Готовый перевод A Lonesome Fragrance Waiting to be Appreciated / Генерал и я (Одинокий аромат, ожидающий оценки): Глава 11

Глава 11

Зима прошла, и наступила весна.

Цветы цвели, и летали бабочки, иногда даже садясь на палец.

На огромной вилле, расположенной недалеко от границ Гуй Лэ и Бэй Мо, Пин Тин вяло смотрела в никуда.

– Теперь ты похудела, – сказал, вздыхая Хэ Ся. – Пин Тин, ты изменилась.

– Изменилась? – Пин Тин усмехнулась, щелкнула пальцами, и бабочка улетела. Она подняла глаза: – Кто изменился? Фамилия Пин Тин по-прежнему Бай, я все еще принадлежу мастеру, по-прежнему каждый день играю для мастера на цине.

Хэ Ся изучал ее, пока она не могла больше вынести его взгляда. Затем он вдруг повернулся и взял что-то позади.

– Это для тебя.

– Что это? – Пин Тин внимательно посмотрела на вещь, оказалось, это был меч, отданный Чу Бэй Цзе, как символ перемирия. – Это символ перемирия между двумя странами. Ты не можешь просто отдать его мне.

– У Чу Бэй Цзе есть особая привычка, в каждом сражении у него всегда при себе два меча справа и слева. Этот символ – меч с левого бедра. – Хэ Ся сделал паузу, понизил голос и сказал: – Этот меч известен как «Ушедшая душа».

Глаза Пин Тин вернулись к вековому мечу, она протянула руку и медленно погладила его, повторив:

– «Ушедшая душа»?

– Тогда я не понимал, почему он оставил наиболее важный левый меч, вместо своего правого меча – «Божественной души». Но теперь понял. Он оставил этот меч для тебя, так как твоя душа ушла из этого мира.

Хэ Ся вложил меч в руки Пин Тин, снова вздохнул и вышел из комнаты.

«Ушедшая душа»?

Пин Тин обняла меч, холодные ножны прижались к ее коже.

Она снова смотрела в никуда.

Правильно, ее душа ушла, пока исчезала фигура на том коне.

Как я могла забыть Чу Бэй Цзе?

Была весна, лучшее время, чтобы любоваться цветами.

После того, как все успокоилось, она проводила дни и ночи, тщательно и спокойно, думая о Чу Бэй Цзе.

Почему ее сердце сначала омрачилось, а затем постепенно растаяло в лужицу, она не знала. Она не могла не вспомнить мошенничество, заговоры, не избавившие Чу Бэй Цзе от поражения. Она только могла думать о тех трех ночах в резиденции Хуа, в то время, его лицо было таким искренним, когда он спокойно стоял на бдении.

– Какой же вы человек? – Пин Тин подняла голову и посмотрела на облака. – Вы ненавидите меня, или любите? Перед отъездом вы притворялись, что были встревожены, или вы лгали мне?

Он был нежным, днем ​​и ночью. Это было правдой.

Его обман и ложь, также не были ошибкой.

Она была очень умна, но в настоящий момент была очень смущена, будто застряла в зыбучих песках, неспособная подняться.

Почувствовав внезапную сильную боль в плече, Пин Тин резко обернулась.

– Ха-ха, снова размечталась? – Дун Чжо притворно скривился, но, увидев бледное лицо Пин Тин, прекратил смеяться. – Э-э, а? Почему ты плачешь?

Пин Тин быстро вытерла глаза и, посмотрев на него, сказала:

– Ты никогда не был серьезен. И, наконец, решил сменить свои привычки после того инцидента, но через пару дней твое нахальное поведение снова вернулось.

Дун Чжо почесал голову и, посмотрев на нее, сел и поднял чашку чая.

– Я пришел подбодрить тебя. Вместо этого ты нахмурилась, пытаясь дать понять мне убираться или что-то вроде того.

Пин Тин почувствовала себя плохо, когда услышала это. Она опустила голову и пробормотала:

– Тебе не нужно беспокоиться обо мне, я совершенно здорова, и со мной все будет в порядке через пару дней.

