Готовый перевод Университет Волшебных Наук / Университет Волшебных Наук: Глава 4

Глава 4.

Пьеса "Страх и волнение. Посвящение в студенты."

Автор: Рен Теренс и госпожа Судьба.

Действующие лица:

Рен - будущий студент УВН;

Мама - мать будущего студента УВН;

Миллиард бактерий - для разнообразия действующих лиц.

Двадцать девятое августа. Шесть часов, тридцать две минуты. Комната Рен. Храп Бенджамина Теренса из соседней комнаты. Аккуратно застеленная кровать покрыта слоями одежды и вешалок. Тёмно-вишнёвый шкаф открыт нараспашку, показывая своё обедневшее нутро с четырьмя комплектами верхней одежды. Перед шкафом на полу выставлен ряд из нескольких пар обуви, начиная от туфель на каблуке, заканчивая поношенными кедами. Рен стоит со слезящимися глазами, наблюдая за внутренностями шкафа. На ней надеты пушистые голубые тапочки и голубой халат. Тёмные волосы торчат во все стороны. Время до звонка будильника - пятьдесят восемь минут. Миллиард бактерий делятся.

Входит Мама. Все говорят приглушённым голосом.

Мама: Рен! Почему ты не спишь?

Рен: Не могу снова заснуть. Решила, хотя бы одежду подобрать.

Мама: Почему заранее не сделала?

Рен: Я сделала, только теперь передумала. А ты что не спишь?

Мама: Услышала шум из твоей комнаты, когда пошла в туалет. Удачи тебе в сборах!

Рен: Спасибо, мама!

Мама уходит. Рен ещё немного стоит на месте, раздражённо всплеснув руками, хватает кремовое платье слева и тоже уходит. Два миллиарда бактерий продолжают делиться.

Когда уже образовалось шестнадцать миллиардов бактерий, весело продолжающих делиться на полу, входит Рен. Она уже одета в отутюженное платье. Схватив расчёску, она тщательно, но быстро расчёсывает свои волосы. Входит Мама.

Мама: Давай, покажи, как ты оденешься. Хороший выбор. Ты точно не хочешь, чтобы я и папа пошли с тобой? Обычно, - (с обидой в голосе) - родители сопровождают своих детей на посвящении.

Рен: Нет. Если честно, я боюсь, что такое обилие... волшебства тебе не понравится, и ты...

Мама: Выбор профессии - это твой выбор. Мы с папой должны тебе помогать в этом и только. И мне, действительно, хотелось бы пойти и узнать, где и как ты будешь учиться. Я твоя мама.

Рен: Я... Ну, ладно. Только помни: на вкус и цвет товарищей нет.

Мама: Вот этого напоминать было ненужно. После того, как ты рассказала, кем станешь... Мне это очень не нравится, но не попробуешь, не узнаешь. Как только ты поймёшь, что всё это тебе не нужно - сразу же уходи оттуда, ясно?

Рен: Ясно, ма. Ты уже говорила. Эм... Может, ты пока приоденешься, позвонишь на работу, попросишь отгула? Мне ещё Мика разбудить нужно.

Мама (с удивлением и долей недовольства): Ты и Мика берёшь с собой?

Рен: Пусть осмотрится. Вдруг ему там не понравится, и он раздумает становится волшебником?

Мама (со смехом): Хитрая ты. Ладно, пойду одеваться.

Шестьдесят четыре миллиарда бактерий не успевают поделиться всем составом, потому что Рен роняет на пол бутылочку спиртового лосьона.

Конец.

***

Мика было тяжело будить. Стало понятно, что утром произошла жесточайшая борьба воли и желания поспать в последние дни каникул. Мой брат отчаянно боролся и победил. В итоге он встал без пятнадцати восемь. Мы с мамой уже поели и успели разбудить отца. В итоге, собиралась пойти только с Миком, а идёт вся семья. Я этому рада, только страшно, что вдруг родители передумают и... Ладно, не буду каркать. Кстати реакция на мою будущую профессию была вполне предсказуемой: Мик счастливо смеялся, мама округлила глаза от ужаса, папа был в полной растерянности. Но всё устаканилось. Мику объяснили, что это не такая весёлая работа, как у Призрачного гонщика, и я могу сойти с ума или всего-навсего умереть. Мама успокоилась в надежде, что теперь у меня больше шансов передумать во время учёбы и поступить в обычный вуз. А папа... Папа просто смирился, правда высказав сожаление о том, что моя карьера не будет похожей на карьеру Мерлина (исключая, конечно, историю с превращением в дерево).

Пока мы ждали, когда Мик позавтракает, я думала о Таре. Сегодня она тоже ждёт своего посвящения в студенты. Только в другом городе. Мне будет её не хватать. Но смею надеяться, что в ближайшем будущем овладею телепортацией и смогу видеться с ней, когда угодно. Меня не удивило, что она смогла-таки упросить мать отпустить её. Зная её упрямство... Ох, ну как же я буду скучать по ней!

Ладно, не будем дальше развивать эту сопливую тему и продолжим повествование.

Я зашла на кухню посмотреть, как продвигается утренняя трапеза младшего брата. Результат не удовлетворил - три четверти порции каши были целы. Мик рассеянно ковырял в тарелке и что-то напевал себе под нос.

- Ешь быстрее, мы опаздываем, - напомнила ему я.

Мик чересчур трагично вздохнул и оттолкнул от себя тарелку. Я нахмурилась и сказала, чтобы он что-нибудь съел. На церемонии вряд ли будет что поесть.

- Налей тогда мне чаю что ли. С сахаром. Я печеньки поем, - сказал Мик и уныло побрёл за печеньками.

Мне это не понравилось, но чтобы дело пошло быстрее, выполнила его просьбу.

