Готовый перевод О медитации и откровениях / Of Meditation and Revelations: Глава 11. О рисках и ссорах

Ремус то приходил в сознание, то терял его в течение следующих двух дней, и просыпался он только для того, чтобы поесть, немного побродить и пожаловаться на то, как ужасно он себя чувствует. Тот факт, что его навещали друзья, был тщательно избегаемой темой: сначала это было потому, что такие темы были второстепенными по сравнению с болью; но по мере того, как он выздоравливал, это стало потому, что спрашивать означало, что это проблема. Его родители вообще не упоминали об этом, так что, возможно — всего лишь возможно — на самом деле это не было проблемой. Возможно, это действительно был простой полуночный визит, который эффективно развеял все подозрения друзей Ремуса относительно его матери.

Его отец сказал, что, по его мнению, друзья Ремуса что-то заподозрили. Но, возможно, он ошибался — это было бы не в первый раз. В любом случае, расспросы об этом наверняка заставили бы родителей Ремуса поволноваться, поэтому Ремус не спрашивал.

Люпины балансировали на грани жизни в необычной, трагической семье, и Ремус не видел причин усложнять жизнь своим родителям. Ремус выздоравливал, он собирался вернуться в Хогвартс, и все были счастливы. Зачем портить хорошее дело неуместным вопросом? Очень скоро он точно узнает, как много известно его друзьям, так что не было причин рисковать и расстраивать его родителей.

Наступил четверг: за день до отъезда Ремуса в Хогвартс. Он практически отскакивал от стен, когда проснулся тем утром, хотя его голова все еще немного болела после превращения. Он сбежал вниз, схватил немного хлопьев и сварил отцу кофе — что случалось редко, потому что Ремус терпеть не мог запах кофе (хотя его отцу он нравился в редких случаях). Но Ремус обнаружил, что все будет в порядке, если он все время будет зажимать нос и дышать ртом (хотя он все еще чувствовал привкус кофе в воздухе — да, нет. Ремус больше никогда этого не делал).

- Мама! Папа! Завтрак! - крикнул он, накладывая вилкой яичницу-болтунью на несколько тарелок, и родители Ремуса осторожно спустились вниз.

Отец Ремуса сонно потер глаза. - Ты приготовила нам завтрак?

«Да. На что это похоже, ужин?"

"Это... любезно с твоей стороны. - Ошеломленная и сонная, мама Ремуса зевнула. - Могу я спросить, почему?

- Последний день каникул, - весело ответил Ремус. - Я уезжаю завтра, помнишь? Я подумал, может быть, мы могли бы сегодня прогуляться. Просто в деревню, что ниже по склону? Я чувствую себя достаточно хорошо, честно говоря, и я хочу заняться чем-нибудь веселым, пока я все еще здесь".

Последовало долгое молчание, и Ремус наблюдал, как его родители обменялись встревоженными взглядами. Теперь они полностью проснулись.

"Насчет этого..." - сказал отец Ремуса. "Нам действительно следовало упомянуть об этом раньше".

- Упоминалось... что?" О, нет. Глухая дрожь пробежала по спине Ремуса — его отец говорил своим Ужасно неправильным голосом, и Ремус ненавидел этот голос.

"Мы думаем, что..." Отец Ремуса вздохнул и провел рукой по волосам в очень похожей на Джеймса манере. "Ну, мы думаем, что, возможно, тебе стоит... остаться дома... в этом году. И, может быть... в следующем году. И год спустя. Только... ты знаешь. Навсегда."

"Что?!"

Ремус отошел от стола, забыв о завтраке. Его руки безвольно свисали по бокам — никакого Хогвартса? Знали ли его друзья? Чего ему не хватало? — и пока он размышлял об этом, мать взяла его руки в свои, переплела свои пальцы с его и посмотрела на него умоляющим взглядом. - Ремус, любимый, - сказала она. "Мы восхищаемся тем, какой здоровой ты выглядишь. Нам нравится, что у вас есть друзья. Это здорово, что ты испытываешь чувство независимости. И мы с твоим отцом не хотели принимать это решение — вот почему мы так долго не говорили тебе об этом. Но мы много говорили об этом, и прошлой ночью решили..."

О, это было нехорошо. - Это за день до Кингс-Кросс! Ты прав, тебе не следовало просто вываливать на меня эту информацию после того, как я с нетерпением ждал этого все лето!"