– Пару дней? Мы уезжаем сегодня, так что не хмурься.

– Сегодня? – Пин Тин заколебалась: – Куда мы едем?

Дун Чжо выглядел ошеломленным, будто ожидал, что Пин Тин все это время знала. Что-то неестественное промелькнуло на его лице, но оно исчезло, как только появилось. Он моргнул:

– Я только смутно слышал, как мастер сказал это дважды, типа... «Хотя это место было тайным укрытием нашей резиденции в течение нескольких лет, оно все еще находится на территории Гуй Лэ. Император все еще ищет нас, поэтому лучше как можно скорее уйти...» Я не знаю, куда мы направляемся. – Он сосредоточенно почесал голову: – Кстати, мастер попросил меня кое-что сделать. Я еще не закончил с поручением.

Пин Тин наблюдала, как Дун Чжо в спешке ушел, долго смотря во след после того, как он удалился.

Ее мастер и Дун Чжо не были виноваты в пропаганде в Гуй Лэ.

С тех пор, как она вернулась к своему мастеру, она была похожа на потерянную душу. Другие скажут десять предложений, в то время как она неловко произнесет одно.

Она отчасти управляла домашним хозяйством, но с тех пор, как попала в руки Дун Линя, ее работа была распределена среди других служанок. Ее возвращение не повлияло на повседневную жизнь.

Вот так, жизнь и продолжалась.

Ее мастер был прав, хотя это место было довольно скрытным, это все еще была земля, где император мог свободно передвигаться, и потому подготовка должна быть проведена как можно раньше. В прошлом она поняла бы это на ранней стадии и рассказала бы своему мастеру, но теперь... разве она ко всему прочему утратила свой интеллект?

Как и ожидалось, в тот день пришла служанка.

Пин Тин спросила:

– Куда мы едем?

– Я не знаю.

– Где мастер?

– Мастер занят.

Она последовала за людьми резиденции в повозку, когда поняла, что нигде не может найти Дун Чжо.

– Где Дун Чжо?

– Откуда мне знать? Сестра Пин Тин, не беспокойся об этом, а спокойно садись и в дорогу.

– Какая повозка принадлежит мастеру? Я всегда сижу вместе с ним в одной повозке.

– Сестра Пин Тин, мастер хотел, чтобы ты сидела в повозке с нами, и я не знаю, где находится мастер.

Только один ответ можно было получить на каждые десять вопросов, путешествие прошло без происшествий, пока они не прибыли в другое поместье. Оказалось, оно было тайно подготовлено домом Цзин-Ань, несколько лет назад

Наполненная подозрениями Пин Тин не могла забыть о Чу Бэй Цзе, изучая свое окружение.

Ее тревога усилилась.

Она еще не видела своего мастера, и не понимала, что происходило раньше, но теперь все осознала.

– Где мастер, а герцог?

– Герцог не знает, что мы уже здесь.

– Где здесь?

– Я не знаю.

Понимая, что служанка ничего не знает, она попыталась выйти наружу, чтобы найти мастера, но ее остановили на выходе.

– Я хотела бы увидеть мастера, пожалуйста, пропустите меня.

На что она получила пустые взгляды:

– Мастер ушел, он найдет сестру, когда вернется.

Она не видела Хэ Ся в течение следующих двух дней, и получала мало новостей. Пин Тин не могла видеть окрестностей рядом или впереди. Все было в тумане.

Она не могла не чувствовать холода. Как могло все измениться так сильно, за такой короткий промежуток времени?

Изменилась ли резиденция или она?

Вскоре ее болезнь с прошлого года вернулась.

Пин Тин проснулась посреди ночи, кашляя. Она послала за доктором, и тот был занят всю ночь.

Хэ Ся, наконец, снова появился в тот день.

– Почему ты снова больна? – Хэ Ся нахмурился, обвинительно ворча: – Ты никогда не заботилась о себе должным образом. Ты понимаешь, что снова разрушила свое тело. В чем смысл? – Он лично принес и скормил ей лекарство.

Пин Тин уставилась на Хэ Ся, а затем улыбнулась.

