Готовый перевод Song of the Void / Песнь пустоты: Пролог

Пролог

Селендил плакал кровавыми слезами, когда умолкла еще одна группа голосов. Не в первый раз, и, к сожалению, не в последний. Их род умирал, и Великая Песнь подходила к концу. Скоро она останется единственной представительницей своего некогда гордого народа, и с этим ничего нельзя будет поделать. Прискорбная реальность заключалась в том, что она была последней из своего рода.

Менее десяти лет назад раса дхаров переживала расцвет. Их владения простирались на бесчисленные галактики, их огромные корабли безнаказанно бороздили просторы пустоты, а их численность исчислялась триллионами. Дхар мог в считанные секунды переместиться с одного края империи на другой, и ничто не могло угрожать его безопасности в пределах империи, кроме, может быть, случайной аварии или собственной глупости. Но и то, и другое случалось нечасто.

Их сила не знала себе равных. Тысячи рас получили возможность процветать под непроницаемым покровом их защиты, а сотни некогда примитивных рас были возвышены руками их хозяев - дхаров. Бесчисленные расы, противостоявшие им, превращались в пыль, и им грозило вымирание. Дхары были народом воинов, и все разумные формы жизни, вступавшие с ними в контакт, знали, что сопротивление Вечной Империи бесполезно. Легенды об их непобедимых армадах кочевали из мира в мир, из галактики в галактику, и одного только вида их кораблей было достаточно, чтобы вызвать пыл у тех, кто служил, и ужас у тех, кто тщетно пытался сопротивляться.

Венцом их достижений стало объединение разумов всех дхаров с общим сознанием Вселенной. Мысли каждого дхара могли быть переданы всем желающим. На любой вопрос мог ответить самый умный или самый творческий из коллектива. Все их знания и культура надежно хранились и свободно распространялись. Любое техническое препятствие решалось объединенным интеллектом самых блестящих инженеров и фазовиков, любая философская проблема решалась самыми глубокими мыслителями и самыми вдохновенными личностями.

Важнейшей частью их расы была Великая Песня. Душа каждого дхара пела в радости от единения с себе подобными и со всей Вселенной. Эти голоса сливались воедино, образуя Великую Песнь, которая изначально породила само существование. Каждый новый голос дополнял Песню, приближая ее к совершенству. Не было большего удовольствия, чем погрузить свою душу в Песню, и некоторые из тех, кто был наиболее очарован, терялись в ней на долгие годы. Многие верили, что, когда Песнь будет доведена до совершенства, дхар перейдут на более высокий уровень существования, и их верования были обоснованными. Песнь уже подняла их эволюцию на новый уровень, а их расу - к величию.

Теперь же Великая Песнь звучала в последних нотах, и последние голоса медленно затихали с предсмертным вздохом. Некогда чистая и великолепная мелодия была искажена и потеряла большую часть своего великолепия. За десять лет почти все население якобы Вечной Империи погибло. Некогда великие города превратились в города-призраки и кладбища - умирающие просто хотели провести свои последние мгновения с близкими людьми и замирающими нотами Песни. Все, что можно было сделать, чтобы отсрочить наступление конца, уже было сделано, но ничего не помогало. Овладение технологиями, энергиями разума и тела оказалось недостаточным. Теперь оставалось лишь медленно погружаться в тишину и безвестность.

Эмоции в коллективе накатывали волнами. Гордость и восторг от своего пика величия вскоре сменились страхом и недоверием, когда чума начала распространяться. Их некогда заветная способность перемещаться в любую точку империи в мгновение ока стала их гибелью. Даже некогда гордые и непобедимые корабли, которые Дхар использовали для расширения границ своей империи в дальние страны, превратились в похоронные баржи, когда отчаявшиеся члены экипажей отправлялись обратно на родные планеты, чтобы побыть с членами своих семей, которые уже были заражены. Эти члены экипажей, в свою очередь, неосознанно переносили ту же чуму на свои корабли, пока никто не понял, что произошло. К тому времени, когда масштабы заражения стали очевидны, было уже слишком поздно пытаться сдерживать болезнь. Агрессивная чума распространялась от группы к группе, от мира к миру, от корабля к кораблю, пока не заразились все.

Решимость переполняла коллектив, и раса приложила все свои силы и интеллект, чтобы найти лекарство. Они решали все проблемы, которые вставали перед ними раньше. Наверняка и эта не станет исключением. Решимость сменилась разочарованием, когда все их попытки оказались безуспешными. Разочарование сменилось ужасом и отчаянием, когда они поняли, что сделать ничего нельзя. Сомнений не оставалось. Даже самые надеющиеся понимали, что это конец, когда целые галактики были избавлены от их присутствия. Их великая империя была поставлена на колени и ждала смертельного удара.

За этим последовали гнев и ярость. Многие дхары мечтали о славной смерти на поле боя или о дальнейших походах за границу, раздвигая границы неизведанного. Их раса вела бесчисленные войны. Сначала войны велись против других дхаров, до объединения разумов, а после объединения они нашли новые цели в лице бесчисленных других рас. Все они пали под их мощью. Теперь они правили обожаемыми, а иногда и озлобленными расами-клиентами, которые едва ли могли функционировать без их помощи, поскольку зависели от технологий дхаров. Несмотря на свое сверхбессмертие и несравненную боевую мощь, дхары не боялись смерти в бою. Смерть на поле боя или во имя великой цели была честью, даже привилегией. Эта болезнь, напротив, не сулила ничего, кроме бессмысленной смерти без славы. Гнев был вполне естественным. Они тоже искали виноватых, но не нашли. Поэтому их гнев был бессилен и затуманен. В конце концов, их гордая раса стала бы торговаться и умолять о спасении, но спасения не было.

