Готовый перевод Dramatic Reading / Драматическое чтение: Глава 1.2.

Глава 1.2.

«Глава первая: Мальчик-Который-Выжил..., — прочитала она. — Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди...»

И с этой первой строчки Дамблдор начал потеть. Здесь было что-то очень неправильное. Он не боялся за свою карьеру, пока, но беспокоился, что через эту книгу может стать известна конфиденциальная информация. Он понятия не имел, откуда взялась эта книга, но по мере того, как Амбридж продолжала читать о необычном дне Вернона Дурсля, явно относящемся к первому ноября 1981 года, он все больше убеждался, что эта книга была действительно точной (и что кто-то обманом заставил Верховного Инквизитора прочитать ее всей школе). И все же, пока здесь был министр, у него не было власти, чтобы остановить эту женщину.

Сразу возник вопрос о том, кто написал книгу. Судя по интимным подробностям домашней жизни Дурслей, это должен был быть сам Гарри Поттер или кто-то из его окружения. Гермиона Грейнджер казалась наиболее вероятным кандидатом, хотя это также могли быть Сириус Блэк или Римус Люпин — у обоих было много свободного времени. Или, возможно, кто-то из Уизли, или даже Минерва, как вариант. Любой из них мог знать вещи, которые не следовало знать общественности.

Тем временем за столом Гриффиндора Гарри Поттер приходил к тому же тревожному заключению. Гермиона сразу же заметила его беспокойство. Она взглянула на преподавательский стол и прошептала ему: «Гарри, что случилось?»

Гарри взглянул на Амбридж. Но она, похоже, не заметила шепота, пока читала: «На углу улицы мистер Дурсль заметил, что происходит что-то странное, — на тротуаре стояла кошка и внимательно изучала лежащую перед ней карту...»

«Ребята, я думаю, что эта книга действительно правдива», — прошептал Гарри своим друзьям.

«Что?» — тихо выдохнули они.

«Все это очень похоже на Дурслей», — сказал он.

«Ты помнишь то, о чем она читает?» — спросила Гермиона.

«Нет. Похоже, что это день, когда я остался у Дурслей. И я не думаю, что какие-либо другие волшебники знают этих людей достаточно хорошо, чтобы так подробно описать их».

«Тогда откуда взялась книга?» — спросил Рон.

«Я не знаю. Ее ведь не написал кто-то из вас, правда?»

«Нет».

«Конечно, нет».

«Фред? Джордж? Джинни?»

«Как бы весело это ни было —

— но это были не мы», — прошептали близнецы.

«И не я», — добавила Джинни.

«Кто-нибудь еще из вашей семьи?»

«Сомневаюсь, — сказал Рон. — Это не похоже ни на одного из них».

«Тогда откуда она взялась? — настаивала Гермиона. — Кто еще мог знать достаточно, чтобы написать нечто подобное?»

Гарри посмотрел на преподавательский стол и на минуту задумался.

«Не извиняйтесь, мой дорогой господин, даже если бы вы меня уронили, сегодня меня бы это совсем не огорчило. Ликуйте, потому что Вы-Знаете-Кто наконец исчез! Даже такие маглы, как вы, должны устроить праздник в этот самый счастливый день!»

«Идиот».

Все взоры обратились к краю преподавательского стола. Снейп прервал чтение Амбридж, поскольку только у него хватало наглости сделать это: «Такое вопиющее пренебрежение Статутом о Секретности, — сказал он. — В книге не сказано, кем был этот болван?»

«Хм... нет, боюсь, что нет, — ответила Амбридж. — Позор. Это довольно вопиюще. Я согласна. Но продолжим: С этими словами старик обеими руками обхватил мистера Дурсля где-то в районе живота, крепко стиснул его и ушел...»

«Ха. Ну, это не может быть правдой», — сказал Гарри.

«Почему нет?» — прошептал Рон.

«Потому что ни у кого нет таких длинных рук».

Друзья Гарри тихонько захихикали. Амбридж все еще была так поглощена чтением, что ничего не заметила.

Однако Гарри слушал с большим интересом, когда снова заговорили о кошке с ее необычными отметинами вокруг глаз. Это звучало очень похоже на профессора МакГонагалл. Пока несколько его однокурсников перешептывались друг с другом, до него вдруг дошло: МакГонагалл была там, когда его оставили у Дурслей. Он взглянул на преподавательский стол и увидел, что она сидит там с тем же озадаченным выражением лица, которое теперь было у Дамблдора и многих других профессоров. Они все должны быть удивлены не меньше него.