– Мастер сильно был занят в эти дни, и я больше не вижу тебя.

– Я боялся, что расстрою тебя. Боялся, что ты будешь работать слишком усердно, поэтому спрятал все, что тебя расстроит и заставит переусердствовать.

– Ты уже обсуждал с герцогом будущее императорского дома и наше?

– Видишь, видишь. Я же говорил, что всегда заставляю тебя беспокоиться. Я все устрою.

Пин Тин приподнялась, чтобы выпить лекарство, а потом закрыла глаза. Хэ Ся не торопился. Вместо этого он сидел рядом, нежно поглаживая ее плечо.

– Иди спать, ты тощая, как скелет. Больше еды и сна пойдут тебе на пользу. В эти дни ты такая тихая, но это напоминает мне о времени, когда мы были моложе, и у тебя была привычка бросать тарелки в колодец.

– Быть ​​молодым и невинным – так мило.

– Мы все еще в порядке.

Улыбка расплылась на тонком лице Пин Тин, когда она вдруг о чем-то подумала.

– Мастер, Чу Бэй Цзе однажды мне кое-что сказал.

– Что же он сказал?

– Он сказал, что я все еще служанка Хэ ​​Ся, но я не понимала, что ты еще и знаменитый полководец. Что, по-вашему, значит знаменитый? Это умение различать что важно, а что нет. Жизнь Бай Пин Тин... незначительна по сравнению с пятью годами мира.

Хэ Ся покачал головой:

– Глупая девчонка. Ты поверила его словам?

– Он может и вражеский полководец, но я верю его словам, – Пин Тин нежно посмотрела в лицо Хэ Ся, шепнув: – Мастер – знаменитый полководец.

Хэ Ся не ответил.

– Пин Тин, с тех пор, как ты вернулась, ты никогда не рассказывала мне ничего о герцоге Чжэнь-Бэе.

– Чу Бэй Цзе с самого начала с подозрением относился ко мне; хотя я часто бывала в комнате, когда он читал официальные документы, я не могла прочитать ни слова из них.

Не было смысла зацикливаться на прошлом.

Подобно потрепанным стенам некогда прекрасной герцогской резиденции Цзин-Аня в Гуй Лэ.

Поражение лежит впереди, так как могут не измениться чьи-то достоинства?

– У Гуй Лэ теперь есть пять лет мира, за эти пять лет император может сформировать более сильную армию, чтобы сражаться против Дун Линя. Каждый шаг, который мы предпринимаем, достоин нашей страны. Независимо от того, что сказал Хэ Су, он император Гуй Лэ, если он нас не любит, мы ничего не сможем поделать. Отныне дома Цзин-Ань больше не существует, поэтому мы собираемся отступить в горы и больше не появляться на публике, – Хэ Ся сделал паузу, затем добавил: – Но проблема в том, что у дома Цзин-Ань много врагов. Многие люди хотели бы расправиться с нами, включая самого императора. Поэтому наша тайна будет опираться на одно – наше местоположение.

Внезапно ветер пронзил ее сердце, как веревка, внезапно закончившая ее жизнь.

– Мастер... – Пин Тин стиснула зубы, наконец, сумев выдавить: – Ты подозреваешь меня?

– Ты одурачила Чу Бэй Цзе и получила драгоценное время для Гуй Лэ. Ты хороший человек. Я верю в тебя. – Хэ Ся поднял голову и закрыл глаза. Затем он открыл глаза и тихо спросил: – Но Пин Тин, ты веришь в себя?

Эти семь слов потрясли ее.

Пин Тин была совершенно потрясена. Боль и неверие были написаны на ее лице.

– О чем ты говоришь? – Ахнула Пин Тин, после того как ее голос вернулся.

Хэ Ся ответил вопросом на вопрос:

– За что ты цепляешься?

– «Ушедшую душу», – ответила Пин Тин: – Ты дал его мне.

