Готовый перевод The Novelist Forced to Become Famous / Писатель вынужден стать знаменитым: Глава 14

После собрания детективного клуба клуб был полностью расформирован.

Только недавно переродившись, Цзянь Цзин не испытывала слишком глубоких чувств к этому клубу, поэтому её настроение было довольно спокойным. Девушку больше беспокоило новое сообщение.

[Название задания: Дело об убийстве в Детективном клубе (завершено)]

[Награда за задание: 20 базовых очков храбрости + 10 очков специального вклада (Задержать убийцу до прибытия полиции)]

[Примечание: Очки храбрости можно использовать для розыгрыша карточек (обычных). За каждый розыгрыш начисляется 5 очков; очки вклада могут быть использованы для розыгрыша карточек (специальных). Каждая карточка отнимает 10 очков.]

[Начать рисовать карточки?]

Цзянь Цзин решила сначала вытянуть обычную карточку. Основываясь на прошлом опыте, обычно это была карта для улучшения физической формы.

Конечно же, система, казалось, была оценена ею верно – первая карточка по-прежнему была картой усиления.

[Название: Карта усиления «Выносливость» (1 очко)]

[Описание: Использование этой карты может повысить мышечную и сердечно-сосудистую выносливость, улучшить мышечную силу и сердечно-легочную функцию]

[Примечание: Выносливость важна во всех аспектах]

После её использования число в столбце «выносливости» на панели характеристик изменилось с «4» на «5».

Она не сразу использовала оставшиеся очки, планируя накопить их и вытянуть при необходимости – может быть, она смогла бы вытянуть отчаянно необходимую карточку в определённое время? Быть немного суеверной не повредит.

В субботу позвонил Кан Му Ченг и пригласил Цзянь Цзин посетить ежегодное празднование издательства «Джин Ву» в эти выходные.

– Начало мероприятия в 6 вечера. Я заеду за тобой в 5, – проинструктировал Кан. – Сохраняй хладнокровие. В последнее время продажи хорошо восстанавливаются. Не ставь себя в неловкое положение.

– Ооо.

Последнее дело измотало её морально, заставив почти забыть о том, что она всё ещё скандальная писательница.

Повесив трубку, девушка зашла в Интернет, чтобы проверить отзывы о «Доктор демон».

Крупнейший и наиболее авторитетный сайт книжных обзоров в Китае назывался «Bookworm Net». «Доктор демон» был онлайн полмесяца, и у него уже было более тысячи отзывов и более пяти тысяч оценок. Его текущий балл составил: 7,4.

Кстати, когда она совершила попытку «покончить с собой», оценка была 5,2.

Самым популярным обзором для «Доктора демона» был:

«Подавляющее большинство негативных отзывов после того, как она появилась в Сети, заставили меня очень заинтересоваться тем, насколько плохим стало творчество Цзянь Цзин, что вызвало такое всеобщее осуждение. Поэтому я сразу же купил и прочитал эту книгу. Я должен сказать, что в наши дни между издательствами слишком много ругани. Маркетинг есть маркетинг, но намеренное очернение – это отвратительно. Какой смысл специально выявлять слабые стороны «Доктора демона»?

Да, «Доктор демон» – это не хитроумная мистерия, сосредоточенная на трюках и сложных сценах преступлений, и в большинстве случаев в ней нет продуманного способа действия или шокирующих сцен преступления. Но суть этой книги не в этом!

Тема «Доктора демона» – противостояние добра и зла, хотя и не полностью. Поначалу демон не понимает людей, думая, что убийцы – это зло, а жертвы – добро, но на самом деле это не так. Некоторые убийства - это зло, в то время как некоторые – любовь...»

Комментатор написал более тысячи слов, набрав более 1000 лайков.

Сарафанное радио медленно восстанавливалось.

Хотя она сама не писала эту книгу, изначально эти двое были одним и тем же человеком, поэтому от чувства узнавания ей захотелось плакать.

Именно в этот момент она внезапно поняла отчаяние своего второго «я». Работа, в которую она вложила бесчисленные усилия, была случайно неверно истолкована другими с первого слова. Её отвергли, безжалостно высмеяли, как будто она не имела никакой ценности в этом мире. А люди – существа социальные: родители Цзянь Цзин умерли, родственные связи разорваны, друзей у неё немного, и связь с миром по большей части осуществляется через её романы.

