Готовый перевод 70s: Dressed As a Villain’s Wife / В теле жены злодея в 70-х: Глава 41

Деревенские кадры роптали в душе, но не показывали вида. Братья нередко бывают очень разными.

Дядя Линь Яньлинь, уважаемый старейшина в деревне, обсуждал разделение семьи.

В общем, людям в деревне не нужно так беспокоиться, но пререканий по поводу разделения семей становится все больше и больше, и они нередко даже перерастают в драки. Из-за неравномерного распределения есть немало братьев, которые настолько передрались, что не общаются друг с другом и считают друг друга мертвецами.

Поэтому необходимо, чтобы кадры в деревне и несколько авторитетных пожилых людей пришли и стали свидетелями.

Лучше всего иметь мирную разлуку.

«Родители оставляют 30 % сбережений семьи себе, вторая семья должна содержать своих родителей в будущем, поэтому получает 30 %, третья семья 10 %, а первая семья 20 %, первый сын раньше был солдатом и отправлял много денег в семейный бюджет, я не против дать ему 20%, пятая семья такая же, как и третья семья - 10%». Господин Линь рассказал нескольким братьям о плане распределения старика Се и его жены.

Семья Се действительно достаточно эксцентрична, четыре брата, семья второго ребенка получает 60%, с таким разделением родители явно очень не хотят сыновней почтительности других сыновей в будущем.

Се Хуадун: «Я не разделяюсь с родителями, я буду с ними».

«Только старший и пятый будут разделены, и первый возьмёт 20%, а пятый 10%». Сун Мэй с отвращением скривила губы. По её лицу понятно, что она вообще не хотела давать им что-либо.

«В семье не так много денег». — сердито сказала Сун Мэй.

Старый Се вынул из рук стопку квитанций и показал их свидетелям: «Это квитанция о денежном переводе, которые я отправлял домой все эти года».

Как только Сун Мэй увидела, что он вытащил эти квитанции, выражение её лица сразу же стало тревожным: «Ублюдок, что ты делаешь?»

«Мама, я вернул эти деньги, половину за сыновнюю почтительность двум старейшинам, половину на содержание Сюин и нескольких детей. Сюин тоже вчера рассчитывала со мной, я возвращал по крайней мере триста - четыреста юаней в год, нескольким детям не нужно столько юаней, вы сказали, что поможете им сэкономить, я планирую оставить эти сэкономленные деньги для них в качестве платы за обучение».

Как только старший Се сказал это, выражения лиц окружающих его людей стали "тонкими".

Первого Се нет в деревне и он не знает, но в деревне распространилось много слухов, мол, он отправлял деньги обратно не собственной жене и детям, а своей старухе-матери, чтобы она воспитывала другиха.

Бедный.

«Больше не надо.» Сун Мэй схватила список в свои руки: «Тебя не было и ты не знаешь, что растить детей стоит дорого, знаешь ли ты, сколько будет стоить управление таким большим семейством, как семья Се? Я говорю, что это дорого, всë ушло».

Первый Се был агрессивен: «Почему они пропал? Я отдавал их Сюин».

Сун Мэй бросила вещи на стол прямо: «Что? Ты не поддерживаешь своих детей, ты оставляешь их мне, старой матери, тебе нестыдно просить у меня денег, Се Цзяньпин, откуда у тебя лицо!»

«Ба, позволь мне сказать тебе, у меня просто нет денег, я действительно кормлю несколько ртов Сюин и еë детей, я не считала рисовые зёрна, которые они едят за год, и их одежда, вам нужны деньги на одежду?»

«Теперь семья разлучена, и ты должен просить у своей старой матери денег? Ты злой сын. Если Бог откроет глаза, он зарубит тебя насмерть».

…

Когда мать и сын поссорились, несколько человек рядом с ними пришли, чтобы уговорить их, и Цинь Сюин тоже вышла с несколькими детьми и убедил первого Се: «Забудь об этом».

Будучи сиротой, Цинь Сюин не очень уверена в себе и за столько лет она привыкла "проглатывать" свой голос.

Теперь она чувствует, что когда муж вернулся, пока семья будет разлучена, всë будет хорошо.

Увидев, что она это говорит, Сун Мэй снова отругала её прямо в лицо: «Это ты, Цинь, которая подзуживает тебя, не так ли? Чтобы старушка дала деньги».