– Нет, Чу Бэй Цзе дал тебе его. – Хэ Ся вздохнул: – Если бы ты в последний раз отвергла «Ушедшую душу», у меня были бы хоть какие-то надежды. Я надеялся, что ты не потеряла свою душу и благоразумие с Чу Бэй Цзе. Но ты приняла его. Ты думала только о Чу Бэй Цзе, забыв о Гуй Лэ. Когда ты принимала «Ушедшую душу», ты когда-нибудь думала, что это только символ мира между двумя странами ради всех крестьян?

– Если бы я забыла о Гуй Лэ, то привела бы Чу Бэй Цзе в ловушку?

Хэ Ся посмотрел на нее:

– Зыбкая любовь, рожденная среди опасности. Только когда они расстанутся, они осознают глубину своей любви.

– Нет...

– Пин Тин, с тех пор, как ты вернулась, ты всегда отказываешься сидеть в той же повозке, что и я. До этого мы всегда были близки, как родня. В тот день он попытался помочь тебе, женщине спустится с лошади, ну, не многие мужчины могут это сделать...

– Не говори больше, больше не говори! – Пин Тин покачала головой, ком появился у нее в горле. Она закрыла глаза, и на ее ресницах застыла блестящая слеза. – Я поняла.

Обратный заговор.

Это правда, что она обманула Чу Бэй Цзе, но Чу Бэй Цзе использовал свои истинные чувства, чтобы обмануть ее.

Любовь была правдой, обман тоже был правдой.

Жизнь с ее мастером в резиденции герцога Цзин-Аня в течение последних восемнадцати лет, ничто по сравнению с простой уловкой Чу Бэй Цзе.

Впервые в своей жизни Пин Тин поняла, как беспомощно попала в ловушку. Она больше не могла полностью доверять Хэ Ся, потому что правда была в том, что она действительно влюбилась.

В этом мире те, кто влюбился, не могут иметь четких суждений.

Если ей предстояло встретиться с Чу Бэй Цзе в будущем, ее действия были бы совершенно непредсказуемыми.

То, что Хэ Ся подозрительно относился к ней, было совершенно простительно.

Совершенно естественно.

Это был последний трюк Чу Бэй Цзе – заставить ее сердце болеть.

Глаза девушки были широко распахнутыми до рассвета. Услышав крик петуха, Пин Тин резко села на кровати. Она ощупывала все вокруг, будто потеряла рассудок, пока ее руки, наконец, не провели по знакомым узорам на ножнах.

«Уйти» и «Душа» – были выгравированы два древних иероглифа.

Она вспомнила время, когда Чу Бэй Цзе бросил меч, его глаза вспыхнули от гнева, а затем обратно к тому, что только что сказал Хэ Ся.

Если бы она не приняла его, все еще была бы надежда.

Но она приняла...

Восемнадцать лет службы были сметены единственным мечом.

Ей обычно не нравилось плакать, но сегодня у нее было больше слез, чем за всю жизнь. Ее сердце было похоже на стылую воду. Она хотела не плакать, но не могла.

Напряженно сидя на постели, она ощутила, как ее мысли путаются. Она потерла лоб.

Она поняла, что ее высокая температура вернулась, когда прижала холодные кончики пальцев к своему горящему лбу.

Пришла служанка по имени Лин Дан, посланная Хэ ​​Ся, осторожно спросив:

– Сестра, пришло время вставать?

Она повторила этот вопрос три раза, пока Пин Тин не отреагировала, придя в себя:

– Эн?

Лин Дан принесла немного горячей воды, выжала насухо ткань и отдала ее Пин Тин. Они постоянно переезжали, поэтому все было разбросано по комнате. Лин Дан осмотрела все вокруг в поисках кисти обычно используемой Пин Тин.

Пин Тин, стоявшая за ней, сказала:

– Не беспокойся. Найди для меня Дун Чжо.

– Дун Чжо?

– Его здесь нет?

Лин Дан покачала головой, улыбаясь.

– Я проверю.

Солнце было ярким, запах весны становился все сильнее и сильнее. Дверная занавеска из бусин зазвенела при выходе Лин Дан, сверкая солнечным светом. В этот момент Пин Тин вспомнила шторы в резиденции Хуа.

Она и мисс Хуа спрятались за шторами, тайно подглядывая за своими гостями.

