Готовый перевод Врата в Истину [Мир Сфер] / Врата в Истину [Мир Сфер]: Глава 2.5 — Восемь лет назад. Крепость без названия.

Ведруд неспешно ехал по дороге, осматривая красоты местной природы и свои владения. Его личный обоз плёлся следом, как сонная муха, постукивая колёсами по брусчатой потемневшей дороге. Вбитые в чёрную рыхлую землю камни едва заметно поблёскивали: на них не было ни скола, несмотря на то, сколько раз через эту тропу проезжали караваны. Десятки изрядно опустевших во время похода телег наконец-то возвращались домой. В крепость без названия.

— Что скажешь, Куч? 

Ведруд с блаженной улыбкой окинул взглядом широкие густые луга. 

— Я же говорил, что местечко придётся тебе по вкусу. Не ошибся ведь, а?

— Не ошиблись, барон, не ошиблись. — Скрюченный карлик, что ехал на пони, сурово кивнул. 

Несмотря на убогое тело, лицом Куч был ясен и красив. Густые волосы, лицо с идеальными широкими скулами. Голубые глаза и длинные яркие ресницы. Лико Куча было словно вытесано из камня очень талантливым скульптором, и подобно статуе в лице карлик никогда не менялся. 

— Не тронули природу здесь руки простого народа. Интересные места для исследования логистики Последней Империи.

— И я про тоже. — Барон кивнул в ответ и принялся разглядывать небо.

— К слову, Вердруд. А что вы о ней вообще знаете? — В голосе карлика вновь вспыхнул горделивый азарт.

Барон задумался. Последняя Империя — таинственное государство, существовавшее до Алого Заката и принёсшее в мир хаос и раздор. Правил ею Последний Император, оставив после себя земли, усеянные артефактами и загадками. Он истребил целые народы, воспротивился воле Великих Божественных Адептов. Кем бы ни был этот странный государь, чья власть распространялась далеко за пределы Фальдема, фигурой он был знаковой. 

Впрочем, аристократа данный вопрос интересовал меньше всего. Сколько месяцев мужчина не видел гарнизон, глубоко внутри у него зудело неприятное чувство одиночества. Люди ждут Ведруда, и дворянин это прекрасно знал.

— Ничего, Куч. Только то, что это исчезнувшее государство до сих пор не одобряется церковью Единства. 

— Какое невежество. Вы даже не знаете об империи, чьи дороги вас кормят. — Исследователь едко хмыкнул.

Время шло к полудню. Обоз едва опаздывал. Если бы не внезапная хворь, охватившая солдат на подступах к деревне Холмовая, Ведруд был бы в крепости два дня назад. Впрочем, им ещё повезло. Вспыхни болезнь раньше, то даже несмотря на наличие чудотворцев жизни, потерь было бы не избежать. 

И впрямь, деревня была хороша, зажиточна. Обоз приняли радушно, и местные помогли всем, чем смогли. 

Небо было чистым, как хрусталь. 

«И чего оно сегодня такое приветливое?.. Неужто встречает?» 

Редко в этих краях встретишь безоблачную погоду, чему аристократ сильно удивился. 

Ведруд управлял этими землями уже добрый десяток лет. Он многое повидал здесь, у горной границы тамрамских земель и фальдемских равнин. Его крепость располагалась близ перевала Конец и Начало. С запада и востока виднелись протяжённые горные массивы. Они разделяли континент Фальдем у самого его севера, граничили с югом всех тамрамских государств. Раталас не был исключением. 

— Кстати, Куч, а как вам моё одеяние? — Ведруд отвлёкся от созерцания пейзажа и вновь перевёл взгляд на карлика.

— Мне кажется, такие вопросы не должны волновать человека, который командует смертниками. — Всадник на пони ответил без особого интереса. Он даже отвернулся и посмотрел назад, будто проверяя, не отстал ли обоз. 

Ведруд подметил эту привычку ещё давно: как только Куч чувствует скуку, он притворяется, будто следит за людьми в дальней части колонны. Аристократ находил это невероятно забавным.

— О чем вы? Мои люди не смертники. Более того, мне очень важно то, как они меня встретят. Как думаете, хотели бы ребята увидеть мою истощённую тушку в одной пропитанной потом рубахе? Или им лучше стоит наблюдать за своим бароном в наипрекраснейшем расположении духа? 

Между собеседниками наступила небольшая пауза. Колонна слегка затормозила: кажется, одного мула вдали схватил приступ. Бедняги запыхались — их гнали, как проклятых на прошлой неделе.

— Спрошу вас в ответ, барон. Как вам моя спина? 

Взгляд Куча вновь обратился на своего собеседника. Ему было сложно поднимать голову так, чтобы видеть хотя бы глаза Ведруда. Тем не менее карлик смог закинуть её назад и совершенно не подавал виду, что это неудобно. 

— М… — От вопроса собеседника барон немного растерялся. Но мгновения спустя он стал серьёзнее. — Хотите сказать, что внешность не имеет значения? Быть может так. И всё же между мной и вам разница. Я управленец, добившийся успеха, полный уверенности и сил. Я выгляжу так не для себя — мне важен боевой дух солдат в первую очередь. А вам, Куч, есть дело только до знаний и электрумовых монет.

