приказал король, и Газеф замолчал.

Король обнажил свой меч, а Газеф обнажил свой.

Они смотрели, как наездники на волках начали наступление, и короля охватило облегчение.

«Это сработает!» — понял он, и впервые за долгое время Газеф увидел, как на лице тяжеловооруженного короля-воина появилось искреннее чувство «умиротворения».

Перед закрытыми глазами старого короля Ланпосы пронеслись дни былой славы, воспоминания о выигранных битвах, о Братстве Знамён, которое когда-то было общим, о счастливом моменте, наполнившем его сердце радостью, когда родились его сыновья и дочь, мысли, которые заставили его кожу покалывать.

Он поднял свой меч, и Газеф поднял свой.

Всадники на волках были уже близко, заклинатели выдвигались на позиции под прикрытием пехоты.

Ланпоса приготовился, и тут он услышал это.

— Остановиться!

Эта команда прозвучала от нескольких человек, но даже там, где её не было слышно, можно было увидеть её плоды. По всей линии отряды, возглавляемые избранными Газефом командирами, замерли на месте.

Но Король Ланпоса не отдал такого приказа. Вместо этого он опустил меч и закричал…

— В атаааку! — с энергией юности, которой Газеф никогда не видел, старик пришпорил своего коня, и остальные отряды, не зная, что происходит, последовали за ним.

Бесчисленные дворяне, их самые элитные и преданные гвардейцы…

И больше никого.

Газеф услышал барабаны Королевы Волков и её Короля и увидел, как они отдают свои приказы, заклинания взвились в воздух и начали взрываться, кричащие дворяне и их приближённые падали наземь, на лицах одних было выражение шока, другие так и не поняли, что умерли.

Волчьи всадники развернулись и начали окружать отряд, Газеф отчаянно размахивал мечом в водовороте битвы, когда перестали лететь заклинания, а на смену им пришло холодное оружие. Алебарды, принадлежавшие тяжёлой гоблинской пехоте, выдвинулись вперёд, это был лес острых наконечников, который неуклонно двигался вперёд, и застарелое чувство боли начало наполнять его тело.

Крики дворян и их вассалов заполнили пространство между людьми, лошадьми и теми, кто убивал и тех, и других, трава была сожжена, открыв под собой землю, а земля превратилась в грязь, когда отряд продолжили теснить.

— Я буду защищать своего короля! — Газеф взревел, как зверь, когда увидел, что его господин продолжает наступление, быстрый взгляд показал, что остальная часть армии всё ещё не сдвинулась с места.

— Вперёд! — объявил король Ланпоса, пришпоривая своего коня, его копыта яростно лягались, меч был наготове, а седые волосы развевались на ветру, возраст брал своё, его движения были замедленными, но в его голосе всё ещё звучала сила юности. Гоблины и люди, которые начали наступать слева, теперь полностью окружили отряд. Газеф увернулся от удара алебардой, замахнулся и взмахнул клинком, разрубив оружие пополам, но носитель тяжёлых тёмных доспехов выхватил меч, а другой солдат с алебардой заполнил брешь.

— Вперёд! — прогремел голос короля, но двигаться дальше было некуда. Удар алебардой пришёлся коню в благородную бледную грудь, и он упал на бок, брыкаясь и скуля в агонии, пытаясь высвободить глубоко застрявшую алебарду из своего уже умирающего тела.

Король, лишённый лошади, упал на бок, и даже сквозь шум и хаос умирающих дворян и вассалов вокруг него, Газеф услышал треск костей.

— Вперёд! — уже более слабым голосом закричал король Ланпоса, его меч шатался в руках.

Газеф бросился между королём и нападавшими.

«Как они могут быть такими сильными?! Это же гоблины!» — недоумевал Газеф, когда раны начали покрывать его тело.

— Уходи… отсюда! — Ланпоса наконец произнёс другие слова, но вокруг него уже не было живых людей, только мертвецы, люди падали на землю, некоторые всё ещё сжимали раны, от которых их должны были спасти доспехи, но не спасли. Газеф размахивал мечом со всем мастерством отчаянного новичка, отбивая удары, которые сыпались с постоянством и непреклонностью дождя, и, как капли дождя, он не мог остановить каждую, и раны начали накапливаться на его теле.

Дикие глаза Газефа метались вокруг, защищать было уже некого, и бежать было некуда, волки уже лакомились кониной за его спиной, а люди выставили длинные копья, чтобы заколоть его, но воин-капитан не собирался бежать.

Губы короля Ланпосы шевелились, но из них не вырвалось ни звука, по крайней мере, ни одного, который Газеф мог бы расслышать. Разочарование и гнев захлестнули его тело, и он проигнорировал последний приказ короля, впервые в жизни ослушавшись своего господина, его ноги хлюпали по кровавой грязи, верёвка несчастных кишок была вырвана из живота своего мёртвого или умирающего владельца, когда он развернулся, чтобы остановить очередной колющий удар.

И вот он, конец: один-единственный колющий удар, когда иссякли его боевые искусства, когда последние силы начали угасать, алебарда прошла сквозь его тело, разрывая почки, печень и желудок.