Писатель Цзянь Цзин уже был почти равнозначна Цзянь Цзин-личности. Когда первая была отвергнута, вторая умерла вместе с ней.

Сопереживая этим чувствам, Цзянь Цзин неизбежно почувствовала негодование – Кан Му Ченг был прав, она не могла позволить другим смеяться над ней.

Девушка порылась в своём шкафу, доставая сшитое на заказ платье, которое никогда не надевала, из серой газообразной ткани, усеянной крошечными блестящими пайетками, которые мерцали в преломлённом свете, как звезды.

Этот холодный серый цвет был не таким классическим, как черно-белый, но он был прекрасен сам по себе, хотя для этого нужно было набраться смелости.

Пришло время сменить имидж.

Цзянь Цзин вышла на улицу со своим телефоном, полагаясь на память, чтобы найти парикмахерскую, которую она часто посещала.

Тони поприветствовал ее, улыбаясь:

– Мисс Цзянь, вы снова здесь? Вы здесь, чтобы привести себя в порядок и пройти поддерживающий курс лечения, как обычно?

Девушка невольно посмотрела в огромное зеркало салона.

В наши дни писателям приходится создавать имидж, чтобы продавать книги. Кан Му Ченг описал её как молодую, но одаренную писательницу-подростка, поэтому её обычным стилем всегда был стиль «хорошо воспитанной студентки».

Видя ее такой, родители инстинктивно чувствовали, что она хорошая ученица, и её книги не развратят детей, ослабив их хватку за кошельки и повысив продажи.

– Нет, – сказала она Тони. – Я хочу покрасить волосы.

– Как насчет того, чтобы покрасить их в коричневый цвет чая с молоком? Очень нежный, интеллектуальный цвет, который подходит писателю, – с энтузиазмом порекомендовал стилист-парикмахер.

– Серый, – Цзянь Цзин пролистала книгу и указала на один из оттенков. – «Конопля пепельно-серая».

– О, хорошо.

Конопляно-пепельно-серый был светлого холодного тона, нежнее бабушкиного серого, но холоднее коричневых оттенков. Чтобы уравновесить цвет, Цзянь Цзин не стала коротко стричься, вместо этого завила свои длинные волосы в большие волны.

Таким образом, в прическе красиво сочетались нежность и отчужденность. Идя по улице, она определенно заставляла бы головы проходящих мимо людей поворачиваться в свою сторону.

Тони похвалил:

– Эта прическа действительно тебе идет, у тебя отличный темперамент.

Девушка тоже была очень удивлена. Она никогда раньше не красилась в этот цвет, только выбрала смелый оттенок, чтобы изменить свой образ, но эффект был на удивление хорош.

На праздновании издательства определенно было бы много людей, готовых посмеяться над ней, так что новый образ, скорее всего, станет отличной контратакой.

Точно в назначенное время, в субботу, в 5 часов вечера, Кан Му Ченг приехал, чтобы забрать её.

С первого взгляда он уставился на новую прическу Цзянь Цзин, долго оглядывая её с головы до ног.

– Выглядит не очень хорошо?

Она взяла прядь волос, пропуская её между пальцами.

Мужчина нахмурил брови.

– Почему ты вдруг сменила прическу?

Дело было не в том, что новый облик Цзянь Цзин был уродливым. Её светлый цвет лица означал, что прохладное серое платье и пепельно-пеньковые волосы, хотя и были прохладными, не скрывали её естественного светлого сияния, а скорее подчеркивали белоснежную гладкость кожи.

Как обнаженный клинок. С головы до ног она словно давала понять: не связывайся со мной.

Чувства Кан Му Ченга были сложными: как у отца, наблюдающего за тем, как его дочь красится и наряжается. Хорошо она выглядела или нет, но ему почему-то сразу стало не по себе.

– Ты изменилась, – решительно заявил Кан.

То, что её стойкость проявилась так быстро, в мгновение ока, было ли это из-за её недавней встречи со смертью, заставившей девушку наконец осознать, что мирские суждения не имеют к ней отношения, или была другая причина?

Цзянь Цзин подумала об этом, но просто сказала:

– Может быть.