Это было время, когда она впервые увидела Чу Бэй Цзе.

Оказавшись в комнате в одиночестве, ей стало холодно, так холодно, что Пин Тин даже не могла слишком много думать о прошлом. После того как она встала с постели и, нашла свою кисть, она медленно причесывала свои длинные черные волосы около окна, не сводя глаз с ярких цветов внешнего мира.

Красные и фиолетовые цветы были наполовину открытыми. Рядом с прудом росла пышная зеленая трава. Хотя это было прекрасно, все было незнакомо.

Это была ни резиденция герцога Цзин-Аня, ни резиденция герцога Чжэнь-Бэя.

«Забирайся ко мне на лошадь и попрощайся с Хэ Ся. С этих пор ты больше не будешь зваться Бай Пин Тин, ты будешь Чу».

«Ты думала только о Чу Бэй Цзе; ты забыла о Гуй Лэ. Когда ты принимала «Ушедшую душу», ты когда-нибудь думала, что это был только символ мира между двумя странами, для всех крестьян?»

Она нахмурилась, будто действительно собиралась закончить свою жизнь как можно скорее, ее руки были крепко прижаты к груди, и она оглянулась на драгоценный меч рядом с кроватью.

«Ушедшая душа».

Она покинула Чу Бэй Цзе, но больше не могла вернуться в резиденцию герцога Цзин-Аня. Как она, Бай Пин Тин, которая была самой надежной служанкой маркиза Цзин-Аня, опытный женщиной-военным советником, девушкой, получившей пять лет мира для Гуй Лэ, в конечном итоге стала одиноким духом?

– Пин Тин, – раздался голос Дун Чжо, где-то позади нее: – Ты искала меня?

Пин Тин положила кисть, обернулась, ее губы уже изобразили улыбку.

– Я хочу тебе кое-что сказать.

Дун Чжо казался немного испуганным, он не видел Пин Тин в течение нескольких дней. Он был занят, но все еще знал, что что-то беспокоит ее. Видя, что его подруга в таком смятении, его игривая улыбка исчезла, сменившись более серьезным, взрослым выражением. Он опустил голову:

– Скажи мне.

– Я ухожу.

Сердце Дун Чжо опустилось при этих двух словах.

– Уходишь? – Он резко поднял голову, сверкая черными глазами на Пин Тин. Он забыл обо всех своих предыдущих проблемах. Казалось, он встряхнулся, отбросив слова, которые действительно хотел сказать. Затем он неловко спросил: – Мастер знает?

Пин Тин тихонько усмехнулась, прислонилась к подоконнику и махнула рукой.

– Дун Чжо, подойди ближе. – Схватив за руку Дун Чжо, она тщательно обдумала, что собиралась сказать. – Черт, ты всегда называешь меня Пин Тин это, Пин Тин то, но на самом деле я старше тебя на пару месяцев. Ты должен называть меня «сестрой».

Дун Чжо был сильно расстроен, так что через силу пробормотал «сестра» сквозь стиснутые зубы.

– Хороший мальчик, – Пин Тин и в самом деле сделала вид, что ведет себя как старшая сестра, читая лекции. – Самое трудное для людей – понять, когда атаковать и когда отступать. В тот день я напала на Чу Бэй Цзе, но сегодня мне пора отступить.

– Но ты – человек резиденции герцога Цзин-Аня, кроме того, куда ты можешь пойти? Император нападает на всех людей, служивших дому Цзин-Ань, включая тебя, и Чу Бэй Цзе определенно охотится за тобой.

– У меня свои планы.

Скопившееся разочарование Дун Чжо, наконец, взорвалось:

– Я знаю, что мастер подозрительно относится к тебе. Я скажу мастеру, что ты хороший человек.

– Ты не должен.

– Я не могу этого вынести, мастер сам виноват. Если он останется таким, он станет так же плох, как наш император, верно?

– Прекрати! – Пин Тин схватила его, подчеркивая каждое слово. – Мастер имеет право быть подозрительным.

Дун Чжо остановился, нахмурившись.

