Готовый перевод Arcane: Champion Witness System / Аркейн: Система свидетелей-чемпионов: Глава 24 - Ты чертов лжец!

— Линвин, а насколько ты на самом деле силен? — на пути обратно в переулок Севика не удержалась и спросила Линвина. Она продолжила: — Эти люди были обычными людьми, употребившими алхимические зелья, верно? Ты один справился с таким количеством? И у них были пушки.

Линвин лишь подумал: "Ну и что с того, что у них были пушки?"

Те, кто принял Шиммер 2.0, двигались с такой скоростью, что даже стражи с огнестрельным оружием вряд ли могли бы прицелиться. А даже если бы и попали, не факт, что это было бы смертельно.

В любом случае, Линвин не сомневался, что в Пилтовере есть передовое оружие.

Как город прогресса и инноваций, Пилтовер мог похвастаться множеством талантливых мастеров, и далеко не все из них были знакомы Линвину.

Но вопрос Севики заинтриговал его, и он, усмехнувшись, поддразнил ее:

— Что, удивилась? Испугалась меня?

Севика закатила глаза. Эта сильная, неустрашимая женщина дала понять, что страх ей неведом.

Ради возвышения Зауна она была готова на всё, даже на смерть во имя его славы. Именно поэтому у неё были претензии к Вандеру.

Трусливый, ищущий мир Вандер больше не был тем, за кем Севика бы пошла.

Она взглянула на Линвина, стоящего перед ней. Мягкий на вид, но решительный, когда это необходимо. Вот кого Севика хотела бы следовать.

— Не уверена, можно ли это назвать алхимическим зельем, но это явно нечто нехорошее, — сказала она, кивнув.

Она увидела, как Линвин внезапно свернул в другую сторону и, недоумевая, спросила:

— Куда ты? Ты же недавно вернулся и уже забыл, где наш дом? Переулок — в другой стороне.

Линвин, не оборачиваясь, махнул рукой и громко сказал:

— Подожди немного, я хочу найти воду, чтобы смыть кровь с рук и одежды.

— Это обязательно?

Севика была озадачена.

— В доме двое. Вай, может, и понравлюсь в таком виде, но Пудра точно нет. Она терпеть не может запах крови.

"..."

Линвин продолжил, шагая дальше:

— Не хочу, чтобы она колебалась, подойдя ко мне, из-за того, что я весь в крови. Уже неделя прошла с тех пор, как я её обнимал. Ты знаешь, как это тяжело?

Линвин говорил искренне.

Ещё до попадания в этот мир он любил Джинкс. Когда она только появилась, он купил её с обликом "Город Преступлений". Это был первый раз, когда Линвин потратил деньги на League of Legends. А теперь, в реальном мире, разница между Пудрой и Джинкс была колоссальной.

Но независимо от того, была ли это Джинкс или Пудра, Линвин любил их обеих, но особенно дорожил последней.

Безумная девушка из его воспоминаний исчезла, но Линвин ценил нынешнюю ещё больше.

Потому что она была настоящей.

Озорная, живая, полная маленьких задумок, хоть и одежда у неё всегда была грязной от шалостей, лицо оставалось мягким. Когда Линвин поднимал её, она любила зарываться носом в его плечо и обвивать шею своими маленькими ручками.

Когда ей нужна была помощь Линвина, она хитро называла его "большой брат Линвин". Когда не нуждалась — просто Линвин.

Но каждый раз, когда она видела его, её глаза сияли, а доверие и привязанность, которые она испытывала к Линвину, заставляли его чувствовать себя важным.

Итак, как один из её опекунов, наряду с Вандером, Линвин должен был делать то, что должен делать настоящий опекун.

Севика, услышав его слова, задумалась: "...".

И вдруг её осенило.

Удивительное прозрение.

"Вандер мог заставить Линвина работать на себя. Неужели дело в этих двух маленьких девочках?"

Севика всегда считала их обузой, но теперь, когда она на них взглянула...

"Обуза? Да нет, скорее, любимые!"

---

Тем временем, в Нижнем Городе.

Обычно оживлённый трактир "Последняя капля" был на удивление тих.

Черный рынок, обычно кишащий преступными бандами, как будто вымер.

А трактир был закрыт уже три дня.

За эти три дня силы "Псов" были мобилизованы повсюду, а стражи боялись спускаться вниз, разве что группами. На протяжении этих дней, когда стражи появлялись в Зауне, их было не меньше шести.

Они ходили по улицам Нижнего Города и других районов с оружием наготове.

Любой мог понять: Заун был на пороге хаоса.

— Вандер, ты собираешься в одностороннем порядке разорвать наш договор?

В подвале трактира Вандер надел черную кожаную куртку, аккуратно подровнял бороду, а на поясе у него висели старые кастеты.

