Готовый перевод Things I didn't know because it was my first time / То, что мы не осознали в первый раз: Глава 5.

Глава 5.

*****

Через несколько дней, рано утром, Скарлетт была готова отправляться в монастырь.

Она обняла Виктора, который провожал её:

– Я буду скучать по тебе, Виктор.

Мужчина придержал волосы Скарлетт, нетерпеливо смотревшей вверх, рукой и заправил прядь ей за ухо:

– Когда ты вернёшься, гнев отца утихнет.

Скарлетт кивнула в ответ на его слова и склонила голову к руке Виктора:

– А твой гнев утихнет?

– Нет.

Улыбка исчезла из уголков губ Скарлетт при его, казалось бы, естественном ответе.

– Даже через месяц?

– Ты предала меня.

О чём думает мой муж?

Когда мы стали молодожёнами, я не могла спать спокойно, целыми днями пытаясь понять мысли мужчины, в которого влюбилась с первого взгляда.

Я люблю тебя, я не люблю тебя, два ответа, которые выглядели нелепо, чередуя друг друга и не давая определённости. Бывало, Скарлетт заходила в цветочные магазины или посещала луга, чтобы найти редкие цветы, с которых, говорили, начинается любовь. Она пыталась смеяться, обижаться и плакать, но её муж остался равнодушным.

Его эмоции не загорались. Всякий раз, когда Скарлетт была рядом с равнодушным Виктором, ей казалось, что она сгорает в одиночестве.

Все эти 2 года Скарлетт недоумевала, как могла полюбить такого мужчину, но мысль о том, что такова безответная любовь, преследовала её.

Потому что безответная любовь – это, по сути, любовь к тому, кто не любит тебя. В конце концов, думаю, что время будет единственным ответом. Когда в какой-то момент погаснет свет, исчезнет и эта любовь.

Скарлетт улыбнулась, отступила назад и дружелюбно спросила:

– Как насчёт трёх месяцев? Будешь ли ты злиться через три месяца?

– ……

– Тогда сто дней. Сто дней… успокоится ли твой гнев после них. Хм? Если ждать дольше, боюсь, ты забудешь меня.

– Хорошо. Давай сделаем так.

Когда Виктор ответил, Скарлетт радостно обняла его и после помахала рукой:

– Увидимся через сто дней, любовь моя.

Хорошо.

Утихнет ли его гнев за сто дней? Погаснет ли огонь в моём сердце, если не видеть его сто дней? – жаждущая любого из двух исходов, Скарлетт забралась в карету.

*****

Монастырь Мэлин располагался довольно далеко от столицы.

Лица слуг Скарлетт, вошедших в монастырь в комнату, где ничего не было, потемнели.

Комната, предназначенная для Скарлетт, была сделана из камня и в ней не было ничего, что делало её похожей на тюрьму.

Кэндис, горничная, принёсшая багаж Скарлетт, высказала своё впечатление:

– Боже мой, какой бы ни был монастырь, разве в нём не должна быть обязательна койка? Даже преступники живут в лучших условиях.

Скарлетт, находящаяся в предвкушении, молча улыбалась и смотрела в маленькое окошко. Она беспокоилась о том, что может получить недостаточное количество солнечного света.

Слуги расставляли в комнате зимние вещи, постельные принадлежности и жаровни. Было вполне естественно привозить с собой столько багажа, поскольку Скарлетт была из такой богатой семьи, как Дамфэльт.

В этот момент в комнату вошёл священник Дэльфио, которого попросил о Скарлетт сам Грегори.

– Что это? Зачем женщине, пришедшей на покаяние, столько бренных вещей? – торжественным голосом сказал он, смотря на слуг, собирающих расстелить постельное бельё.

На этих словах слуги замерли.

Священник Дэльфио продолжил:

– Забирайте свои сумки и уходите. Иначе бог Рэскиа разгневается.

– Как бы то ни было, как вы можете относиться к нашей Мадам… – Кэндис попыталась возразить, однако Дэльфио заставил её замолчать, повысив голос:

– Это также приказ лорда Грегори.

– ……

Поскольку это был приказ Грегори у Кэндис не было другого выбора, кроме как подчиниться.

Слугам было не по себе, но они забрали находящийся в комнате багаж.

После того, как они вышли из комнаты, несколько раз оглянувшись на Скарлетт, Дэльфио, отведя её по коридорам храма, встал перед Скарлетт.

– Вам просто нужно встать на колени, – подойдя, сказала одна из монахинь.

Когда она отошла, Скарлетт встала на колени у ног священника с немного нервным выражением лица.

– Бог Рэскиа говорил. Все демоны в технологиях, созданных для того, чтобы превосходить других, – заговорил Дэльфио, переворачивая страницы писания. – Значит, ты – дочь часовщиков. Жена из семьи Кримсон родилась с первородным грехом.

Выражение лица Скарлетт ожесточилось от его слов.

