Готовый перевод Dramatic Reading / Драматическое чтение: Глава 17.3.

Глава 17.3.

«Гермиона, ты себя слышишь? — остановил ее Гарри. — Это настоящее безумие!»

«Нет, это не так. Ты понял все сразу, когда все это произошло. Ты только что прочел об этом. Почему ты раньше ничего не сказал?»

«Потому что я понял, насколько безумной была эта мысль, и забыл об этой идее несколько лет назад. Подумай об этом. Из-за меня камень оказался в меньшей безопасности. Квиррелл ни за что не смог бы заполучить камень самостоятельно, а потом я сделал это за него, и Волдеморт чуть не убил меня. Зачем Дамблдору делать что-то подобное?»

«Я не знаю. Это та часть, которая лишена смысла».

«Мисс Грейнджер», — прервала ее МакГонагалл. Они вдвоем огляделись и поняли, что спорили перед всем Большим залом. Это было не очень хорошо. Амбридж и Фадж все еще приглушенно протестовали, несомненно, пытаясь искупить свою вину, дискредитировав Дамблдора. «Я думаю, что вы, возможно, слишком много в это вчитываетесь, — сказала она. — Задержание в Запретном лесу было бы невозможно предугадать, даже если бы это было здесь обычной практикой, а это не так. Мне кажется, что профессор Дамблдор наложил на философский камень нерушимую защиту, а затем, из-за череды неудачных совпадений, вы трое решили, что вам необходимо вмешаться, и мистер Поттер случайно скомпрометировал защиту. Обвинять профессора Дамблдора в том, что вы предполагаете...»

Гермиона покачала головой: «Я знаю, это звучит безумно, профессор, но в таком случае, зачем переносить зеркало Еиналеж, чтобы Гарри мог его увидеть? Все возвращается к этому зеркалу, не так ли? Находился ли камень в зеркале уже тогда? Если да, то зачем вся эта постановка с остальной защитой — и вы должны признать, профессор, это была постановка. А если камня там не было, то была ли у него хоть какая-то нормальная защита в течение этих трех ночей? Если бы план состоял лишь в том, чтобы защитить камень в зеркале, то у Гарри не должно было быть никаких причин когда-либо сталкиваться со всем этим».

«Но мистер Поттер тоже прав, мисс Грейнджер, — возразила МакГонагалл. — Включение его в план лишь усугубило ситуацию и к тому же чуть не убило его. Ваша теория этого не объясняет».

«Нет, не объясняет, — пробормотала Гермиона себе под нос. Она сосредоточенно закусила губу. — Ничего из того, что Дамблдор сделал с зеркалом, не имело смысла. Зачем показывать его Гарри? Не для того, чтобы вытащить камень — нет, если он благоразумен. Не стоило предупреждать его, если он наткнется на него снова. Но это то, что он сказал, однако для этого не было никаких причин. Только лишь для того, чтобы показать ему его родителей? Нет, это слишком опасно... Постойте... Вот оно! Гарри, ты ведь впервые увидел своих родителей в зеркале Еиналеж».

«...Да и?» — спросил Гарри.

«Это все объясняет! Дамблдор не недооценил Квиррелла; он недооценил тебя. Он не ожидал, что ты достанешь камень из зеркала. Он не ожидал, что ты будешь таким самоотверженным; кто в одиннадцать лет был бы таким? Он ожидал, что ты снова увидишь своих родителей. Достав камень, ты сорвал его планы».

«Что? Но зачем? Для чего ему все это делать?» — требовательно спросил он.

«Профессор МакГонагалл, — сказала Гермиона, — вы сказали, что Дамблдор уже знал о защите Гарри, полученной от его мамы. Вот объяснение. Он уже знал, что Волдеморт не мог причинить Гарри вреда. Однако Гарри мог навредить Волдеморту. Мы только что услышали этоб этом. Он выманил Гарри на конфронтацию один на один с Волдемортом, используя философский камень в качестве приманки — приманки, которую, как он думал, ни один из них не мог заполучить — потому что он верил, что Гарри сможет навсегда избавиться от Волдеморта».