Вандер спокойно смотрел на сидящую напротив полицейскую. Она явно была не в себе, руки сцеплены на коленях, лицо выдавало явное раздражение по отношению к Вандеру, и он понимал её.

В конце концов, он сам первым нарушил договор.

— Грейсон, на этот раз моя вина, но я не могу передать тебе виновного.

— Что? Ты обещал дать мне ответ за пять дней. Это тот ответ, который ты хочешь мне дать? Вандер, я помогла тебе выиграть пять дней у советников! Это не тот ответ, который я ждала.

Грейсон не выдержала и повысила голос на Вандера.

— Кроме того, это на тебя не похоже, Вандер. Где тот Вандер, который мечтал о мире между Зауном и Пилтовером? Куда ты делся все эти дни? Я видела всё, что ты сделал. Ты снова собираешься поднять их и пойти на мост? О чём ты думаешь? Хочешь вызвать бессмысленные жертвы? Разве это действительно то, чего ты хочешь?

Вандер покачал головой и серьёзно ответил:

— Я знаю, что делаю, Грейсон.

Он посмотрел на неё. Эта начальница полиции действительно всегда помогала ему, и Вандер испытывал перед ней глубокое сожаление.

Добрых людей не стоит обижать, но реальность жестока.

Добрые люди всегда страдают.

Как и сейчас, Вандер разочаровал Грейсон.

Он спокойно сказал:

— Мир между Зауном и Пилтовером... ты действительно веришь в это, Грейсон?

— Но ведь мы вместе поддерживали мир между Зауном и Пилтовером на протяжении многих лет!

Грейсон возразила сердито.

— Но это всего лишь иллюзия, Грейсон!

— Как и в этот раз, да, вина была на моей стороне. Но ты тоже видела: как бы ты ни сдерживала стражей, они всё равно вредят невинным жителям Зауна. И моя позиция была поставлена под угрозу из-за этого.

— Дискриминация между Верхним и Нижним городами не уменьшилась, а только усилилась за эти годы!

Вандер говорил искренне, глядя Грейсон в глаза:

— Изначально я думал о том, чтобы сдаться. Но кто-то разбудил меня. Если я это сделаю, я подведу не только своих двух дочерей, но и всех братьев и сестёр, которые всегда верили в меня.

— Я не могу снова бросить свою семью.

— Ты! — Грейсон указала на Вандера, её грудь тяжело вздымалась от ярости, слова застряли в горле.

Она и подумать не могла, что, когда Вандер попросил её подождать пять дней, итог будет такой: либо арест Вандера и возвращение Зауна в хаос, что также затронет Пилтовер, либо нынешняя ситуация, когда Вандер стремится объединить Заун и удержать власть.

Разве эти два исхода не одинаковы? Оба ущемляют интересы Пилтовера!

Могла ли Грейсон принять такой исход? Это казалось абсурдным! Хотя она и питала симпатию к жителям Нижнего города, Грейсон в первую очередь была из Пилтовера и ставила

интересы Пилтовера выше всего.

Так что Грейсон очень хотелось ударить Вандера, но она сдержалась.

За годы работы вместе она знала его нрав.

Смотря на выражение его лица, Грейсон опустила руки, с намёком на беспомощность сказав:

— Но таким образом ты только усугубишь отношения между городами.

— Советники тоже нацелятся на тебя.

Грейсон медленно произнесла:

— Ты хочешь быть героем? Ладно. Советники, возможно, позволят героям появиться в Зауне, но они ни за что не допустят, чтобы герои остались в живых. То, что ты делаешь, опасно.

— Шпионы будут бесконечно появляться в Зауне и найдут момент, чтобы убить тебя. Ты должен это понимать.

Вандер замолчал.

Шпионы, да? Случаи, когда чьё-то тело выставляли на улицах Зауна на следующий день после того, как этот кто-то оскорбил крупные семьи Верхнего города, были не редкостью.

Но и что с того?

Вандер лично убил нескольких шпионов из Пилтовера, по крайней мере.

Несколько секунд длилось молчание.

Грейсон посмотрела на Вандера и вздохнула.

Она знала его. Если он считал путь правильным, то не отступит.

И реальность подтвердила её догадку.

Вандер достал сигарету, закурил, сделал затяжку и, выпустив дым, улыбнулся сквозь дымку:

— Всё в порядке, Грейсон.

— Я никогда не надеялся увидеть осуществление своей мечты при жизни. Я никогда не ожидал увидеть независимость Зауна при жизни, так что тот, кто станет свидетелем восхождения Зауна через век, не обязательно должен быть я.

— Смех и празднование — это для них.

— Кровь и борьба — для нас.

Его голос был твёрдым и спокойным.

Старый пробудившийся лев остается львом.

http://tl.rulate.ru/book/99699/4730417