Готовый перевод Dread Our Wrath / Ужаснись нашего гнева [Игра Престолов]: Глава 38

План лорда Виндхилла с небольшими моими дополнениями после изучения местности состоял в следующем.

Воины спрячутся в крупных зданиях. Классическая засада. Они дождутся, пока люди Краггнера въедут и начнут грабёж, после чего всеми силами, синхронно нападут. По меньшей мере, половина из них будет вооружена алебардами, чтобы, построившись стеной, преградить лошадям путь к бегству на юг. Также алебарды пригодятся против тяжелой брони. Поскольку дорога через деревню была здесь наиболее узкой, это место послужит идеальным бутылочным горлышком, где меньшему числу воинов, сражаться будет на порядок проще, равно как и не дать окружить себя. С запада и из-за домов на конницу Краггнера обрушится град арбалетных болтов. А затем объединенное войско моих всадников и всадников Виндхилла налетит с севера и, надеюсь, запрет большую часть оставшихся воинов противника в центре деревни, где мы либо перебьем их, либо возьмем в плен. Здания были невысокими и стояли достаточно тесно, так что проехать между ними на лошади будет почти невозможно. Значит, любые беглецы вынуждены будут спасаться пешими.

И тут в игру должны были вступить мои прототипы налетчиков, названия которым я так до сих пор и не придумал. На данный момент стрелять из лука на скаку у них получалось из рук вон плохо, а вот с места — терпимо. Так что, возможно, стоило превратить их в своего рода драгунов. Чтобы сносно обстреливать цели с лошади на ходу, понадобится минимум десятилетие. Но поскольку содержать постоянную армию — верный способ утратить расположение сюзерена, их подготовка не позволит настолько повысить мастерство, поскольку я просто не смогу дать им достаточно времени. Зато размахивать мечами, что на ходу, что стоя на месте, у них уже сейчас получалось вполне сносно. Их также снабдили дубинками и веревками, чтобы оглушать и связывать беглецов. Так у меня появятся пленники, а не только поле трупов. Если события не примут совсем скверный оборот, вне погони, за удирающими краггнеровцами, в бою им участвовать вообще не придется.

Вместо того чтобы вести пехоту или арбалетчиков, я находился с лордом Виндхиллом и нашей конницей на дальнем склоне холма, дожидаясь сигнала в предрассветные часы. Солнце едва-едва выглянуло из-за горизонта — идеальное время для нападения на сонную деревеньку. Краггнер, вероятно, был пьян от успеха своих атак. Он без раздумий схватит наживку… или нет? Достаточно ли он глуп? Зайдёт ли внутрь хотя бы третью своих сил? Это зависело от того, насколько он самоуверен и нагл. По моим оценкам — весьма. Но его хитрость и опыт в искусстве войны мне пока оценить не довелось, так что шансы оценивал пятьдесят на пятьдесят. Оставалось лишь молиться, чтобы он не послал разведчиков…

Слабый ветерок не доносил из деревни почти никаких звуков — холм скрывал её только не только из виду. Но вдруг, когда я уже стал опасаться, что они двинулись в другую сторону и полностью избежали ловушки, в утренней тиши резко прозвучал сигнал боевого рога — не одного из моих. Один из моих разведчиков, выглядывавший из-за вершины холма, быстро сполз вниз и вскочил на коня.

— Целое полчище, милорд, все конные, атакуют с северной стороны, в точности как вы предсказывали. Среди них немного рыцарей, в основном оруженосцы. Но я видел личный герб лорда Краггнера в хвосте их построения.

— Значит, там либо сам лорд, либо его бастард, — лорд Виндхилл махнул своим людям. Почти в унисон, с координацией, которой я мог только позавидовать, они выставили копья. Мои воины повторили их маневр мгновением позже. — В любом случае, убить или захватить одного будет сильным ударом по другому и по их планам, какими бы те ни были. Если они попытаются сдаться, лучше нам прислушаться к их зову. Получив за них выкуп, вы сможете разжиться немалой суммой, а заодно и уважением других лордов.

Резко прозвучал сигнал другого боевого рога.

— Это знак! — вскричал я, опуская забрало шлема. — К оружию! За Штормхолл!

— За Виндхилл! — вскричал лорд Виндхилл.

К возгласам моих людей присоединились крики его воинов. В лязге стали и топоте копыт мы ринулись вверх по склону, а затем — вниз с холма, прямиком к незащищенному тылу краггнеровского войска.

