Готовый перевод Good Man Operation Guide / Руководство по эксплуатации «Хорошего человека»: 6 – Брошенная жена военного не была брошена (6)

Хэ Сюэчжу только что расставила еду. Подняв глаза, она увидела своего мужа, стоящего во дворе с лёгкой улыбкой на лице. Каким-то образом они явно были женаты уже три года, но её сердце всё ещё было таким же взволнованным, как и тогда, когда она впервые вышла замуж.

Пока она размышляла, Линь Шихэн улыбнулся ей: «Сюэчжу, какие сегодня блюда?»

Его голос был мягким и слегка притягательным. Рука Хэ Сюэчжу, державшая палочки для еды, задрожала от его тона, а лицо покраснело. Она подсознательно опустила голову и прошептала: «Суп с тушёной курицей, огурцом и пекинской капустой…»

Для семьи Линь это уже было очень сытное блюдо. Линь Шихэн с улыбкой сел на табурет и посмотрел на тушёный куриный суп на столе. Его голос был немного удивлённым: «Мама догадалась, что я сегодня вернусь? Чтобы этому супу хорошо провариться, требуется много времени».

Суп

Под его словами голова Хэ Сюэчжу опустилась ещё ниже. Думая о прежнем раздражённом выражении лица мужа по отношению к ней и его расспросы, хорошо ли она заботилась о его матери всякий раз, когда он возвращался, в её голосе прозвучала лёгкая робость: «Этот куриный суп… мама приготовила его для меня».

Когда она закончила, её поникшее лицо уже выражало крайнюю нервозность. Она боялась, что муж подумает, будто она не была почтительна к своей свекрови, но она не знала, как это правильно объяснить, поэтому ей оставалось просто неподвижно стоять в ожидании приговора.

Линь Шихэн посмотрел на Хэ Сюэчжу. Он явно смотрел на человека, который делил с ним подушку, но её поза была напряжённой, а руки переплетёнными. Это было состояние страха и самобичевания после совершения ошибки.

Он легко мог догадаться, почему та была такой. От того, что её с детства принижали, у Хэ Сюэчжу развился комплекс неполноценности. Пока кто-то обвиняет её в ошибке, она будет впадать в сомнения, чувство вины и самообвинение. Независимо от того, была ли ошибка вызвана ею или нет.

Хэ Сюэчжу действительно чувствовала себя виноватой и раскаивалась. Будучи невесткой, она всерьёз попросила свою свекровь приготовить для неё куриный суп?! Более того, она несколько дней его пила. Хотя Ли Чуньхуа тоже его ела, природа вопроса куриного супа, специально приготовленного свекровью, была совершенно иной.

Не поймет ли Шихэн неправильно? Не подумает ли он, что она издевалась над матерью?

Она и хотела бы объяснить, что отказывалась, но мама велела хорошо питаться и заботиться о своём теле, чтобы подождать возвращения Шихэна и подготовиться к беременности. Но как она вообще могла произнести что-то о подготовке к беременности?!

Лицо Хэ Сюэчжу покраснело, а пальцы скрючились до такой степени, что кончики пальцев побелели. Когда она уже переполнилась паники, Линь Шихэн внезапно протянул руку и неожиданно взял её ладони.

«Сюэчжу, похоже, ты действительно хорошо относишься к маме. В противном случае, в соответствии с её темпераментом, она определённо не захотела бы приготовить для тебя суп. Спасибо тебе за то, что всё это время помогала мне заботиться о матери дома. Должно быть, было очень трудно, верно?»

Услышав ласковый голос, Хэ Сюэчжу недоверчиво подняла голову и ошеломлённо уставилась на Линь Шихэна. Она не ожидала, что тот скажет ей нечто подобное.

Постояв несколько секунд в оцепенении, она вспомнила, что нужно бы ответить: «Нет, это не сложно. Я ничего не делала…»

Красивый мужчина, стоявший перед ней, смотрел на неё ласковыми глазами. Он слегка опустил голову, посмотрел на её руки и нежно потёр мозоли на её пальцах.

У Хэ Сюэчжу тут же пробудилась заниженная самооценка, и она подсознательно попятилась, желая убрать руки: «Не смотри, это уродливо…»

«Где же это уродливо? На мой взгляд, это доказательство труда. Сюэчжу, если мама даже приготовила для тебя куриный суп, ты, должно быть, очень хороша, так что тебе не нужно быть такой».

«Давай, садись и ешь суп».

Хэ Сюэчжу усадили, и она наблюдала, как Линь Шихэн с улыбкой подаёт ей суп. Радость в её сердце только что превратилась в горечь.