Рэскиа был богом природы, а Эдэлод, государственная религия Саланти, была религией, которая верила в бога Рэскиа. Сотни лет назад кочевые предки Саланти последовали за маленькой звездой и поселились здесь. Так они стали поклоняться звезде, что привела их, и богу Рэскиа, создавшего мать-природу.

Это правда, что те, кто верил в бога Рэскиа, вели жизнь, близкую к природе. Однако упоминать религию и заявлять о первородном грехе Скарлетт, было превышением полномочий Дэльфио.

– Мои родители делали часы не для того, чтобы превосходить других, – сказала Скарлетт.

– Время – это то, что говорит нам природа. Действие дьявола – давать знание людям, искусственно считать время.

– Какой абсурд…

– К тому же, жена добровольно предала мужа, – священник Дэльфио заставил монахинь преклонить колени на полу. И торжественно сказал: – Возможно, сейчас вы не понимаете своего греха, но скоро поймёте. Здесь вы найдёте и покаяние, и очищение.

*****

Сто дней шли дольше, чем ожидалось.

Однако крайне холодное время года прошло и налетели пронизывающие холодные ветра. В декабре и январе в Саланти было много снега. В феврале и марте в столице были дожди с жутко сильным ветром.

Пока его жена уехала в монастырь, Виктор давал интервью репортёрам о его несоответствующих способностях.

Мужчина, выглянул в окно кареты, на улицу, где шёл проливной дождь. Блайт, тщательно развешивающий бесчисленное количество медалей Виктора, выданные за поимку пиратов, так, чтобы ни одна из них не висела криво, прищурился, смотря на дело рук своих и сжал губы в том, что ему не нравилось.

Именно Виктор нанял Блайта, увидев его обсессивно-компульсивное расстройство, во время работы того у стены. Хоть Виктор ничего и не говорил, но ему надоело мельтешение Блайта.

После долгих раздумий Блайт закончил сборы Виктора и очистил принесённый им букет от увядших лепестков.

– Всё будет нормально? Вы увидите герцогиню Марину, – спросил Блайт, вручая Виктору букет цветов.

– Я часто хожу туда.

– Но в этот раз будете с репортёрами, верно?

– Это ничего не меняет.

До самого конца Виктор старался не использовать этот метод, однако королевская полиция и СМИ постоянно атаковали Виктора, лишая его успеха.

Вскоре Блайт открыл дверь кареты, вылез и расправил зонт.

Среди толпы репортёров, Виктор вышел из кареты с букетом цветов в руке.

Репортёры, готовившие свои агрессивные вопросы, замерли, когда ожесточённо красивое лицо Виктора показалось под дождём. Молодой офицер, которому было всего 26 лет, сейчас излучал невероятное величие.

Он вступил на порог аббатства Ослит, самого богатого монастыря столицы, где сейчас проживала его мать, Мариан Дамфэльт.

Аббатство Ослит было известно тем, что в нём была часовня, полная витражей. Она была прекрасной, но очень немногим разрешалось приходить в неё.

Мать Мариан Дамфэльт сидела в кресле на крыльце с видом на сад, украшенном крупной суммой денег, подаренной Виктором.

Когда мужчина приблизился, Мариан увидела сына:

– Виктор.

– Матушка, – улыбнувшись, подошёл Виктор. Он опустился рядом с креслом на колено, опираясь о красивый деревянный пол и посмотрел на Мариану.

Мариан встала, на мгновение погладив волосы сына. Но внезапно её глаза изменились, и она схватила его за шею:

– Если бы не ты…

– ……ты, стала бы членом королевской семьи. Да, знаю.

– Ты не должен был родиться! Ты разрушил мою жизнь!

– Ты говорила это слишком много раз, – Виктор позволял сухим рукам своей матери опускаться на его плечи и голову.

Это происходило каждый раз. Мариан, которая долго била и царапала Виктора, словно хотела убить его, глубоко вздохнула, обессилив. После этого она немного расспрашивала сына о его делах:

– Твоя жена в порядке?

– Да.

– Всё ещё любит тебя так же сильно?

Виктор слабо улыбнулся её словам:

– Конечно. Несмотря на трудности.

Мариан кивнула, а затем снова заговорила:

– Я рассказывала тебе о горке в королевском замке, из своего детства?

– …нет.

Это была история, которую Виктор слышал тысячи раз. История о горке с золотыми ручками и история о колыбели, полной нефритовых украшений, которые, как говорили, доставались по наследству всем королевским особам.

После долгих разговоров о таком взрослении, Мариан снова разозлилась на Виктора. Букет, который он ей подарил, давно был истерзан гневом матери и выброшен под дождь.

Виктор, который некоторое время слушал её, встал, когда Мариан утомилась и стала показывать признаки засыпания.

В этот момент Мари схватила сына за руку и сказала:

– Сынок, пожалуйста, отвези меня когда-нибудь обратно в королевский замок.

На его моложавом лице отразилась неописуемая надежда, смешанная с безумием.

– Мой дорогой сын. Всё, во что я верю, это ты. Понимаешь?

– Конечно, – ответил Виктор, поправляя её одеяло. – Однажды я отвезу тебя в королевский замок.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/51037/3652848