Готовый перевод You Will Pay With Your Life For Deceiving Me / Ты заплатишь своей жизнью за то, что обманул меня: Глава 2

В этот момент Эйле показалось, что мир вокруг неё закружился. В напитке, который она пригубила, был яд. Более того, это был её драгоценный отец, который напоил её ядом.

«Почему? Почему?»

Она не могла поверить в то, что происходило у неё на глазах. И она произнесла своё собственное имя.

– Я – Эйла?

Эйла, незаконнорожденный ребенок Родерика и Офелии, пропавший десять лет назад... эта Эйла…

«Верно...»

– Я беспокоился, что ты не дочь Родерика. Ты такая же глупая, как и твой отец. Каждый раз, когда я смотрел на тебя, мне становилось противно. Эти голубые глаза, точь-в-точь как у твоего отца. Твои волосы, образ моей Офелии, были единственной отличительной чертой.

Невероятные слова начали литься из уст Байрона.

Она верила ему всю свою жизнь. Жила исключительно ради своего отца. Даже убила ради своего отца.

Однако тот, кого она считала своим отцом... не был её отцом.

Человек, которого она убила, был её биологическим отцом.

Эйле хотелось схватить Родерика и спросить его, правда ли то, что сказал Байрон, но мертвец ни за что бы не ответил.

– Эйла, Эйла. Благодарю тебя. Я благодарен тебе, благодаря тебе моя месть твоему отцу была идеально осуществлена. Похитить тебя, воспитать как свою дочь и заставить убить твоего биологического отца собственными руками – таков был мой план мести твоему отцу.

Это было нелегко принять, но, если только все, что сказал Байрон, не было правдой, у неё не было причин умирать вот так.

Кхе-кхе…

Из её горла хлынул тошнотворный поток крови.

Она чувствовала себя злой и обиженной. Причина, по которой её так рвало кровью, вероятно, заключалась в том, что она выпила яд, но даже если это было не так, она чувствовала, что в любой момент грудь может разорваться и её снова вырвет кровью.

– Убить тебя в тот же день, что и твоего отца, – это мой последний акт доброты. Это может тебя утешить, или нет, но тебе не нужно беспокоиться о своей матери. Моя Офелия будет счастлива рядом со мной.

Смех Байрона отозвался эхом отчаяния. Она попыталась встать, но в конце концов у неё подкосились ноги.

Эйла Хайлинг Вайсхафен лежала рядом со своим отцом Родериком.

Это было жестоко.

Более мучительным, чем сама смерть, был тот факт, что девушку обманывали всю её жизнь. Она чувствовала себя несправедливо обиженной, сердитой.

Человек, который хихикал и улыбался, был демоном. Другого объяснения быть не могло. Даже после смерти она не простила бы этого демона. Эйла поклялась проклясть его, даже если это означало остаться мстительным духом.

Цена, заплаченная за обман и использование её, будет взыскана кровью.

Приняв это решение, она испустила свой последний вздох.

– Эйла!

Чей-то голос выкрикнул её имя, и какая-то фигура бросилась к ней. Сначала из-за её затуманенного зрения было трудно что-либо разглядеть, но вскоре всё стало ясно.

Её мать.

Мать, о которой она смутно мечтала всю свою жизнь, не зная её настоящего имени. Это была Офелия.

Слезы навернулись на ласковые фиалковые глаза Офелии, и это было последнее, что увидела Эйла, прежде чем испустить свой последний вздох.

* * *

Эйла Хайлинг Вайсхафен умерла.

Она должна была умереть. Преданная человеком, в которого верила всю свою жизнь, она собственными руками убила своего биологического отца. И она, которая перестала быть полезной, тоже была отравлена этим человеком.

Боль, как будто ей разрывают горло. Агония от того, что каждая жилка в её теле разрывалась на части. Такие ощущения остались яркими в её памяти.

«Но почему?»

