Готовый перевод After Rebirth, the True Eldest Daughter Starts Brewing Tea / После перерождения настоящее сокровище прикинулась простушкой: Часть 2

Видя её такой послушной, разочарование Ли Сен, которое он ощутил только что, немного улеглось, и он сказал с некоторым облегчением: «Ты тоже разумный ребёнок, неплохой, совсем не плохой».

Сказав это, он вздохнул и добавил: «Малышка Вань недавно заболела и не могла встать с постели несколько дней. Прошлой ночью у неё снова была лихарадка. Твоя мать обеспокоена, поэтому у неё не было времени позаботиться о тебе, не вини её. Кстати, я отведу тебя туда, чтобы ты увиделась с ними».

Ли Чжичжи кивнула и пошла на два шага позади Ли Сен. Ли Сен что-то вспомнил, оглянулся и сказал со смешком: «Почему ты всё ещё несёшь эту ношу? Это же не очень ценная вещь, поэтому попроси подчиненных взять её».

В его тоне и поведении сквозило естественное высокомерие или, возможно, даже презрение. Глядя на эту вновь обретённую дочь, казалось, что он смотрит на бездомную кошку и собаку. Он находил это грязным, немного жалким и смешным.

Ли Чжичжи была как-будто чем-то уколота.

Служанка подошла, чтобы забрать её ношу, но она некоторое время не отпускала руку, и та напомнила ей: «Барышня, вы отпустите это».

Только тогда Ли Чжичжи проснулась как ото сна, расслабила руку и, подняв глаза, обнаружила, что Ли Сен уже вышел. Она поспешно последовала за ним, и сзади раздалось несколько тихих смешков. Ли Чжичжи повернула голову и увидела нескольких служанок, разговаривающих между собой шёпотом и смотрящих на неё, в их взглядах не было ничего, кроме презрения.

Как-будто на её спине была мишень для стрел.

Ли Сен привёл Ли Чжичжи к «Саду глициний».

Хотя резиденция была небольшой, она была очень хорошо ухожена. В эти весенние сумерки было видно как ветви глицинии взбирались на маленькое здания, а расцветающие на них букеты светло-фиолетовых цветов, казалось, с любопытством смотрели на посетителей. Над дверью, среди обильно цветущей глицинии была табличка с написанными на ней тремя красивыми иероглифами, однако Ли Чжичжи их не знала.

Она быстро отвела взгляд, опустила голову и последовала за Ли Сен, пройдя мимо подставки с цветами глицинии и, прежде чем войти в дверь, они услышали, как девочка плачет изнутри, и говорит: «Мама, я умираю... Мне так больно...»

Затем женский голос сорвался и произнёс: «Глупое дитя, что за глупости ты говоришь? Если с тобой что-то случиться, как твоя мать будет жить дальше?»

Девочка всхлипнула и сказала: «Это малышка Вань непочтительна, мои отец и мать растили меня столько лет, но малышка Вань не может отплатить вам за вашу доброту. Я так сожалею об этом ... Я думаю, что это конец моей судьба, я столько лет занимала чужое гнездо и небесный владыка уже не может это терпеть…»

- Что за чушь!

Молодой человек прервал слегка сердитым голосом: «Кто сказал тебе эти грязные слова? Какое чужое гнездо? Ты – моя единственная младшая сестра! Не говори больше глупостей, послушно прими лекарство, и тебе скоро станет лучше!»

Женщина также поспешно спросила: «Что это такое? Какие служанку жуют свои грязные языки при тебе? Скажи мне и мать прикажет сурово наказать их. Тебя воспитывала мать, что бы ни случилось, ты всегда будешь послушной дочерью матери».

Плачущий голос девочки звучал намного тише, и она была тронута, сказав: «За доброту моей матери и старшего брата в следующей жизни малышка Вань станет для вас коровой или лошадью, чтобы отплатить благодетелям…»

Это действительно была сцена выражения глубокой почтительности к родителям и крепкой привязанности братьев и сестёр!

Лёгкая насмешка мелькнула в опущенных глазах Ли Чжичжи. Она внезапно почувствовала скуку. Поскольку отношения между ними такие глубокие, почему семья Ли проделала весь этот путь, чтобы забрать её обратно из города Суйсян?

Услышав покашливание Ли Сен, Ли Чжичжи пришла в себя. В то же время, люди в комнате тоже заметили их прибытия.

Девушка слабым голосом сказала: «Это...это папа здесь?»

Когда Ли Сен вошёл в дом, Ли Чжичжи последовала за ним и, обойдя ширмы, с первого взгляда увидела большую резную кровать, покрытую парчой Айя Ло. Вокруг кровати стояли люди, и картина напоминала луну в окружении звёзд.

Ли Синчжи, которого она только что видела, тоже была там, а также там была красивая женщина, одетая благородно и грациозно. Держа тонкую руку девочки на кровати, она не могла перестать вытирать слезы.

Этот человек, должен быть барыней Ли, её биологической матерью.