— Вы как всегда проницательны, барон. Но моя мысль была более тривиальной. Чхать мне на ваши философские рассуждения. — Куч сказал, как отрезал. 

Опустив наконец голову вниз, он тяжело выдохнул. Редко кто может вот так просто нагрубить барону и уйти без последствий, не будучи сам выше дворянина. Тем не менее Ведруд лишь усмехнулся. 

— Я хочу найти сраный смысл в постройке этих дорог. Уже успел наслушаться историй. Лучше научите ваших всадников и возчих нормально обращаться с животными.

После этих слов карлик пришпорил свою пони, и та быстро засеменила вперёд. Барон лишь покачал головой — до чего же эксцентричен был этот исследователь с трупного берега. 

Вдали показались очертания крепости. Мощные стены, созданные из серого металлического кирпича — он представлял собой смесь обычной глины, перетёртых крепких ракушек и алюминиевого армирования. Дорогой, но долговечный материал, а самое главное — способный выдерживать атаки чудотворством. Вердруду пришлось потратить немалую часть своего состояния, чтобы крепость смогла эффективно сдерживать натиск монстра.

— Я вот что не могу понять…

Куч чуть замедлился. Его взгляд внимательно осматривал очертания укреплённой зоны. Карлик достал из сумки блокнот и вечное перо, чуть не выронил их по пути и принялся зарисовывать все свои наблюдения.

— С точки зрения экономии и сложности постройки, делать форму крепости, подобную листу платана — рационально. Но это же совершенно не имеет смысла, если неприятель зайдёт сзади или сбоку.

— Хох, интересные мысли задаёте, Куч. 

Взгляд Вердруда чуть помутнел. Мужчина задумался и сжал свой подбородок, потирая его большим пальцем. 

— Дело в том, что монстры не обойдут форт и не зайдут сбоку. Они целятся в скопления людей. Именно в этом задача самой конструкции — помочь нашим врагам исполнить их желания. Однако в тонкости не ударюсь: я не мастер-архитектор.

На лице Барона появилась противоречивая улыбка: хитрая и неловкая одновременно.

На мгновение Куча захватил азарт и раздражение. Исследователь терпеть не мог загадки, а ещё сильнее ненавидел тех, кто умалчивал ответы к ним.

— Мне кажется, вы что-то не договариваете, барон, — сказал карлик с неизменным выражением лица. Голос его прозвучал чуть торопливее, чем ранее. — Вы родились в доме Дороден. Каждый из вашей семьи, по собранным мною данным, помешан на монстрах сильнее, чем заядлый пьяница на тамарамских отварах.

— Но, Куч…

Вердруд потянулся к седельной сумке, чуть пришпорив лошадь и замедлившись. Барон стал копаться и вытащил длинный походный плащ, который накинул на себя одним движением. 

— …Управленец, не умеющий распределять обязанности и прыгающий в задачи головой вперёд, глуп.

Мужчина натянул поводья, хорошенько ударил по лошади, начиная ускоряться и сближаться с собеседником.

—  Моя основная задача — управлять землями и подчинёнными. А те уже, в свою очередь, уделяют внимание делам узконаправленным. К тому же невежливо подозревать в обмане человека, что предоставил вам такие хорошие условия исследования земель.

Между собеседниками наступила небольшая пауза. Колонна близилась к крепости, у её входа виднелись солдаты, радостно ей мащущие рукой. Где-то в траве промелькнул серый продолговатый зверёк и юрко запрыгнул в еле заметную с седла ямку. Рука Вердруда расслабленно легла на бедро. 

— И всё же, барон…

Куч достал из-за пояса закрытый деревянной пробкой дубовый рог. Он был его любимым — выпивка из него была особенно приятной. Расслабленный и по-хорошему взбудораженный потоком мыслей, которые вызвала беседа, исследователь решил продолжить с большим напором:

— Скажу честно: во всех фестивальных играх, где требовались мозги, я забирал самую сочную хлебную. Меня просто так не обхитрить.

На секунду карлик взглянул в сторону подъехавшего ближе барона. Внутри него заклокотало лёгкое подозрение, что было заметно. На краю взора, где-то позади пони исследователя, подобрался ещё один всадник, ехавший почти вплотную.  Его Куч раньше не видел. Исследователь слышал истории о том, что особо любопытных, пытающихся разгадать чужие тайны исследователей, аристократы могли тихо убрать. Но он всегда старался быть напористым. К тому же, как карлик сам считал, те, кто вёл себя, как дитё, были и внутри не сложнее водяного колеса. 

«Вердруд либо действительно ничего не знает, и свои догадки я просто скажу в пустоту. Либо же, быть может, — Улыбка промелькнула на лице карлика — впервые за столько времени оно хоть немного изменилось, — я даже смогу условия получше выиграть, если угадаю что-то важное? Обожаю себя за смекалку».