«Женился на невестке и забыл свою мать, непослушный сын, непослушный сын, только что вернулся и разбил семью, непослушный сын».

Су Сяомань выслушала слова Сун Мэй и усмехнулась в глубине души. Такие люди, как Сун Мэй, лучше всего умеют давать отпор и смешивать правильное и неправильное. Ей всё равно, она ничего не сделает. Виновная во всëм, даже если это растрата зарплаты сына и грубость по отношению к невестке и внукам, она может сделать так, чтобы казаться жалкой в этой ситуации.

Первый Се тоже способный, он вынес ломовую книгу из тайника своей матери, теперь видно, что в семье 1300 юаней, ожидающих раздела.

Глаза Сун Мэй были такими красными, что она кровоточила.

«Ты ублюдок, ты ублюдок!».

Первый Се борется за своë. Он борется не только за свою семью, но и за Се Минту. Предполагается, что на протяжении многих лет он также видел подлость Сун Мэй по отношению к Се Лаову. Он женился в этом году и семья не помогла ему получить подарок на помолвку в сотни или тысячи юаней. Он, старший брат, тоже был недоволен, сказав, что хочет подарить Се Минту 500 юаней на его свадьбу.

Се Цзяньпин также знал, что невозможно вернуть заработную плату и пособия, которые он получил и отправил Сун Мэй, но после стольких лет Сун Мэй была скупа с его женой и детьми. Он разозлился, но Сюин убедила его забыть об этом.

Как иначе, в конце концов, он всë-таки сын. Сыновнее почтение давило на макушку заставляя его задыхаться. Он отдал свою плоть и кровь... Некоторые вещи просто забыты.

Се Цзяньпин до сих пор ежемесячно получает небольшое пособие и он также получил денежную сумму, когда был демобилизован.

Ему нелегко завести жену, а еще труднее начать новую карьеру и быть с женой после расставания.

Се Цзяньпин намерен выиграть больше для Се Минту, что также является его обязанностью как старшего брата, не говоря уже о том, что Цинь Сюин сказала, что дядя и тётя очень хорошо относятся к этим нескольким детям, не забывают о них и приносят зубные щётки и конфеты.

«Прежде чем семья расколется, дайте пятому пятьсот юаней, которые должны были быть использованы для его женитьбы».

«Он тоже мой младший брат».

Несколько членов общины рядом с ними слушали и чувствовали, что первый Се был последовательным и ответственным. Хотя Сун Мэй ругала его как злого сына, но что бы ни случилось, Бог наблюдает.

Столько лет Сун Мэй совершала эксцентричные поступки в деревне, кто не знает, что первый Се тоже страдает из-за такой матери.

У него всё ещё есть часть ответственности старшего брата, чтобы помочь Се Лаову выиграть денежную сумму.

Многие думают, что деньги действительно предназначены для пятого Се. Семья Се взяла деньги, чтобы другие сыновья женились на своих невестках. Для него тоже должна быть доля для женитьбы. Ведь ему ещë надо готовить свадебное вино.

Се Лаову и Су Сяомань, молодая пара, которая разлучилась с семьёй, тоже жалкие.

Дайте ему пятьсот юаней, почему бы не отправить, чтобы они почувствовали счастье!

Если бы в это время вокруг не стояло так много деревенских кадров, Сун Мэй просто взяла бы метлу и выгнала первого Се.

Зачем ей рожать такого глупого сына, постороннего, который должен был отнять деньги старой матери, чтобы субсидировать себя.

У него реально херня в голове!

«Невозможно, дать 500 юаней, я не хочу давать ему ни цента!» Заслужил ли он это? Почему он должен взять её деньги?

Су Сяомань встала и сказала: «Почему ты не можешь дать деньги Минту, разве старший брат тоже не сказал это? Это сердце младшего брата для младшего брата».

«Ааа! Су Сяомань, я думаю, ты ищешь драки». Сун Мэй подпрыгнула и готова была ударить Су Сяомань по лицу.

Се Минту схватил её за запястье, Сун Мэй только почувствовала острую боль в запястье, а затем её оттолкнули назад.

Снова подняв голову, высокий Се Минту уже защищал Су Сяомань.

