Готовый перевод Good Man Operation Guide / Руководство по эксплуатации «Хорошего человека»: 24.2 – Дьявол развлекательного круга (4)

Ассистент оглянулся и тихо окружил Линь Шихэна: «Старший брат, когда Чжао Сингуан снова тебя обидел? Как я могу не знать?»

«Ты хочешь знать?»

Линь Шихэн скривил губы, чтобы показать злую улыбку. После того, как ассистент кивнул с сильным любопытством, он ответил: «Он дышит».

Ассистент: «А…»

«Я с ним в одной команде. Как только он вздохнёт, количество воздуха в съёмочной группе уменьшится на одного человека. Люди умрут, если не будут дышать воздухом. Чжао Сингуан набрал так много воздуха, разве это не значит, что он хочет, чтобы я умер?»

На одном дыхании он заключил: «Следовательно, мы враги жизни и смерти».

Помощник, похоже, считал, что это очень разумно, но и совершенно неразумно…

Он вдруг кое о чём подумал. Дрожа, он спросил: «Но вся команда же тоже дышит?..»

«Да».

Линь Шихэн поднял бровь: «Но мне не нравится только Чжао Сингуан».

Как помощник и ожидал, он всё ещё был недоволен тем, что того взяли на ту роль.

Этот маленький предок никогда не сталкивался со стеной в индустрии развлечений, как он мог легко простить?

Линь Шихэн добавил: «Завтра я куплю для команды ещё одну порцию чая с молоком. Посылайте его по одному, а затем поинтересуйтесь, что ещё им нравится из вкусного и дорогого».

Помощник только что наблюдал за всем процессом, и, конечно же, знал, что тот хотел заставить Чжао Сингуана наесться сладкой пищей, которая ему так не нравилась. Он поинтересовался: «Старший брат, почему бы тебе просто не купить немного для Чжао Сингуана? Не слишком ли дорого покупать для всей команды?»

«Мне что, не хватает денег?»

Линь Шихэн усмехнулся: «Кроме того, если отдать его только ему одному, не будет ли это выглядеть, будто я просто хорошо отношусь к Чжао Сингуану?»

Помощник снова всё понял.

Почему он всегда чувствовал, что Линь-гэ был похож на ученика начальной школы, издевающегося над людьми то там, то здесь? Но учитывая, что такого рода издевательства даже были нелогичны, он всё равно терпел угрызения совести и позже готовился купить список десертов.

*

Юнь Сянъи, которой всегда не хватало интереса к внешнему миру, посмотрела на двух разговаривающих мужчин, идущих впереди, слегка нахмурилась и посмотрела на своего брата: «Ты его обидел?»

«Нет, – Чжао Сингуан озадаченно покачал головой. – Знал ли он, что я ругал его за спиной? Нет, я отругал его несколькими словами, и то наедине, но он такой узколобый».

В какой-то момент её слова внезапно повергли его в шок и удивление. Он повернулся и схватил сестру за руку.

«Сяньи, Сяньи, ты беспокоишься обо мне?»

Это был первый раз, когда Юнь Сянъи проявила о нём свою заботу с тех пор, как вернулась.

Юнь Сянъи кивнула, глядя на восторженное выражение лица перед ней.

Теперь на неё смотрели такими глазами, будто она была смертельно больной пациенткой, которой только что стало лучше.

Юнь Сянъи терпеть не могла, когда на неё так смотрят, но она не хотела говорить и также знала, что тот делает так, потому что ему было не всё равно.

Для неё, помимо съёмок, требовалось много усилий, чтобы просто сказать несколько слов.

Она вроде как хотела, чтобы Линь Шихэн пришёл и поговорил с ней.

Тому никогда не нужно было, чтобы она с ним соглашалась, и он никогда не смотрел на неё такими глазами.

Волнение Чжао Сингуана длилось недолго, потому что на следующий день, как и упоминалось ранее, Линь Шихэн купил ещё одну коробку чая с молоком и раздал её всей команде.

Вся команда, конечно, включала в себя и его.

Линь Шихэн бросил чай с молоком прямо в руки Чжао Сингуана и потряс своим мобильным телефоном: «Если не выпьешь, тебя ждёт прямая трансляция».