Девочка тихо кашлянула и попыталась сесть. Барыня Ли быстро прижала её к ложу и сказала: «Ты всё ещё больна, не двигайся, быстро ложись».

Ли Сен вышел вперёд и с беспокойством спросил: «Как малышка Вань себя чувствует? Становится ли лучше?»

Девочка слегка кашлянула и поспешно сказала: «Намного лучше, спасибо... кхэ, кхэ, спасибо вам за вашу заботу».

Барыня Ли сердито сказала: «Сейчас тебе больно, не будь храброй!»

Девочку завернули в мягкое парчовое одеяло. Она выглядела очень красивой. Вероятно, из-за болезни её лицо было бледным и болезненным, как слабый и хрупкий маленький белый цветок. Когда люди разговаривают с ней, они не могут не смягчить свой голос, боясь напугать её.

Ли Синчжи заметил Ли Чжичжи сбоку и сказал Ли Сен: «Отец, зачем ты привёл и её сюда?»

На какое-то время взгляды всех присутствующих остановились на Ли Чжичжи, они смотрели на неё с удивлением или любопытством, на миг сделав её центром всеобщего внимания.

Ли Сен неодобрительно сказал: «Я пришёл повидаться с малышкой Вань и заодно привёл её, чтобы познакомится».

Ли Сувань огляделась, её длинные ресницы хлопнули, и её слабый голос прозвучал: «Это моя старшая сестра, верно? Я…, меня зовут Ли Сувань, я не знаю, как зовут мою старшую сестру?»

Ли Чжичжи молча посмотрела на неё и ничего не ответила.

Ли Сувань была в растерянности, её голос стал намного тише, и она сказала: «Старшая сестра, почему...»

Сказав это, она бросила на Ли Синчжи умоляющий взгляд.

Ли Синчжи нахмурился, явно недовольный. Он собирался что-то сказать, но Ли Чжичжи, наконец, заговорила и сказала небрежно: «Если ты спрашиваешь моё предыдущее имя, то меня зовут Лы Чжичжи, и я - твоя ровесница, поэтому тебе не надо называть меня старшей сестрой».

Её голос был очень спокойным и бесстрастным. Кроме того, в нём слышались какие-то сельские звуки, которые звучали несколько грубовато, поэтому Ли Синчжи тут же отругал: «Почему ты так разговариваешь с малышкой Вань?»

Лицо Ли Сувань становилось всё бледнее и бледнее. Она быстро протянула руку и потянула Ли Синчжи за рукав, и неохотно улыбнулась: «Нет, всё в порядке, сестрица Чжичжи и малышка Вань ещё не знакомы друг с другом, старший брат, пожалуйста, не сердись...»

Казалось, она о чём-то задумалась и закашлялась, прикрывая рот. Барыня Ли быстро погладила её по спине и расстроенно сказала: «Хороший ребёнок, не говори так много, давай, ложись».

Ли Сувань покачала головой, и когда её дыхание успокоилось, она улыбнулась Ли Чжичжи и объяснила: «Этот «Сад глициний» изначально был приготовлен мамой для тебя, но по роковому стечению обстоятельств я попусту пользовалась им столько лет. Теперь ты вернулась и настало время вернуть его законному владельцу, кхэ, кхэ… Я уже попросила своих подчиненных всё упаковать, и я могу съехать сегодня...»

- Малышка Вань!

Ли Синчжи нахмурил и остановил: «Не говори глупостей. В особняке так много резиденций. Просто прикажите кому-нибудь устроить для неё ещё одну, почему ты должна переезжать?»

«Это верно», - барыня Ли тоже взяла её за руку и убедила, - «Кроме того, ты всё ещё больна, глупый ребёнок».

Ли Сувань покачала головой: «Но это резиденция принадлежит моей старшей сестре, я прожила в ней столько лет, и я больше не могу этого делать...»

«Тогда ты останешься здесь жить», - сказал Ли Синчжи жёстким тоном, - «Слушайся своего старшего брата, никто не может выгнать тебя отсюда».

Сказав это, он снова взглянул на Ли Чжичжи, в его глазах появилось что-то недоброе.

Ли Сувань на мгновение заколебалась и сказала: «Тогда, тогда подождём, пока мне станет лучше...»

Сказав это, она подняла глаза, чтобы посмотреть на Ли Чжичжи, её лицо было полно извинений, и она прошептала: «Старшая сестра, мне действительно жаль. Когда мне станет лучше после моей болезни, я немедленно съеду. Надеюсь, моя старшая сестра не будет винить малышку Вань».

Ли Чжичжи не могла понять. Она, очевидно, не сказала ни слова, так почему же на неё вдруг необъяснимо повесили этот большой ярлык? Какие переезды? Какие резиденции? Этот особняк такой большой, неужели нет места, где она может жить? Из-за своих сомнений она ответила не сразу, но другим эта задержка показалась признаком сопротивления.

Увидев это, Ли Сувань попыталась сесть и уважительно сказала: «Я…, мне лучше переехать сегодня... Кхэ, кхэ...»

http://tl.rulate.ru/book/98936/3360331