У миссис Дурсль был хороший нормальный день, и она, как обычно, шпионила за своими соседями, в то время как Дадли выучил новое слово («хаччу!»). Но у репортеров не было такого нормального дня, и оба Дурсля это заметили.

«Наши зрители из таких отдаленных уголков Англии, как Кент, Йоркшир и Данди, звонили мне, чтобы сообщить, что вместо дождя, который я пообещал вчера вечером, у них был настоящий звездопад! — Ах да, я помню тот день. А вы, министр? — прокомментировала Амбридж. — Они заставили нас побегать в Отделе по ненадлежащему использованию магии. Конечно же, это была вина Багнолд — отстаивать «неотъемлемое право на вечеринку». Хм! Это не было вечеринкой для команды по очистке».

«Я помню, Долорес, — ответил Фадж из угла Зала. — в Отделе магических происшествий и катастроф все было действительно плохо, еще даже до происшествия с Сириусом Блэком. Нам понадобились недели, чтобы все убрать. Пусть это будет для всех уроком, что нужно быть осторожнее, — сказал он громче. — Пожалуйста, продолжай, Долорес».

Давление новостного репортажа, по-видимому было слишком сильным для мистера Дурсля, потому что он сдался и спросил жену о ее сестре. Сестре, которой, как предпочитала делать вид Петуния, не существует. Она подтвердила, что ее племянника действительно звали Гарри Поттер. И в этот момент даже самые тупые студенты в Большом зале уловили связь: все знали, что Гарри жил с маггловскими родственниками. Так вот, это, должно быть, были они. Друзья Гарри уже знали о Дурслях, но остальная часть школы была шокирована тем, насколько неприятными те были. Шепот стал настолько громким, что Амбридж, наконец, обратила на это свое внимание.

«Тише все, пожалуйста, — сказала она. — Мы только что подошли к хорошей части: В дальнем конце улицы — как раз там, куда неотрывно смотрела кошка — появился человек. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха».

Судя по описанию его одежды, никто не удивился тому, что это был профессор Дамблдор, который встречал профессора МакГонагалл у дома Дурслей. Тем не менее, Гермиона была очарована описанием его гасилки и ее способностью гасить уличные фонари, и она фактически начала делать заметки прямо за столом: «Оно должно быть более стабильным или устойчивым, чем обычное заклинание, — прошептала она. Интересно, как он на самом деле вытягивается свет из электроприборов...»

Однако сам Дамблдор погрузился в размышления. Это должно было еще больше сузить круг подозреваемых. Немногие знали о его делюминаторе, и он был уверен, что в этом списке нет ни Гарри, ни кого-либо из его друзей. Это было полезное маленькое устройство, но он редко им пользовался, за исключением тех случаев, когда посещал маггловские районы. Он также был уверен, что Минерва была единственным свидетелем событий, описанных до прибытия Хагрида. Он еще раз вопросительно взглянул на своего помощника, и она снова отчаянно замотала головой. Это означало, что автор должен был быть кем-то очень близким к Гарри и Минерве, чтобы осуществить это — членом Ордена. Только Артур, Молли, Сириус или Римус могли соответствовать этим требованиям. А может быть, это был кто-то, кто шпионил за ними? Возможно. Но кто? История была слишком точной, чтобы быть работой Риты Скитер. Но если бы это был кто-то другой, тогда возникал вопрос: «Зачем?»

«Я надеюсь, что он на самом деле исчез, это ведь так, Дамблдор?»

«Вполне очевидно, что это так, — ответил тот. — Вот видите, министр, даже сам Дамблдор считал, что Тот, кого нельзя называть, исчез навсегда», — торжествующе сказала Амбридж.

«Кажется это так, — сказал Фадж. — Как ты это объяснишь, Дамблдор?»

«В то время, как и все остальные, я надеялся, что Волдеморт действительно ушел навсегда, Корнелиус, — спокойно ответил Дамблдор. — Однако вскоре я увидел признаки того, что он на самом деле не так уж мертв, как кажется. Если ты помнишь, я не стеснялся говорить об этом в течение последних четырнадцати лет, и большую часть этого времени ты сам доверял моему суждению».

«И мне потребовалось время, чтобы открыть глаза на правду и разглядеть твою игру. Но все время от времени совершают ошибки. У тебя есть что-то еще, не так ли, Долорес?»

«Гораздо больше, министр, — сказала она с ухмылкой. — Мы только начали. — Так что это действительно праздничный день..., — Она слегка хихикнула. — Не хотите ли лимонную дольку?»

Гарри застонал. Все знали, что Дамблдор эксцентричен, но этот разговор заставлял его выглядеть так, будто он был совершенно не в своем уме.