"Да, мы знаем". Отец Ремуса выглядел виноватым, и Ремусу, в кои-то веки, было все равно. Борода Мерлина. Он должен чувствовать себя виноватым. — Но после нападения оборотня в Пиблтоне этим летом — и того, как плохо обошлись с тем оборотнем — Мартином Довсом, помнишь? - его казнили, Ремус. И он даже никому не причинил вреда. Это было ужасно".

"Мы хотим только самого лучшего", - сказала мать Ремуса. "Мы хотим защитить вас. Я бы не вынес, если бы что-то случилось..."

- Ничего не случится, - горячо возразил Ремус. - Профессор Дамблдор, мам. Помните, как читали "Историю Хогвартса"? Он более чем способен защитить меня."

- Да, но... твои друзья, Ремус. Они близки к тому, чтобы выяснить это. И когда они это делают... Что ж, хорошие люди иногда враждебны по отношению к таким, как ты, милая. Случиться может все, что угодно."

Сердце Ремуса пропустило удар. - Последнее полнолуние, - прошептал он. - Они... узнали, не так ли? Есть еще кое-что, о чем ты мне не сказал."

"Ну, ты тоже так и не объяснил свою роль", - сказал отец Ремуса. - А я думал, ты не хочешь об этом говорить. Разговоры об этом делают все более реальным, не так ли?"

"Нет", - подумал Ремус, хотя всего несколько мгновений назад ему пришла в голову точно такая же мысль. Ну, не совсем та же мысль: правда заключалась в том, что Ремус избегал этой темы не из-за себя. Он избегал этого из-за своих родителей. Из—за них он всегда избегал щекотливых тем - в конце концов, Ремус любил все обсуждать. В Хогвартсе он направлялся прямиком в класс профессора Квестуса всякий раз, когда случалось что-то ужасное, и разговаривал, и это имело решающее значение. Но когда он был дома, он избегал говорить о вещах, потому что разговоры заставляли его родителей чувствовать их более реальными... нет, дело было вовсе не в Ремусе.

Но он ничего этого не сказал. Сейчас было более насущное дело: Ремус должен был выяснить, что известно его друзьям. “что случилось?” - спросил он, убирая свои руки от рук матери и пряча их за спину.

"Я думаю, тебе стоит начать", - сказала мама Ремуса, подводя его к дивану. "Есть вещи, о которых ты нам не рассказала, дорогая, и между мной и папой было слишком много домыслов".

- Это было не так уж много. Они... Я имею в виду, профессор Квестус и я... - Ремус вздохнул. Он не хотел ничего говорить, чтобы убедить их в том, что ему действительно следует остаться дома, но, возможно, было бы лучше остаться дома, если... нет. Ремус не мог так думать. Он должен был поступить в Хогвартс. "Мои друзья заметили эту закономерность. О моих исчезновениях. И я все время говорила, что иду домой навестить свою больную мать... итак, они решили, что моя мать была оборотнем, я шел домой, чтобы держать ее под контролем, она не причинила мне вреда, потому что я был анимагом... они пришли ко множеству выводов, но все они были неправильными. И я отказался позволить им поверить, что ты оборотень, мама."

- И почему ты упомянул Квестуса? допрашивал отца Ремуса. "Он имеет какое-то отношение ко всему этому?"

"хорошо... Джеймс однажды последовал за мной. Он был невидим, так что я не должна была знать, что он там... И в тот день я собиралась в больничное крыло пораньше, потому что... ты знаешь, я неважно себя чувствовала. Но я не могла этого сделать, когда Джеймс следовал за мной... И я знала, что он был там, потому что, ну, я могла слышать его и все такое. Поэтому вместо этого я пошла в комнату профессора Квестуса, а потом очень громко сказала ему, что собираюсь навестить свою маму и мне нужно воспользоваться его камином".

- И он понял и подыграл?

"да. Следующие несколько минут мы провели... в основном, подтверждая всю мою ложь Джеймсу, который слушал. После этого Джеймс перестал упоминать об этом. Я думал, он мне поверил."

"Ну, - сказал отец Ремуса, - очевидно, он этого не сделал. Он пришел сюда, увидел маму в дверях и сказал: "Ты не оборотень!" А потом попросил о встрече с тобой..."

"Что ты сказала?" - спросил Ремус, глядя на свою маму.

"Твой отец проснулся", - сказала она. "Спустился вниз — сказал им, что ты спишь и что он не собирался тебя будить".

Ремус вспомнил, каким никудышным лжецом был его отец, и застонал. "И это все?"

"да. Они пошли домой."

- Тогда в чем проблема?! Они все еще не знают, кто я такой, мама. Я могу остаться в Хогвартсе еще немного."

