Готовый перевод The Crows and the Plague / Вороны и Чума: Глава 3. Встреча Собратьев

В конце третьего дня обучения Гирадина отец Хьюлетт пригласил его присоединиться к своим товарищам в подвале, дав лишь самые смутные указания на то, что они будут там делать.

Когда Гирадин спустился по лестнице в подвал, отец Хьюлетт шел впереди, он увидел четырех мужчин, сидевших на бочках с бутылками меда, эля, вина и пива в руках.

У одного были вьющиеся черные волосы, длинная борода и крошечная шапочка на макушке. Герадину хватило и одного взгляда, что бы понять, что этот человек еврей.

У другого мужчины были длинные светлые волосы, заплетенные в косу, и густые усы, свисающие на губы. Когда он поднес бутылку Эля к губам, горлышко бутылки раздвинуло волоски усов, чтобы добраться до места назначения. Он откинул голову назад и сделал большой глоток.

Третий был мавр, с бритой наголо головой и шрамами на лице, которые, казалось, остались от когтей какого-то ужасного зверя. Когда они вошли, мавр поднял бутылку меда и приветливо улыбнулся Гирадину и отцу Хьюлетту, обнажив белоснежные зубы.

У четвертого тоже была бритая голова и длинная борода без усов. Когда Гирадин и отец Хьюлетт вошли в подвал, его взгляд был прикован к полу.

Отец Хьюлетт кивнул всем присутствующим, и блондин протянул ему бутылку вина. - "Благодарю вас", - сказал отец Хьюлетт. Он снова повернулся к Гирадину и указал на блондина. - "Гирадин, это сэр Бертран. Прежде чем присоединиться к нам, он был рыцарем-госпитальером."

Сэр Бертран, блондин, усмехнулся. - "Теперь, когда крестовые походы закончились, я должен был найти себе какое-то занятие в жизни, да?"

- " МММ... да..."- сказал Гирадин.

Отец Хьюлетт указал на еврея. - "Это Шломо. Он был полезен в разработке способов очистки пациентов."

Шломо, еврей, кивнул головой Гирадину и протянул ему бутылку пива. Гирадин неохотно взял бутылку. - "Ешь, пей и веселись", - сказал Шломо. - "Завтра мы все можем оказаться в могиле."

Слова Шломо показались Гирадину странно знакомыми, и он уже собирался спросить его о них, но тут Отец Хьюлетт положил руку ему на плечо и обратил его внимание на мавра. -"Это Моджахед ибн Хишам", - сказал священник.

Мавр ухмыльнулся Гирадину. - "Зовите меня просто Му. Как и все остальные здесь."

Гирадин пожал плечами,- "Я представляю себе Моджахеда Ибн... что твое полное имя трудно запомнить."

-"Не там, откуда я родом", - ответил мавр Му, - "но в этих краях,да."

Рука отца Хьюлетта на плече Гирадина привлекла его внимание к человеку с лысой головой и короткой бородкой без усов. - "Ну и на последок, это Фалк. Он... ну, он из Белтина."

Фалк покачал лысой головой, по-прежнему не поднимая глаз ни на одного из мужчин. -"Ты можешь сказать это, отец. Я убийца, здесь я, чтобы как-то покаяться за свои грехи."

От слов Фалка у Гирадина перехватило дыхание, и все его инстинкты кричали, что он должен как можно дальше держаться от него.

-"В наши дни мы все убийцы", - пожал плечами Шломо. -"Мы берем жизнь, часто невинную, чтобы защитить людей. Убейте одного мужчину, одну женщину, спасите тысячи."

- "Миллионы", - сказал Сэр Бертран, - "или вы уже забыли пророчество Святой Иды?"

Считать цифры, для Гирадина, казалось абсурдным. Он никогда не видел тысячи, не говоря уже о миллионе.

Шломо посмотрел на Гирадина. -"Как тебя завербовали в это дело?"

- "Я"...- Гирадин колебался. - "Меня призвали, как в армию."

Шломо усмехнулся. - "Да, большинство из нас были призваны. Я спрашиваю, почему тебя призвали."

- "Не знаю", - ответил Гирадин, вспоминая тот день. - "Наверное, потому, что я был полезен?"

- "О, как приятно быть добродетельным!" - Шломо поднял бутылку пива. - "Потому что я завидовал глупцам, когда видел процветание нечестивых. Ибо у них нет мук до самой смерти; их тела жирны и гладки."