Получается, что он был добр к ней из-за свекрови?

Шихэн всегда был очень почтителен к своей матери, и она всегда это знала.

Сейчас он хорошо к ней относился только потому, что думал, что она нравилась свекрови, но, на самом деле, сама Хэ Сюэчжу имела точное представление, нравилась она Ли Чуньхуа или нет.

Очевидно, она должна была ясно об этом сказать, но, глядя на то, как нежно и заботливо муж собственноручно подаёт ей суп и смотрит с тёплой улыбкой в глазах, Хэ Сюэчжу не могла открыть рот.

Поддавшись уговорам Линь Шихэна, она взяла миску и сделала глоток куриного супа. На сердце у неё было кисло, и чувствовалось стеснение. Ей явно было не по себе, но она изо всех сил выдавила улыбку и посмотрела на нежного мужа перед собой, как во сне: «Это восхитительно».

«Если вкусно, пей ещё. В следующий раз можно снова приготовить куриный суп».

После того как Линь Шихэн договорил, он поднял глаза: «Почему мама до сих пор не вышла? Разве она не сказала, что просто что-то возьмёт?»

Хэ Сюэчжу поспешно поставила миску и встала: «Я позову маму…»

«Нет-нет. Я уже здесь».

Ли Чуньхуа приподняла занавеску как раз вовремя, чтобы услышать эти слова, и, поспешно вытерев уголки глаз, ответила, спускаясь по ступенькам.

Спустившись, она увидела, что сын смотрит на неё с нервным выражением лица. Даже его голос дрожал: «Мама, почему у тебя красные глаза?»

Как будто заявляя, что в этом месте не было серебра, он снова встал и спросил: «Ты заходила в мою комнату?»

П/п: Китайская идиома «Здесь нет трёхсот таэлей серебра» является метафорой обнажения того, что пытаешься скрыть. Из народной сказки.

«Нет-нет!»

Увидев, что сын направился в дом, как только она нервно заговорила, Ли Чуньхуа махнула рукой и, заикаясь, попыталась найти оправдание: «Мне… мне просто песок попал в глаза, и я потёрла их, когда почувствовала дискомфорт, а они покраснели».

Линь Шихэн явно вздохнул с облегчением, и выражение его лица стало расслабленным и немного расстроенным: «Сейчас тебе всё ещё неудобно? Мне тебе подуть?»

Очевидно, она не испытывала такого рода дискомфорта, однако, опасаясь, что её сын не поверит, быстро кивнула и сказала: «Всё равно неудобно. Можешь подуть мне в правый глаз?»

Ли Чуньхуа стояла с широко раскрытым одним глазом и едва могла видеть Линь Шихэна перед собой другим.

Он статен и высок, просто стоя там, можно было увидеть военный темперамент. В этот момент у него было серьёзное выражение лица, и он смотрел матери в глаза.

Глаза Ли Чуньхуа наполнились слезами.

Её сын был и воспитанным, и красивым, и с детства не заставлял её беспокоиться. Он поднялся на самый верх вскоре после вступления в армию, и теперь уже был командиром полка.

Такой хороший ребёнок, почему… больше не может иметь детей!

Её не волновало, что старая семья Линь в любом случае не вымрет, но, думая о том, что её хороший сын в будущем состарится и заболеет, а подле него не будет младшего, который мог бы о нём позаботиться; когда он умрёт и будет похоронен в могиле, в то время как семьи других будут для своих родственников сжигать деньги на фестивале Цинмин, а у её сына даже не будет посетителей, – думая обо всём этом, сердцу Ли Чуньхуа было трудно это вынести.

П/п: Цинмин – традиционный китайский праздник поминовения усопших, который отмечается на 104-й день после зимнего солнцестояния (15-й день после весеннего равноденствия). В каждом году выпадает на один из дней периода от 4 до 6 апреля. В этот день китайцы выезжают на природу, чтобы насладиться наступлением весны, и посещают могилы предков. Они приводят могилы в порядок, украшают их нежными зелеными ветвями, приносят жертвы богу Земли в виде фруктов и овощей, сжигают ритуальные деньги.

Страдая, она услышала обеспокоенный вопрос сына: «Мама, почему ты плачешь?»

«Ты ещё не выдул песок. Быстро сдуй его».

После того как Ли Чуньхуа ответила сдавленным голосом, она увидела, что сын действительно начал искать несуществующую песчинку, и с трудом поглотила оставшиеся слёзы.

Она не могла плакать, не могла позволить Шихэну узнать, что она знает!