Отец Ремуса рухнул в кресло и закрыл лицо обеими руками, впившись ногтями в лоб. Когда он вынырнул на поверхность, казалось, что он испытывает физическую боль. "Они близки к тому, чтобы выяснить это!" - сказал он в отчаянии. - Они близко, и мы не можем рисковать. Они на правильном пути. И знаешь ли ты, что произойдет, когда они, наконец, узнают?"

Ремус кивнул, но отец не обратил на него внимания.

- Я не хочу пугать тебя, но ты должен понять, Ремус. Твои друзья попытаются причинить тебе боль. Они обвинят вас в том, что вы подвергаете детей опасности. Они пожалуются в министерство, что вы пытались их убить, или что-то в этом роде. Орион Блэк встанет на сторону своего сына. У вас будет судебное разбирательство. Вы будете осуждены. Ты умрешь. Ты понимаешь?"

- Конечно, я понимаю! Очевидно, я понимаю!"

Но отец Ремуса на этом не остановился. - И это еще не все. Даже если тебя не убьют, новости о твоем состоянии просочатся наружу. Орион Блэк, возможно, и поклялся магическим образом хранить тайну, но ваши друзья определенно этого не делают. Магическая клятва детям хранить тайну незаконна. Волшебный мир возненавидит тебя. Ты попадешь в газету — возможно, даже на первую полосу. Все узнают, и ты никогда не получишь работу".

"Я знаю это!" Ремус также случайно узнал, что Орион Блэк на самом деле не давал магической клятвы хранить тайну... но его отцу необязательно было это знать. Это, конечно, не помогло бы делу Ремуса.

— И... даже если этого не произойдет — что маловероятно! - ты будешь вынужден покинуть Хогвартс, по крайней мере. И даже в том редком случае, когда ваши друзья будут держать это при себе до конца своих дней, вам будет нелегко найти работодателя, который увидит, что вы бросили Хогвартс всего через год!"

"Нравится то, что я сейчас делаю?"

"нет. Прямо сейчас мы переходим на домашнее обучение. Чтобы "лучше соответствовать вашим талантам". Гораздо менее подозрительно, чем отчисление в середине года, и вполне правдоподобно, учитывая твои примерные оценки. Квестус, возможно, даже согласится помочь тебе в обучении."

"Мы не можем просить его об этом!"

"Нет, но на бумаге это выглядит намного лучше, когда мы живем рядом с бывшим учителем Хогвартса, не так ли?"

"Папа...!"

"И, более того..." Отец Ремуса одарил его неуверенной улыбкой. "Мы с твоей мамой решили, что, поскольку ты доказала, что можешь справиться сама, мы собираемся свозить тебя в другие места... немного попутешествовать... почаще ходи по деревне. На самом деле, мы подумали, что если тебе удобно оставаться дома одной, то мама могла бы устроиться на работу. Неполный рабочий день, конечно, но это должно покрыть некоторые расходы. Возможно, мы сможем позволить себе несколько зелий, чтобы ты быстрее выздоравливал." Отец Ремуса с трудом сглотнул. "Очевидно, что нам нужны перемены. Только... только не в Хогвартсе."

"Папа, я..."

- Это не твоя вина. Это просто слишком очевидно, учитывая ваши исчезновения. Но мы можем пойти на больший риск, если это то, чего вы хотите. Мы только хотим, чтобы вы были счастливы и в безопасности. Знаете, вы могли бы потратить некоторое время на то, чтобы попрактиковаться и научиться по-настоящему хорошо играть на музыкальном инструменте. Маггловские концерты проводятся нерегулярно, так что, если вы достаточно хороши, эта работа вообще не вызовет подозрений. Мы продали пианино, но мы могли бы..."

"Нет!" Ремус все это время стоял на кухне, наблюдая за разворачивающейся перед ним ужасно несправедливой сценой, он перебрался на другой конец комнаты — подальше от родителей — и прислонился к холодильнику, чтобы успокоиться.

Вдыхает через нос, выдыхает через рот. Вдыхает через нос, выдыхает через рот. Вошел через него...

"Что случилось, Ремус?" - спросила мать Ремуса, и Ремус чуть не рассмеялся. Разве это не было очевидно?

- Я... все неправильно! Меня пригласили в лучшую волшебную школу в мире, учителя добры ко мне, я выполнила все домашние задания на лето, у меня есть друзья, у меня есть бесплатная медицинская помощь, у меня есть безопасное место для трансформации, я могу посещать занятия, я могу делать домашние задания, я лучшая в мире. форма... такая возможность выпадает раз в жизни, и я просто... не могу ею воспользоваться? Потому что некоторые из моих друзей раньше думали, что моя мать - оборотень?"