Две Цзянь Цзин были двумя ветвями на одном пути: одна острая и знаменитая, но хрупкая и чувствительная, другая же позволила талантам угаснуть, став более заурядной, но стойкой и зрелой. Трудно было сказать, какой путь лучше – возможно, у обоих были свои плюсы и минусы. Теперь же они начинали сближаться.

– Ладно, ты взрослеешь, – Кан не стал копать глубже. – Выглядит неплохо.

– …?

– Твои волосы, – уточнил он.

Цзянь Цзин улыбнулась.

– Я тоже так думаю.

* * *

С наступлением ночи зажглись неоновые огни. Машина остановилась у входа на старую фабрику.

Раньше это была текстильная фабрика, переживавшая взлеты и падения, прежде чем её выкупила сеть отелей, реконструировав в отель с сильным историческим и культурным шармом. Рядом с ним протекала река, пролегающая через город, с прекрасными пейзажами.

В наши дни он полностью преобразился. Стены всё ещё были сложены из кирпича прошлого века, но после обновления умелыми руками дизайнеров ветхость превратилась в исторический осадок, а пятнистый фасад – в граффити природы. В сочетании с дизайном интерьера в индустриальной тематике этот стиль мгновенно преобразился, став излюбленным местом проведения всевозможных мероприятий для представителей индустрии искусств.

Прибыль прибылью, но издательское дело по-прежнему касалось литературы и искусства. Естественно, они не могли выбрать роскошный отель. Это место, несомненно, было очень подходящим.

Однако...

Чхих…

Ветер с берега реки был холодным, отчего у Цзянь Цзин зачесался нос.

Кан взглянул на неё.

– Заходи скорее.

В его взгляде был легкий упрек.

Не сказав ему ни слова, девушка быстро вошла внутрь.

У входа в отель висела доска с логотипом издательства и автографами, уже заполненная множеством имен, всеми узнаваемыми фигурами в сфере искусства, критиками, писателями, сценаристами и даже режиссерами.

Цзянь Цзин подписала своё имя, завершив его сердечком.

– Эй, маленькая принцесса босса здесь?

К ней подошёл мужчина средних лет, дорогой костюм которого не мог скрыть его пивной живот, а тщательно уложенные волосы всё равно позволяли увидеть залысины.

Взгляд Цзянь Цзин скользнул по нему. Она кивнула.

– Господин Ву.

Издательство «Цзинь Ву Паблишинг» имело долгую историю и сотрудничало со многими известными писателями. Этих писателей можно было бы разделить на два лагеря: старых традиционных писателей и молодых новаторов.

Ву был одним из старых писателей. Он не публиковал ничего нового в течение пяти лет, и его последняя книга также была встречена очень прохладно: читатели больше не покупали её. Он мудро решил отложить перо, полагаясь на свою былую славу, чтобы проводить семинары и появляться в программах для чтения, ведя очень комфортную жизнь.

Это также было «старой традицией» для ветеранов – «присматривать» за новичками.

Судя по воспоминаниям, у Ву сложилось о ней довольно плохое впечатление, он всегда был слегка снисходителен, по-видимому, думая, что её продажи были только благодаря дружеским отношениям с Кан Му Ченгом, который её предвзято поддерживал.

– Ха, просто продаёшь несколько книг и уже так неуважительно относишься к своим старшим? – Ву красочно подписал своё имя, его дружелюбный тон был полон провокации. Он покачал головой, бормоча себе под нос: – Нынешняя молодежь...

– Вы действительно устарели, – небрежно сказала Цзянь Цзин, поигрывая цепочкой на своей сумочке. – Молодые люди в наши дни верят в то, что их навыки должны говорить сами за себя, а не полагаться на выслугу лет.

Писатель Ву был застигнут врасплох, затем его лицо стало пепельно-серым:

– Острый язычок.

– Почему вы так спешите поставить себя на их место? – возразила Цзянь Цзин.

Люди входили и выходили у входа, и два младших редактора были заняты регистрацией. Здесь было не место для споров. Считая себя старейшиной, писатель Ву не хотел терять лицо. Он холодно рассмеялся и направился прямиком к выходу.

Цзянь Цзин не ожидала, что он так быстро отступит. Она была озадачена, но потом поняла почему: некоторым людям, пока вы их не боитесь, сказать нечего.

http://tl.rulate.ru/book/94591/3309449