Почему она была жива? Почему она дышала? Она даже не почувствовала никакой боли. Её жизнь была украдена демоном, и всё же, как она могла быть жива без единого побочного эффекта?

Она резко села, хватая ртом воздух. Это было похоже на ночной кошмар, ужасный сон.

Ужасный человек.

Но это никак не могло быть сном. Она надеялась, что это был сон, но воспоминания были слишком яркими, чтобы отрицать их.

Теплый взгляд Родерика, который никогда не обижался на собственную дочь, несмотря на вред, который она причинила емй, и насмешливый взгляд Байрона, когда он наблюдал, как она умирает.

В последние мгновения жизни ей вспомнилось даже заплаканное лицо Офелии, которая смотрела на неё, и это не могло быть сном.

Она огляделась по сторонам, делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться.

Старая каменная стена, покрытая мхом. Спартанская мебель.

«Что это?»

Она не могла понять, что происходит. Где она была и почему не умерла, одна в этом незнакомом месте?

А действительно ли место незнакомо? Она порылась в своих воспоминаниях, и эта комната показался ей странно знакомым. Она видела подобные обстановки бесчисленное количество раз раньше. В детстве она скиталась с демоном по имени Байрон…

Это было тогда.

– Вы проснулись, юная леди.

Старая деревянная дверь со скрипом отворилась, и за ней показалось знакомое лицо. Это была Лаура, её горничная.

С ранних лет, когда она жила с Байроном, до того, как переодеться леди и проникнуть в особняк герцога, Лаура заботилась о ней.

Хотя её называли горничной, на самом деле Лауре было поручено наблюдать за ней.

– Поторопитесь и умойтесь. Прежде чем поужинать с господином, вам нужно провести утреннюю тренировку, – Лаура быстро заговорила, ставя таз с водой, который держала в руках, на маленький столик рядом с кроватью.

Но когда Эйла посмотрела на Лауру, она поняла, что что-то не так.

Эйла наблюдала за Лаурой с растущим чувством беспокойства. Горничная казалась несколько моложе, чем ей помнилось. Лауре, должно быть, было чуть за двадцать, но почему она вдруг стала похожа на позднего подростка?

А слова, которые она использовала, «утренняя тренировка»?

Несмотря на свои короткие восемнадцать лет жизни, Эйла посвятила свою жизнь тщательным тренировкам. Всё начиналось ни свет ни заря, с элементарной физической подготовки. Она научилась владеть кинжалом, практиковалась в стрельбе из лука, поражая небольшие мишени на расстоянии.

Она изучила, куда нанести удар на реалистичной модели человека, чтобы быстро убить, и освоила обращение с ядами. Но все это было до шестнадцати лет, до того, как она вошла в особняк герцога.

Переодетая леди – ну, не совсем переодетая, теперь, когда она подумала об этом, – как только она вошла в особняк, Лаура больше не будила её для утренних тренировок.

Что ж, месть Родерику была её единственной целью в жизни. Время от времени она выполняла какие-то тайные силовые упражнения в своей комнате, опасаясь, что её навыки могут заржаветь, но это было всё.

– Почему вы так смотрите? Вам нужно быстро умыться и переодеться, – проговорила Лаура отрывисто, как будто сама была хозяйкой дома, а затем вышла из комнаты.

Оставшись одна, Эйла погрузилась в раздумья, глядя вслед удаляющейся фигуре горничной. Это было так, словно она вернулась назад во времени, в своё детство. Абсурдная мысль, не правда ли?

Но мне казалось, что… Она осмотрела свои собственные руки. Они были маленькими и детскими, почти, как если бы принадлежали юной девушке.

Поскольку в комнате не было зеркала, она взглянула на свое отражение в тазу, который оставила Лора. Лицо, смотревшее на неё в ответ, казалось лицом юной девочки, самое большее двенадцати-тринадцати лет.