Мама Ремуса нервно теребила свои волосы. - Милая, такая возможность выпадает раз в жизни. И ты действительно взял его. Но, возможно, это всегда было рассчитано на годичный опыт. Все хорошее когда-нибудь заканчивается, и отказ принять это только усугубляет боль, дорогая..."

"Это ответственный поступок, Ремус", - сказал его отец. "Возможно, нам не следовало посылать тебя с самого начала, если ты не можешь смириться с тем, что все кончено".

Это было похоже на удар ниже пояса, особенно учитывая, с каким энтузиазмом его родители относились к Хогвартсу в течение последнего года. Мать Ремуса много разглагольствовала о его улучшившемся здоровье, а отец Ремуса был рад поделиться с сыном своими детскими переживаниями... что пошло не так? - Это нечестно, - сказал Ремус. - И я расстроен не только из-за Хогвартса. Это не только потому, что теперь я знаю, каково это - быть похожим на других людей моего возраста. Это то, о чем я много думал, прежде чем..."

Мать Ремуса нахмурилась. - Поподробнее, любимая?

"Я не могу так жить!" - воскликнул Ремус. О, его родители определенно подумают, что сейчас у него депрессия. Но, честно говоря, Ремусу было уже все равно. - Я просто не могу... Я не могу так жить всю оставшуюся жизнь. Папа... у тебя есть дядя Брайсон и твои коллеги. А у мамы есть мадам Помфри. Но у меня никого нет, и мне нужно иногда разговаривать с людьми, иначе я окончательно сойду с ума постоянно, а не только раз в месяц..."

Мать Ремуса выглядела ужасно пораженной и удивленной, и Ремус решил, что сейчас не время для шуток об оборотнях. Конечно, в присутствии его родителей никогда не было времени для шуток об оборотнях.

"У тебя есть Квестус", - заметил отец Ремуса. "Вы двое, кажется, хорошо ладите".

- Да, - сухо сказал Ремус. - Профессор Квестус, мой бывший учитель, который почти в четыре с половиной раза старше меня. Это довольно печальная замена друзьям моего возраста, папа."

"Ну, никто никогда не говорил, что быть оборотнем легко!" - сказал отец Ремуса; Ремус пристально посмотрел на своего отца, который не часто прямо использовал слово "оборотень" для описания своего сына. Назревала метафорическая буря. - Это ужасно, Ремус, я знаю, что это так, - продолжил он, теперь уже более мягко, - но так оно и есть. И никто из нас ничего не может с этим поделать."

Ремус решительно уставился в стену — у него не хватало смелости посмотреть отцу в глаза, — а потом сказал: "Ну, ты мог бы отправить меня в Хогвартс и позволить мне самому посмотреть, как долго я еще смогу удерживать своих друзей! Я хороший лжец, папа. Я. Может быть, я смогу протянуть это еще на год. И чем больше времени я проведу вдали от всего этого, тем лучше!"

Раздался треск, и Ремус оторвал взгляд от стены и посмотрел на своего отца. Он встал с кухонного стула так внезапно, что стул ударился о стену, и теперь отец Ремуса стоял перед столом. "От всего этого, от чего именно?" - спросил он, скрестив руки на груди и нахмурив брови. Это выглядело не очень хорошо, но Ремуса это не остановило.

"От всего этого!" - сказал Ремус. — Начиная с дневного сна — я ненавижу дремать, ты знал? - и чтения по нескольку часов в день. От того, что я в одиночестве расхаживал по своей комнате. От разговора с тобой... Я люблю тебя, но нам больше не о чем говорить! И я ненавижу скучать. И от... от того, что я провел несколько дней на диване, пытаясь вылечиться без каких-либо зелий или продвинутой магии. С мадам Помфри мне нужен только один день после полнолуния и еще один, потому что она чрезмерно опекает меня, и тогда я чувствую себя так же хорошо, как и в новолуние. Сейчас я чувствую себя далеко не так хорошо, как через два дня после особенно плохой луны, когда я был в Хогвартсе. И даже если бы это было так, мне бы нечего было делать! Нет ничего, из-за чего стоило бы быстро вылечиться! Ты понимаешь, о чем я говорю?"

"Да, Ремус, конечно", - успокоила мать Ремуса. Она всегда была миротворцем, но в данный момент это приводило Ремуса в ярость. Он не хотел, чтобы его успокаивали. - И мы приносим извинения. Нам очень жаль. Но либо уходи сейчас и будь в безопасности, либо уходи позже и рискуй всем".