«Что...? — МакГонагалл внезапно сильно побледнела, пытаясь осознать это. — Но это... это...» Она попыталась найти слабое место, чтобы опровергнуть теорию Гермионы, но, похоже, что ей это не удавалось.

«Гермиона, это было блестяще, — внезапно сказала Луна Лавгуд. — Могу ли я заинтересовать тебя написать это для «Придиры»?»

Гермиона побледнела и рухнула на свое место, прикрывая лицо: «О Боже, я стала сторонником теории заговора», — сказала она.

«Что ж, — сказала МакГонагалл, собираясь с мыслями, — мисс Грейнджер, я думаю, что это уже зашло слишком далеко. Честно говоря, ваши утверждения имеют тревожный посыл, но я уверена, что тому, что произошло, есть рациональное объяснение. Тем не менее, я обязательно подробно обсужу это с профессором Дамблдором в следующий раз, когда увижу его, поскольку ясно, что в том году было допущено много ошибок. Мистер Поттер, возможно, вам следует закончить чтение главы, чтобы убедиться, что больше не будет массовых разрушительных разоблачений?»

На минуту повисло молчание. Этот последний аргумент поставил под сомнение всю репутацию Дамблдора, даже для его сторонников. Гарри до сих пор не мог поверить в масштабный заговор, который выстроила Гермиона, казалось бы, из ниоткуда, но он должен был признать, что не находил очевидных способов опровергнуть его, если не считать того, что все это звучало безумно. Впрочем, неожиданностей больше не последовало. Хагрид был невероятно расстроен из-за всего случившегося, что было бы еще одним очком против Дамблдора, если бы заговор оказался правдой, однако, так или иначе, но Хагрид подарил Гарри фотоальбом с фотографиями его родителей. Затем наступил прощальный пир, и Дамблдор вернул сто пятьдесят очков, которые сняли с Гриффиндора из-за Гарри и его друзей, и добавил еще двадцать, чтобы они выиграли Кубок факультетов.

«Что, оглядываясь назад, было довольно подлым поступком, совершенным в последнюю минуту», — заметила Гермиона.

«Возможно, немного, — сказал Рон, — но они побеждали семь лет подряд благодаря Снейпу, так что мы вроде как им отомстили».

Наконец наступили летние каникулы, и Гарри пришлось возвращаться к своим ужасным родственникам. Но на этот раз нашлось кое-что хорошее и в плохой ситуации.

«— Надеюсь, что у тебя... что у тебя будут веселые каникулы... — неуверенно выдавила Гермиона, явно пораженная нелюбезностью дяди Вернона.

— О, не сомневайтесь! — воскликнул Гарри. Рон и Гермиона с удивлением заметили, что он широко ухмыляется: «Мои родственники ведь не знают, что на каникулах нам запрещено прибегать к волшебству. А значит, этим летом я хорошенько повеселюсь с Дадли...»»

Друзья Гарри расхохотались, когда он, наконец, отложил книгу. Если бы только это могло продолжаться все лето, и желательно каждое последующее лето тоже.

Однако теперь начинались настоящие неприятности.

Через несколько минут после того, как Гарри закончил чтение, Амелия Боунс, глава Отдела магического правопорядка, вошла в Большой зал с полудюжиной авроров, увидела нескольких высокопоставленных чиновников Министерства, связанных как рождественские гуси, и немедленно потребовала ответов. Кингсли и невыразимец Крокер все объяснили о прочтении книги (о чем она и так уже знала от своей племянницы) и рассказали об утверждении МакГонагалл о том, что полный комплект книг мог предоставить доказательства возвращения Волдеморта, а также правонарушений Фаджа и Амбридж.

Услышав это, мадам Боунс вызвала МакГонагалл и Снейпа на личную беседу с ней и Кингсли, в то время как студентам был подан обед. Несколько минут спустя Крокеру продемонстрировали экземпляр книги Амбридж. И почти сразу же Крокер вызвал Боунс поговорить с ним один на один.

«Он, наверное, увидел, что книга из будущего», — прошептала Гермиона.