- Ты что такой грустный? - спросила я, поставив горячий напиток перед его носом.

- Не "что", а "почему". Почти студентка, а с лексикой не дружишь, - бесстрастно ответил он, не глядя мне в глаза.

- Не с лексикой, а с... - блин, в ответе я не уверена. Синтаксисом? Грамматикой? Логическим построением? - В общем, не с лексикой. И я не об этом тебя спрашивала.

- Почему не с лексикой? Ты неправильно употребила слово, которое... - монотонно говорил брат, просто желая повредничать. По себе знаю.

- Не важно! Ешь давай.

Мик снова слишком тяжело выдохнул и засунул в рот одну печенюху. Про тот факт, что с лексикой у меня проблемы, судя по всему, брат был прав. Но что это с ним? Или просто хандра из-за раннего подъёма? Но дело в том, что он сам просился сопровождать меня.

- Йо-хо-хо, и бутылка рома, - тихо буркнул Мик, съев последнюю единицу печенья.

Что с ним происходило в это утро, было непонятно. Но времени не было нужно было следовать к Проспекту Зелёных юнцов.

Мы подъехали к пункту назначения. Я повела семью знакомиться с моим знакомым Ясенем. Откинув голову вверх, я поздоровалась с волшебным деревом. Ответа не последовало. Спит что ли? Реакции моей семьи я не увидела (и слава богу). А вот, когда я подвела их к банкомату, папа снисходительно сказал:

- У нас есть наличные. Мы дадим тебе, когда понадобится.

Я раздражённой мотнула головой и ответила:

- Смотрите! Потом повторите мои действия.

Я нажала заветные цифры и затаила дыхание. К моему облегчению, экран снова призывал прислонить к нему ладонь. И мир снова ослепил меня.

Я оказалась в окружении кремового, золотого и цвета охры. Мой наряд полностью гармонировал с этим огромным роскошным залом. Что не совсем меня радовало, поскольку я сливалась с шёлковым тюлем, развешенным по всем стенам. Белая плитка, выстилавшая пол, выглядела немного шершавой, что обезопасило гостей от конфузных падений. Зал будто делился на несколько зон, чему способствовали светло-ореховые шторы, завязанные у стен. Они создавали мягкие арки, делающими зал больше похожим на сказку. Перед каждой такой аркой по бокам стояли по две разные скульптуры в античном стиле. По бокам теснились два длинных золотых стола с угощениями для гостей. Вдалеке виднелась сцена, но она будто терялась в тени, не показывая себя полностью.

Зал быстро заполнялся народом. То тут, то там вспыхивал белый свет, и всевозможный люд начинал глазеть на богатое убранство зала Церемонии посвящения в студенты.

Позади послышался восторженный возглас Мика. Я обернулась чтобы увидеть, как мои родители появились из сгустков света. Они держались за руки и с неменьшим удивлением и благоговением рассматривали интерьер. Но ещё больше они изумились, увидев различных элементалей, непринуждённо болтающихся по залу. Я самодовольно ухмыльнулась.

Мик подошёл ко мне и прошептал:

- Да, я точно хочу учиться здесь. При твоём универе проводятся дополнительные курсы для средней школы?

Я пожала плечами. Меня волновало, что будет происходить дальше. Не будем же мы тут в окончание веков бродить по залу и кушать тортики!

В ответ на мой вопрос я увидела приближающегося декана теперь уже моего факультета.

- Здравствуйте, профессор Хеймдалль, - сказала я с испуганной улыбкой, - Это д-декан моего факультета, - пояснила я моей семье.

Хеймдалль пожал руку папе и Мику, а маме поцеловал руку. Меня это удивило: в конце концов, он же бог, а мы простые смертные.

- Здравствуйте! Прошу Вас наслаждаться блюдами и напитками. А через пятнадцать минут мы начнём главную часть.

И он отошёл от нас к другим своим первокурсникам.

Я тихонько шепнула своим: «Это тот самый бог Хеймдалль из мифов!» и ушла к одному из золотых столов.

Столы не казались расхищенными набегами голодных гостей. Конечно, мало у кого с утра будет зверский аппетит. Учитывая, что даже у обжоры Мика такового не было. Папа с любопытством рассматривал скульптуру юной античной девы с полуобнажённой грудью (интерес был исключительно профессиональный), мама с некоторой опаской разглядывала гостей после моей заметки про декана, а Мик... Он делал тоже самое, но с намного большим интересом и без страха.

Мне пришло в голову, что всё равно увижу однокурсников во время учёбы, поэтому решила перекусить. Но стоило взять в руки первый кусочек закуски с колбасой, как аппетит мигом пропал. Я всё ещё волновалась, и это сказалось на восприятии еды. Надеюсь, хотя бы от сока меня не вывернет. Я отошла от своих, чтобы налить из кувшина жидкость, напоминающую яблочный сок, и чуть не уронила стакан, потому что кто-то позади меня прошептал прямо в ухо:

- Привет.

Этот красивый, но пугающий голос принадлежал черноволосому бледному парню по фамилии Бастьен, которую я была вынуждена запомнить.

- Здравствуй, - холодно произнесла я, потому что пугать людей некрасиво.

Гидеон изогнул бровь и улыбнулся.

- Неужели ты меня не узнаёшь, Ренеция Теренс? Мне казалось, мы знакомы.

Едва.

- Почему же, Гидеон Бастьен? - с надменным видом ответила я, - Я знаю тебя.

- Тогда почему так холодно здороваешься?

Я закипела.

- Потому что нечего меня так пугать!

Гидеон отошёл на один шаг и спокойно ответил:

- Сказала бы сразу, Ренеция. Такого больше не повторится.