- А разве это не должен быть мой выбор? - потребовал ответа Ремус. - Может быть, мне все равно! Может быть, я предпочел бы рискнуть всем этим! Может быть, я предпочел бы делать... делать буквально все, что угодно!... чем остаться здесь на всю оставшуюся жизнь! С меня хватит!"

Когда отец Ремуса заговорил, его голос был низким, опасным и совершенно измученным. - У нас сложилось впечатление, Ремус, что ты понял, что тебе нужно было сделать, когда пришло время. Я знаю, это тяжело, но это для твоей безопасности."

- Ага, безопасность, - усмехнулся Ремус. "Заботились ли Ромео и Джульетта о безопасности? Я так не думаю."

"Они умерли!" - сказала мама Ремуса. "Они буквально покончили с собой!"

- Что ж, - коротко сказал Ремус, - поскольку я гриффиндорец, я рискну умереть, большое вам спасибо. Это то, что сделали бы Джеймс, Сириус и Питер."

"Учитывая, что они не оборотни", - сказал отец Ремуса, подстраиваясь под тон Ремуса, - "вместо этого тебе следует прислушиваться к своим родителям".

"Учитывая, что вы тоже не оборотни, я скорее думаю, что мне следует принимать свои собственные решения".

- Учитывая, что тебе двенадцать.

"Учитывая, что я оборотень!"

"Учитывая, что ты еще ребенок!"

- Учитывая, - сказал Ремус, повышая голос, чтобы перекричать отца, - я точно знаю, что такое боль, гораздо больше, чем ты, и я знаю, с чем я могу справиться... Я бы хотел поступить в Хогвартс."

Отец Ремуса вмешался еще до того, как Ремус закончил говорить. "Ты понимаешь, через что мы с твоей матерью проходим?" он зашипел. "Осознаешь ли ты тот факт, что мне больно смотреть, как ты страдаешь? Мы чуть не потеряли тебя около семи с половиной лет назад, и это было самое болезненное, что мы когда—либо испытывали — и это была моя вина, и я поклялся, что никогда больше не позволю причинить тебе вред, - голос отца Ремуса на мгновение прервался, но затем он кашлянул, и он восстановился сам собой— конечно, это звучало так, как будто его скрепляли клейкой лентой. "Ты знаешь, что было бы с нами, если бы тебя казнило министерство? Как какое-то животное? Мы не позволим этому случиться, даже если вы достаточно безрассудны, чтобы допустить это".

- Значит, все это эгоистично? - спросил Ремус. "Ты держишь меня подальше от всех моего возраста по своим собственным эгоистичным причинам?" Он никогда раньше не спорил со своими родителями — никогда, только не так. Но он был зол. Ему не нравилось злиться, но он также не любил дремать и есть овсянку — так что, по мнению Ремуса, это было достойное вложение средств.

"Наши причины держать тебя дома столь же эгоистичны, как и твои причины уехать", - тихо возразил отец Ремуса.

Ремус и его отец уставились друг на друга — даже человек мог услышать, как упала булавка. На одну ужасающую секунду Ремусу искренне захотелось причинить боль своему отцу. Разве он не знал, что Ремус боялся быть эгоистом с тех пор, как поступил в Хогвартс? Разве он не знал, что Ремус постоянно извинялся перед всеми за причиненные неудобства — вплоть до того, что мадам Помфри запретила приносить извинения в больничном крыле? Разве он не знал, что только что подтвердил худшие опасения Ремуса?

Да, он это сделал, потому что Ремус писал ему письма весь прошлый год, и он был уверен, что несколько раз упоминал о своих страхах (хотя он знал, что его семье не нравилось говорить об оборотнях). Отец Ремуса определенно знал. Вероятно, он сказал это потому, что знал, и это ранило больше всего.

Мама Ремуса тоже встала, и Ремус ожидал, что она встанет на сторону своего мужа. Но вместо этого она положила руку на плечо Ремуса и поцеловала его в лоб. - Нам очень жаль, дорогая. Мне жаль. Твоему отцу тоже жаль, даже если он не признается в этом прямо сейчас. Никто не ведет себя эгоистично. Мы просто извлекаем максимум пользы из сложной ситуации. Почему бы нам не поговорить об этом подробнее, когда все немного успокоятся, хорошо?"