Гирадин растерянно посмотрел на еврея. - "МММ... что-то вроде того."

Отец Хьюлетт уселся на одну из бочек в погребе и отпил из бутылки вина. Гирадин наблюдал, как священник прикончил сразу половину бутылки, прежде чем, наконец, остановиться, чтобы перевести дух. - "А! Нет ничего слаще!"

Гирадин покачал головой. - "Простите, святой отец, но это так... странно видеть, что священник так много пьет."

Шломо фыркнул. - "Скоро ты увидишь гораздо более странные вещи, чем это, шегец."

- "Радуйтесь, как можете, когда можете", - сказал отец Хьюлетт. - "Это неблагодарная профессия. Куда бы мы ни пошли, нас будут ненавидеть и бояться, и мы увидим гораздо больше смертей, чем большинство людей."

Сэр Бертран кивнул. - "Я думаю, что видел больше смертей с тех пор, как стал врачом чумы, чем во время крестовых походов. Боже мой! Если бы кто-нибудь сказал мне, когда я был маленьким мальчиком, что однажды я буду драться и пить вместе с мавром, я бы надрал ему уши! Ха-ха!"

Му отпил из своей бутылки медовухи. - "Нет. У тебя слишком нежная душа для этого, и ты это знаешь! Иногда я задаюсь вопросом, может ли такой хороший человек действительно быть христианином."

Сэр Бертран вскочил на ноги и поднял кулаки. Его брови были нахмурены от ярости, а ноздри раздувались над густыми усами. - "Скажи это еще раз, Магомедан! Или я покажу тебе, насколько этот христианин нежен на самом деле!"

Гирадин попятился от двух мужчин, боясь быть втянутым в их драку.

Му медленно поднялся на ноги и сделал еще один глоток из бутылки с медовухой. - "Иногда... Я удивляюсь... если такой хороший человек... действительно может быть..."- Му прошептал последние слова, - "Христианин."

Сэр Бертран указал на Гирадина. - "Ты! Новобранец! Задуши этого безбожного язычника!"

Гирадин переводил взгляд с рыцаря на мавра и обратно, дрожа всем телом от страха. -"Причина... МММ... почему ты не можешь этого сделать?"

Сэр Бертран снова указал на мавра. - "Ты меня слышал! Не оставляйте этого богохульника в живых!"

- "Я... Я... Я..." - Гирадин запнулся, его разум лихорадочно искал какой-нибудь предлог, чтобы не ввязываться в их драку.

Шломо покачал головой. - "Перестань мучить беднягу."

После слов Шломо воцарилось тягостное молчание, и наконец сэр Бертран и Моджахед расхохотались.

Сэр Бертран крепко шлепнул Гирадина по груди. - "Видел бы ты свое лицо!"

Моджахед кивнул. -"Мы шутим, мальчик. В крестовых походах мы могли бы быть врагами, но все народы равны перед лицом чумы, ибо она убивает христиан и "язычников" одинаково."

Гирадин застонал, покачал головой и выпил пиво, которое дал ему Шломо. Он никогда раньше не пил пива, и как только алкоголь коснулся его языка, он понял, что ненавидит его. Но другие мужчины в комнате, казалось, наслаждались этим, так что он скрывал свое отвращение, как только мог.

- "Крепкий напиток", - начал Фульк, все еще глядя в пол, - "успокаивает призраков."

Гирадин почувствовал озноб от слов самопровозглашённого убийцы. Было что-то в его ровном тоне и отстраненном взгляде, что подсказало Гирадину, что этот человек живет в позоре. Когда Гирадин оглядел остальных, он увидел, что они смеялись и шутили вместе, пока пили, но когда он посмотрел на их глаза, а не на их улыбки, он увидел глубокую боль в них. Эти люди ненавидели себя и свою участь в жизни, и они пили и праздновали вместе, чтобы побороть боль от того, что видели так много смертей.

И очень скоро Гирадин понял, что станет таким же, как они.

Фалк взглянул на Гирадина. Когда их глаза встретились, Гирадин почувствовал, что знает историю жизни этого человека. Это был человек в аду, потерявший надежду когда-нибудь увидеть Рай. Оба мужчины поднесли бутылки к губам и наслаждались горечью внутри, которая все еще была намного слаще, чем их участь в жизни.

http://tl.rulate.ru/book/42565/971540