Я испугалась, что он обиделся и сейчас уйдёт, но он остался и продолжил разговор.

- И куда же ты поступила?

Он взял из моих рук стакан и налил яблочного сока. Потом передал мне. Как галантно, ёлки-палки.

- На факультет Призыва и измерений. А ты?

- Я тоже - без особого удивления промолвил парень.

- А какая профессия? - мой вопрос прозвучал с опаской.

- Связи с загробными мирами.

И так насмешливо на меня посмотрел, будто вздумал, что я почувствую благоговение или страх. Но не тут то было. Я самодовольно ответила, что теперь мы однокурсники.

Он вскинул брови, но больше ничем не выдал своей реакции. Затем он спросил:

- Ты знаешь номер своей группы, расписание?

Я отрицательно помотал головой. Он поджал губы, видимо тоже не зная ответ.

- Слушай, - вдруг начал он, проникновенно глядя на меня, - Ты же с Земли, да?

- Да-а, - с опаской протянула я. Что ему нужно?

- А ты знаешь ещё каких-нибудь девушек с Земли, которые тоже сюда поступили?

Я для него просто шутка или что? Я отрицательно мотнула головой.

К нам подошёл Мик - тоже за соком.

- Там кто-то уже на сцену вышел, Рен, - заметил он, сделав первый глоток.

Я посмотрела, и, действительно, на сцене высокий мужчина в светло-сером костюме переговаривался с пожилым домовым. Рядом стоял микрофон.

- Это твой брат, Рен? - спросил меня Гидеон, с дружелюбной улыбкой посмотрев на Мика.

Благодаря Мику он теперь знает моё сокращённое имя. Всё меньше и меньше формальностей. Я еле сдержалась чтобы не закатить глаза и ответила:

- Ага. Его зовут Мик.

Гидеон представился:

- Гидеон Бастьен, друг твоей сестры.

Они обменялись рукопожатием.

Уже друг. Никогда так быстро не заводила друзей. Ну, ладно, пусть так и будет.

Я вгляделась в своего нового друга и заметила, что тёмные круги под глазами почти исчезли, и глаза стали не льдистыми, а цвета летнего неба. Но бледность всё ещё оставалась. И чем он таким занимался накануне Второго тура? Готовился? Серьёзно?

Гидеон заметил мой взгляд и улыбнулся, подняв бровь. Я в мгновение ока отвернулась в сторону сцены. И вовремя, потому что тотчас по всему залу загремел приятный мужской голос:

- Дамы и господа, я счастлив видеть вас в столь важный час для будущих студентов и для самого Университета Волшебных Наук имени Имхотепа!

Все взгляды присутствующих обратились к мужчине на сцене. Тот (снова игра слов, ахаха) ослепительно улыбался, его медно-каштановая шевелюра сияла не хуже зубов. На фоне этого серый костюм смотрелся совсем... стрёмно.

Как же был прав Мик насчёт моего лексикона.

- Я - ректор Университета Волшебных Наук, Тот Джехути Гоготун. Будущим студентам прошу называть меня профессор Гоготун или же, если на то пойдёт душа, профессор Великий Гоготун!

Бастьен рядом со мной фыркнул:

- Что за клоуном он стал.

Профессор Великий Гоготун, будто услышав насмешку Гидеона, вдруг посерьезнел и продолжил:

- Для начала, конечно, следует рассказать краткую историю нашего университета. Университет был основан в давние времена ещё в Древнем Египте знаменитым магом Имхотепом. В мире людей он известен как архитектор и целитель. Самая первая пирамида - пирамида фараона Джосера - была спроектирована именно им. Он был настолько искусен в магических науках, что после смерти воплотился божеством. Культ Имхотепа был известен и в Греции. А сейчас студенты Университета Волшебных Наук благодарны ему за то, что именно он сделал магию доступной простым смертным. И мы, бессмертные боги, крайне ценим его открытия в области истинной магии и исследования сущности волшебства. Конечно, большинству из присутствующих некоторые термины были непонятны, - ректор смущённо хихикнул, - Но будьте уверены, к началу первой сессии они будут отскакивать от зубов.

Присутствующие сдержанно рассмеялись. Я думала, что Церемония будет интереснее, но сейчас только начало банкета.

- Итак, Имхотеп был первым настоящим магом, - продолжил ректор, - Он первый сумел объединить принципы истинной и божественной магии. До конца, к сожалению, причины возникновения обоих видов магии неизвестны, но мы находимся на пути к разгадке многим благодаря Имхотепу. Наверняка, вы сейчас удивлены, почему я, бог мудрости и знаний, восхваляю смертного, - добавил Тот, увидев насмешливые взгляды некоторых гостей, - Но дело как раз и в этом, господа. Я воплощение мудрости, и, как мудрое существо, я признаю заслуги каждого, кто это заслужил.

Поняв, что сбился с главной темы, профессор Гоготун, прочистив горло, завершил свою речь следующими словами:

- Итак, дорогие друзья, я и весь преподавательский состав поздравляем вас с началом нового учебного года и отныне вашей новой роли - студента Университета Волшебных Наук! Аплодисменты, пожалуйста!

Прозвучал шквал хлопков.

- А теперь, - снова добавил профессор Великий Гоготун, - прошу студентов подойти к декану своего факультета и узнать все последние новости.

Люди разошлись от сцены. Я была рада, что ректор не стал разводить нудную речь на два часа.

Мы с Гидеоном переглянулись и направились к внезапно начавшейся светится радугой фигуре нашего декана. К нему подошло ещё где-то пятьдесят первокурсников. Хеймдалль толкнул речь:

- Поздравляю вас с новым званием, а теперь давайте решим некоторые вопросы. Первый: есть те, кто не будут жить в общежитии во время учебного года?