Ремус оттолкнул от себя мать, ужасный гнев скручивался в его животе, как змеи на знаменах на празднике в честь окончания года. Но у этих змей не было волшебных усов, любезно предоставленных Джеймсом, Сириусом и Питером — нет, эти змеи были клыкастыми, страшными и совсем не смешными. - Не прикасайся ко мне, - сказал Ремус, придя в ужас от перспективы случайно причинить ей боль. Он прислонился к стене и перевел дыхание.

Вдыхал через нос... выходит через его рот...

Его мама отступила на несколько шагов назад и вздохнула. "Шшш, милая, дыши медленно".

- О, не указывай мне, что делать, как будто ты знаешь, каково это. Просто..." Ремус задышал чуть более яростно. - Я... Я иду к профессору Квестусу."

Он пронесся мимо матери, стараясь не прикоснуться к ней, и закрыл за собой входную дверь. Он не захлопнул ее; он не был настолько унижен... но это действительно издало очень приятный трескучий звук, когда он... нежно... закрыл его.

- Профессор. Профессор. Профессор."

- Дверь открыта. И не называй меня профессором."

Ремус открыл дверь и вошел так быстро, как только мог, закрыв ее за собой. Он вздохнул с облегчением и потер глаза. - Доброе утро, профессор. Я тебя не разбудил, не так ли?.. О, у тебя снова идет кровь!"

"И ты снова называешь меня профессором", - проворчал Квестус, сидевший в кресле с тремя одеялами и двумя с половиной чашками чая. - И то, и другое одинаково неприятно. Итак, с какой стати ты здесь? Я думал, мы договорились, что прошлая пятница была нашим последним визитом перед твоим уходом в школу. Ты мог бы, по крайней мере, сообщить мне перед тем, как прийти, чтобы я могла привести себя в порядок."

"Мне так жаль", - сказал Ремус, видя, каким бледным и взволнованным был сегодня профессор Квестус. По всей руке у него были синяки, а глаза налились кровью. "Мне нужно было... выбраться из дома".

- И ты не мог посидеть рядом со своим другом Ноланом Гриндилоу?

Ремус хихикнул, но чувствовал он себя ужасно. - Мне действительно следовало написать тебе сову или что-то в этом роде. Я могу уйти прямо сейчас, если ты хочешь."

Профессор Квестус вздохнул. - Нет, все в порядке. Я точно не знаю, что произошло, но, видит бог, я часто ссорился со своими родителями, когда был немного старше тебя. Не могу представить, что мне придется жить с ними двадцать четыре часа в сутки, без возможности сбежать - по крайней мере, мне разрешили уйти самой. Присядь где-нибудь."

"Откуда ты знаешь?.."

- Что ты поссорился со своими родителями? Таким сердитым я тебя еще никогда не видел, а твои родители - единственные люди, которых ты когда-либо видел." Квестус улыбнулся Ремусу, очевидно, очень гордясь собой за то, что угадал правильно. - Ты можешь заварить немного чая, если хочешь. Помфри принесла слишком много, когда была здесь в прошлый раз. Вот почему у меня три чашки."

Ремус слегка улыбнулся. "Спасибо". Он прошел на кухню и заварил чашку чая — как ни странно, теперь ему казалось более естественным заваривать чашку чая на кухне Квестуса, чем даже на своей собственной. Привычное приготовление чая подействовало успокаивающе, и он уже почувствовал себя лучше, когда снова сел и сделал глоток. "Мне действительно жаль, профессор".

- Тебе следовало бы извиниться, - сказал Квестус. "Я много раз просил вас перестать называть меня профессором, и вот вы снова это делаете. Итак... что случилось, что вынудило вечно терпеливого Ремуса Люпина покинуть его собственный дом?"

- Вечно терпеливый, - усмехнулся Ремус. "Я оборотень". Было приятно иметь возможность свободно произнести это слово. Ремус никогда не смог бы так поступить в присутствии своих родителей — что ж, сегодня он сделал это, но это было ошибкой.

- Это делает тебя еще более терпеливым, учитывая, что у тебя больше проблем, чем у кого-либо другого. Что случилось? Если ты собираешься прийти в мой дом в девять утра, я хочу знать почему."

- Ну, мои родители... - начал Ремус, а затем умолк. Он почувствовал, что слезы грозят пролиться, и внутренне упрекнул их. "Мы спорили, и все стало... накаляться. А потом я забеспокоился, что причиню кому-нибудь боль, и ушел".

Квестус ухмыльнулся. "Не могу решить, быть ли мне польщенным или оскорбленным тем, что ты не беспокоился о том, чтобы причинить мне боль".

- Это потому, что ты аврор.

- Больше нет. И я сейчас не совсем подхожу для того, чтобы отбиваться от оборотня."