Сун Мэй была так зла, что хотела откусить себе язык: «Се Минту, Се Минту, ты заслуживаешь, чтобы тебя звали Минту, ты, сукин сын, я вырастила ублюдка…»

Сун Мэй была так зла, что не могла выбрать, что сказать и люди рядом с ней были ошеломлены, задаваясь вопросом, не ругала ли она себя.

Выражение лица Су Сяомань стало холоднее, когда она слушала это.

«Се Минту, ты достоин этой семьи? На протяжении многих лет семья давала тебе еду и одежду, а как насчет тебя, как ты отплатил семье? Слушая её так, ты…» Сун Мэй много говорила, но она обнаружила, что Се Минту, который в прошлом склонял голову перед её уроками, теперь смотрит вперед, равнодушно слушая её крики и ссоры.

«Деньги вам никогда не достанутся, а Су Сяомань, её шёлковое бельë и эта швейная машинка должны остаться в доме Се». Тон Сун Мэй был очень сильным.

Перед разлукой её дочь Се Цайсян попросила её передать ей, шёлковое бельë и швейную машину, которую она получит от Су Сяомань.

«После того, как она прибыла в дом Се, она выполнила свой долг невестки? Хорошо, если вы хотите расстаться, вы двое можете убираться отсюда!»

Се Минту легкомысленно сказал: «Невозможно, это все вещи, которые принадлежат Ман Ман».

«Когда вы входите в дом моего Се, это все вещи моего Се. Если вы забираете это, вы воры».

Су Сяомань несколько раз усмехнулась: «Мы не воры, я думаю, что некоторые люди рождаются ворами».

«Что ты имеешь в виду, Су Сяомань, у тебя есть что-то кроме твоих слов здесь?»

Старшие и кадры рядом переглянулись и даже начали шептаться наедине.

«Очень интересно, сегодня семья Се распалась».

«Первый успокоился, теперь дерётся пятый.»

«Они мать и сын, как они могут быть похожи на врагов...»

«Сун Мэй такая эксцентричная».

…

Се Минту пристально посмотрел на неё, глядя на этого человека, которого он называл "матерью" более десяти лет, в его сердце не было тепла, он незнакомцы: «Мне никогда не было жаль семью Се, мне жаль себя».

Сун Мэй взревела: «Что ты имеешь в виду?!»

Человек рядом с ней также посоветовал ему: «Се Лаову, как ты разговариваешь со своей матерью?»

Пятый Се тоже нахмурился в этот момент: «Пятый!»

Сунь Мэй топнула ногой: «Се Минту, твоя совесть скормлена собаке».

Су Сяомань: «Некоторые люди рождаются с чёрным сердцем».

«Су Сяомань, ты посмела подстрекать сто рядом?» -сказал второй сын.

Второй Се услышал слова Су Сяомань и сразу же продемонстрировал свой престиж перед матерью, но как только его рука была протянута, Се Минту схватил его и скрутил, зажал и ущемил несколько раз, его запястье вывихнулось, глаза и нос второго сморщились от боли.

Вышел первый Се и уговорил: «Мама, не будь импульсивной».

«Ну, раздели семью, это ты всë начал. Се Лаову, что с тобой?!»

«Сяомань, убеди его». Г-н Линь не ожидал, что разделение семьи обернется таким бунтом. Один брат идёт на своего собственного брата.

Очевидно, темперамент Се Лаову не был таким раньше.

«Она уговорила его, только она могла уговорить, эта воровка-невестка, раньше пятый ребенок не был таким, как можно было жениться на Су Сяомань, Су Сяомань — эта сучка». Сюй Яньлань, вторая невестка второго Се, выбежала задыхаясь.

«Я пошла в полицейский участок, чтобы они арестовали еë, она на самом деле что-то сделала с моим братом».

Люди, ожидающие посмотреть на оживление снаружи, тоже были шумными, они лишь смутно слышали какие-то слова изнутри.

«Вы сказали, что они делят семью Се, так много проблем».

«Третий Се Хуадун развёлся, все дети были уничтожены».

«Первый Се тоже недоволен».

«Се Лаову тоже начал».

«Этот дом действительно...»

«Это конец чаши с неровной водой. Посмотри на это, у двух стариков из старой семьи Се не будет хорошей жизни в будущем».

Запястье второго Се было искривлено и вывихнуто, он кричал рядом с ними от боли, но случайно рядом оказался старик, который мог вправлять кости, так что он сломал ему руку, чтобы вправить, но на этот раз от боли у него потекли слезы и сопли из носа.