Прозвучала тишина, и затем Гидеон ответил:

- Нет.

Хеймдалль с интересом взглянул на моего нового "друга" (в кавычках, потому что я его таковым пока не считаю). Он на секунду нахмурил брови, но вскоре его лоб разгладился, и он улыбнулся.

- Вот и отлично. Заселение будет происходить сегодня с четырёх вечера и завтра целый день. Со своими вещами вы подойдёте к местному филиалу и перенесётесь в одно из зданий общежития. Кто и где будет жить, посмотрите на стенде. - он махнул рукой куда-то налево. - Собственно, в какой группе вы будете, и ваше расписание, увидите там же. Занятия начнутся первого сентября. Хочу сразу предупредить, что вы будете посещать все факультеты.

Мы начали недоумённо переглядываться. Почему все?

- Любой маг должен знать основные заклинания, правила, особенности. А вы сейчас на нулевом уровне. - Декан глянул на Бастьена и добавил, - Почти все. Поэтому у младших курсов расписания не слишком отличаются, разве что делается упор на необходимые для будущей профессии знания. Но с каждым курсом некоторые предметы будут убираться, а другие станут проводиться чаще и с углублением материала. Вот пока и всё.

Вся толпа направилась к стендам. Мы с Бастьеном решили подождать, пока основная масса не уйдёт.

- Почему Хеймдалль раньше не сказал нам, что разницы в обучении факультетов не будет? - спросила я у своего спутника.

Гидеон пожал плечами.

- А разве это что-нибудь бы изменило? - ответил он вопросом на вопрос.

Я согласно кивнула головой. К нам подошла моя семья. А вот семьи Гидеона я почему-то ещё не видела.

- Что тот мужик сказал? - спросил у нас Мик, держа в руках пирожное с кремом.

Мама его одёрнула:

- Не "мужик", а "декан"! - поправила она его. - В крайнем случае, "дяденька".

Мик закатил глаза:

- Хорошо! Тогда что тот "ДЯДЕНЬКА" сказал?

Я отмахнулась:

- Ничего особенного. Может, только про то, что особого упора на изучение "смерти" - Я изобразила пальцами кавычки. - у нас не будет, а будет какая-то обобщённая программа. По крайней мере на первый год.

- А ещё что? - спросил мой отец.

- А остальную инфу нужно смотреть на стенде. - Я указала рукой в сторону деревянных досок с объявлениями. Народ уже начал рассасываться, поэтому я повела всех в ту сторону.

Видимо, Гидеон целенаправленно решил стать мне другом, и для этого перезнакомиться со всей моей семьёй. Он пожал папе руку и поцеловал мамину, при этом снова назвавшись моим "другом". О, я чуть не сгорела от стыда и смущения. А этому Бастьену всё ничего - он также лучезарно улыбался. Я отвернулась к объявлениям, но не могла вчитаться, против воли вслушиваясь в их разговор.

- На какой факультет Вы поступили, Гидеон? - спросила мама.

- Призыва и измерений. И профессия у меня будет такой же, как и у вашей дочери. Можно сказать, мы будущие коллеги, - он непринуждённо рассмеялся.

- А где твои родители? Мы бы тоже хотели с ними познакомиться, - спросил папа.

- К сожалению, мой отец - очень занятой человек, и у него не получилось сопроводить меня сегодня, - бесстрастно ответил Гидеон.

А как же его мама? И братья или сёстры, ведь он говорил, что у него кто-то есть. Однако он ничего не добавил, а моя семья не спросила.

Ну, что ж.

- Давайте посмотрим наше расписание! - воскликнула я, чтобы привлечь их внимание.

Они откликнулись.

Мы с Гидеоном оказались в одной группе. Названия групп были довольно непривычными. Наша, допустим, называлась "Сова". Группа "Сова". Звучит, будто попсовая группа девочек в очках. Кстати, не забыть бы взять с собой очки. Иногда пригождаются. Помимо "Совы", были ещё группы "Синица", "Каменка", "Горихвостка", "Трясогузка", "Чибис" и "Овсянка". Овсянка. Кхм.

Думаю, название моей группы было вполне... подходящим.

Итак. Я буду жить во втором здании общежития, на третьем этаже, в сорок второй комнате с такими ребятами:

 Симон, Фелиция - ф-т Укрощения Стихий;

 Теренс, Ренеция - ф-т Призыва и измерений (я постараюсь с ней поладить, но не обещаю);

 Тилль, Эвтерпа - ф-т Призыва и измерений;

 Тэвус, Эванджелина - ф-т Черной магии;

 Тэн, Аи - ф-т Пространства и Времени.

Было бы интересно узнать, на каком именно направлении учится эта Эвтерпа, раз мы на одном факультете.

Гидеон, просмотрев необходимую ему информацию, заговорил со стоящей по соседству блондинкой скандинавского типа. Красивой, кстати. Это я к тому, что Гидеону, видимо, не один "друг" нужен. Но я только усмехнулась в свои несуществующие усы и, сказав "пока", направилась вместе с родителями к знакомой канареечной двери-порталу. Неужели все порталы будут ярко-жёлтыми? Будет жалко, потому что я не слишком люблю жёлтый.

***

"Он целовал меня страстно, непреодолимо сладко и тягуче. Это было восхитительно и прекрасно. Чувства пылали и возгорались в огне фейерверков. Его объятия не давали мне упасть в холодную пропасть одиночества..."

- Рен! Брось эту книжку! Ты все вещи собрала? - услышала я зов мамы и вскочила с кровати.