– Какое? Я не думаю, что у тебя есть преданность кому-то за пределами нашей резиденции.

Пин Тин на мгновение выглядела озадаченной, но потом вздохнула.

– Ты не поймешь, даже если я расскажу тебе. Во всяком случае, когда я уйду, скажу, что мой уход – к лучшему. Для всей резиденции, для мастера и для меня. Сейчас мастер находится в трудном положении, но я не могу ему помочь, и не могу расстраивать его.

– Как ты можешь расстроить мастера?

– Дун Чжо... – Пин Тин посмотрела на него нежно, но с горькой улыбкой: – Подумай об этом так. Мастер не может пренебрегать мной из-за моего служения, но не может расслабиться рядом со мной из-за моих подозрительных действий. Он не осмеливается заботиться, навредить или огорчить меня. Ох, мне очень жаль мастера.

– Но если ты уйдешь...

– Когда я уйду, я больше не буду связана с резиденцией. Я не смогу ничего о вас рассказать, даже если бы захотела.

Дун Чжо покачал головой:

– Нет. Если ты поступишь так, разве ты не будешь неблагодарной по отношению к мастеру и злоупотребишь своей властью?

Блестящие глаза Пин Тин вспыхнули:

– Вот почему мне нужна твоя помощь. Мне нужно уйти, не дав мастеру знать.

– Нет, нет, нет, я ничего не могу скрыть от мастера.

– Конечно, нет, но мастер солжет тебе. Если он узнает о том, что мы планируем, он не только не объявит об этом, а тайно организует мой побег.

– Я просто тебя не понимаю! – Дун Чжо почесал голову, с тревогой оглядывая комнату. Затем он дернулся в сторону Пин Тин. – Отлично, я помогу тебе. Независимо от того, виноват ли мастер или нет, все, что я знаю – ты была неудачницей, и я знаю, что ты никогда не предашь нашу резиденцию. Но... куда ты собираешься пойти? Не забывай, что ты больна и что прошло всего два дня...

Пин Тин прервала:

– Нет, я уезжаю сегодня вечером.

Ее тон был мягким, но Дун Чжо мог услышать непоколебимую решимость. Он поднял бровь:

– Если ты не скажешь мне, куда идешь, я откажусь тебе помогать. Ты останешься одна, и если что-то случится с тобой, я больше никогда не смогу спать по ночам, – его руки были прижаты к груди, и он стоял лицом к лицу с Пин Тин.

– После того, как я уйду отсюда, я буду свободна, поэтому могу пойти куда угодно, я хочу свободы. Ты знаешь, что многие люди ищут меня, и ты действительно думаешь, что я расскажу все такому беззаботному парню вроде тебя? Но направление, в котором я планирую пойти, это... – Пин Тин прошептала ему на ухо. – Север.

Приходит ли позже на север весна?

В те времена, когда она жила в императорском дворце, ее лучшая подруга Ян Фэн однажды сказала, что местом ее мечты были бесконечные луга на севере, где паслись тысячи голов скота, овец и лошадей. Иногда можно было сорваться в галоп, и другие лошади последуют за тобой, в конечном итоге увеличивая звук до разрыва барабанных перепонок, подобно землетрясению.

Она не могла оставаться в Гуй Лэ, а в Дун Лине было еще опаснее, чем в пещере дракона и логове тигра.

Почему бы не в Бэй Мо?

Красное солнце еще не поднялось над горизонтом. Пин Тин глубоко вдохнула свежий утренний воздух. Она слишком долго отдыхала, что даже ее кости, казалось, скрипели. Место, где она жила, было скрыто в долине и там было мало солнца. Когда она вышла наружу, она вдруг ощутила чувство ностальгии, глядя на широкие просторы небес. Она забыла обо всем, думая только о том, как отправится на поиски своей подруги в Бей Мо.

Улыбка Ян Фэн должна быть более сияющей, чем раньше.

Примечания к переводу (анлейт):

Bei Mo: Бэй Мо – еще одна из четырех стран (еще одна – Юнь Чан). Бэй Мо буквально означает «пустыня на севере».

http://tl.rulate.ru/book/8939/489925