— Учитывая тот факт, что в характере монстров всегда следовать за наибольшим скоплением людей и им подобных, из-за чего ваши крепости имеют хоть какой-то смысл, я делаю вывод, что строение форта как-то связано с этим фактом. Наличие людей в гарнизонах у угловых стен не секрет. Да и к тому же в самой крепости гораздо больше людей, так что влияние нескольких десятков душ вряд ли имело бы такой вес, чтобы монстры ни за что не стали искать обходные пути. Тогда вывод один. Дело не столько в стенах, сколько в… 

Куч на секунду осёкся. Это было в его привычке, особенно когда рассуждение и монологи увлекали карлика особенно сильно. То язык прикусит, то потеряет мысль.

— Сколько в чём? — Голос аристократа потерял прежнюю живость и стал мертвенно спокойным.

Что-то пошло совсем не так. Взгляд Вердруда уж слишком пристально уставился на карлика. 

Ворота были в метрах тридцати. Но с другой стороны, если барон за всё время не выдал истинную натуру, что ему помешает избавится от бедняги в самой укреплённой зоне? 

«Я просчитался».

Всё время поездки беседа Куча и Вердруда походила на шахматную партию. Сначала дворянин блеснул своим красноречием, затем исследователь обличал его в пустословии. Это напоминало игру. Именно поэтому светлый ум мог позволить себе так обращаться с бароном. Только поздно Куч понял, что не он вёл партию.

— Сколько в… характере поведения монстров? Ам… я… 

— Командир! Наконец-то вы дома!

Не успел Куч договорить, как его прервали. Солдаты стали подходить ближе к колонне, хватая уздечку и барона, и карлика. На лицах суровых мужиков виднелась радость. Это было очень странное зрелище: покрытые шрамами вояки приветствовали Вердруда; сходу они стали рассказывать байки, болтать о том, что в крепости случилось за последние месяца. Голова карлика начала кружиться. Его понимание барона оказалось несколько ложным. 

— Продолжим нашу беседу позже, Куч.

Похлопав исследователя по плечу, барон направился в сторону крепости. 

Его собеседник ходил по очень тонкому льду и вскоре провалится в воду. Секреты крепости не должны быть раскрыты. По крайней мере не сейчас.

***

Взгляд Данзана пал на проходящие через огромные деревянные ворота повозки. Как же долго он ждал управляющего. 

— Вот и барон… — Воин выдохнул с облегчением, сплюнул на землю смешанную с мёдом и мятой съедобную глину. 

— Ну, удачи. И, окромя важных вещей, не забудь передать, что было бы неплохо баб временно в крепость подвезти… — Его товарищ, один из старших офицеров, подмигнул южанину. 

Какие-то три года назад уроженец рыжих степей был рядовым. Теперь же он почётно носил звание старшего офицера. Быстрый подъём, ничего не скажешь. Многие могли такому только позавидовать. Впрочем, заслужил подобные почести мужчина звериным упорством — помогли навыки и советы, полученные когда-то от отца. 

Ускоренным шагом Данзан стал идти в сторону фигуры, облаченной в чёрно-жёлтые одежды. Яркий, выделяющийся, особенный, родной — вот каким был барон для солдат. 

— Данзан, вижу, вы в добром здравии. 

Вердруд широко улыбнулся. Аристократ говорил так же, как и месяца назад, перед отъездом — уверенно и вежливо. Данзану всегда нравилась такая манера поведения его нанимателя. Она будто говорила о бесконечном уважении, таящемся внутри барона. 

— Светлость, так и есть. — Солдат кивнул. 

— В таком случае пойдём. Мне нужно поговорить с тобой о важных вещах. Надеюсь, твоя мозговитость не пропала за время моего отъезда? 

— Никак нет, не пропала. Я, барон, даже выучил большую часть северных глифов, как вы и просили. И отчёт составил, э-э-э… — На секунду Данзан замялся. — Почти без помощи писаря.

В действительности та старая карга, нанятая Вердрудом, сделала за него всю бумажную работу. Офицеру оставалось лишь диктовать. 

— Вот и славно. Тогда пойдём. Время не ждёт. Работы, уверен, непочатый край.

Быстрыми шагами барон и офицер направились в сторону крепостного замка. На секунду на глаза Данзана попалась фигура девушки, одетая в богатый наряд и уверенно направляющаяся в сторону зоны складов. 

«Исследователь, про которого писал барон?.. Мне казалось из текстов, что это должен был быть мужчина». 

Раскрылись ворота внутреннего замка. В глаза мужчины попало знакомое бедное убранство главного зала, который использовался чаще всего для трапез аристократа с членами его дворянского дома. Несмотря на сравнительно большую площадь помещения, здесь почти не было мебели. Небольшой стол да ряд стульев, приставленные к дальней части зала. Богатства здесь не чувствовалось: подсвечники на стенах были из меди, а люстра не отличалась роскошью. Единственное, что выделялось в этой комнате — это голова гигантского горного козлорога, подвешенная на стене над крупным стулом, предназначавшимся главе крепости.   Когда-то давно козёл-переросток решил подойти к крепости на расстояние выстрела из лука. Здорово тогда повеселился гарнизон. 