Ненастье царило в душе. Помимо предстоящего долгого расставания с семьёй меня расстроила и эта книжка. Автор определённо переборщил с приторностью любовной линии, что иногда тянуло высвободить содержимое желудка в унитаз, но мне тоже хотелось испытать подобные эмоции. Ну, да ладно. Будет некогда. И я стесняюсь.

Чемодан с одеждой, чемоданчик с обувью и сумка с остальными принадлежностями и зимней курткой громоздились в углу, мешая полному открытию двери в комнату. Я не знаю, какой климат будет в измерении Университета (если честно, даже непонятно, где он находится - может, вообще где-нибудь в Южной Америке или Антарктиде). И как я потащу всё это? Однако это необходимый минимум. Я ещё подумывала над тем, взять ли с собой мультиварку.

- Ну, наверное, там будут магазины, - пытался успокоить меня отец в ответ на опасения, - Лучше там купишь и не будешь волноваться.

Мы сидели на кухне облачным утром тридцатого августа. Папа выпил большой глоток чая и продолжил читать газету. Он всё искал объявления о продаже глины. На него вчера вдохновение напало, а прошлый поставщик сырья вдруг завысил цену.

- Мы ещё даже не знаем, какой валютой там надо пользоваться! - воскликнула мама, нервно сжимая свою кружку, - А если там не обменивают деньги? Если там вообще не пользуются деньгами?

- Успокойся, милая. Разумеется, там есть деньги, и их разменивают. От экономики нигде не отвертишься, - добродушно ответил мой отец, не отрывая взгляда от газеты. Но его рука заботливо похлопала по маминому плечу.

Мама ничего не ответила и продолжила пялиться в одну точку. Её чай остывал. Сегодня я уезжаю от них. Надолго.

В кухню ввалился Мик. Его понурый вид гармонировал с нервно-отсутствующим выражением лица мамы. Папа же выглядел спокойным, но он сейчас пил уже третью кружку чая.

Мне было приятно, что они так переживают из-за моего переезда. Но грустно, что они будут в таком депрессивном состоянии.

Мик потёр сонные глаза и буркнул:

- Что есть пожрать?

- Каша, - бесцветно ответила мама.

Как ни странно, она даже не поправила моего брата. Сердце разрывалось между умилением и жалостью.

- Не переживайте вы так! - пыталась подбодрить я свою семью, - Как только получится, я сразу приеду домой! Ну, на зимних каникулах я точно приеду!

Никто мне не ответил. Только папа стрельнул на меня глазами и всё. Я ответила молчанием на их тишину.

Мы решили ехать к филиалу к двум часам. Оставшиеся два с половиной часа прошли довольно странно. Мама либо бегала по всему дому, заботясь о моём "обмундировании", либо застывала надолго на одном месте. Папа читал и читал газеты, обзванивая продавцов глины. Ёлки-палки! Глина же не телевизор, чтобы так беспокоиться о её качестве! Брат ходил весь нахмуренный и огрызался, если его о чём-нибудь спрашивали. М-да... Не успел съехать первый подросток с бушующими гормонами, как тут же активизировались внутренние железы второго.

К двум мы были на Проспекте Зелёных Юнцов, 13. Но "зелёным юнцом" я себя не чувствовала. Как взрослый человек, я была готова к расставанию со своим детством. Похоже, это звучит слишком пафосно. Как оставалась спиногрызом, так и остаюсь им сейчас. Только с гордым званием "студент". Во как!

Я чувствовала себя почти взрослой, но маленькой на фоне моего немаленького багажа. Мама не выдержала и разревелась, крепко прижав меня к себе, доказывая теорию "Технари - не сухари". Папа подошёл и обнял нас обеих. А Мик остался стоять в сторонке, отвернув голову.

Папа рявкнул:

- Мик, иди сюда!

Мик подошёл и, немало смущаясь, присоединился к мега-обнимашкам.

Пока мы наслаждались последними объятиями до зимних каникул, до нас донёсся громкий женский голос:

- О, Макс, как это трогательно! Давайте, тоже обнимемся!

Наше объятие распалось, чтобы мы увидели другие: маленькая худая женщина в тёмно-сером пальто изо всех прижимала к себе высокого худощавого мужа и такого же долговязого юношу. Мужчины, впрочем, не выражали такого рьяного упорства, как их спутница, но всё же обняли её в ответ. Ага, это же тот долговязый.

Наши семьи отличались. Моя мама была сухощавой, довольно высокой женщиной с объёмной каштановой волной до плеч. Папа был полноватым, однако вполне статным мужчиной с тёмной шевелюрой. И всё же одинаковые слёзы разлуки блестели на глазах обеих матерей, а отцы были печально немногословны.

Долговязый как увидел меня, так и покраснел. Мик заметил это и ехидно хмыкнул. Я почему-то тоже почувствовала жар в щеках.

Мама долговязого паренька взволнованно заверещала:

- О, вы тоже провожаете ребёнка в Университет? Как правильно, что вы обнялись. Я подумала, что и нашей семье было бы полезно сделать так же!

Моя мать ответила ей:

- Да, наша Ренеция тоже отправляется в общежитие. Я решительно не понимаю, почему заселение начинается строго за два дня до учёбы. Почему не в день перед учёбой?

О господи, это же всего день.

Мать долговязого закивала в ответ.

- Полностью согласна. Мне так не хочется отпускать моего Эскулапа раньше времени!

О, похоже не мне одной "повезло" с именем. Если моё имя мама всего-навсего выдумала, то его имя выкопали откуда-то из анналов древнегреческой мифологии.

Долговязый снова покраснел. Может, теперь его лучше упоминать, как "Помидор"?

- Куда ваша девочка поступила? - спросила тоненьким голоском мама Помидора.

- Факультет Призыва и измерений, - трагично прозвучал голос моей маман.