Чжао Сингуан: «…»

Он стерпел унижение, открыл чай с молоком и вставил соломинку.

Снова посмотрел на Линь Шихэна, тот уже ухмылялся, подавая чай с молоком Юнь Сяньи, и сел за стол напротив неё с чистым и невинным лицом «со вкусом красной фасоли».

П/анл.: Вкус красной фасоли – сладкий, житейский и глубокий.

Юнь Сянъи посмотрела на его озорное волнение на лице, потянулась за чаем и прошептала: «Не приноси ему больше чай с молоком».

Улыбка на лице Линь Шихэна стала жёсткой. Чжао Сингуан, с неловким выражением лица пивший сладкий чай, был тронут, когда это услышал.

Конечно же, его сестра говорила за него, и он был счастлив. Для Юнь Сянъи это было впервые, поэтому он встал спереди, чтобы её защитить. Осторожно глядя на Линь Шихэна, этого властного парня, заявившего, что пойдёт против него.

Линь Шихэн всё ещё сохранял первоначальную позу, не глядя на Чжао Сингуана, который загораживал передний обзор. Он повернул голову влево, обошёл взглядом Чжао Сингуана и бессмысленно улыбнулся Юнь Сяньи: «Хорошо, я не буду приносить чай с молоком».

Он радостно пообещал, но Чжао Сингуан всё ещё был подозрителен.

Когда Линь Шихэн ушёл, он всё ещё не мог поверить, что дьявол на самом деле пообещал не посылать чай с молоком, чтобы его мучить.

*

Когда на следующий день пришло время сделать перерыв, наблюдая, как помощник Линь Шихэна руководит людьми, чтобы те перенесли вещи, он всё ещё так и думал.

О, Линь Шихэн никогда не держит своего слова.

В следующий момент ассистент начал кричать: «Линь-гэ приглашает всех съесть пирожные. Это очень сладко и вкусно. Приходи и выбери всё, что захочешь».

Пирожные

Чжао Сингуан: «…»

Через некоторое время Линь Шихэн с важным видом подошёл с двумя пирожными и свистнул унылому Чжао Сингуану с денди-улыбкой на лице.

«Маленький фанат, пора есть пирожное».

«Это сладко и вкусно».

Поставив перед Чжао Сингуаном десерт, он подтолкнул ещё один Юнь Сяньи и наблюдал, как та спокойно взяла вилку и съела его. Затем он, естественно, достал свой мобильный телефон, и камера сфокусировалась на Чжао Сингуане, который выглядел сердитым и полным удушья.

Он призвал: «Быстро ешь или будешь есть это в прямом эфире».

Чжао Сингуан пыхтел и дымился, и свирепо смотрел на сидящего напротив него человека.

Линь Шихэн поднял бровь и указал на свой мобильный телефон: «Здравствуйте, друзья-зрители. Напротив сидит мой младший брат-фанат – Чжао Сингуан, хотя я всё ещё не хочу его признавать, он очень старался мне угодить».

«Теперь то, что у него в руке, – это пирожное, что я лично ему послал. Давайте повернём камеру и спросим его, вкусно ли это».

Сказав это, он повернул телефон вперёд, гордо поднял брови и спросил хорошим голосом: «Вкусно? На что похоже на вкус?”

Чжао Сингуан в мгновение ока изменил своё лицо, как только открыл рот. Он выслушал его вопрос и мягко улыбнулся в камеру: «Запах очень хорош. Спасибо тебе за пирожное, Линь-гэ. Я попробую его и скажу, каково оно на вкус…»

Он всё ещё бессвязно бормотал, когда Линь Шихэн подмигнул Юнь Сяньи, которая спокойно ела десерт, сидя позади телефона. Она поняла и повернулась боком, чтобы посмотреть на телефон в его руке.

На экране мобильного телефона была игра.

Линь Шихэн вообще не вёл прямой трансляции.

Она была ошеломлена и посмотрела на своего брата, который с фальшивой улыбкой набивал рот пирожным. Она фыркнула и рассмеялась.

Чжао Сингуан, который всё болтал и бормотал о вкусе и сладости пирожного, был ошеломлён внезапным смехом своей сестры.

Линь Шихэн развернул свой мобильный телефон и со смехом хлопнул по столу: «Ха-ха-ха-ха-ха, ты полный дурак!»