— Я буду защищать своего короля! — сказал он сквозь пенящиеся кровью губы, и алебарда пронзила его грудь, вышла с другой стороны и пригвоздила его и короля Ланпосу III к земле, где они и умерли, с трупом Газефа, всё ещё пытавшегося защитить своего короля, и его мечом в безвольных пальцах, которые каким-то образом так и не разжали хватку.**********

Напоить дворян было легко. Напоить самоуверенных дворян было ещё проще. Но напоить испуганных дворян было проще простого. Слуги королевской семьи продолжали разносить бутылки с вином, а она, сидя за столом на месте своего отца, снова и снова поднимала свой бокал в тосте.

— За победу! — сказала она, и они выпили.

— За королевство! — крикнула она, и они выпили ещё.

— За будущее! — она снова и снова поднимала свой бокал, и они пили вместе с ней.

Но там, где они пили вино, вино, которое Реннер накачала наркотиками, сама принцесса пила только выжатый сок. Богатый насыщенный вкус был для неё в любом случае лучше, чем вино, с терпкой сладостью, из-за чего она едва подавляла в себе желание лишний раз приложиться к напитку.

«В качестве небольшого бонуса за этот вечер я получу всё, что захочу», — этого само по себе было достаточно, чтобы её улыбка была тёплой и искренней.

Вино лилось рекой, и в нём дворяне предпочитали плавать и тонуть. Один за другим они начали терять сознание по мере того, как тянулся вечер, их возгласы и громкая какофония их личного рая мало-помалу становились спокойными и тихими, как в монастыре.

Реннер выглянула в одно из высоких окон. В темноте за окном она увидела сияющую полную луну, а затем выпрямила спину. Краем глаза она заметила своего бдительного телохранителя.

«Интересно, как там отец? Он уже закончил?» — это была праздная мысль, от которой она быстро отмахнулась, затем она «подмигнула» Клаиму, он резко кивнул и обратился к охраннику, который тут же вышел из комнаты. Тяжёлые шаги дворцовой стражи, поднимающейся по лестнице, были неожиданным звуком для тех гуляк, которые были достаточно в сознании, чтобы распознать звук, но недостаточно трезвы, чтобы осознать его.

Золотая принцесса стояла с прямой спиной, когда Клаим приблизился и наклонился, чтобы прошептать.

— Всё готово, принцесса Реннер.

Реннер ещё раз постучала по своему бокалу, и усталые затуманенные головы подняли на неё свои глаза.

— Это был замечательный вечер, и теперь, если вы меня выслушаете, есть вещи, которые мне нужно вам сказать, вещи, которые слишком долго оставались невысказанными, — Реннер завела руку за спину и сжала в кулак. Её чувство ненависти и презрения к дворянам, которые предоставляли служанок в качестве настоящих шпионов для своих домов и вторгались в её жизнь, начало закипать. Костяшки пальцев немного хрустнули от силы её кулака, и она начала.

— В мирные и спокойные времена вы справлялись с заботой о королевстве моей семьи... едва справлялись. Но всякий раз, когда возникали какие-либо беспорядки, неприятности, испытания или угрозы, вы забывали о своём долге перед моей семьёй, нашим королевством и его народом. Вместо этого вы заботились о кое-чём другом, — она сделала паузу и позволила словам повиснуть в воздухе.

Более сообразительные и чуть менее пьяные начали чувствовать опасность и попытались пошевелиться, но то, что было подсыпано им в алкоголь, мешало это сделать.

— Вы защищали свои земли, свои имена, свои титулы, свои интересы. Вы ставили себя на первое место, многие из вас, я знаю, сотрудничали с Восемью Пальцами, открыто используя своих крестьян для выращивания растения, из которого потом делали чёрную пыль. Или продавали своих крестьян, как будто и не было принято никаких законов, запрещающих рабство. Именно эти действия вызвали восстание, на которое моему отцу пришлось обратить внимание. Когда дело касалось Империи Бахарут, вы часто продавали информацию друг о друге или о королевской семье... Во всех отношениях, в которых вы могли что либо испортить, вы всё испортили.

Реннер снова сделала паузу и отпила глоток сока, вкус взорвался на её языке, его терпкость принесла счастье, от которого её улыбка стала ещё шире, пока она произносила слова, которые долго держала в себе.

— Во всех отношениях, в которых вы могли быть коррумпированы, вы были коррумпированы. С сегодняшнего дня каждый коррумпированный, нелояльный, неверный или некомпетентный дом официально лишается своих земель и титулов! На смену вам придут компетентные люди. Вас лишают вашего состояния, а большинство из вас - и жизней, — затем Реннер с силой швырнула свой стакан на пол, разбив его на тысячу осколков, которые посыпались в сторону гостей, и закричала. — Стража! Схватить их!