- А наш на Лечебный! - с гордостью пропела собеседница и похлопала сына по спине. Ну или куда смогла дотянуться. - Наверное, пойдём что ли?

- А нам можно пойти с ними? - удивлённо спросила мама.

Маленькая женщина беззаботно махнула рукой.

- Если и нельзя, то не выгонят же нас оттуда? - ответила она и поманила нас к банкомату.

Мы уныло (кроме меня) поплелись следом. Миниатюрная дама нажала заветные цифры и, призывно махнув ладошкой, исчезла в вспышке белого. Следом пошёл отец Эскулапа, а потом и сам Помидор. А затем я.

После того как прошла первичная дезориентация, я поняла, что оказалась в приёмной Университета. Там, где начинался Второй Тур. Народу в холле оказалось немного, нас встречала высокая женщина с пергаментной кожей.

- Здравствуйте! Вы в какое общежитие? - спросила она, и я узнала этот голос - мужеподобной женщины или женоподобного мужчины. Выглядела она обычной тётенькой, только с кожей, как пергамент.

- Второе! - ответила я.

- Четвёртое! - ответила мама Эскулапа со мной одновременно.

Встречающая дама смутилась, не зная, кому ответить первой. В итоге, она выбрала человека постарше.

- Четвёртое общежитие совсем рядом. Оранжевое кирпичное здание справа. Давайте, я уменьшу ваш багаж.

Она коснулась Эскулаповой сумки на колёсиках, и с лёгким хлопком та уменьшилась до размеров книжки. Наши родители смотрели на это с раскрытыми ртами.

- Потом просто бросите багаж на пол, и он вернёт первоначальный вид, не переживайте. Когда зайдёте в здание, подойдите к консьержу и отметьтесь.

Затем она повернулась ко мне и коснулась моих чемоданов. Теперь они книжной стопочкой лежали на полу. Я подняла их и прижала к груди. Дама заговорила:

- Ваше общежитие находится чуть дальше. Как выйдите, пройдите вперёд, затем налево, а потом направо. Второе здание слева и будет Вторым общежитием. Светло-зеленого цвета с темно-красной крышей. Затем вы тоже должны подойти к консьержу.

- Спасибо, - немного обалдело ответила я ей и развернулась в сторону выхода.

Вдогонку нам крикнули:

- Родители, после проводов подойдите сюда, мы вас перенесём обратно!

А как же иначе?

Мы распрощались с земляками и прошли по указанному маршруту. Перед последним поворотом нам гордо высветилась табличка "Улица Капустных Пупырышек". Мы с Миком мгновенно переглянулись и прыснули смехом. Мама скептически нахмурила брови, а папа попытался сдержать улыбку. Мы подошли к зданию общежития.

Внутри нас встретили три старухи. Мы замерли у входа. Потому что у бабушек был всего один глаз. На троих. Они осклабились, и мы поняли, что у них ещё и один зуб. Тоже на троих. Мы схватили друг друга за руки.

- Новенькие? - проскрипела та, что стояла слева.

Мы в страхе кивнули головой.

- А мы консьержи, - проскрипела та, что стояла посередине.

- Можете называть нас "Грайи". Мы дочери Форкия, - проскрипела третья.

Представлять их чьими-то ни было дочерьми было несколько затруднительно, учитывая их возраст.

- А мы Теренсы, - вдруг добавила я.

Стоящая справа усмехнулась. Стоящая посередине заглянула в журнал на столе и снова заговорила:

- Ты Ренеция Талия Теренс?

Почему-то после её вопроса мне стало ещё страшнее.

- Д-да, - вздрогнув, ответила я.

Стоящая слева ослепительно заулыбалась, показывая единственный зуб.

- Дрожишь... - сказала она, - А я Дрожь или Оса. Будешь звать меня миссис Дейно.

- А меня - мисс Пемфредо. Я Буря или Тревога, - улыбаясь беззубым ртом сказала старуха посередине.

- А я мисс Энио, - довольным голосом низко пророкотала старуха справа, - Я Ужас или Злоба.

Мама резко развернулась и прошипела нам:

- Пойдём домой! Поступишь на архитектора на следующий год.

Позади неё послышался глухой смех бабулек.

- Не бойся, за свою дочь, смертная. Мы не причиним ей вреда. - сказала миссис Дейно.

- Мы следим за порядком и только, - сказала мисс Пемфредо.

- А с такими именами делать это намно-о-ого проще, - сказала мисс Энио.

Мама не слишком успокоилась. Я воспрянула духом и решила уговорить маму:

- Не переживай, мама. Волка бояться - в лес не ходить. Давай попробуем, а?

Мама надрывно выдохнула и выпалила:

- Если что, сразу же звони мне, понятно?

Я кивнула головой и улыбнулась. Мама крепко меня обняла, что лёгким стало тяжело дышать. Я так же крепко обняла её в ответ.

- Идите, домой. Всё будет хорошо. - подбодрила я свою семью.

Папа и Мик тоже меня обняли и вышли. Мама бросила на меня последний печальный взгляд и вышла вслед за ними. Мы ещё нескоро увидимся.

Я обернулась к Грайям с решительным выражением лица. Мисс Пемфредо сказала:

- Ты займёшь сорок вторую квартирку на третьем этаже.

- С соседками, кто и где будет спать, определитесь сами, - добавила мисс Энио.

- Если возникнут вопросы, спрашивай у нас, - добавила миссис Дейно.

Я пробормотала слова благодарности и поплелась по кованой лестнице на третий этаж. Встав перед ореховой дверью с цифрами четыре и два, я толкнула её вперёд.

