Готовый перевод Rising in the Holy Roman Empire! / Возвышение в Священной Римской Империи!: Глава 35

После ночи флирта Хортен и графиня Шарла проснулись около пяти утра, прислушиваясь к звукам церковных колоколов вдалеке.

«Если твой муж узнает об этом и начнёт публичное обвинение, мне придется несладко». — Хортен обнял Шарлу, с некоторым чувством вздохнув.

Графиня Шарла, напротив, лениво спряталась в одеяло в ответ на это, и поддразнила его: «А если твоя временная жена узнает, что между нами есть этот слой отношений, боюсь, что я могу только бежать обратно на свою территорию. В любом случае, мы договорились друг с другом, что будем держать это дело в тайне в наших сердцах».

Хортен слегка покачал головой, сетуя на то, что его нравственность с каждым днем становится все ниже.

Он уже мало чем отличался от средневекового дворянства.

В вопросе измены церковь, являвшаяся эталоном нравственности, действительно была в тревоге. Обвиняя дворян в нечистоплотности, они и сами были не чисты на руку.

Подобно разнице между постоянным и временным работником, когда стоимость работы слишком высока, люди часто предпочитают искать альтернативу. Если нельзя было взять вторую жену, мужчины искали любовницу, а если любовница была склонна к критике со стороны общества, то шли к проститутке. Был такой святой Август, который в очень стандартной для христианства теории двойных стандартов говорил, что в природе мужчин заложено изменять своим женам и искать проституток как выход своим желаниям. То есть проститутки — это неизбежное зло, и мужчинам логичнее искать проституток для выплеска своих желаний в них, чем изменять. Но означает ли такой двойной стандарт, что женщины тоже могут искать проституток для удовлетворения своих желаний?

Конечно, нет.

Более того, то же самое относится и к духовенству. После широко распространенного движения Клюни священники Римско-католической церкви были пожизненно воздержаны от брака. Но на самом деле от человеческой природы никуда не деться, настолько, что в Англии XVI века было зафиксировано, что священники, составлявшие менее 2% населения страны, совершали около четверти грехов — измены, прелюбодеяния и даже растление детей. В то же время закрытые от внешнего мира монастыри, особенно женские, постепенно стали называться «блудницами». Днем монахини, якобы благочестивые в своих четках и псалмах, ночью превращались в проституток в своих постелях и по милости других, а огромное чувство различия делало сексуальную фетишизацию роли монахинь постоянным предпочтением мужчин христианства.

Репрессии извращают, а крайние религиозные репрессии извращают группу, класс, массово.

«Если мы не сможем победить Шмаллена, у нас не будет даже возможности лечь в постель». — графиня Шарла нежно коснулась лица Хортена: «Я знаю, что ты способный. Те рыцари-разбойники, что шастают по окрестностям, на самом деле твои люди, верно?».

«Ты о Джеффри?». — Хортен не стал скрывать этого от графиня Шарлы.

В такой момент нужно было показать свою силу.

«Именно так. Приведи их на поле боя, собери своих солдат, а потом захвати Шмаллена и запри его в монастыре. Разве не будет хорошим сценарием для героя, если он заплатит тебе выкуп за свою территорию?». — графиня Шарла знала, как должен дуть ветерок между ними, поэтому вместо того, чтобы прямо призывать Хортена идти в бой, она намеренно нарисовала радужную картину.

Откровенно говоря, так оно и было, если Хортен побеждал.

После этого графиня Шарла замолчала, не торопя его.

Но на самом деле Хортен уже давно был готов к битве со Шмалленом.

Средневековье охватывало большой промежуток времени, но в тот период, о котором знал Хортен, обычный граф, способный выставить сотни рыцарей, уже считался очень сильным графом.

Территория Шмаллена не была самостоятельным графством, и хотя он владел медным рудником, возможность чеканить монеты была доступна только аббатству, а это слой прибыли, который нельзя было сделать непомерно богатым.

Если бы он вторгся в Геттинген, сбор разбойников был бы лишь одним из аспектов.

Неизбежно ему пришлось бы также запечатывать контору и ставить на карту все свое состояние.

Он играл на всё, но Хортену это было не нужно.

В настоящее время преимущество Хортена заключалось в том, что он мог набрать больше солдат, чем Шмаллен. Будь то крестоносцы, рейнджеры, воины с топорами или копьеносцы — качество было на высоте, а количество можно было увеличить, потратив деньги.

Однако недостатком Хортена было то, что он был малоизвестен, и в битве не участвовали элитные рыцари.

В битве, в которой два дня назад был разбит рыцарь-разбойник Хенрик, групповой удар нескольких рыцарей разом сломил строй разбойников.

«Хорошо, я могу попробовать… связаться с друзьями Греба и Джеффри. И набрать побольше лучников, охотников и крестьянских солдат». — медленно сказал Хортен, наблюдая за выражением лица Шарлы.

Конечно, графиня Шарла увидела надежду и сказала с некоторой поспешностью: «Рыцари на этой территории тоже объединятся».

«Это было бы более чем хорошо». — Хортен погладил ее по плечу, расценив это как предварительное подтверждение плана объединения.

Хортен выставлял обычных воинов, дворяне — рыцарей, и все они должны были сразиться в поединке со Шмалленом, чтобы защитить имущество семьи.

***

Когда Хортен вышел из комнаты, Марианна уже давно ждала его у двери вместе со своей служанкой.

«Ты действительно не боишься быть пойманным». — Марианна улыбнулась, подавая таз с водой.

Хортен одернул брюки и с легким смущением сказал: «Когда я был в монастыре, я каждый день просыпался в два часа ночи, а теперь мне нравится чаще высыпаться».

«Ну да ладно, давайте поговорим о том инциденте».

Все служанки ошибочно решили, что Марианна собирается поговорить с Хортеном об образовании сына. Средневековые дворяне часто отдавали своих детей на воспитание, чтобы те лучше учились и обрастали связями.

Даже сам Хортен не ожидал, что Марианна средь бела дня приведет его в подземный винный погреб.

«Боюсь, у нас будет плохая репутация, если кто-нибудь узнает о нас». — Хортен подшутил над Марианной этим замечанием.

Леди Марианна притворилась рассерженной и ответила: «У вас с Шарлой будет хуже».

Дуэт открыл винный погреб.

Вскоре Хортен нашел третью стену и под грудой гниющих досок обнаружил за ней другой мир.

Протянув руку и покопавшись, Хортен быстро нашел большой ящик площадью полметра.

С этой стороны находились сокровища Скоккера?

Когда шкатулка была перевернута, он глубоко сглотнул.

На самом деле в верхней части шкатулки хранился документ, подтверждающий право на владение аббатством!

Иными словами, с тех пор как Андреас вступил в должность, он полагался на лицо, а вовсе не на богатства церкви.

Кроме того, в шкатулке лежали сотни золотых и серебряных монет прекрасной работы, которые были гораздо прочнее того хлама, что обращался сейчас, и их стоимость, несомненно, возросла. Помимо церковных земельных актов и денег, среди них перемежались документы из поместий Скоккера, деревенских усадеб, мастерских и т.д. по всему миру. Только большинство из них уже не пригодились — земли и мастерские давно были отвоеваны.

Хортен взял в руки ткань, подбитую снизу.

Раскрыв ее, внутри оказалось… письмо от епископа Геттингенской епархии Мэтта.

http://tl.rulate.ru/book/93306/3164247