Наступил хаос, когда те, кто был в бессознательном состоянии, не понимали, что их жизнь, какой они её знали, закончилась, а те, кто был достаточно бодр, чтобы понять, что с ними произойдёт, пытались сопротивляться, но безуспешно.Реннер, рядом с которой находился Клаим, наблюдала, как дворян тащили, иногда за ноги, они вцеплялись в каменный пол до тех пор, пока у них не отрывались ногти, взывая о пощаде, которой они не дождутся, или протестуя, заявляя о своей невиновности, которой, как знали и Реннер, и Клаим, они не обладали.

Наверху, Ивилай бежала по коридорам быстрее, чем могли видеть глаза простых стражников. Какая-то часть авантюристки жалела их, но это была лишь малая часть.

«Они ничем не отличаются от головорезов из Восьми Пальцев, а некоторые из них, вероятно, именно такие!» — и вот, когда она шла по коридору, она выпустила острый коготь и начала кровавую жатву, один стражник за одним, помещение за помещением, некогда чистый, кремового цвета пол теперь был залит ярко-красной кровью.

Когда один человек падал, другой оборачивался, чтобы посмотреть на суматоху, но прежде чем это успевало произойти, её палец прочерчивал свою ужасную дугу по венам людей, ожидавших смерти, и шум их падающих бронированных тел, громкий, как гром посреди дня, проносился по залу, а затем на смену ему приходил булькающий и хрипящий звук, чтобы в итоге оставить после себя лишь тишину.На других этажах её сёстры делали то же самое, расправляясь с самыми доверенными охранниками самых могущественных дворян, словно те были всего лишь слабыми монстрами, которых без проблем могли убить даже начинающие авантюристы.

Для близнецов это была обычная рутина: они исчезали в тенях и вонзали свои кинжалы в бронированные спины, словно единственной бронёй на них была дешёвая рубашка. Для Лакюс, посылающей свои летающие клинки, потребовалось зачистить целый зал, чтобы хоть кто-то из её жертв успел уловить проблеск своей неизбежной смерти.

В течение часа Гагаран выполняла свою часть работы, водя дворцовую стражу из комнаты в комнату, всё, что требовалось от гигантской грозной женщины - это один удар рукояткой своего молота, и двери слетали с петель.

Крики страха и негодования, включая несчастные вопли детей, которые не понимали, почему мужчины с мечами и копьями врываются в их спальни и утаскивают их матерей или отцов, хлынули в залитые смертью и кровью коридоры.

В течение часа дворец был очищен. Реннер посмотрела на теперь пустой стол: кубки были опрокинуты, стаканы и бутылки разбиты, вино пролилось и капало на пол, и лишь влажный звук падающих в лужу капель прекрасного «Красного Ре-Эстизского» был единственным звуком в большом зале.

— Клаим? — сказала Реннер, не поворачиваясь от вида опрокинутых стульев и разбитых тарелок.

— Да, моя принцесса? — сказал Клаим, сразу же оказавшись рядом с ней.

Принцесса Реннер посмотрела прямо на него, в её глазах стояли слезы, отчего её голубые от природы омуты казались ещё более глубокими.

— Клаим… п-п-пусть детей заберут у родителей. Разделите их семьи. Но, пожалуйста, будьте аккуратны. Мы не можем рисковать массовым побегом.

— Как пожелаете, принцесса, — сказал Клаим со стоической решимостью.

«Она такая милосердная и добрая… даже отдача практичного приказа разбивает ей сердце … Я должен защитить её любой ценой», — решил он, покидая её, чтобы выполнить приказ.

Когда дворец был в безопасности, а Клаим ушёл, Реннер достала из рукава сложенную бумагу и спустилась в одну из караулок нижнего этажа. В тусклом свете свечи, отбрасывавшей её тень на комнату, она передала сложенную бумагу с печатью.

— Покажите это капитану городской стражи, отдайте только ему в руки.

— Моя принцесса… конечно, — выпалил в ответ стражник и вскочил на ноги.

«Неграмотность имеет своё применение», — Реннер придержала эту несколько неприятную мысль при себе, наблюдая, как простой солдат взбегает по лестнице. — «Он не сможет прочесть это, хотя мне следует подумать о переводе или устранении капитана стражи… В конце концов, я не могу рисковать тем, чтобы Клаим узнал, что я послала приказ: «Убить остальных»».

Во мраке ночи на «зарезервированные дома» для мелкой знати и временно «одолженные» гостиницы обрушивались один за другим облавы городской стражи Ре-Эстиза. Криков было мало, поскольку скрытность была приоритетом, но когда началась паника, старики умирали первыми, молодые прятались, трусливые бежали, храбрые сражались, а слабые замирали и все со временем присоединялись к старикам.

Когда наступил рассвет, принцесса Реннер отправилась в тронный зал Королевства Ре-Эстиз. Там стоял трон её отца, место его власти на протяжении долгих десятилетий

Пустой.

Наедине.

С ней.

Золотая Принцесса Реннер ступила на слегка приподнятую платформу, на которой он располагался, повернулась, расправила платье, и когда золотые лучи солнца пробились в зал королевства… Принцесса села на трон.

http://tl.rulate.ru/book/63718/2377783