Дверь распахнулась и передо мной предстала гостиная моего нового дома на четыре года. Напротив двери был уголок с кухней. Там стоял круглый стол, небольшой кухонный гарнитур, старенькая плитка и маленький холодильник. Слева от двери стояли раковина для посуды и миниатюрный шкафчик для мелочей. Правую половину гостиной занимал бордовый диван и два больших кресла. Пол был деревянным и свежевыкрашенным.

За столом сидели три девушки. Они синхронно повернули голову в мою сторону. Я застенчиво улыбнулась.

- Здрасьте, - выдавило моё горло.

- Здрасьте, - одновременно поздоровались они с не менее удивлённым выражением лица.

Хотя, чему тут удивляться? Я не зелёный человечек.

- Ты ведь не Аи Тэн? - почему-то спросила девушка, сидящая за столом посередине.

- Нет, - изумлённо протянула я, - Меня зовут Рен Теренс. Я буду здесь жить.

Они помолчали ещё несколько секунд, а затем девушка слева звонко рассмеялась и встряхнула своими белокурыми волосами.

- Прости, пожалуйста, Рен! - улыбаясь, обратилась она ко мне, - Мы с девочками поспорили, есть ли в китайском гороскопе котики. И ждём теперь Аи, чтобы решить эту дилемму.

- А-а.

Что за бред. Учащение сердцебиения, оставшееся после встречи со старушками, ещё не прошло, и я решила присесть на диван. Книжки-чемоданы с грохотом упали на пол и вернули свой облик. Я тяжело вздохнула.

- Эй, Рен! - позвала меня белокурая красотка, - Хочешь чаю?

- Хочу. Спасибо.

Я передислоцировалась на свободный стул у стола. Дружелюбная девушка готовила мне чай, а две остальные рассматривали меня.

- Привет! Меня зовут Эва, - представилась миниатюрная девушка с длинными светло-ореховыми волосами, что сидела справа, - Можно просто Эв. Но только в крайнем случае - Эвтерпа.

Значит, эта девочка - с моего факультета.

- Я Эванджелина. Без сокращений, - низким голосом представилась девушка, сидящая напротив меня. Её тёмные глаза чуть с прищуром рассматривали меня. На вид она была плотного телосложения. Волосы - чёрные, на корнях - коричневые. Она внушала некоторое опасение.

- А я Фелиция, - сказала гостеприимная блондинка, когда поставила передо мной кружку дымящегося чая, - Можно Феля, Фели, Фела. Главное, чтоб корень "Фел" был.

Эвтерпа заметила:

- А можно, я буду называть тебя "Фело"?

- А я "Фелé"? - добавила Эванджелина, сделав ударение на второй слог.

Фел... Фела закатила глаза и ответила:

- Да хоть "Фелё".

Ореховая Эвтерпа хлопнула в ладоши и радостно выдала свое решение:

- Хорошо! Будешь Фелё!

Эванджелина флегматично помешала лодкой в своей чашке и сказала:

- А для меня "Фелé".

Быстро они так…сдружились.

- А вы уже выбрали себе комнаты? И сколько их вообще? - спросила я, будто не заметив их дурачеств.

Ответила мне Эв:

- Комнат три. То есть только одна из нас будет спать отдельно. Мы решили отдать это право Эванджелине. Я буду жить вместе с Фелё, мы уже договорились. А ты с Аи.

- А почему нельзя было решить этот вопрос, когда мы все соберёмся?

Фела и Эва хмуро на меня посмотрели. Эванджелина не выдавала никаких эмоций и смотрела куда-то в сторону.

- Мы с Эв подружились ещё во время Второго Тура, и нам бы хотелось делить вместе общую комнату, - пояснила Фела. Потом её взгляд упал сначала на мой стул, а потом на Эванджелину, - О, ну, конечно! Ты просто не заметила. Эванджелина, выкатись-ка вбок.

Эванджелина не пошевелилась и в упор посмотрела на Фелу.

- Если она хочет жить в отдельной комнате, то я не препятствую, - холодно произнесла она.

Фела стала похожа на ангела в праведном гневе.

- Я сказала выкатись, и не вредничай! - грозно сказала она ей.

Я тем временем краснела и удивлялась слову "выкатись".

Эванджелина смерила Фелу недовольным взглядом, но послушалась. И мне стало очень стыдно. Эванджелина сидела в инвалидной коляске.

- Я... Прости, пожалуйста... - залепетала я, пялясь на её ноги.

Но я заметила, как девушка вздрогнула от отвращения.

- Не нужно. Ты не говорила ничего обидного. Ты права. Нужно было обсудить это со всеми, - сказала она мне и отвернулась к девочкам.

Ох, как же мне хотелось провалиться сквозь землю. Не то чтобы я так сильно хотела жить в отдельной комнате, просто хотелось некоего равноправия.

- Равноправие! - вдруг озвучила мои мысли Эванджелина,

- Давайте, дамы, всё-таки дождёмся последнюю Винкс и проведём голосование.

- В Винкс было шесть фей, - смущённо заметила я.

Эванджелина вдруг мягко улыбнулась.

- В первом сезоне их было пять. А мы только на первом курсе, - ответила она.

Я улыбнулась ей в ответ. Между нами пошло понимание. Бывший поклонник Винкс бывшего поклонника Винкс видит издалека.

На том и порешили. Мы снова уселись вокруг стола и стали болтать на отвлечённые темы. Через час дверь в гостиную распахнулась, и внутрь вошла высокая изящная девица с блестящими тёмно-синими волосами. Но меня поразил цвет её глаз. Если мои глаза были обычными прозрачно-синими, то у её глаз оттенок отличался. Синий, мутный, как дно омута, в раскосых глазах.

- Ты Аи, - заметила Эванджелина.

- Ты права, - ответила девушка и села на диван, сбросив свой плащ.