Я всегда подозревал, что во мне течёт кровь Баратеонов/Дюррандонов по линии деда. Мой рост и сила уже были достаточно убедительным признаком, но до сих пор я ни разу не испытывал ничего похожего на знаменитую ярость Баратеонов — ключевой фактор. В сочетании с легендарной силой, эта ярость превращала их неудержимых берсерков. И сейчас, заметив перед собой врага, — чье внимание разрывалось между схваткой впереди, градом арбалетных болтов с флангов и отрядом всадников, появившимся с тыла, — я ощутил нечто… странное.

Мое восприятие… обострилось и как будто… сузилось? Исчезли мысли о моих владениях, планах, воспоминаниях. Всё стало предельно просто и ясно. Я не испытывал подобного, когда нападал на тех самозваных сборщиков пошлин. Я чувствовал, как мышцы сокращаются, сжимаются подобно пружинам, готовясь обрушить ярость силы стихии, в честь которой назван мой дом. Моя нарастающая ярость, столь долго сдерживаемая, достигла пика и вырвалась на свободу впервые. Её сладостное высвобождение наполнило меня неким ликованием в предвкушении, как я проломлю головы тем, кто посмел пойти против моей семьи и разорять мои земли. Впереди некоторые деревенские лачуги пылали — их крыши подожгли брошенные факелы, так что дым постепенно заволакивал поле брани.

Арьергард краггнеровцев развернулся и попытался контратаковать, или хотя бы подготовиться к удару, но склон и инерция были на нашей стороне, как и численное преимущество. К тому же, мы были гораздо лучше бронированы, чем некоторые из них. Странно… видимо, они ожидали беспомощных селян, а не закованных в латы всадников. Когда дело почти дошло до сшибки, до них, в свою очередь, наконец дошло осознание — кое-кто на флангах попытался увильнуть в сторону. Слишком поздно для бегства. Мы сомкнулись вокруг них, как челюсти василиска, хватающего добычу.

Раздался оглушительный лязг стали, крики людей, ржание дестриеров, когда жалкая контратака краггнеровцев разбилась о нашу и рассыпалась под ударами копий и мечей. Копья рыцарей лорда Виндхилла пронзили кольчуги всех, кому не повезло оказаться впереди. Многие взлетели с лошадей в фонтанах крови. Мое собственное копье нанизало какого-то несчастного ублюдка точно сквозь горжет и высунулось едва ли не на фут из спины. Булькнув, он сполз с коня, как марионетка, у которой вдруг обрезали нити, и его тут же затоптали грохочущие копыта.

Отбросив копье, как и прочие, я выхватил кистень и отразил щитом попытку атаки какого-то рыцаря, отплатив ему ударом по руке. Раздался отвратительный хруст кости, человек взвыл от мучительной боли и выронил меч. Щитом я отшвырнул его в сторону, сбросив с коня — верная смерть.

Поначалу наш натиск застопорился, но вскоре мы сокрушили остатки контратаки. Их ряды были истреблены — люди либо погибли, либо распластались в грязи. Мы вновь ринулись вперед, на наспех собранный арьергард оставшихся краггнеровцев в деревне. Ни у кого из них не было ни копей, ни пик, поэтому, даже когда наша атака начала захлебываться, перевес в вооружении никуда не делся. Началась настоящая бойня. Не знаю, скольких убил. Я видел лишь людей вокруг, в ливреях Краггнера, пытавшихся прорваться через наши порядки или убить меня. Каждый удар по моему щиту я встречал ударом кистеня — тяжелый шар проламывал грудные клетки, крушил щиты и ломал кости в изобилии. Я едва видел что-либо сквозь кровь и мозги, забрызгавшие шлем, но поборол позыв смахнуть их, поскольку понимал — стоит замешкаться хоть на миг, и мне конец. Вместо этого я тряхнул головой и размозжил череп очередному противнику.

Пока мы сражались, убивали и погибали, несколько всадников, некоторые с арбалетными болтами в теле, а другие забрызганные кровью, сумели проскользнуть между домами деревни и умчаться на восток. Впрочем, парочка тут же рухнула — ещё больше болтов вонзилось в их спины, превратив их в подобие дикобразов. Пронзительный сигнал моего боевого рога вновь донесся со стороны арбалетчиков, и тут, из-за холма, появились мои гончие, улюлюкающие и горланящие, как я их учил. Они пустились в погоню. Будучи легко бронированными и свежими после ожидания в засаде, они могли преследовать отставших так далеко и столь долго, сколько потребуется.

http://tl.rulate.ru/book/94117/4222760