Вместе с бароном они прошли к неприметному входу в дальнему правому углу зала — небольшой проход, закрытый тяжёлой дубовой дверью, что вёл в башню барона. Барон отвёл Данзана к нему, раскрыл дверь ключом, и они поднялись по винтовой лестнице прямиком к кабинету Вердруда. И офицер там был не раз, потому не терялся.

— Присаживайся. — Аристократ кивнул на стул напротив себя, пока сам садился в деревянное кресло.

— Как скажете, светлость.

И так началась их беседа. Вердруд, как и было свойственно ему, внимательно относился к проблемам своих солдат. Он выслушивал Данзана, не отвлекаясь ни на шум работящих дродов снаружи башни, ни на лишние движения. Руки барона были сложены, взор не сходил с говорящего. Чувство, что тебя искренне ценят, приятно подкрепляло солдатский долг. Особенно учитывая тот факт, что к остальным, напрямую не связанным с этой укреплённой зоной, барон относился иначе.

Бывало, офицера как сопровождающего Вердруда также приглашали на заседания дворянского люда. Младшие аристократы из одного Дома нередко собирались вместе, обсуждая планы и притязания. Его господин на таких сборищах бывал нечасто, но каждый раз вояка видел на нём тень скуки, отвращения к мелочным распрям и пустым беседам: например простой жест покусывания гусиного пера — лишь малая часть приближённых была об этом осведомлена, но барон таким образом скрытно спускал гнев. Об этом Данзан узнал случайно. 

Аристократ редко показывал истинные эмоции, особенно негативные. Старался их скрывать и подавлять. Только вот однажды прачка побеспокоила Вердруда не в самый лучший для него период. С ней ничего не случилось, но пришлось успокаивать бедняжку после того, как барон решил прогнать её точным броском ножа в дверь. Тогда же обнаружилась целая дюжина обточенных зубами аристократа перьев. 

— Значит, рекруты в этот раз справились хорошо. А ведь всего лишь стоило показать на практике, к чему может привести непослушание.

Вердруд кивнул и глазами прошёлся по отчёту, составленному Данзаном. 

— Насчёт тканей и металлов можешь не волноваться. Я за время поездки смог наладить крепкие торговые связи с одной гильдией. Взамен на помощь в перевозке товаров за тамрамские земли они будут обеспечивать нас всем необходимым. 

— Благодарю, ваше светлость.

Офицер облегчённо выдохнул.

В последнее время из-за дождей и испарений в казармах стало слишком сыро, и большая часть кроватей прогнила. Многие на это жалуются, но скоро проблема будет решена.  

— Также касательно нашего ремесленника. Он требует все больше тор, так как отдает большую часть земле и подношениям духам. Если у вас есть на примете мастер менее суеверный, было бы полезно пригласить его в крепость. 

— Думаю, я разберусь с этой проблемой простым разговором, Данзан. Кстати. Ты до сих пор поддерживаешь отношения с Ребеккой? 

Отложив доклад в сторону, барон достал из под стола деревянный ящик, а из него небольшую бутыль. На её горлышке горкой лежали четыре берёзовые стопки.

— Конечно!.. — Удивившись внезапному вопросу не по теме, офицер едва замялся.

— Тогда давай об этом и поговорим. А то у меня в собеседниках за всю поездку была только одна несносная девчонка и экстравагантный горделивый исследователь.

Аристократ мягко улыбнулся и принялся разливать по стопкам травяной настой из мяты.

Но после этих действий дворянин увидел едва заметный укоризненный взгляд офицера. 

— Не смотри на меня так, Данзан. Это всего лишь небольшая профилактика горла и желудка. Во время пути колонна здорово приболела, так что не повредит. — на этих словах уголки губ барона растянулись шире. 

— И чего вы хотите услышать, ваша светлость? У нас всё по-старому. Письмами.

— Я, скорее, о том, какими судьбами вы встретились и познакомились. Видишь ли, после того, как моя жена несправедливо покинула мир этот, одиноко бывает ночами. Думаю посетить бал какой-нибудь. 

— Все это туфта, барон! — Данзан неожиданно для себя нахмурился. — Настоящую бабу нужно искать не на балах. Если хотите, чтобы цену счёту знала, то тут девки торговцев и бургомистров подойдут. Если крепкую, то у зажиточных крестьян присмотрите. К тому же Феремон может статься хорошим выбором для поиска. Там бургомистры не из дворян ведутся, а из городских советов. Как-то с солдатами мы это обговаривали: города в Феремоне не чета нашим. Так что жена оттуда ответственнее будет.

— Ха, не ожидал от тебя такой осведомлённости. 

Взяв в руки стопку, барон опрокинул её залпом и даже не поморщился. Офицер последовал его примеру, но лицо скривилось от настойки.

— Так Бекки-то как нашел?