«О, Боже мой, это меня убивает. Ха-ха-ха-ха-ха».

Чжао Сингуан: «Линь Шихэн!!»

Он встал, чтобы ударить его, но увидел, что парень, похожий на ребёнка из детского сада, схватил свой мобильный телефон и бесследно убежал.

Когда он обернулся, то встретился взглядом со своей сестрой, улыбающейся глазами полумесяцами.

Чжао Сингуан мгновенно потерял свой гнев.

Он откинулся на спинку стула, улыбнулся сестре и пробормотал: «Маленькая бессердечинка».

Но глядя на неё, так счастливо смеющуюся над ним, пусть будет так.

*

Работа съёмочной группы шла очень гладко, и улыбка на лице режиссёра всё росла и росла. Когда всё близилось к концу, Чжао Сингуан, с каждым днём всё больше ненавидящий Линь Шихэна, внезапно обнаружил, что он оказался единственным, кто того ненавидел.

Нет, в этом не было никакого смысла…

Мы же вместе договаривались избегать этого дьявола…

После того, как Чжао Сингуан присоединился к съёмочной команде, его сердце разделилось на две части: одна половина снималась, а другая – заботилась о сестре. Он даже не заметил, когда все дезертировали.

Только когда команда распалась и устроила совместный «последний ужин», он понял, почему у стольких людей резко изменилось отношение к Линь Шихэну.

Всё из-за тех чашек чая с молоком.

С тех пор Линь Шихэн присылал не чай с молоком, а разнообразные десерты. Он посылал их экипажу каждый раз, почти ежедневно. Артисты, которым нужно было поддерживать форму, не стали бы их есть, но команда и разнообразное пушечное мясо с удовольствием бы поели.

После съёмок Чжао Сингуан набрал 3 килограмма, а репутация Линь Шихэна в съёмочной группе изменилась с «узколобого и высокомерного» на «щедрого, дружелюбного и богатого».

У него были деньги.

В противном случае, как кто-то мог делать такие добрые вещи. Ежедневно упакованный для команды десерт в течение более месяца; просто чтобы заставить кого-то, кому это не нравится, его съесть?

Когда после заключительной трапезы режиссёр объявил о роспуске съёмочной группы, Чжао Сингуан был тронут почти до слёз.

Наконец-то избавился от Линь Шихэна!

Избавился от его десертных атак!

Ему больше не нужно смотреть, как тот ладит с его сестрой.

Слава Богу. Слава режиссёру!

Взяв несколько выходных, Чжао Сингуан выбрал сценарий для себя и своей сестры.

Поскольку Юнь Сянъи сказала, что Линь Шихэн знал, что он хотел сниматься в фильме режиссёра Чзан, на этот раз Чжао Сингуан был очень осторожен и во время прослушивания попросил кого-то подтвердить, что Линь Шихэн не пришёл на прослушивание; и, наконец, вздохнул с облегчением.

Линь Шихэн был очень ядовит, поэтому лучше сторониться его немного дальше.

*

Прослушивание прошло очень хорошо, и оба: и брат, и сестра – получили свои понравившиеся роли.

Чжао Сингуан давно не снимал такого рода свежую любовную драму, поэтому действительно был немного взволнован.

Это волнение превратилось в оцепенение, когда он увидел знакомую фигуру, стоявшую на пресс-конференции, где перед съёмками собрались ведущие актёры.

Линь Шихэн улыбался и махал рукой: «Сяньи, сюда!»

Под камерой сердце Чжао Сингуана не выдержало, но он выдавил на лице улыбку и прошёл перед снимками и записями камер репортёров.

Улыбка на его лице осталась прежней, а голос выдавился сквозь зубы: «Ты ведь преследуешь меня, не так ли?”

Линь Шихэн тоже счастливо рассмеялся, выдавив таким же способом: «Если ты не счастлив – я счастлив».

«Не волнуйся, я также буду каждый день доставлять десерты и для новой команды».

П/п: «Если ты не счастлив – я счастлив» – словно девиз по жизни нынешнего вредного Линь Шихэна. ヾ(⌐■_■)ノ♪

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿　＿)>

http://tl.rulate.ru/book/45091/1723253