«Давай разделимся, я не хочу снова видеть пятого Се».

«Се Минту, что с тобой?»

Кадры в деревне также пришли, чтобы убедить Се Минту: «Если вы злитесь, не делайте этого, просто миролюбиво разделите семью».

Се Минту был безразличен, он посмотрел на Сун Мэй и вдруг сказал что-то, что всех озадачило: «Я слышал слова той ночью».

«Что ты имеешь в виду?»

«Что вы сказали, мистер Се?».

Сун Мэй посмотрела на него: «Что ты слышал?»

Се Минту посмотрел на неё и сказал слово за словом: «Если бы у меня не было совести, я бы задушила этого ребёнка до смерти, как только он будет заменён. Почему я должна воспитывать детей для других».

Сун Мэй, которая услышала его слова, почувствовала как небо над еë головой рушится, она не знала, как он узнал. Да, эта сука, этот ублюдок должен был умереть раньше, он хочет украсть личность еë сына.

Сун Мэй тут же бросилась: «Как я хочу задушить тебя, почему я не задушила тебя раньше…»

Другие люди поспешили остановить Сун Мэй.

«Что, черт возьми, происходит?» Первый Се и люди рядом с ним были ошеломлены, они не могли понять, в чëм дело.

Замена детей? Задушить его?

Су Сяомань: «Сун Мэй, почему на свете есть такой порочный человек, как ты, когда ты обменивала детей, забирала Се Минту домой, била и оскорбляла его с детства и жестоко обращалась с ним, твоя совесть правда была съедена собаками.»

«Нет, у таких, как ты, совсем нет совести. Ты рождена с чёрным сердцем и печенью, и твой разум порочный, даже более порочный, чем ядовитая змея».

Старик Се, который не сказал ни слова стоя в стороне, внезапно присел на корточки с закрытым лицом. Всë было кончено, всë было кончено! Всë разоблачено.

Какое лицо будет у их семьи в будущем?

Его неизвестный ребенок...

Первый Се нахмурился: «Су Сяомань, почему ты так говоришь, какие у тебя есть доказательства».

«Конечно, есть доказательства». Су Сяомань и Се Минту пошли в город, чтобы сделать анализ крови, доказав, что Се Минту и старик из семьи Се не могут быть биологическими отцом и сыном.

«Кто знает, верна ли такая идентификация?» Некоторые люди сомневаются, ведь идентификация по крови в эту эпоху, технические условия не очень и мало кто об этом знает, не говоря уже о том, что они в сельской местности.

«Тогда вы внимательно посмотрите на лица Се Минту и на лица первого, второго и третьего. Это всё ещё нужно идентифицировать? Это ясно с первого взгляда».

«Он вовсе не ребёнок семьи Се».

Г-н Линь: «Даже если он не ребёнок семьи Се, нельзя сказать, что Сун Мэй намеренно заменила его. В любом случае, семья Се воспитывала его более десяти лет, поэтому вы не можете быть неблагодарными.»

«Вы знаете, какой была первоначальная семья Се Минту? Он был неблагодарным? Он изначально родился в городской семье, и какой жизнью он жил после того, как его взяла Сун Мэй? Разве вы не думаете об этом? Какая может быть доброта? Своих детей посылать грабить у чужих родителей, а их украденного сына с детства бить и ругать. Не суди об этом, будь ты на его месте, ты бы не мстил?"

«Позвонили в полицию, пошли в полицейский участок, посмотрим, кого они арестуют. Сун Мэй, когда ты украла ребенка у кого-то другого, это похищение ребенка».

«Ба! Ба!» Сун Мэй, которую все останавливали, истерически вскочила и отчаянно плюнула в Су Сяомань. Она ненавидела еë так сильно, что хотела разорвать рот Су Сяомань на части. «Вы просто хотите украсть личность моего сына, вы хотите украсть его личность».

«Ублюдок, ты хочешь украсть личность моего сына».

Су Сяомань: «Ваш сын изначально был украл еë, как ты смеешь так говорить?»

Мистер Лин и все: «????!!!»

Они действительно этого не ожидали, они пришли участвовать в разделении семьи Се. Теперь разлука стала тривиальным вопросом. Главной темой стало разоблачение секрета Сун Мэй, которая в прошлом подменила детей.