— Вопрос, на самом деле, такой простой. Правильнее сказать, мы нашли друг друга вместе…

Это был вечер девятого дня сезона эноха. После особенно тяжелых холодов гнева городские собирались вместе, устраивали посиделки за костром, а постоялые дворы были переполнены людьми. Ребекка работала тогда половой в заведении «Яйца Гуся»: таскала посуду, убирала рвоту постояльцев, напившихся в заведении до соплей. Интересным было то, что таких не выбрасывали, как это делали обычно в другие сезоны. Выкинуть напившегося дуралея на улицу, пока мороз не сошел с городских улиц, равносильно тому, чтобы его убить. Городскими бургомистрами в поселениях Раталаса чаще всего постановлялось оставлять их у себя до рассвета. Естественно пьянчуги должны были впоследствии заплатить за сон. А если не могли, то сами начинали работать в заведении, пока долг не будет погашен.

Так Данзан и попался. На тот момент он не умел пить: алкогольные традиции на его родине были связаны с обрядами, выпивка была некрепкой и активно заедалась соленьями, просоленным нежирным мясом и сырами с кефиром. Благо самой соли на рыжих степях водилось с достатком благодаря рапам — водам в мёртвых озерах. В Раталасе же пили активно, сам алкоголь был крепким и почти не имел вкуса. Напиться в таких условиях чужеземцу было проще простого. Пьяный, почти без денег, тогда ещё юношей, Данзан начал отрабатывать долг, так как провалялся в постоялом дворе дня три — не меньше. Впрочем, цену ответственности за свои действия он знал. Работал решительно, хотя и не прельщало Данзану услужничать перед городским сбродом.

Южанин не соврал, если бы сказал, что Ребекка понравилась ему тогда почти сразу. Несмотря на крайне морщинистый лоб, она была хороша собой: огненно-рыжие волосы прекрасны, словно пламя, сил ей было не занимать и работала она за пятерых. Неприятной традицией его народа, степных кордов, было то, что они не могли ухаживать за понравившимися девицами, пока те сами не проявят знаки внимания и добровольно не тронут потенциальных ухажеров за руку или плечо. Обычай степняков, чтобы молодые не слишком заглядывались на кого попало и уделяли больше времени работе. Но несмотря на это Данзан позволял себе любоватся девчонкой даже после отработки долга. Это был первый раз, когда юноша остановился на одном месте более, чем на неделю.

Поворотным моментом стало то, что тройка мужиков решили с Беккой поиграться. Стали надоедать во время работы, поджидали у выхода из постоялого двора. Юноша не сразу это заметил, а девица упорно игнорировала все их попытки. Но когда они обступили её в самом зале…

Данзан избил их до полусмерти. Он давно не ощущал такую ярость — настолько сильную, что сознание помутнело и вернулось к юнцу только после совершённого деяния. Не сказать, будто этот поступок понравился самой Ребекке. Разбитые после драки стулья, мусор и проблемы — всё это пришлось бы разгребать ей. Так что в отместку она дала юноше хорошей взбучки, но самое для него главное — роняя Данзана на пол, она дотронулась до его руки. И тут… понеслась.

— Не помню, сколько дней я потратил, чтобы добиться от неё хоть какого-то внимания, барон. Она была не только крепкой, но и упрямой. Впрочем, размышляя сейчас, если бы Ребекка хотела отвадить меня от себя, то прямо бы и высказала всё, что думает. Взамен же она устраивала испытания, проверки на прочность. А потом…

— А потом? — Вердруд посмотрел на Данзана с искренним интересом.

— А… что было потом, я, честно говоря, помню плохо. Видимо, отбилось её тяжелой рукой — не зря Ребекка на корабле работала когда-то. Но самое важное — всё срослось! — Данзан несколько неловко улыбнулся. — Небольшой совет, барон: не пользуйтесь козьими. Они пусть и распространённее, но совсем ненадежные. Лучше найдите из бычьих. У их кишков оболочка прочнее и эластичнее. 

— Запомню для момента, когда найду суженную. — Барон осушил вторую стопку, но все ещё не выглядел опьяневшим. — Я согласен с тобой, Данзан. Статус — это полезно, но пара, выбранная по нему, будет декоративной. Дворянских девиц, несомненно, поверхностно обучают наукам и разному ремеслу, но нет в них тех чувств или, знаешь… огонька жизни. Аж зубы скрипят, как нет.

Наступила небольшая пауза. Вердруд развернулся в сторону окна башни, где на заднем дворе активно трудились лекари и работяги, выносящие с повозок в приземистое здание ослабленных после похода солдат. Его глаза будто вспыхнули внезапным осознанием.

— Точно. Была девица такая, кажется. — Барон стукнул стопкой прямо по столу, и капли настойки разлетелись в разные стороны. — Крупная и трудолюбивая, весьма миленькая. Помогала ухаживать за больными и за мной успела поухаживать. Надо будет потом ещё раз туда съездить, навестить. 

— Хорошая идея, ваша Светлость. — Данзан кивнул.

Беседа офицера и Вердруда продолжилась до самого полудня. Все отчёты были проверены, каждый слух и событие прошедших месяцев разобрали по косточкам. Пришло время вояке покидать дворянина, но…

— У меня для тебя очень важное поручение. — Взгляд барона стал более хмурым. Офицер напрягся, чувствуя, что разговор будет серьёзным.

