Готовый перевод Судьбокрёстки / Судьбокрестки: Её Светлость

Жизнь пeрвая.

Грозник, 194 г.

Её Светлость

Ноги ступали четко и размеренно; тихий стук каблуков об асфальт звучал подобно метроному, отсчитывающему секунды жизни. Моего

 преследователя – или же моей.

«Я не удивлен тому, что постоянно перехожу кому-то дорогу… Это обычная практика для земель, на которых всем заправляют император и аристократия. А любой, кто не подчиняется власть имущим – умирает. Быстро и неожиданно.»

Мои губы изогнулись в саркастической усмешке.

«Интересно, что будет на этот раз? И обойдется ли хоть один выход в свет без кровопролития?»

Всегда стремившийся достичь пика возможного, я был хорошо тренирован и изучил искусство убивать почти в совершенстве. Но это объяснялось лишь необходимостью… Необходимостью защищаться. Ведь когда ты многое знаешь, многое умеешь и многого хочешь добиться, иного выхода просто не остается.

«Быть чьей-то собачкой на поводочке, отдающей свою жизнь ради служения хозяину и получающей за это жалкие объедки, я больше не собираюсь. Такая жизнь и жизнью-то не является.»

Я завернул за угол и подпрыгнул, цепко хватаясь руками за крышу одноэтажного домишки. Света вокруг почти не было – стояла глубокая ночь. Рывок – и тело буквально влетает на скат, не издавая ни звука. Тихо поднимаюсь на ноги и, пригнувшись, крадусь к выступающей над крышей трубе дымохода.

«Едва ли он меня заметит. Хотя с чего бы это обязательно он? Это вполне может быть и она.»

Я затаил дыхание. Темная, почти беззвездная ночь, закопченная труба дымохода, черный фрак… Идеальный набор ночного убийцы, в который не вписывались разве что серебряные перстни на пальцах и белеющий во мраке воротник шелковой рубашки.

Я присел, оставляя видимым потенциальному противнику лишь свое лицо. Руки привычно скользнули, вытаскивая из слишком толстых швов штанин остро наточенные стальные полоски.

И тишина. Почти мертвая тишина спящего города.

Тягучее, длительное ожидание. И все такая же тишина…

Ушей достиг еле уловимый звук, отдаленно напоминающий принюхивающееся животное. Прерывистый и точно не принадлежащий человеку.

«Я не слышу дыхания… Не слышу шагов. Не вижу противника.»

Мурашки резко пробежали вдоль позвоночника, заставляя меня перекатом уйти с крыши и приземлиться на мостовую. Ноги противно заныли, а сверху раздался еле слышный звон металла о кирпич.

Прыжок вперед с разворотом в воздухе – и отдача от столкновения скрещенных стальных полос с тонким, едва заметным клинком противника уходит в руки, почти не меняя траектории моего движения.

«Нападение в темноте. Ставка на скорость, незаметность и бесшумность… Безошибочное распознавание запахов. Вампир.»

Адреналиновая волна с силой ударяет в голову, но не затуманивает сознание: лишь рефлексы становятся еще острее, а время будто бы замедляется, позволяя уловить в темноте расплывчатый, еле видимый силуэт моего противника, сжимающего в руках матово-черный клинок.

«Правша.»

Я приземлился, на ноги, машинально подмечая уязвимости убийцы.

«Это почти гарантированная смерть. Отсутствие хоть какого-либо серебряного оружия и глубокая ночь…»

Ноги сделали немыслимый пируэт, и матовое лезвие клинка вампира, сбитое с траектории стальной полосой в моей правой руке, вошло в подставленное под удар левое плечо, пронзая кожу, мясо и легко проходя сквозь кость. Продолжая вращение, я вмазал локтем правой руки прямо в лицо противнику, отчетливо слыша хруст носовых хрящей и сломанного у основания лезвия.

Криво оскалился, силой воли подавляя желание заорать от боли в развороченном суставе.

«Теперь шансы есть. Небольшие… Но тут уж как вышло.»

Я резко отпрянул назад, а когти опомнившегося вампира распороли фрак вместе с рубашкой, оставляя кровавые борозды на моей груди. Левая рука отозвалась болью – значительно поврежденная, она все же была способна продержаться еще некоторое время; сегодня любовь вампиров к тонким клинкам сыграла против них же самих.

Яростное шипение, переходящее в свист, стремительный разворот и мощный апперкот правой, усиленный на подъеме вверх. Вампир, только-только начавший материализацию за моей спиной, подлетел в воздух, а его когти с глухим стуком сомкнулись у меня над головой.

Покров темноты спал – и секунду спустя я понял, почему.

На шее моего убийцы алели отпечатки трех серебряных перстней, которые были неотъемлемым атрибутом любого аристократического вечера.

Противник упал на спину, ловко перекатился и начал выпрямляться – лишь для того, чтобы вновь получить выверенный удар по лицу.

Слепой взмах когтей, глубоко распоровших мою выставленную вперед левую руку – но это было уже неважно. Куда важнее то, что правая осталась в порядке.

Скривившись от боли, я сделал длинный шаг вперед, с силой опуская каблук правого ботинка на запястье его уже готовой ударить левой руки, перемалывая тонкие и легкие кости в труху, намертво пришпиливая руку к вымощенной булыжником дороге…

Еще одно движение – и левая нога вбивает в камень запястье правой руки вампира, а я только сейчас обращаю внимание на хлынувшую из перерезанных вен голени правой кровь.

Падая на колени, я вкладываю всю инерцию в удар. Удар, от которого глаза бешено смотрящего на меня вампира на миг утрачивают осознанность – а большего мне и не нужно.

Удар. Еще один и еще, сильнее и сильнее – ведь чем больше я вожусь с ним, тем больше моей жизни оказывается пролито на дорогу, тем быстрее его регенерация и тем меньше мои шансы выжить.

Я что было сил прикладываю вампира лбом, выгадывая еще одну секунду и, зарычав от боли, срываю с левой руки большой серебряный перстень.

Тело пришедшего в себя противника начинает таять в воздухе, но моего удара уже не избежать.

Громкий, похожий на ультразвук вой оглашает улицы города под аккомпанемент влажного чавканья сердца вампира, которое вместе со сломанными ребрами разрывает серебряный перстень, обрывая существование нежити теперь уже навсегда.

Я не рискую вставать сразу – шипя, достаю торчащее из плеча лезвие матового клинка, срезая левые полы фрака и шелковой рубашки. Кое-как перетягиваю ногу, то и дело кривясь от боли в до онемения отбитых пальцах правой руки и используя пострадавшую в качестве вспомогательной, а после плотно заматываю и ее. На остальное плевать – несколько минут в запасе у меня точно есть, а это значит одно – нужно идти. Ведь здесь недалеко.

Видимо, меня хотели убить во сне.

«Хорошая попытка… Но вряд ли когда-нибудь получится.»

Кровь медленно стекает по спине и груди, ткань, кое-как зажимающая раны, медленно пропитывается моей жизнью. Смотреть вперед мешают алые капли, то и дело попадающие в глаза из рассеченных бровей. Нужно идти…

«Дождись меня, дорогая Княжна.»

http://tl.rulate.ru/book/83889/2687176