Готовый перевод Tibetan sea flower / Тибетский цветок: Глава 55. Они возвращаются

Я обернулся к Толстяку, чтобы показать происходящее, но он и сам уже удивленно таращился в сторону озера: "Что? Они же идут обратно. Почему они возвращаются?"

"Может, их кто-то преследует?" — предположил я. Толстяк достал бинокль, какое-то время осматривал озеро и берег, потом покачал головой: "Там только эти двое. Выглядят встревоженными, двигаются так, словно убегают от преследования, но позади никого и ничего нет".

"Дай гляну!" Я отобрал у него бинокль и сразу понял, что у них серьезные проблемы. "Они одежду снимают".

"Одежду снимают? Оба одновременно?" — уточнил Толстяк.

Эти двое бежали со всех ног и на ходу снимали одежду. Это выглядело очень странно. Но Толстяка беспокоило совсем другое: "Скорее, поторопись, посмотри, как выглядит эта старуха без одежды. Она в хорошей форме?"

Я оттолкнул его и отрегулировал фокусное расстояние окуляров, чтобы рассмотреть лед под их ногами.

Но там не было ничего необычного. Конечно, расстояние слишком большое, не могу точно сказать, что подо льдом ничего не плавает. Толстяк на всякий случай взял лед под их ногами на прицел, но потом покачал головой. Слишком далеко, ружья у нас простенькие, на таком расстоянии точный выстрел не сделать. Это же не снайперская винтовка.

Оказавшись на середине озера, они успели уже снять все, даже нижнее белье, и теперь бежали голышом. Но я так и не видел, что их преследует. Странно. Что блять, эти двое делают? Их на полпути настолько сильно охватило пламя страсти?

"Ты не хочешь спуститься на лед, догнать и посмотреть, что с ними? — спросил Толстяк. — Разве это не выглядит, как буйное помешательство?"

"Нам их не догнать. Разве что они сменят направление и побегут в нашу сторону, — ответил я. — Кроме того, они раздеты и бегут налегке. А мы в полной экипировке будем, как коровы на льду".

"Но если не догоним, то ничего не сможем понять. Даже в бинокль рассмотреть что-то будет сложно".

"И что, блядун старый, ты рассмотреть хочешь?" Набрав в ладонь пригоршню снега, я размазал белое крошево по его наглой морде, а потом достал рацию и стал их вызывать.

Естественно, никто не отозвался. Мне оставалось лишь наблюдать, как эти двое пританцовывают на льду посреди озера, размахивая руками, подпрыгивая и хлопая себя по щекам.

"О! Я понял, — заявил Толстяк. — Это знаменитое снежное безумие".

"Чего?"

"Они сошли с ума оттого, что вокруг слишком много снега". (прим. Толстяк имеет в виду совершенно неизученную болезнь, вероятно, психического характера. На российском Севере ее называют мерячение (в переводе - безумие, кликушество). Известно лишь, что страдают ею именно жители Севера, в других регионах она встречается редко. Есть несколько версий. 1. Социальная — психоз, иногда коллективный, связан с приверженностью к шаманизму. Похожие психозы наблюдались и у северо-американских индейцев, причем, не только зимой. 2. Психическая — постоянное созерцание белого цвета (снега) может сильно угнетать психику, особенно, если человек обессилел. 3. Геофизическая — некоторые врачи видят связь с изменением геомагнитного поля земли в результате вспышек на солнце. В горах и северных регионах такие изменения наиболее сильно влияют на организм человека.)

"Мне кажется, безумец у нас только ты, — разозлился я. — Не замечаешь, что всю дорогу несешь какую-то ахинею? Пошли, нам в любом случае надо понять, что с ними".

И мы с Толстяком начали спуск к озеру. Не нравится мне все это. Я не понимал, что с ними происходит. А еще злился на себя. Интересно, прояви я больше настойчивости, послушалась бы меня эта вонючая засранка? Если с ними случится беда, что я должен испытывать в первую очередь: чувство вины или злорадство?

Спустившись к берегу, мы во всю прыть припустили к центру озера. К счастью, двое идиотов оставались там, прыгая, как обезумевшие, но никуда больше не бежали.

Чтобы добраться до них, нам потребовалось полчаса. По дороге я все время падал. Вскоре мне стало казаться, что, очередное падение станет последним в моей жизни, я просто убьюсь насмерть.

Вблизи оказалось, что Чжан Хайсин не успела снять нижнее белье, а вот Фэн был совершенно голый. Теперь они в изнеможении валялись на льду, размахивая руками и ногами. Толстяк снял куртку и накрыл Чжан Хайсин, я свою набросил на Фэна, затем мы помогли им подняться. Все это время Чжан Хайсин бормотала под нос на кантонском диалекте: "Горю! Горю!"

Я осмотрел ее. Кожа посинела и казалась тонкой, но никаких признаков ожога не было. Фэн тоже все время бормотал что-то по-немецки, и я не понимал ни слова.