— Конечно. — Даже не дожидаясь подробностей, Данзан уверенно кивнул.

Медленно рука Вердруда легла в тонкий кармашек вещмешка, достала оттуда небольшой помятый конверт из благородного уплотнённого пергамента. Судя по его состоянию, не особо-то и аристократ заботился об этой бумаге. Значит, в ней что-то неприятное, возможно, грязное. 

Будучи доверенным лицом барона, офицеру уже приходилось выполнять задания, которые в прошлом на его родине посчитали бы бесчестными. Но когда речь идёт о жизнях тысяч и поддержании порядка этой крепости, мораль часто уходит на второй план.

— Хорошо. Примерно такого ответа я и ожидал. 

Достав из конверта само письмо, аристократ протянул его офицеру, и тот взял его в руки. Взгляд Данзана сразу упал на аккуратно выведенные чернилами буквы. 

— В моей совсем ещё молодости я как-то был у дальней родственницы и, скажем… совершил не совсем обдуманный поступок. Теперь в этой крепости сейчас будет жить моя дочь. Брунхильда. 

— Что? — Глаза офицера округлились. 

— То, что ты услышал, друг мой. Её семья факт события той ночи скрыла, чтобы не поднимать шум и не позорить род. А сейчас девочка стала приносить слишком много проблем. 

Наступила многозначительная пауза. Барон скривился от досады.

— Так что о моём отцовском долге быстро напомнили. Да ладно бы просто присмотреть. Но видишь ли, в чём дело: девчонка слишком увлекается солдатским делом. Сбегает на турниры, тайно учится фехтованию и чуть не убила одного мальца из дворянского рода другого Дома. Как-то даже пыталась улизнуть, нарядившись в солдатский гамбезон. Поэтому, будь добр. Сбей с неё спесь.

— То есть, как?

— Ну, вот так. Я успел поговорить с дочуркой и она сказанула такую глупость, что обхохочешься: планирует в солдаты податься. Покажи ей, что она этого на самом деле не хочет.

— И как же мне это… показать? К обезображенным телам отвести? Или рассказать о том, что на поле боя бывает? 

— О, нет, это не поможет. Избей её хорошенько, даю личное разрешение. — Тёплая и мягкая улыбка барона вызвала у Данзана мурашки. — Дай понять, что воевать она не хочет. Что это больно и неприятно. Повод, думаю, найдётся. Уверен, что Брунхильда уже залезла в какой-то склад и ищет снаряжение. А, может, сделает это вечером. Или утром. В любом случае она тут будет какое-то время. 

Протянув руку, чтобы забрать письмо, которое Данзан читал с трудом, Вердруд махнул рукой в сторону двери.

— Пока разведчики не обнаружили следов монстра, эта крепость местами безопаснее столицы. Тут эту девочку удержать проще всего. Дерзай.

Солдаты расступались перед хмурым и недовольным Данзаном, шедшим сторону складских помещений и казарм. Перед ним стояла очень странная задача, и мужчина совершенно не знал, как к ней подходить.

— Кого несёте? — гаркнул офицер, взглянув на двух старожил, что тащили бездыханное тело какого-то карлика по дороге.

— А… Это ещё один умник, Данзан. Нам его… ну…

— Я понял, не продолжай.

Понимающе кивнув, офицер лишь ускорился. Южанин никак не хотел бить девушку и даже не представлял, как начнёт сбивать с неё глупую подростковую спесь.

Слова барона всё еще вертелись в его голове: «Я могу доверить это только тебе. Данзан, ты хорошо дерёшься, а также отлично умеешь сдерживать удары. Тренировки с рекрутами это показали в полной степени. Помни, что её нужно не покалечить, а именно припугнуть. Главное, чтобы за дело». 

На самом деле офицер даже был немного рад внезапному поручению. В ближайший месяц работы не прибавится. Но сама суть просьбы тревожила. 

Данзан преодолел узкие кривые улочки крепости — внутри она казалась более простой и менее величественной, чем снаружи. Голая земля, повсюду простые деревянные бараки, поверхностно обмазанные глиной. 

Стрельбище и истыканные стрелами потускневшие чучела не радовали глаз. Офицер всё реже видел, чтобы гарнизонные на них тренировались. После того, как соломенных случайно облили тазом ночного злата, они провоняли до самой сути. Рекруты и старожилы старались пореже подходить к ним. Впрочем, была и другая причина: сами чучела уже были старыми, требовали замены. Не ровен час, что прошьёт стрела такую и попадёт в кого-то, а бедняге стрелку потом отдуваться.

С левой стороны от крепости находилась складкая улочка. Именно к ней Данзан и направлялся. Обойдя замок с востока, перед взором офицера предстала складская зона. Главной её частью было трехэтажное кирпичное здание, выкрашенное в белый цвет. Окна строения были очень узкими, закрытыми плотными ставнями, а дверь крупной — настолько, что вставь её в амбар и никто не заметит разницы.