Мы представились и предложили чаю. Она не отказалась. У неё с собой были печеньки, чему я несказанно обрадовалась. И вот мы подошли к основному вопросу.

- Кто и где будет жить? - выразила Фели вопрос вслух.

У Аи был незаинтересованный вид, она просто жевала своё печенье. Фела повторила своё предложение. Аи пожала плечами, будто говоря, что ей без разницы.

- Тогда выбор за тобой, Рен.

- Я согласна.

В итоге нам с Аи перепала небольшая комната с синими стенами (прекрасно гармонируя с самой Аи), двумя письменными столами, одним шкафом и тумбочками у двух кроватей. Конечно, это было не барокко, и даже не классицизм, но сойдёт.

Мы затащили туда свой багаж, вытащили вещи первой необходимости и к четырём часам дня снова сидели за круглым столом. Как раз вовремя. Потому что повторное зрелище дочерей Форкия в одиночку я бы не выдержала.

Мисс Энио, сверкая своим единственным глазом, удостоверилась, что всё в порядке, все на месте, и никакой чёрной магией в воздухе не витает.

- Чёрная магия в общежитии запрещена, - пояснила миссис Дейно.

- Юношей не водить, - добавила мисс Пемфредо и ухмыльнулась, выставив свой зуб.

Показалось, что Фели скисла, услышав это. Меня также удивило, почему они не шепелявят, когда разговаривают с одним зубом на троих.

- Пока зуб не потеряем, - сказала Энио, и я очень расстроилась, что так легко читать мои мысли.

- Не беспокойся, деточка. Кроме богов и архимагов больше это никому не под силу, - успокоила меня миссис Дейно.

- Когда-нибудь вас научат сопротивляться, - добавила мисс Пемфредо.

Значит, эти старушки - богини. Замечательно!

Мисс Энио злобно захихикала, и все три консьержки вышли из гостиной.

Остаток дня мы болтали. Фела привезла с собой продукты, и, одновременно разговаривая с нами, готовила картошку. Сытые и довольные, нас разнесло на рассказы наших биографий. И вот какое досье я составила:

1) Эванджелина Тэвус - родом из Польши, но год назад вместе с матерью переехала в Чехию. Ей восемнадцать. До получения приглашения из УВН собиралась стать юристом. Но не горела желанием, поэтому за новую возможность схватилась с энтузиазмом. На вопрос, почему именно решила поступить на факультет Чёрной магии, она ответила, что её всегда интересовала языческая магия африканских племён (она будет изучать магию вуду). Но почему-то её взгляд застекленел при этих словах, поэтому имею основание считать, что не всё так просто. В тринадцать лет Эванджелина вместе с семьёй попала в аварию. Её отец погиб, она получила увечье. У неё есть ещё старшая сестра, но она намного старше её, поэтому очень близких отношений у них нет (хотя, мне кажется, разница в возрасте - это не большая проблема, так что здесь тоже есть своя тайна). Эванджелина соображает в математике, потому что мимоходом упомянула о поездке в Индонезию на международную олимпиаду.

2) Фелиция Фиона Симон. Француженка. Живёт в маленьком городке в ста километрах от Парижа. Любит рисовать. Хотела стать художницей, но родители посоветовали ей внять приглашению из УВН, и в итоге она поступила на факультет Укрощения стихий по специализации "укрощение огня". Феля из многодетной семьи - старшая из четырёх детей фермера. Мне она показалась довольно жизнерадостной девчонкой. Фели рассказала немало забавных историй с её ухажёрами, и я чувствую, что немало ещё осталось в запасе, а также ещё произойдёт в будущем. После окончания Университета планирует остаться в магических мирах. А такое возможно, и вот почему.

3) Аи Тэн. Вот она как раз родом из измерения русалок. Её отец - волшебник из Китая, а мать - ундина. Родители Аи познакомились во время учёбы в УВН и решили пожениться. Остались жить в водном измерении. Они отправили Аи в пансион в нашем мире, когда ей было семь. Семья отца поддерживала её на Земле. Я подумала, что Аи из-за пансиона чувствовала себя одинокой и брошенной, но она меня переубедила, сказав, что была очень рада такому развитию событий. Жить в воде ей не нравилось. Конкретных планов после обучения у неё нет, но она точно уверена, что не останется жить в мире ундин. А ещё она добавила, что "Аи" значит "любовь" по-китайски. Значит, вот чего ей не хватает больше всего, чего бы она там не говорила. Есть младший брат, которому вполне нравится жить в подводном мире.

4) Эвтерпа Тилль. Живёт в Германии. Девочка тоже жизнерадостная, как и Фели, но по-своему. Единственное дитя в семье. Её родители - музыканты симфонического оркестра, поэтому и дали такое имя (Эвтерпа - это муза музыки). Но, по её словам, ей медведь на ухо наступил. Помешана на фэнтези, эльфах и кельтской мифологии. Она уже решила называть Аи "Титанией", как королеву фей и духов из "Сна в летнюю ночь" Уильяма Шекспира. Фела стала "Геневерой" (из-за любовных похождений), а Эванджелина - "Маб" (из-за внешней холодности). Меня чуть не нарекли "Паком" - проказливым духом-трикстером (я так и не поняла почему), но я рьяно воспротивилась, поэтому осталась без прозвища (хотя чует моё сердце, со временем я снова окажусь "Паком"). Сама себя Эв нарекла "Артуром". Хотя мне, мстя за "Пака", хотелось назвать её "Морганой". Кстати, по профессии она будет зваться "дипломат в мирах фей, сидов и альвов". Её стихия на пробнике у профессора Кандаона - жизнь.

Если бы Гидеон Бастьен бы так много о себе рассказал... Было бы проще.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/47378/1131630