Готовый перевод Good Man Operation Guide / Руководство по эксплуатации «Хорошего человека»: 8.1 – Брошенная жена военного не была брошена (8)

И это не единственное, что шокировало мать Хэ. У неё просто челюсть отпала, видя, как тщательно Ли Чуньхуа заботилась о её дочери. Та даже говорила тихо, будто боялась её напугать. А потом посмотрела на Линь Шихэна, который также чистил арахис и, очистив от кожуры, передавал его Хэ Сюэчжу, чтобы та поела.

Где это – женитьба на дочери? Это явно брак с предком, ах!

Нормальная мать, несомненно, была бы счастлива, что о её дочери так заботились свекровь и муж, но у неё-то в голове остался лишь сын, и она хотела, чтобы та вела себя прилично в присутствии родственников мужа, чтобы ей было легче занять денег! Она тут же бросила на землю кожуру от дынных семечек, которую держала в руке, и начала ругаться: «Сюэчжу! Что с тобой такое?! Разве ты не всего лишь беременна? Как ты можешь ничего не делать и позволять свекрови и мужу прислуживать тебе? Какая невестка может быть такой?! Да как ты смеешь!»

Хэ Сюэчжу с благодарностью приняла стакан воды, протянутый Ли Чуньхуа, но, услышав резкий голос матери, её тело подсознательно напряглось. Кроме того, ей и без того было как-то не по себе, что её свекровь что-то делала, и она сразу же собралась встать.

Линь Шихэн тут же протянул руку, чтобы её остановить, и взял жену за руку с неизменной улыбкой на лице: «Мама, никто из нас раньше не знал, что Сюэчжу беременна. Моя мама сказала, что некоторое время назад она даже поднималась на гору собирать травы, так что нам неспокойно».

«Да о чём там беспокоиться? Сюэчжу могла в одиночку бегать по горам уже в возрасте восьми лет, неся корзинку с лекарствами на спине. Как она может быть такой хрупкой?»

Раньше, когда мать Хэ что-то говорила, Ли Чуньхуа ненавидела не только её, но и свою невестку. Но теперь она, как свекровь, не возражала позаботиться о Хэ Сюэчжу, тогда как родная мать имела наглость мешать своей собственной дочери отдыхать.

Если подумать, эта женщина часто прибегала к ним домой, но в какой раз это было не для того, чтобы воспользоваться ими? Но та никогда не проявляла какой-либо заботы о Сюэчжу.

Ли Чуньхуа сразу же почувствовала, что с её стороны было глупо ненавидеть свою невестку из-за ненависти к этой матери.

Да это грех – иметь такую мать!

Подумать только, позволять маленькой восьмилетней девочке в одиночку отправляться в горы собирать травы? Как сильно Сюэчжу настрадалась до того, как вышла замуж?

Как бы то ни было, в течение трёх лет совместной жизни Хэ Сюэчжу всегда хорошо о ней заботилась и относилась с уважением. Она не выдержала бы, если бы ей это не нравилось, хотя с самого начала, по сути, этот вопрос воспринимался как продажа родной дочери. Что эта семья с ней сделала?

Видя, что мать Хэ снова хочет что-то сказать, Ли Чуньхуа упёрла руки в талию и начала ругаться: «Я спрашиваю, что ты, старуха, никак не хочешь видеться с Сюэчжу, так какого чёрта ты делаешь в нашем доме? Быстро говори, что хотела, или заткнись и убирайся! Ты ждёшь, что я дам тебе поесть или что-то в этом роде??!»

На лице матери Хэ Му отразилась сильная досада, когда её обругали, но она могла только проглотить остальные слова и сухо улыбнуться: «Посмотри на себя, как ты можешь всё ещё злиться после всего сказанного?»

«Не то, что у моего Сяобао. Хоть он довольно молод, но уже отец двоих детей. Невестка нашей семьи только что родила, поэтому не может подняться с места, ей остаётся только каждый день возиться с детьми дома. Отец Сюэчжу ушёл рано, и мы, лишь эта вдова и сирота, действительно не имеем дохода, так что…»

Ли Чуньхуа даже не потрудился изобразить усмешку: «Так ты пришла в мой дом, чтобы найти Шихэна?»

«Что тебе нужно от нашего Шихэна? Ищешь его только, когда у тебя нет денег?! Говорю тебе, мечтай дальше! !»

«Мам, не волнуйся».

Линь Шихэн встал, мягко улыбнулся и уговорил Ли Чуньхуа сесть. Он посмотрел на отчитанного Хэ Сяобао, который не мог поднять голову.

«Сяобао, хотя мы и не родственники по крови, в глубине души я всегда относился к тебе как к своему младшему брату. Скажи мне правду. На этот раз твой брат принёс деньги домой, чтобы построить новый дом. Ты тоже хочешь построить новый дом? Если так, то я могу подсказать тебе способ».

Хэ Сяобао несколько раз пошевелил губами, желая сказать, что у него не было такого грандиозных планов. Он просто хотел занять немного денег, чтобы поиграть в карты. Однако у его матери, с другой стороны, уже загорелись глаза, стоило ей только услышать о новом доме, и лицо наполнилось ожиданием. Прежде чем её сын успел что-либо сказать, она поспешно помогла ему с ответом.

«Хочет!! Определённо хочет!»

«Шихэн, Сяобао тоже хочет быть таким же многообещающим, как и ты. Сяобао – твой шурин, так что ты должен ему помочь!»

Стоявшие рядом Ли Чуньхуа и Хэ Сюэчжу были шокированы. Ли Чуньхуа беспокоилась, что её сын был слишком добр и действительно что-то им пообещает. Хэ Сюэчжу же, с другой стороны, хорошо знала своих родственничков.