Они думали, что это слишком странно и может быть фальшивкой и враньём, но, услышав, что сказала Сун Мэй, это... это, скорее всего, правда.

Сун Мэй действительно намеренно поменяла детей? Никто не ожидал, что деревенская женщина сделает такое, неудивительно. Неудивительно, что с Се Лаову она вела себя не как с членом семьи Се с самого детства, неудивительно, что Сун Мэй била и ругала его, потому что она всегда знала, что Се Минту не еë ребёнок.

Зачем матери отправлять своего ребенка в чужой дом?

Поскольку они жаждут семейного прошлого других людей, все слышали, как Су Сяомань сказала, что семья, в которой украли ребёнка и заменили своим, является кадровой семьей в городе.

Так как же Сун Мэй удалось это сделать?

«Су Сяомань, ты сказала, что Сун Мэй заменила своего ребёнка, на семью чьего ребёнка она покусилась?»

Су Сяомань: «Её биологический сын сейчас в нашей деревне. Может быть, кто-нибудь догадается, посмотрите на этих братьев и подумайте, кто на них похож и вы сразу узнаете, кто биологический сын Сун Мэй»

«Подумайте о тех днях, когда Сун Мэй вела себя странно. Тëтушки в деревне должны всё знать об этом. Я считаю, что нет необходимости говорить об этом прямо».

Глаза Сун Мэй вот-вот погаснут, теперь речь не о других вещах, а о её лучшем маленьком сыне, у него должно быть светлое будущее, он большой мальчик, его отец командир. Да, Се Минту пытается лишить его личности!

Это слишком жестоко, почему она вообще не задушила его.

Сун Мэй боролась и наконец вырвалась из рук людей, которые её останавливали. Она не могла позволить Су Сяомань продолжать говорить, она не могла позволить им угрожать личности и статусу её сына.

Однако она применила слишком много силы и просто вырвалась на свободу. Она упала на землю с такой силы, что разбила губу и рот наполнился кровью, зубы кровоточили и были все в земле.

«Помоги маме подняться».

Се Хуадун помог Сун Мэй подняться, кровь во рту Сун Мэй выплюнула: «Остановите её, не позволяйте ей говорить больше, она сумасшедшая, она хочет украсть личность моего сына».

В это время г-н Линь спросил: «О каком сыне вы говорите?»

Все тело Сун Мэй было холодным и кровь во рту не могла остановится.

Су Сяомань холодно сказала со стороны: «Кто ее биологический сын, я думаю, нам не нужно говорить это прямо, вы можете догадаться?»

Большинство людей в комнате смотрели друг на друга, но никто не говорил, потому что это было слишком невероятно.

Да, Су Сяомань и Се Минту не нужно было четко говорить, каждый из них догадался, кто этот человек. Так как они дети кадров, то сыном является кто-то из образованной молодежи и внешне должны быть похожи на людей из семьи Се.

Тогда остается только один человек.

Кто-то слышал, что Сун Мэй в последнее время ведет себя очень ненормально. Многие люди видели, как она время от времени бежит к образованной молодежи и разговаривает с образованной молодежью гармоничным и милым голосом. До этого она, казалось, искала кого-то, она расспрашивала о Цзян Яньтане.

Подумайте хорошенько, лицо Цзян Яньтана очень похоже на второго ребенка в семье Се, если...

Если они представят себе картину, где Цзян Яньтан снимет одежду образованного юноши и наденет одежду местных фермеров и поставят его посередине первого Се, второго Се и третьего Се.

Как семья братьев!

Уберите "блеск" образованной молодежи и Цзян Яньтан ничем не будет отличаться от грязных ног в сельской местности.

Это, это... Может ли быть так, что Цзян Яньтан - ребенок семьи Се, а Се Минту - ребёнок большого двора, которого намеренно заменили. Тогда человек, у которого должно быть хорошее происхождение, должен быть Се Минту, да Се Минту, бедный мальчик в их деревне! !

Да, внешность Се Минту такая выдающаяся и в детстве он был прекрасным ребёнком. Когда он был ребёнком, никто не догадывался, что семья Се тайно выносила детей из другой семьи и вернулась. По мере взросления Се Минту становился всё более и более неряшливым и постепенно об этом никто не говорил.

http://tl.rulate.ru/book/85774/2839224