После этого состоялась еще одна беседа между Боунс, Крокером и МакГонагалл, которая периодически перемежалась эпитетами в адрес Дамблдора, которые, как предположил Гарри, были вызваны тем, что МакГонагалл поделилась с ними теорией Гермионы. Он понятия не имел, что они обсуждали большую часть времени, но прошло довольно много времени, прежде чем они прервали разговор, и Боунс сказала достаточно громко, чтобы ее можно было услышать: «Нет, нет, вы правы. Если Сами-Знаете-Кто вернулся, то он нам понадобится».

Боунс встала перед всеми в Большом зале и сказала: «Могу ли я привлечь ваше внимание, пожалуйста? Я не могу комментировать ведущееся расследование, однако хочу сделать следующие объявления. Во-первых, Долорес Амбридж настоящим снимается со всех ее должностей здесь, в Хогвартсе...».

Какофония аплодисментов дала ей понять, что она приняла правильное решение. Как только вся школа успокоилась, она продолжила: «Минерва МакГонагалл немедленно восстанавливается в должности исполняющей обязанности директора. Кроме того, настоящим отменяется ордер на арест Альбуса Дамблдора, и он получит юридический иммунитет в отношении всех своих предполагаемых действий, которые были раскрыты здесь, в Хогвартсе, на этой неделе. Кроме того, ордер на арест Рубеуса Хагрида также отменен. Рубеус Хагрид, Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер получат юридическую неприкосновенность за свои действия с 1991 по 1992 учебный год. Все разоблачения, сделанные во время прочтения книги на этой неделе, будут полностью расследованы и проверены ОМП без вмешательства со стороны офиса министра». Она свирепо взглянула на Фаджа, и у Гарри сложилось впечатление, что на самом деле она была на их стороне.

Гермиона отметила очень специфическую формулировку предоставляемого иммунитета в каждом случае и указала на это Гарри. Он предположил, что в этом был смысл. Кто знал, что еще могло произойти? Также было совершенно ясно, что они не обвинили Дамблдора, потому что он был нужен им для борьбы с Волдемортом. Но он видел, что она была права; неумелое руководство и откровенное неправомерное поведение в школе в том году означало, что у всех учителей потенциально могли быть проблемы. И действительно, после того, как Боунс высказалась, профессор МакГонагал выступила со своим собственным объявлением.

«В свете продолжающегося расследования, — сказала она, — все занятия отменяются до конца дня. Кроме того, будет созвано экстренное собрание Попечительского совета для проведения полной проверки всех сотрудников в кратчайшие сроки. Это стандартная процедура, с помощью которой всегда происходило управление Хогвартсом, так что на нее никоим образом не повлияют рецензии, сделанные Верховным Инквизитором. И слава Мерлину, завтра не будет чтения книги. Вопросы?»

«Просмотрите ли вы и другие книги? — крикнул Гарри. — Потому что на третьем курсе произошли очень важные вещи, о которых вам стоило бы знать».

Мадам Боунс устремила на него свой взгляд: «Уверяю вас, мистер Поттер, что я полностью расследую этот вопрос, при этом соблюдая закон, к чему бы это меня ни привело».

«Справедливо», — сказал он.

.....

Профессор МакГонагалл не была доступна в тот день, чтобы Гермиона могла задать ей все свои вопросы, но, честно говоря, если ее теория о действиях Дамблдора была верна, то тогда на большинство из них у нее уже имелись ответы. Но кое-какие все еще оставались: почему Дамблдор так долго позволял Гарри подвергаться воздействию зеркала, и где оно сейчас? Почему Дамблдор не нашел более безопасного способа предупредить Гарри о том, что Волдеморт находится в замке? Почему Дамблдор вообще позволил Волдеморту войти в замок?! Почему остальные преподаватели согласились участвовать в этом спектакле по установке защиты? Почему Волдеморт хотел убить именно Гарри, и что сделало жертву Лили Поттер особенной? Это действительно были основные вопросы, которые у нее оставались. К сожалению, преподаватели не были доступны для разговора — возможно, из-за того, о чем упоминала МакГонагалл — так что ей придется просто подождать.

.....

http://tl.rulate.ru/book/87183/3000954