Хэ Сяобао, хоть никогда и не бил, и не ругал их, как родных сестёр; он был слишком избалован, чтобы позволить себе пострадать. Он не мог вынести никакой боли и не обидеться, и у него была более толстая кожа, чем у кого-либо ещё, не говоря уже о том, что он любил поесть в одиночестве, забывая о своих сёстрах. Хотя дома их никогда и не воспринимали всерьёз. Можно сказать, что если в семье было что-нибудь вкусненькое, Хэ Сяобао сразу же всегда это занимал, и, даже когда он спал, его матери и жене не разрешалось к этому прикасаться.

П/п: Человек с тонкой кожей в Китае считается более чувствительным, т.е. стеснительным. По аналогии толстокожим назовут кого-то бесстыжего и наглого.

Если он запутает Шихэна, что ей делать в будущем…

Линь Шихэн, однако, смотрел прямо на стоявшего перед ним шурина, будто не замечая выражения лица Ли Чуньхуа и Хэ Сюэчжу, тихо тянущей его за руку и одежду: «Сяобао, если ты действительно хочешь заработать денег на строительство нового дома, я заберу тебя с собой в армию».

Прежде чем Хэ Сяобао успел заговорить, его мать была шокирована: «Армия?? Это не подходит, это нехорошо. Армия слишком жестока, мой Сяобао не выдержит такой боли!»

«Э… Тёща, ты, может, этого не знаешь, но у меня довольно высокое положение в армии. Если Сяобао будет со мной, разве я не смогу хорошо о нём позаботиться?»

Сказал Линь Шихэн, отпуская руку жены и с невинным видом поворачиваясь к тёще: «Вся тяжёлая работа в армии у границы, а те, кто остаётся внутри, лишь получают еду, кров и одежду. А также им ежемесячно выплачивается оклад».

Говоря это, он сделал жест в сторону дуэта матери и сына.

У матери Хэ резко загорелись глаза, и даже лицо Хэ Сяобао, боящегося трудностей, дрогнуло…

Хотя в семье его и обожали, у него никогда не было на руках много денег. В конце концов, те деньги, которые дали мужья его сестёр, когда те выходили замуж, уже давно были потрачены. У Хэ Сяобао также был темперамент, ненавидящий труд. Его жена должна была заботиться о детях, а мать была слаба, да и земля, которой владела семья, не могла приносить много дохода, поэтому каждый год у них было достаточно денег только на еду и одежду.

Но если бы можно было каждый месяц получать так много денег, разве не смог бы он в будущем пойти поиграть в любое место, куда бы он захотел, и съесть то, что захотелось бы съесть?

Любовь к сыну заставила мать Хэ ещё немного поколебаться: «Но мой Сяобао действительно слаб…»

Линь Шихэн посмотрел на белое и толстое лицо Хэ Сяобао, которое выглядело как булочка из белой муки, прежде чем её положили в кастрюлю. Его улыбка стала ещё мягче и нежнее: «Не волнуйся, я ведь его зять. Разве ж я не позабочусь о нём?»

Паровые булочки

«Мама, отдай мне Сяобао и спокойно опусти своё сердце».

Мать Хэ всё ещё колебалась, но Ли Чуньхуа, которая уже давно не могла с этим смириться, в редком случае пошла против лица своего сына: «Шихэн, у тебя есть и другие дела в армии, и теперь ты также должен будешь заботиться и о Хэ Сяобао? Разве это не добавит тебе проблем? Нет, давай не будем больше поднимать эту тему».

Было нормально, если бы она не возражала, но как только она высказалась против, разум матери Хэ тут же пошатнулся: «Сватья! О чём ты говоришь? Наш Сяобао всё равно, что родной брат Шихэна, неужели это так сложно – делать что-то для своего собственного брата?»

Опасаясь, что Ли Чуньхуа снова вмешается в это хорошее для неё дело, мать Хэ поспешно схватила Линь Шихэна за руку, боясь, что тот отступит от своего слова: «Шихэн, этот вопрос решён. Отныне мой Сяобао будет доверен тебе, его зятю».

«Не волнуйтесь».

Линь Шихэн добродушно улыбнулся и похлопал Хэ Сяобао по плечу, который с полным счастья лицом предвкушал лучшую жизнь в будущем теперь, когда его мать-таки согласилась.

Его притягательный голос был полон надёжности…

«Я обязательно хорошо позабочусь о Сяобао».

*

«Да, именно так здесь и пишется…»

Линь Шихэн стоял у стола, слегка наклонив голову и наблюдая, как Хэ Сюэчжу старательно пишет, штрих за штрихом выводя своё имя.

Раньше она вообще не знала грамоту. Теперь же, когда Линь Шихэн решил её научить, они начали с имени. Естественно, первыми тремя иероглифами, которые она выучила, были «Хэ Сюэчжу». Но теперь, кажется, она писала «Линь Шихэн» даже более тщательно и аккуратно, чем раньше.

Хотя её почерк всё ещё был немного корявым, на бумаге было аккуратно выведено «Линь Шихэн».

«Сюэчжу очень умна».

Он увидел, что Хэ Сюэчжу отложила ручку после того, как закончила писать, и посмотрела на него с некоторым ожиданием. Мужчина, стоявший у стола, не поскупился на похвалу: «Я и раньше учил других каллиграфии в армии, но они учились не так быстро, как ты, и они не могли писать так аккуратно с первой же попытки».

Хэ Сюэчжу всегда росла в окружении принижения и брани. Хотя с начала учёбы письму муж всё время её хвалил; каждый раз слыша это, она всё равно не могла сдержать улыбку с лёгкой застенчивой радостью на лице.

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿　＿)>

http://tl.rulate.ru/book/45091/1680399