Готовый перевод Things I didn't know because it was my first time / То, что мы не осознали в первый раз: Глава 4.

Глава 4.

Даже если в её голове был план действий, это была первая починка и часовой механизм, который Скарлетт когда-либо разбирала. Из-за нехватки навыков Скарлетт закончила, когда на улице было темно, повесив на стену часы, которые сняла в обед.

– Вау, вот и всё, – прозвучал счастливый голос Скарлетт.

Со стороны казалось, что они были просто открыты и закрыты. Однако, когда она снова собрала их, часы, которые были слишком медленными, восстановили свою скорость. Шум при их движении также пропал.

– Боже, Вы и правда сделали это… – сказала Кэндис, смотря на повешенные обратно на стену часы и сравнивая их с тем, что было.

Пока они восхищались, дверь распахнулась и вошёл свёкр Скарлетт, Грегори Дамфэльт. Выражение её лица, которое до этого момента было счастливым, мгновенно потемнело.

Грегори подошёл, смотря на неё голубыми глазами, которые он передал своему сыну Виктору.

– Я не понимаю, как ты можешь сейчас смеяться.

Скарлетт поспешно встала.

Грегори в ярости указал на окно:

– Вы знаете, что газовый свет у парадной двери выключен?

При этом одна из горничных, смотревшая на часы, вздрогнула и сказала:

– Про, простите! Я отвлеклась…

– Работа хозяйки – заботиться о горничных. Ты не только не чувствуешь ответственности, пока моя жена лежит с психическим заболеванием в постели, но и преграждаешь путь моему сыну, а потом смеёшься!

Ярлык человека, опорочившего принцессу, преследовал Грегори на протяжении всей его жизни. Сплетни о том, что он соблазнил элегантную принцессу Марину различными наркотиками, мелькали в газетах каждый день.

Скарлетт также догадывалась, что самооценка Грегори проецировалась на неё, и то, как он обращался с ней, становилось более жестоким. Как только он начинал ругаться, это продолжалось часами, заставляя Скарлетт и окружающих его людей также уставать.

Примерно в это же время обед, начавшийся с опозданием, закончился, и Пэйлин вернулся.

Когда он уже собирался постучаться в двери гардеробной, то услышал донёсшийся изнутри сердитый голос Грегори.

– Ты даже не зверь, чтобы можно было повернуться и забыть о том, что ты только что сделала, продолжая смеяться. Неужели ты настолько глупа, что не понимаешь, что сделала неправильно?

Скарлетт сложила руки вместе, потому что думала, что это и правда её вина, и за всё время ни разу не могла поднять голову.

Грегори, который долгое время отчитывал Скарлетт, озвучил свои истинные намерения:

– Поэтому, перестань упрямиться и разведись.

В конце концов, это повторяется снова и снова.

– Простите, – спокойно ответила Скарлетт.

– Почему ты не можешь развестись? Ты не знаешь, что живёшь здесь, даже несмотря на то, что Виктор думает, что тебе чего-то не хватает. Если ты сожалеешь, то не будет ли правильным прекратить задерживать Виктора и открыть ему путь на встречу с дочерью из хорошей семьи?

– Если вы хотите развода… – Скарлетт вспомнила приказ Виктора не выпускать её на обед и тихо продолжила. – Отдайте мне небольшую часть имущества.

– Что ты только что сказала? – недоверчиво переспросил Грегори.

– Моему брату постоянно приходится пользоваться услугами сиделки, потому расходы на жизнь высоки. Поэтому даже небольшой раздел имущества….

– Как ты смеешь поднимать вопрос о разделе имущества, если сама пришла без капли приданного!

– Тогда я всё так же не могу развестись, – вопреки склонённой голове, даже проданная, Скарлетт хмурилась.

Словно не в силах простить её слова, Грегори повысил голос:

– Ты не можешь сделать этого, даже если натравила на нас дьявола. Неужели ты и правда собираешься разрушить нашу семью! Ни за что, сейчас же отправляйся в монастырь. Иди и проси прощения за свои грехи.