«Это невероятно. Не было никакого способа… Такое чувство, как будто я...»

Она поколебалась, затем глубоко вздохнула и прошептала самой себе:

– Перенеслась во времени назад, в то время, когда я была ребенком?

Запланированное на следующий день мероприятие имело огромное значение для герцогства Вайсхафен. Это было грандиозное празднование восемнадцатилетия Эйлы, дочери, которую они потеряли, и официального объявления её наследницей.

Чтобы подготовиться к этому грандиозному событию, со стороны были срочно привлечены рабочие, а посыльные из разных уголков империи Посыльные без устали курсировали в особняк, доставляя юной леди подарки на день рождения.

Независимо от того, насколько строго были усилены меры безопасности, неизбежно оставались пробелы, и Байрон ухватился за эту возможность.

Однако лицо, отражавшееся в раковине, совсем не походило на восемнадцатилетнего подростка, готовящегося вступить во взрослую жизнь.

Эйла, казалось, была загипнотизирована собственным лицом. Это был чрезвычайно запутанный сценарий.

«...Я вернулась?»

«Может быть, время повернулось вспять, и я вернулся в свое детство?»

Она знала, что это невозможно. Время было неизменной силой природы; его нельзя было повернуть вспять. И все же, как бы она ни думала об этом, все улики указывали в этом направлении.

Лаура обращалась с ней так, как будто ничего не случилось. Её лицо, её руки – всё стало моложе. Все это было бы невозможно без обращения времени вспять.

Почему-то это казалось шансом, дарованным судьбой. Шанс отомстить мужчине, который обманул, использовал, а затем бросил её, мужчине, который манипулировал всем её существованием.

И…

«Мать, отец».

Прошло всего около двух лет, совсем немного времени, но за это время её приемные родители любили её больше, чем кого-либо другого. Шанс воссоединиться с Родериком и Офелией.

Даже любовь между ней и её приемными родителями, нечто такое, что потрясло даже её, глупую девчонку, которая жила исключительно ради мести Байрона.

Сначала она высмеивала их глупость. Она видела, как они выкладывались по полной, не подозревая, что она была убийцей, посланным забрать жизнь герцога. Но по прошествии времени она почувствовала вину и нерешительность. Действительно ли Родерик был злодеем, заслуживающим смерти?

Эти мысли начали мучить её.

Всякий раз, когда возникали такие сомнения, Лаура, которая никогда не отходила от неё ни на шаг, бормотала, словно заклинание для промывания мозгов: «Не забывай, что этот злой человек сделал с отцом».

Оглядываясь назад, можно сказать, что глупой с самого начала была она сама. Неспособная узнать своих настоящих родителей, даже когда они были прямо перед ней, играя на руку дьяволу и даже убивая собственного отца, она была беспросветной дурой.

Слезы Эйлы падали в умывальник, оставляя рябь.

Почему она их не узнала? Эйла вздохнула, глядя на своё отражение в тазу.

Тогда, когда Байрон обманул её, она даже не подозревала об этом. Но теперь, глядя на себя, Эйла не могла отрицать, что она, несомненно, биологическая дочь Родерика и Офелии. Она была так похожа на них.

Её выразительные глаза, крепкий нос и даже радужки цвета океана, которые на первый взгляд казались холодными, но на самом деле оставались теплыми, были точь-в-точь как у Родерика. Общая структура ее лица, миниатюрные губы и волосы с серебристым отливом, казалось, идеально подходили Офелии.

– Отец...

Когда последний образ Родерика, смотревшего на неё с любовью даже перед смертью, всплыл в её сознании, на глаза Эйлы снова навернулись слезы.

Подумать только, она убила такого человека своими собственными руками.

Эйла опустила руки, на которых всё ещё не было следов крови Родерика.

«Кровь, которая обагрит эти руки, теперь будет принадлежать этому дьяволу».

http://tl.rulate.ru/book/96482/3361359