— Вудь, кто-то входил в склад? — спросил Данзан солдата на стороже, надеясь, что девчонка не будет делать глупостей сразу. 

«Наверняка ей ещё нужно остановиться, подготовиться, вещи разобрать. В покоях устроиться и отдохнуть. Она, может, и боевитая, но всё ещё аристократка. Не ровен час в поле-то нежная душа таких проявится во всю».

— Э… Да.. Деваха какая-то подходила, показала герб баронского дома и сказала, что у неё поручение от господина.

«Прямо так сразу?!» — Лицо мужчины скривилось от раздражения. 

Сторож склада замялся и тут же продолжил:

— Говорила, что склады проверить надо, отчёт интендантам подготовить. Это дело важное, вот и впустил! А что… Не нужно было?

— Башка твоя дана тебе, чтобы думать… 

Данзан схватил солдата за макушку и потряс. Следом мужчина взялся за горизонтальную ручку двери и резким движением раскрыл её нараспашку.

— …А не пускать кого попало, особенно учитывая, что офицеры новых должностных лиц не представляли. 

— Э… Виноват!

Фигура Данзана пролетала одну лестницу за другой, глаза искали приоткрытые двери. Мужчина умел слушать и делал это превосходно — пригодились степные навыки охоты. 

— А?.. 

И вот, на третьем этаже в полутёмной комнате стояла фигура, державшая копьё и напялившая на себя кольчугу. Та самая, которую увидел мужчина во время прибытия Вердруда. 

— Ты кто такой? — Тон девушки, которой по лицу дашь не более четырнадцати лет, звучал грубовато.

«Так это был не исследователь». 

На секунду офицер оказался ошарашен. Он и подумать не мог, что та фигура, которая поначалу показалась ему взрослой и уверенной, будет мелкой соплячкой. Впрочем, для своего возраста она была высоковата.

— Это не место для детских игр. — Рефлекторно Данзан повторил свой привычный общению с рекрутами резкий и тяжелый тон. 

Внутри него вспыхнуло чувство стыда: он ощущал себя сейчас не гордым офицером, а какой-то гувернанткой, нанятой следить за непослушными дворянскими дочками.

— Ну так и не играй здесь, — ответила девчонка и подняла бровь от удивления. — А я… а я занимаюсь здесь важным делом! Я…

«...Не покалечить, а именно припугнуть».

Мужчина тут же стал оценивать обстановку. Взгляд его метался, улавливал каждую деталь. 

Брунхильда и офицер стояли друг от друга в четырёх метрах. По бокам от них были мешки, шкафы, бочки с оружием. Ничего не преграждало их путь к друг к другу, к тому же сзади девчонки был деревянный, не кирпичный и не каменный пол — падать не так больно. Резко Данзан встал в боевую кулачную стойку, разве что ладони не сжимал в кулаки, наоборот — полураскрыл. Приготовился к захвату. Левая нога мужчины смотрела вперёд, правую он отвёл и развернул вбок. 

Глаза девочки широко раскрылись. Она не успела осознать происходящее — офицер и не дал ей такого шанса. Рывок правой ногой вперёд, крепкие ладони Данзана ухватились за правую руку Брунхильды — плечо и надплечье. Твёрдо вцепились, продавили тонкое оранжевое платье, но на удивление офицера его оппонентка не издала ни звука. Не теряя времени и момента, мужчина сделал дворянке подножку, роняя её на пол. Используя инерцию, Данзан развернулся и сам, заводя руку девушки ей за спину.

И тут офицер понял, почему аристократка доставляла столько проблем семье.

— Ай!

Одними лишь рефлексами, падая на грудь, Брунхильда упёрлась левой рукой о пол. Она вскинула её в спешке, но весьма удачно: благодаря полученной опоре, девушка тут же развернула торс, пусть и не мешая офицеру её держать, и ударила его следом обеими ногами по стопам. От неожиданности Данзан отпустил её. Дворянка резво встала, отпрыгнула назад к двери, но не убежала.

— Ты чего? Ты хоть знаешь, кто я?

Несмотря на девичий визг, присущий девчонкам её возраста, Брунхильда уже приняла стойку, аналогичную Данзану ранее. Полусогнутые руки подняты на высоте плеч, ладони раскрыты, ноги крепко стоят с упором в левую стопу. А на лице... Улыбка.

— Мне плевать, кто ты, — рявкнул в ответ офицер. — Ты зашла без разрешения на складскую зону, пробралась на сам склад. За такое вешают — и неважно, дворянка ты или простая глупая крестьянка.

— Внушительно… Но если бы ты, солдатишка, хотел меня отсюда прогнать, то не стал бы нежно ронять на пол. Вы ребята резвые и колете без сомнений. Значит, дело не в складе! Хе-хе… 

— Тц! Слушаться, я так понимаю, ты не собираешься. — Поднявшись с пола и отряхнувшись, Данзан принял стойку, но уже не для захвата.

— Да! — На лице Брунхильды мелькнула озорная и хитрая улыбка.

Это надолго. 