Шихэн больше всего придавал важность лицу. Не говоря уже о том, что любой мужчина не хотел бы, чтобы другие знали, что он не может иметь детей. Видя, как он прячется и не позволяет ей это увидеть, он, должно быть, боялся огорчить свою мать. Она не могла разрушить сыновнее благочестие своего сына.

Разве это не просто проблема зачатия?

Большое ли дело, просто взять ребёнка и воспитать его с раннего возраста, всего лишь не говоря, что он не родной.

Подумав до сюда, в носу Ли Чуньхуа снова стало кисло. Её бедный Шихэн, ах, как он мог не иметь ребёнка своей собственной плоти и крови?

«Мам, как ты сейчас?»

«Ах, намного лучше. Ладно, мама пойдёт умоется, а ты поторопись и иди сначала поешь».

Ли Чуньхуа пошла умыться на кухню, глубоко вздохнула и сказала себе не раскрываться перед сыном, после чего отодвинула занавеску и вышла.

Только что ей было неловко, и она не обращала внимания на окружение, но когда Ли Чуньхуа села, она обнаружила, что перед Хэ Сюэчжу, её невесткой, стояла миска куриного супа.

Её сын ещё даже немного не поел!

Выражение лица Ли Чуньхуа стало холодным, и она уже была готова разозлиться, когда перед ней поставили миску горячего куриного супа. Она подняла глаза и увидела, что Линь Шихэн улыбался ей.

«Мама, ты много работала. Ешь суп».

У-у…

Её бедный сынок, ах, маме не так трудно, как тебе.

Ли Чуньхуа уже собиралась отпить, когда внезапно её мысли изменились, и она посмотрела на миску с супом перед Хэ Сюэчжу: «Ты и Сюэчжу тоже подал миску?»

«Да, Сюэчжу тоже много работала. Я не мог быть дома – она позаботилась о тебе вместо меня».

Говоря об этом, на лице Линь Шихэна появилось некоторое уныние.

Ли Чуньхуа видела, что сыну приходилось нелегко, и на душе становилось нехорошо и грустно. Шихэн, должно быть, грустил ещё сильнее, чем она, ему было тяжело, но он всё равно своими руками подал миску супа Сюэчжу, потому что та заботилась о ней, его матери. Как этот ребёнок мог быть таким сыновним?

На сердце было тяжело, и у Ли Чуньхуа не было сил искать недостатки. Она опустила голову, чтобы отпить суп. Тёплый бульон попал в желудок, превратившись в нахлынувшие слёзы.

Сыночек…

Хэ Сюэчжу была напряжена, опасаясь, что её отругает свекровь, и Шихэн увидит, что та её недолюбливает. В результате она не ожидала, что всё пройдёт так спокойно. Она тут же облегчённо выдохнула и опустила голову, чтобы сделать глоток супа.

Стоило супу едва коснуться её желудка, как она внезапно почувствовала тошноту. У неё не было времени на раздумья. Она быстро отвернулась, и её несколько раз вырвало.

Когда она, наконец, пришла в себя, она обернулась и увидела, что муж и свекровь смотрели на неё. При мысли о том, что её действительно вырвало, пока те ели, и без того болезненно бледное лицо Хэ Сюэчжу стало ещё белее.

«Я не хотела. В последнее время у меня какой-то дискомфорт в желудке, и меня всё время тошнит».

Всё кончено, свекровь обязательно её отругает…

Нельзя сказать, что в этот момент Хэ Сюэчжу была полностью убита горем, она не боялась быть отруганной. В конце концов, её ругали с детства до совершеннолетия, и у неё уже был опыт, просто прими это молча. Но она только почувствовала немного заботы со стороны мужа. Узнав, что свекровь её ненавидит; будучи таким сыновним, Шихэн наверняка станет таким же, как и раньше.

Она была напугана и преисполнена сожаления и уже собиралась встать и извиниться, когда Ли Чуньхуа внезапно схватила её за руку.

Хэ Сюэчжу почти подумала, что та собирается её ударить. Хотя Ли Чуньхуа никогда к ней не прикасалась, её часто били, когда она была в доме своей матери. Её тело немедленно отреагировало и сразу же напряглось. Она съёжилась и опустила голову, не смея смотреть на свою свекровь.

Ли Чуньхуа была так взволнована, что вообще не обращала внимания на выражение лица Хэ Сюэчжу. Её глаза горели, и она смотрела на Хэ Сюэчжу с восторгом.

Тошнота и рвота, разве это не беременность?!

Если подсчитать дни, то Шихэн возвращался домой однажды три месяца назад!

Правильно!! Вот именно, ах!!

П/п: Меня позабавили различные выверты женского мышления в этой главе.

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿　＿)>

http://tl.rulate.ru/book/45091/1068684