В конце концов, наступило окончательное смирение. Так распорядилась судьба. Теперь им оставалось лишь провести свои последние мгновения так, как они посчитают нужным. Когда наступил конец, их голоса умолкли навсегда. Селендил плакала от их потери. Она плакала о гибели своей расы и о гибели Великой Песни. Вскоре ее дрожащий голос остался последним, кто слезно поддерживал Песнь, и наступившая тишина стала оглушительной. Там, где когда-то пели триллионы голосов, теперь пела она одна, и последние звуки угасали.

Селендил была Хранительницей. Ее непревзойденный псионический потенциал позволял ей хранить знания и культуру своей расы подобно живой библиотеке. Когда умирал выдающийся представитель расы, его знания и умения передавались Хранителю, чтобы его уникальный вклад и точка зрения не были утрачены. Хранителей можно считать живыми хранителями всех знаний, культуры, инноваций и умений своей расы. Селендил была не единственной в своем роде, но она была последней. И поскольку остальные Хранители также передали ей свои знания, она теперь несла в себе всю полноту накопленных знаний своей расы. Некоторые из старых воспоминаний, которые она хранила, простирались до темных времен гражданской войны, предшествовавшей присоединению. Последние выжившие в ту эпоху были первыми, чьи знания и умения были сохранены Хранителем. Как только она уйдет из жизни, вместе с ней исчезнет и эта история.

Единственная причина, по которой она еще не умерла, заключалась в ее одинокой натуре в сочетании с ролью Хранителя. Хранители часто жили в изоляции, отчасти потому, что их разум должен был соприкасаться с теми, кто умирал в момент их смерти. Они видели и чувствовали больше смерти и темных эмоций, чем кто-либо должен. Несмотря на все их тренировки и психическую силу, это делало их немного другими. Они справлялись со смертью лучше, чем кто-либо другой, но некоторые из повторяющихся и обостренных эмоций в момент смерти в конце концов передались и Хранителям. В результате Хранители часто становились торжественными, меланхоличными, а иногда даже склонными к приступам гнева. Когда соприкасаешься с печалью, сожалением, яростью и потерями стольких людей, это не может не отразиться на твоем собственном сознании, хотя не все последствия были негативными. Были и благодарность, и гордость, и любовь. Хранителей чтили и даже почитали как мудрейших представителей своей расы, но в то же время избегали, поскольку они напоминали каждому дхару о его смертности. А для такой гордой и долгоживущей расы подобные напоминания были неприятны.

Кроме того, существовала связь между знаниями существа и его силой как псиона. Хранители и так должны были обладать сильнейшими умами своей могущественной расы, чтобы справляться со своей ношей, но дополнительное знание о мертвых делало их самыми могущественными представителями своей расы. Им редко приходилось использовать эту силу в бою - за всю их историю это случалось лишь дважды, но факт оставался фактом. И каждая смерть увеличивала эту силу. Никто не обижался на Хранителей за то, что они набирают силу, в то время как их близкие погибают. Все знали, что роль Хранителя священна, к ней относятся с торжественностью и самопожертвованием. Все знали, что Хранители делают то, что делают, не ради власти, но слухи и взгляды в их сторону были всегда. Не осуждение или подозрение, но и не теплота. Это заставляло их еще больше стремиться к уединению.

Так и получилось, что Селендил уединилась на своем корабле, как только стало известно о чуме. Ей удалось избежать заражения чумой раньше, потому что она так долго держалась вдали от других людей своего вида. Особенно замкнутой она была потому, что именно ей было поручено перевозить самые важные души. Большинство из тех, кого она забирала, погибали в бою, и она давно научилась выполнять свой долг, если нужно, с другого конца империи. Поэтому ее редко вызывали для выполнения своих обязанностей лично, а в период между вспышкой чумы и ее обнаружением она вообще не вызывалась. Ее семья давно умерла, поэтому она не навещала их, как другие Хранители. Представители ее расы часто обращались к мудрости хранимых ею разумов, но это тоже можно было сделать с помощью их коллективного разума. Когда весть о чуме дошла до них, она была вынуждена против своей воли остаться в стороне, чтобы не заразиться чумой. Теперь она была последней. Такой участи она себе не желала. Она предпочла бы умереть вместе со своим народом, но ее судьба была решена коллективом, и она должна была подчиниться этому решению, как бы оно ни противоречило ее природе. К тому же это был ее долг как последней из Хранителей, хотя по какой причине она хранила эту информацию, оставалось загадкой.

Она должна была войти в глубокий стазис, а ее корабль дрейфовать в складках между обычным и фазовым пространством. Стазис должен был длиться долго, очень долго, в надежде на то, что последние остатки чумы угаснут. Возможно, к тому времени вселенная станет другой. Может быть, появится другая раса, другая Великая Песнь и другая империя. Возможно, Селендилу удастся внести свой вклад и сделать так, чтобы голос дхаров не исчез навсегда и не был полностью забыт. Может быть, их достижения помогут кому-то другому завершить Великую Песнь. Может быть, в далеком будущем она сама сможет сделать это, позволив хотя бы одному представителю их расы довести великую задачу до конца.

Стазис был запрограммирован на завершение, как только ИИ корабля обнаружит признаки достаточно развитой жизни во время одного из периодических прыжков в обычное пространство или если материализуется реальная угроза кораблю. Это было невозможно, учитывая, что она была оснащена всем лучшим, что могла предложить их раса. Селендил вошла в стазис в состоянии горя и шока, едва ли она была в состоянии функционировать достаточно долго, чтобы отдать команду, и наконец ее голос тоже затих. Великая Песнь умолкла. Общее сознание опустело. Начался долгий период тьмы и тишины, который на целый эон поглотит вселенную.

эон– https://ru.m.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0%BE%D0%BD

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/93934/3149631