Данзан не был уверен, сколько точно провёл в спарринге с аристократкой, но время близилось к вечеру. Истощённая дворянка лежала на полу, широко раскинув руки и ноги. Её платье поистрепалось, дыхание было учащённым, а лицо красным от напряжения. Данзан стоял рядом, смотрел на девчонку сверху вниз. Мужчина не ожидал, что она окажется настолько боевитой.

— Х-х-х… х-х-х…

Встретившись глазами с Данзаном, Брунхильда показала ему большой палец, на что офицер скривился.

— Меня подослал к тебе отец, чтобы спесь сбить. Тебе хватило этого спарринга? Не будешь больше беспределить?

— Конечно буду, кх-х…

Девочка закашлялась, и мужчина бросил ей свой бурдюк, который оставил ранее на бочке. Аристократка стала жадно глотать воду, будто та была слаще сахара.

— Но мне понравилось. Никто ещё ранее со мной так не дрался. 

— Это дракой не было и в помине. В драке обычно ломают нос с первого же удара. 

Забрав бурдюк у напившейся девчонки, мужчина и сам к нему приложился.

— Ха-ха… Я была бы не против.

— Не сомневаюсь. 

Наступила небольшая пауза. С поданной офицером руки Брунхильда начала подниматься. Она отделалась лишь лёгкими синяками да усталостью, но еле-еле держалась на ногах

— Слушай… М… У меня небольшая просьба. Если выполнишь — обещаю, что больше никогда не буду барагозить. И Вердруду мешать. И неприятности… ну, создавать.

— Что за просьба? — Взгляд Данзана упал на неловкое лицо дворянки, которая опёрлась о бочку, переводя дыхание.

— Потренируй меня ещё так. И не одну — я хочу с другими тренироваться!

Брунхильда, несмотря на утомлённый вид, выглядела твёрдой и уверенной. Вспоминая слова барона о том, что она чуть не убила другого аристократа… 

«Мне сказали решить задачу. Значит, будем её решать. Любыми способами».

— Хорошо.

От быстрого согласия юноши девочка даже икнула — настолько неожиданным это для неё было.

— Но у меня три условия. Будешь их выполнять — я буду тебя тренировать. Нет — сломаю ногу, и больше ты неприятностей доставлять не сможешь. Будь уверена: обломать её можно так, чтобы в жизни это не приносило дискомфорта, но ты уже не сможешь бегать и драться. 

— А-а… Ладно. А какие условия?

— Условие первое. Армия — порядок. Порядок в покое и на поле брани. Иначе сломают или тебя, или всех. Неподчинение приказам и неуважительное подчинение вышестоящим карается строжайшим наказанием. Запомни это навсегда. Ты обязана соблюдать иерархию, что бы ни случилось. Поняла меня?

Брунхильда сглотнула. Не от страха или волнения, но от возбуждения и задора. Её выражение лица напоминало таковое у мальчишек, нашедших пример для подражания. Она слушала внимательно, запоминала каждое слово. А в конце послушно кивнула.

—  Условие второе — вне тренировок и лагеря ты будешь паинькой. Неважно, где и как — вне крепости или внутри неё. Ты будешь тихой, как солдат, который пытается скрытно украсть выпивку у начальства. 

После этих слов Брунхильда тихонько захихикала, но быстро прекратила, увидев укоризненный взгляд Данзана.

— Да! Буду тише воды и ниже травы. 

— Отлично. Последнее условие личное. Ты дворянка, и тебя наверняка обучали языку и наукам. А самое главное — игре в шахматы. Так что в свободное от тренировок время тебе придётся учить меня всему, что сама знаешь. Поняла меня? 

«Может быть, хоть так я смогу победить господина в партии… Ну, или хотя бы стать полезнее, чем сейчас».

— Да! — напоследок гаркнула Брунхильда с энтузиазмом. Даже большим, чем думал сам офицер. К тому же Данзан удивился от силы её голоса. 

«А девчонка, хороша! Еще б наши новички имели половину её желания и упорства», — подумал он и почувствовал волну облегчения.

Первую неделю офицер проверял силу воли Брунхильды, гонял её по не самым приятным порученмям. Девчонка весь день потратила на то, чтобы очистить от зловония, починить и повторно обвязать пугало. Но она не сдалась, не сказала ни слова против. Впоследствии он приставил девчонку к отряду рекрутов, и начались тренировки. 

Несмотря на то, что Данзан был уверен в глупости новичков, их способности учудить глупость, они приняли Брунхильду тепло и, кажется, даже получили сильную мотивацию работать не покладая рук. Вердруд поначалу был против, но затем решил, что так будет лучше. Правда, мысли свои он оставил при себе, пусть и наградил офицера парадным кинжалом. Тот Данзан хранил и будет хранить ещё очень долго, как трофей и знак расположения своего господина.

Так и начался путь дерзкой дворянки к становлению настоящим солдатом. Данзан далеко не сразу поймёт, что он стал для неё чем-то большим, чем просто учителем уже в тот момент.

http://tl.rulate.ru/book/94774/3195573