Пэйлин, поражённый его презрением, поспешно открыл дверь:

– Простите за вмешательство. Я прибыл сообщить, что обед закончился.

Когда появился Пэйлин, самый достойный представитель семьи Редфорд, Грегори, который собирался ударить Скарлетт по лицу, оборвал поток ругани, хоть и остался недоволен.

Поприветствовав Грегори, Пэйлин продолжил:

– Капитан решил отправить мадам в монастырь.

– Не нужно рассказывать мне о словах моего сына, сэр Пэйлин. Если бы всё было так же, как в прошлом, было бы недостаточно, даже если бы мы сразу выгнали её.

– Однако ответ на вопрос не является преступлением, – Пэйлин пытался остановить разговор, но это лишь разжигало гнев Грегори.

Руки Скарлетт начали трястись, когда вновь всплыл разговор о монастыре. Жена Грегори, мать Виктора, Мариан Дамфэльт, почти десятилетие провела в психиатрической больнице, а сейчас находилась в заточении в монастыре. Потому Скарлетт также забеспокоилась, что останется в монастыре на всю жизнь.

– Капитан также не хотел этого. Я пойду вперёд и расскажу ему.

После того как Пэйлин сказал это и ушёл, Грегори также ушёл в крайнем недовольстве.

На мгновение Скарлетт очень встревожилась и глубоко задышала, но когда она увидела, что горничные смотрят на неё, она заставила себя улыбнуться:

– О, если у вас появятся сломанные часы, дайте мне знать. Я хочу практиковаться. Но не уверена, что смогу починить их, потому что не сильна в этом.

После слов Скарлетт все посмотрели на неё, и Полли, кухарка, вдруг медленно подняла руку:

– У меня есть сломанные часы, Мадам.

– Правда?

– В часовом магазине сказали, что их невозможно починить, поэтому я просто оставила их себе. Это памятные часы.

– Могу я взглянуть?

– Конечно! – Полли была в восторге от энтузиазма Скарлетт.

Через некоторое время, даже после того, как все слуги ушли, Скарлетт не могла сделать шаг, потому что стыд не отпускал её некоторое время. Лишь при звуке часов, она медленно повернула голову к настенным часам.

– И всё же я не зря провела день, – пробормотала она и долго стояла, смотря на часы.

Скарлетт была расстроена и обессилена, но, когда увидела отремонтированные своими руками часы, её сердце смягчилось. Ей показалось, что её родители утешали её, когда ей было грустно.

*****

Герцогиня Дамфэльт – титул, данный принцессе Марине Ирэн, когда её изгнали из королевской семьи, а также название заброшенной пустоши на окраине королевской столицы.

Уютно расположившись среди пустынных холмов, семья Дамфэльт использовала огромное состояние, которое принесла Мариан Дамфэльт, чтобы выровнять землю и отремонтировать особняк. Вдобавок к огромному богатству, которое накопил Виктор, прибавлялись вещи, которые, согласно закону, конфисковались у пиратов и становились собственностью капитана стражи после вычета налогов.

На холме, возвышающемся над морем, в лесу семьи Дамфэльт кипела жизнь флота. Другие тренировались с винтовками, однако Виктор, сосредоточился на том, чтобы привыкнуть к серебряным и бриллиантовым пистолетам, которыми королевская семья наградила его с медалями.

– Это просто украшение, – пробормотал Виктор, проводя левой рукой по лицу.

Природный талант и трудолюбие Виктора всегда приводили к ошеломляющим результатам во всех дисциплинах и тренировках.

Увидев, что капитана мучают редкие головные боли, Эван весело рассмеялся:

– Это украшение. Однако, это также священная реликвия с историей и традициями, вот и всё.

Правильно было говорить и священная реликвия, и украшение.