Но, как ни странно, Гермиона расхихикалась: «Хорошо. Новая теория: Дамблдор — Доктор».

«Что?» — сказал Гарри.

«Доктор? Кто?» — спросил Рон.

«Именно! Хотите мармеладку?» — сказала она и чуть не задохнулась от сдавленного хихиканья.

«Что с ней не так?» – недоумевал Рон.

«Это маггловское телешоу», — прошептал Гарри, — Гермиона, будь серьезней!»

«Прости. Прости. Я ничего не могла с собой поделать».

Амбридж, однако, наткнулась на первую загвоздку в своем мастерском плане. В волнении на выходных она упустила из виду тот факт, что в книге было напечатано имя Того, кого незьзя называть. Она остановилась на мысли, читать ли его вслух, и отчаянно пыталась вспомнить, часто ли оно упоминалось. Даже ей пришлось признать, что постоянно произносить «Сам-Знаешь-Кто» было довольно неудобно. В большинстве случаев она все еще могла так сказать, но в данном конкретном контексте это прозвучало бы смешно.

«Мой дорогой профессор, мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть его по имени. Это полная ерунда — Вы-Знаете-Кто, Вы-Не-Знаете-Кто... Одиннадцать лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить его настоящее имя — В... В... — попыталась она сказать. — В... ну, он назвал имя...»

«Долорес, конечно же, — перебил ее Дамблдор, — если ты действительно веришь в то, что он исчез навсегда, то нет никакой опасности произносить его имя, особенно здесь, под защитой Хогвартса». Возможно, во всем этом все-таки есть и светлая сторона, — подумал он.

«Ох, ладно. Тогда — Волдеморт! — сказала она. Дамблдор вел свою игру, и она не могла позволить ему победить. Многие студенты ахнули. Даже Корнелиус побледнел. Дамблдор выглядел самодовольным, и она нахмурилась. Скоро она сотрёт эту улыбку с его лица.

Когда Амбридж прочитала строчку: «Лили и Джеймс... Не может быть... Я так не хотела в это верить... О, Альбус...», — профессор МакГонагалл решила принять меры.

«Профессор Амбридж! Это чрезвычайно личный разговор, — прервала она. — Я не думаю, что уместно читать это перед студентами».

Амбридж повернулась к ней: «Наоборот профессор МакГонагалл, я считаю, что этот разговор имеет решающее значение для понимания текущей ситуации. Продолжаем: Дамблдор протянул руку и коснулся ее плеча... — Затем Дамблдор сказал, что Волдеморт был уничтожен, когда пытался убить Гарри, но не смог объяснить, как. — Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор. — Возможно, мы так никогда и не узнаем правды».

«Погодите, он не знает?» — сказал Гарри.

«Что ты имеешь в виду?» — спросила Гермиона.

«Дамблдор рассказал мне, что именно случилось с Волдемортом в конце моего первого года обучения. Защита моей матери остановила его. Но если он не знал, тогда я не понимаю, как он мог узнать об этом сейчас. Я был единственным, кто выжил, и до третьего курса ничего об этом не помнил. Как ему удалось получить информацию к этому времени?»

Глаза Гермионы сузились, и она внимательно посмотрела на Дамблдора: «Это звучит странно, — сказала она. — Я... я не думаю, что понимаю всю ситуацию настолько, чтобы делать предположения. Тебе придется спросить его позже... если его не уволят раньше. — Она задумалась на минуту и вытащила еще один лист пергамента. — Есть много вопросов, на которые нужно найти ответы», — сказала она и начала их записывать:

1. Кто написал эту книгу?

2. Откуда ее автору все известно?

3. Как Амбридж получила книгу?

4. Почему Дамблдор сказал, что не знает, как Гарри выжил после нападения Волдеморта?

«Номер пять, — сказал Гарри. — Как все узнали о том, что произошло, когда я был единственным выжившим свидетелем?»

«Может быть, магическая криминалистика?» — спросила Гермиона.

«Но тело Волдеморта так и не нашли. Как они вообще могли быть уверены в том, что он мертв?»

«Я думаю, это из-за Темных Меток», — вмешался, к их удивлению, Джордж.

«Что?» — хором спросили они.

«Снейп был шпионом Дамблдора, верно? Я помню, как папа рассказывал о том, как Темные Метки на Пожирателях Смерти снова потемнели, когда Сами-Знаете-Кто вернулся».

«О, значит, когда он «умер» они должны были побледнеть, — сказала Гермиона. — Видишь, Гарри? Должно быть, в этом причина».

«Наверное».

http://tl.rulate.ru/book/87183/2789267