- Ну, я тоже, - сказал Ремус. - Вот почему я пришел сюда. Теперь это групповая работа". Он сделал глоток чая. "Скажи мне, что я веду себя глупо или что-то в этом роде".

- Сначала ты должен рассказать мне, о чем вы спорили.

Ремус вздохнул. "Они не хотят, чтобы я возвращался в Хогвартс".

- Что?! - Квестус от удивления со стуком поставил свою чашку. - Так вот о чем вы спорили? Почему это вообще является аргументом? Они видели, насколько лучше ты справляешься с этим; я знаю, что они видели. Честно." Он провел руками по волосам. - Я думал, они были ярче этого. Идиоты. С какой стати я должен говорить тебе, что ты ведешь себя глупо из-за того, что хочешь ходить в школу? Чего они ожидают от вас, просто сидеть дома всю оставшуюся жизнь, когда вы могли бы работать над своим будущим, получать помощь от самой Помфри и проводить время в кругу своих друзей?.. за кого они тебя принимают? Их пленник?"

Ремус почувствовал, как змея в его животе изогнулась и щелкнула челюстями. - Профессор, - сказал Ремус. "Ты не помогаешь".

"Верно", - сказал профессор Квестус, все еще выглядя сердитым. "верно. Конечно, это не так. Знаешь что, Люпин, возможно, твой гнев по отношению к ним оправдан. Меня тошнит от того факта, что кто-то мог так поступить с ребенком".

"У них есть причины", - сказал Ремус, хотя и не знал, почему он защищает своих родителей. Он хотел поступить в Хогвартс. Он хотел повидаться со своими друзьями. Действительно, он всем сердцем хотел, чтобы его родители были неправы, и все же здесь он защищал их. - В последнее полнолуние... Джеймс подошел. И Питер, и Сириус. Они все еще думали, что мама была оборотнем, и я думаю, они хотели убедиться. Так что теперь, когда они на правильном пути — и особенно с учетом того, что мой отец такой плохой лжец и они, вероятно, что—то подозревают, - мои родители думают, что лучше перестраховаться. Но... Я все еще хочу рискнуть".

- Очевидно, - сказал Квестус. "Типичный гриффиндорец".

"Это то, что я им сказал!"

- На некоторые риски стоит пойти. И в самом деле. Иногда я задаюсь вопросом, не лучше ли было бы, если бы слухи о твоей ликантропии просочились наружу."

«Что? Нет, этого не произошло бы."

“я не знаю. Возможно, это лучше, чем прятаться всю оставшуюся жизнь — по крайней мере, тогда ты смог бы завести друзей. Не все будут ненавидеть тебя за то, что ты оборотень. Большая часть людей, да, но не все."

"Я бы никогда не устроился на работу".

- Ты прав. Ты бы, наверное, этого не сделал. Это самая сложная часть. Но, давайте посмотрим правде в глаза, вам в любом случае будет трудно вести хоть какое-то подобие нормальной жизни. Но, да, все это всего лишь предположения. Чем больше я думаю об этом, тем больше соглашаюсь с тем, что тебе было бы гораздо хуже, если бы об этом стало известно..."

Квестус умолк, досадливо размышляя о чем-то, что даже не относилось к теме. Ремус попытался вернуть его к первоначальной Очень большой проблеме. "но... ты все еще думаешь, что мне следует поступить в Хогвартс, верно? В следующем году? Я не единственный, кто считает, что оставаться дома и перестраховываться - плохая идея? Ты думаешь, мне следует уйти?"

- Абсолютно. Оставаться дома было бы глупо. Если вы хоть в чем-то похожи на меня, то находиться взаперти подобным образом - настоящая пытка".

Ремус, у которого был опыт применения буквальных пыток, сказал: "Не буквальные пытки, профессор. Я бы предпочел это настоящей пытке."

— Не физическая пытка, но все же буквальная - очень похоже на то, что вы все еще называете меня профессором. Это ужасно. Я бы предпочел заниматься чем-нибудь другим, чем сидеть без дела, умирая от скуки."

- Я бы не стал. Как правило, я благодарен за каждую секунду, когда не полнолуние. Я просто нахожу это... трудным в данный момент."

- Я бы так и сказал. Это несправедливо — по большей части. - Квестус откинулся на спинку стула и снова взял свой чай. - Посмотри на нас. Я бывший аврор, у меня больше подготовки, опыта и здравого смысла, чем у кого-либо еще в Отделе. И ты на пике своей формы — не говоря уже о том, что ты самый взрослый ребенок в своем классе и, вполне возможно, во всей школе. И вот мы здесь, застряли дома из-за двух глупых проклятий. Ты видишь здесь нездоровую иронию?"