Когда Виктор поднял пистолет, чтобы снова попытаться сфокусироваться, он увидел приближающегося издалека Пэйлина.

Виктор вновь поднял пистолет правой рукой и посмотрел на цель. Несмотря на то, что его создавали как украшение, пули пистолета постоянно пробивали центр мишени.

Подойдя, Пэйлин сказал:

– Капитан, господин Грегори сказал отправить мадам в монастырь!

Поскольку Грегори был вторым сыном, он не унаследовал никаких титулов и из-за навязанного брака не получил никаких титулов. Обращение было неправильным, но люди использовали титул господина для обращения к Грегори, которые использовались для обозначения военного офицера или офицера полиции.

Услышав слова Пэйлин, который был несколько взволнован, Виктор ответил, заряжая свой пистолет пулями:

– Монастырь – это не тюрьма, не так ли?

– И всё же, Вы ведь не поступите так?

– Почему. Ты боишься, что я запру её на всю оставшуюся жизнь, как свою мать?

– ……я этого не говорил.

– Но думал.

Во время разговора пистолет Виктора, который с лёгкостью попадал в цель, выбрал другую цель.

После того, как он сделал два выстрела подряд, рядом упал олень. Пэйлин, который мог видеть, как умирают люди, но не мог видеть, как умирают животные, отвернулся.

Виктор продолжил:

– Такого не будет. Жена предала меня, но я не сумасшедший.

После того, как Виктор снова сделал последний выстрел в цель, охотник подобрал убитого оленя.

Увидев вытекающую из тела оленя кровь, Пэйлин крепко закрыл глаза. Когда он снова открыл их, Виктор уже ушёл, а он услышал, как Эван разговаривает с ним со спины.

– Речь о вторжении в семейные дела. Бесполезно вмешиваться.

– Я знаю это, однако и правда в том, что капитан не забирает герцогиню Марину из монастыря.

– Что ж, на это должна быть причина.

– Но разве она всё ещё не его мать? – Пэйлин глубоко вздохнул и взъерошил свои рыжие волосы.

Хоть он и понимал, что это вмешательство, он был очень обеспокоен.

*****

В этот день за ужином Скарлетт некоторое время смотрела на Виктора, сидевшего напротив неё. Он ужинал в костюме, как и в первый день после их свадьбы.

В первые дни их брака, Скарлетт часто наблюдала, как он элегантно трапезничает.

Он оставался таким в течении этих двух лет. Даже в дни, когда Скарлетт была счастлива и смеялась, и в дни, когда она была грустна, сидя напротив со слезами на глазах, Виктор продолжал есть с достоинством.

Скарлетт, у которой сейчас было такое же невозмутимое выражение лица, как и у него, заговорила:

– Виктор, ты слышал о монастыре от сэра Пэйлина?

– Поедешь.

От его равнодушных слов Скарлетт случайно уронила ложку в тарелку.

Она отложила её и спросила у мужа:

– …Как далеко это зайдёт?

– Ну.

– Это не может продолжаться слишком долго. Я могу сбежать, потому что буду скучать по тебе, – сказала Скарлетт и громко рассмеялась.

Виктор не ответил, и Скарлетт нахмурившись, продолжила:

– Месяца – будет мало?

– Делай, что хочешь.

– Больше не нужно. Приезжай за мной через месяц.

– Хорошо.

– Виктор, – Скарлетт позвала его по имени и стала ждать, пока он не посмотрит на неё.

Когда Виктор перевёл взгляд на жену, Скарлетт тихо сказала:

– Я люблю тебя.

– Я тоже.

За исключением тех случаев, когда Виктору что-то было нужно, именно Скарлетт первой говорила, что любит его, а Виктор редко добавлял, что также любит её, и всегда отвечал сочувствием, если не делал этого.

Однако, получив подтверждение, Скарлетт всегда чувствовала лёгкое одиночество вместе с радостью.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/51037/3652847