"Где она горит-то? — удивлялся Толстяк. — Может, у нее проблемы с дикцией? И она говорит не "горю", а "воняю"? Последнее ей подходит больше". (прим. Толстяк снова словами играет. Хайсин бормочет "烧起来, шао цилай, гореть, загореться". Но в китайском языке есть выражение 骚起来, сао цилай, вонять.)

Проигнорировав его сарказм, я попытался рассмотреть реакцию зрачков и понял, что у Чжан Хайсин галлюцинации.

Вообще-то, имея гордое звание главы клана Жертв Галлюцинаций, я точно знаю, что сейчас она меня не услышит, потому что мозг в бреду отключается. По сути, она спит и видит нечто нереальное, поэтому не может противостоять видениям.

Посмотрев на другую сторону озера, я сказал Толстяку: "Похоже, они попали в какую-то ловушку. Глянь в бинокль, может, увидишь там что-нибудь".

Какое-то время глядя в окуляры, Толстяк, наконец, покачал головой: "Далеко, ничего не видно. Надо сходить и посмотреть".

Но я категорически запретил ему куда-то ходить. Нас двое, и пострадавших двое — пока это нормальная ситуация. А если Толстяк уйдет и тоже вляпается? Я ж его не поймаю и не дотащу до берега, он по комплекции, как эти двое. А если Толстяк еще и разденется, то станет обледеневшей скользкой горой мяса, я его даже ухватить не смогу.

Для начала мы дотащили Чжан Хайсин и Фэна до берега, подальше от озера. Все это время я сетовал, что сегодняшние старания и трудная дорога оказались напрасными. Поставив на берегу палатку, я вколол обоим успокоительное и детоксикационную смесь, но не был уверен, что это поможет.

Транквилизатор подействовал быстро, к тому же они оба были измучены и быстро заснули. Толстяк тоже выглядел осунувшимся: "До сих пор все, о чем я предупреждал, сбывалось. Если товарищ Большая Какашка не очнется, мне точно придется его пополам резать, чтобы домой тащить. Он тоже почти два метра ростом, в нем сто восемьдесят фунтов чистого веса, одни мускулы. Чур, в следующий раз я тащу старуху, а ты — черта заморского".

Ну как сказать? Чжан Хайсин тоже не пушинка. Да, она худая, но все ее тело — сплошные мышцы, очертания которых хорошо заметны. И когда тащишь ее на спине, она совсем не такая теплая и ароматная, как он себе воображает.

Я закурил сигарету. На такой высоте курение до добра не доведет, но я не могу так долго терпеть. Правда, старался не сильно и не часто затягиваться, лишь бы никотин внутрь попал. Затем обратился к Толстяку: "В следующий раз надо проявить настойчивость и твердость, иначе мы так и будем всю дорогу расплачиваться за ошибки двух зазнавшихся идиотов. А если они оба умудрятся копыта откинуть, что нам двоим тогда делать?"

Толстяк положил ружье себе на колени, выглянул из палатки и сказал: "Подумать не мог, что у этой вонючей старухи такой вредный характер. Кстати, в дневнике младшего брата говорилось, что ночью у озера намного опаснее. Пока есть время, надо постараться разбудить этих долбодятлов. Сегодня до вечера нам позарез надо добраться до каньона на той стороне озера".

Я покосился на два неподвижных тела. Мне хорошо известен эффект транквилизатора, который мы брали с собой. Думаю, эти двое нескоро проснутся. Но Толстяк прав: "Ты же понимаешь, что сами они какое-то время идти не смогут, даже если их разбудить. Надо придумать какие-то санки и тащить их".

Но на берегу только снег, а под ним голые камни. Сани сделать не из чего. Толстяк предложил: "Давай оленя откопаем. Я как-то передачу смотрел, где рассказывали, как из костей животных сделать сани".

Выглядел он измученным, и уже появились симптомы высотной болезни. Я оставил его охранять пострадавших, а сам отправился выкапывать оленя.

Подойдя, я сначала огляделся и, убедившись, что огромной рыбины поблизости нет, стал молотком разбивать лед, пытаясь выковырять кости.

Помнится, мы как-то глетчерный лед на Чанбайшане долбили. Обычный разбивать гораздо проще, и вскоре я выдолбил большой кусок, обнажив ребра оленя.

Выковыряв семь или восемь костей, я добрался до той части трупа, что скрывалась подо льдом, и вдруг понял, что это вовсе не олень.

Очистив скелет, я сделал пару шагов назад, чтобы осмотреть его целиком, и не смог сдержать удивленного возгласа.

Я такое животное ни разу в жизни не видел. Скелет похож на звериный, но кости подо льдом были сплошь облеплены разного размера рыбьими чешуйками. И, оказывается, надо льдом была малая часть всего тела.

Затянувшись сигаретой, я позвал Толстяка. Не хотелось его беспокоить, но сам я не знаю, что думать. Тяжело дыша, он подошел, взглянул на то, что я откопал, и застыл в изумлении.

"Что за хрень? Ты такое раньше видел?"

Толстяк присел на корточки, поковырялся в костях и ответил: "Наивняшка, поздравляю. Ты откопал стадо леопардов".

http://tl.rulate.ru/book/89763/3467359