Готовый перевод Rising in the Holy Roman Empire! / Возвышение в Священной Римской Империи!: Глава 36

Марианна не могла прочесть написанное, но Хортен изучал латынь и мог разобрать смысл текста.

Епископ Мэтт, видимо, ободрился тем, что среди дворян графства Геттинген не так много грамотных, и только потом очень горячо и с энтузиазмом проболтался в письме, что устраивает своего незаконнорожденного сына, который должен жить в доме на правах приемного дворянского ребенка, на обучение рыцарскому искусству.

«У этого нашего епископа Мэтта своеобразный ум. Все остальные посылают младшего сына в монастырь, а он выдает своего внебрачного сына за рыцаря». — Хортен насмешливо закрыл письмо.

Неудивительно, что после смерти Скоккера епископ Мэтт всегда хотел заняться этим вопросом, так что оказалось, что отношения между двумя были глубокими.

Епископ Мэтт — редкий человек, совершенно из бедняков выросший епископ. Хортен не презирал нищих, но епископ Мэтт смог подняться, полагаясь не на собственные силы, а на то, чтобы выжать из прихожан епархии все, начиная с десятины и заканчивая всевозможными уловками по продаже «так называемых святых реликвий», полагаясь на сумму дохода, которая нарушала его совесть, только для того, чтобы Мэтту удалось подняться на вершину.

Хотя он выучил латынь путем самообразования, путь был ошибочным, и нельзя не признать, что чем больше у тебя знаний, тем более реакционным ты становишься.

Если в присутствии публики епископ Мэтт был джентльменом, то за кулисами он был старым развратником, соблазнявшим в постели женщин, скупердяем на гроши. Он пытался стать крестным отцом своего незаконнорожденного сына после его рождения, а теперь устроил для своего незаконнорожденного сына приемную семью, явно желая, чтобы ребенок стал дворянином, был посвящен в рыцари и унаследовал домен.

«У епископа Мэтта есть незаконнорожденные дети?». — Марианна слегка приоткрыла рот, не понимая, что уже мертвый Скоккер оставил ей еще одну загадку.

«Да. В соседнем округе, но под Геттингенской епархией. Боюсь, хозяин дома думал, что это его сын». — Хортен перевернул бумагу с письмом.

Приходы не пересекаются с графствами и деревнями, ранние приходы были огромными, часто охватывали несколько графств, а то и половину герцогства, а в настоящее время, с постепенным сокращением членов церкви, приходы также все больше и больше подразделяются. Соответственно, постоянно увеличивается доля священнослужителей, которых необходимо содержать на 1000 человек.

«Тогда возникает вопрос, нет ли сговора между епископом Мэттом и Шмалленом?». — Хортен задумался над этим важным вопросом, и на его спине выступил холодный пот.

Как правило, епископы не вмешивались в местные войны. Но и здесь не обошлось без исключений. Многие епископы, будучи светскими дворянами, вели воинов-монахов из своих монастырей на битву.

Если епископ Мэтт нанесет удар в спину Коннорсе и Геттингенбургу, то даже при ровном ходе сражения на передовой возникнут большие проблемы.

«Этого не может быть… Это кажется неправильным, Андреас уже разговаривал с эмиссаром Шмаллена. Но недавно вышел из себя». — Марианна прикрыла лоб и покачала головой: «Вы, мужчины, слишком запутались в своих делах».

Хортен спрятал улики и не стал считать, сколько там золота, а попросил Марианну передать леди Шарле: «Я собираюсь собрать рыцарей на территории».

***

Покидая усадьбу Марианны, Хортен чем больше думал об этом, тем больше подозрений у него вызывал епископ Мэтт, поэтому он просто выжал из себя ограниченную сумму и набрал побольше крестьянских лучников и копьеносцев, разместив их возле Геттингенской церкви.

Затем Хортен начал военную мобилизацию.

На данный момент в его распоряжении было два отряда крестьянских конных лучников, которые были хороши против вспомогательной армии противника, но были слабыми, когда речь шла о регулярной армии.

Поэтому Хортен решил набрать еще один отряд крестоносцев и отряд рейнджеров, чтобы заполнить пустоты дальнего боя высококлассными солдатами.

А пехота, как краеугольный камень войны, всегда была ключом к победе. Хортену пришлось проявить кровожадность и набрать пять отрядов крестьянских копьеносцев и два отряда лесных топороносцев.

Деньги текли как вода, а срок давности по набору в казармы был ограничен, поэтому Хортену оставалось только ждать, переписываясь с другими дворянами.

'Если бы только были качественные солдаты ближнего боя'. — не без сожаления подумал Хортен.

***

Замок Миллхаус.

Название было, естественно, типично германским. И жители тут владели умением копать медные рудники.

Но свет технологий и цивилизации в Средние века был доступен только монастырям, овладевшим культурой и технологиями.

Кроме конструирования форм для печатания медных монет, ремесленники, страдавшие от шума глухоты, признавали только защиту церкви.

Кто сделал простых дворян, всех до одного, более отталкивающими на вид, чем разбойники?

Поэтому медная руда либо отправлялась в монастыри для чеканки грубых медных монет, либо изготовлялась мастерами в виде дорогой медной посуды. Простой народ получал мало пользы и жил в нищете.

У людей, спешащих между замками, унылое выражение лица и беспросветные глаза.

Это объясняется не только притеснениями Шмаллена, но и наплывом разбойников, которые не делают ничего хорошего. Они грабят по ночам на улицах и обворовывают лавки среди ночи. Благодаря их стараниям единственная оставшаяся в городе торговля пришла в упадок.

«Понятно, докладывать не нужно. Важнейшая задача — захватить графство Геттинген, а если у мильхаусцев есть ко мне претензии, то они могут подождать до окончания войны». — Шмаллен расхаживал из стороны в сторону, отчитывая своих подчиненных.

«Докладываю, мы собрали 67 рыцарей, более двухсот оруженосцев, вместе с сержантами пехоты мы можем собрать сотни кавалеристов и почти пятьсот пеших воинов! Подкрепленные почти таким же количеством разбойников. Мы непобедимы!». — Конюх Шмаллена пришёл доложить об организации армии.

Шмаллен, поставивший на карту всё, организовал интервенционную армию почти в тысячу человек. Это было огромное число, которое мог собрать только эрцгерцог Диодорик.

Королевство Франция, например, вероятно, имело в распоряжении короля и под мобилизацией не такое количество войск. Ведь территория страны уже прочно находилась в руках крупной местной знати в период смены династий Каролингов и Капетингов.

Не в силах больше ждать, Шмаллен решил в этот день двинуть свои войска на северо-запад и напасть на графство Геттинген.

Приближаясь к фронту, он приказал рыцарю-разбойнику Хенрику: «Тебя здесь разбили, ты иди и веди за собой».

Хенрик был послушен и двинулся вперед вместе с другим рыцарем, ехавшим с ним.

«Как тебя зовут? Кажется, я не видел тебя раньше». — Хенрик не мог удержаться от вопроса.

Однако рыцарь откинул шлем и улыбнулся: «Зови меня просто Джеффри. Я много лет скитался по свету и только недавно прибыл в замок Милхаус, чтобы заработать».

«Джеффри? Какое странное имя».

Хенрик не придал этому значения и продолжал стоять, пока армия двигалась вперед.

В то время как Джеффри, следовавший рядом с ним, подавал своим подчиненным сигналы «исчезнуть» и докладывал Хортену информацию о марше Шмаллена.

Можно сказать, что с первого же шага Шмаллен потерял преимущество.

http://tl.rulate.ru/book/93306/3165950