- Ирония судьбы? - сказал Ремус.

- Да, ирония судьбы. Тебе действительно нравится учиться. Тебе нравится школа. Тебе нравится ходить на занятия, делать домашние задания и писать эссе, чудак ты этакий. У тебя хорошее чувство юмора, тебе нравится общаться, и ты чертовски хорошо разбираешься в магии. А теперь они говорят, что ты не можешь пойти. - Квестус махнул рукой в воздухе. Он выглядел немного сумасшедшим, подумал Ремус. — И вот я здесь — самый упрямый и гордый человек в Отделе - и мне нужно, чтобы двенадцатилетний оборотень составил мне компанию. И школьная надзирательница, чтобы убедиться, что я не умер. И я едва могу ходить. Это унизительно."

- Не говоря уже о том, что ты понятия не имеешь, что это такое, - сказал Ремус, смутно понимая, к чему он клонит. "И тебя всегда очень интересовали некоторые темные проклятия".

- Вот именно! Что это за жестокая ирония судьбы?"

- Жестокая ирония, - сказал Ремус. Ему понравились эти слова. "Знаешь, именно об этом были "Ромео и Джульетта"..."

- О, заткни мне рот кляпом, - сказал Квестус, теперь уже посмеиваясь. - Знаешь, тебе следовало бы написать мне об этом новом профессоре. Когда у тебя будет время."

- Не могу, - тупо ответил Ремус. - Я не собираюсь в Хогвартс, помнишь?

- Да, это так. Меня не волнует, если мне придется написать Дамблдору, чтобы он приехал и убедил твоих родителей. Меня не волнует, если мне придется делать это самому. Ты отправляешься в Хогвартс. Может, я и застрял в этой ужасной глуши, но мне тоже не двенадцать. Ты будешь продолжать рисковать до тех пор, пока риск не коснется тебя. Случиться могло все, что угодно. А Дамблдор способный человек — он может даже стереть воспоминания твоих друзей, если понадобится."

- О, - сказал Ремус. "Нет, я бы никогда этого не допустил..."

- Тогда он убедит их ничего не говорить. Если он убедил меня и Краффа, то он может убедить кого угодно."

- Значит, ты думал о том, чтобы рассказать людям обо мне? В самом начале?"

- Несомненно, - сказал Квестус, делая еще один глоток чая. "Ты же знаешь, как я отношусь к утаиванию важной информации от людей". Он внезапно умолк и скорчил гримасу. “прости. Проклятие и все такое. Боль. Дай мне секунду."

Ремус терпеливо ждал.

- В любом случае. Утаивание информации от людей. Хранящий секреты. Мне это не нравится, и я подумал, что твои одноклассники заслуживают того, чтобы знать. Но Дамблдор напомнил мне, что существует стигматизация; я сказал, что если вы не можете справиться со стигматизацией, вы не сможете справиться с Хогвартсом..."

"о?”

"С тех пор мое мнение изменилось. Очевидно, тебе нужна была практика. Не знаю, о чем я думал. А потом Дамблдор спросил меня, планирую ли я рассказать всему Хогвартсу свои собственные секреты... О, не смотри на меня так. Конечно, у меня есть секреты. Все так делают. Я сказал ему "нет", потому что это не имело отношения к делу... а потом он спросил меня, почему я считаю, что быть оборотнем более уместно. Спор продолжался еще некоторое время, но он, конечно, был прав. Он единственный, у кого я никогда не выиграю спор".

"ой."

«Да. На самом деле это совсем не такой уж большой риск - отправиться в Хогвартс. Дамблдор оберегает тебя. С тобой все будет в порядке."

“спасибо”.

- И более того, я думаю, что у тебя есть полное право злиться на весь мир. Не стесняйся заходить и кричать на меня, когда захочешь."

Ремус ухмыльнулся. - Может быть, у меня и есть право, но это просто еще более жестокая ирония судьбы. Я не могу. Становится слишком трудно остановиться, как только я начинаю. Но я все равно могу подойти и накричать на тебя."

- Я никогда не слышал, чтобы ты кричал, Люпин, и сомневаюсь, что когда-нибудь услышу. Итак, что ты думаешь—"

Профессора Квестуса прервал резкий стук в дверь. Ремус застонал. "Это..."

- Твои родители? Хорошо. Я думаю, нам нужно поболтать."

Ремус тоже так думал, но легче от этого не становилось.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/95991/3276961