Готовый перевод Судьбокрёстки / Судьбокрестки: Поцелуи Смерти

Бeзвременье.

Смерть вторая.

Поцелуи Смерти

Я открыл глаза и невидяще уставился вперед. Последнее, что я помню – я изо всех сил хочу увернуться, но медленное тело не успевает за мыслью. Проходят драгоценные мгновения, позвоночник выгибается на пределе возможностей, но с линии удара уже не уйти – лопатки ощущают холод камня. Отчаянная молитва не находит ответа – и звон тонкого темного меча, вскользь задевшего стену за моей спиной, становится прощальной симфонией. Отделенная от тела, голова падает на землю, заливаемая каплями собственной крови.

Казалось бы, в предсмертной агонии я должен был видеть лишь медленно угасающие образы возникшего из ниоткуда убийцы в черном и почти беззвездного неба – но нет. Они не задержались надолго…

Резкая боль заставила меня бросить попытки вспомнить.

«И все-таки… Где я?»

Белые и черные мраморные плиты, уложенные в шахматном порядке, теряющиеся в небе своды и море цветов, колышущееся вокруг. И девушка. Девушка в белом платье и с черными, как сама ночь волосами. Ее глаза закрыты, а по щекам медленно, словно бы нехотя, стекает несколько слезинок, выдавая тщательно сдерживаемые рыдания.

Память вновь ожила.

«Точно… Каждый раз, когда я балансировал на грани, я видел ее. И каждый раз она была такой же – застывшей в одном скорбном мгновении.»

 Но сегодня… Сегодня девушка была особенно бледна, на ее груди висели небольшие песочные часы, песок в которых только-только начал падать вниз, а у ног лежали венки, сплетенные из цветов. Пол вокруг меня был буквально усыпан ими: мертвенно-белые асфодели, загадочно-фиолетовые гиацинты и серебристо-серые цветы, названия которых я не знал.

«Такое чувство, будто бы кого-то хоронят…»

Мурашки, пробежавшие по позвоночнику, заставили меня выйти из этого странного оцепенения. Горло оказалось некстати пересохшим.

– Где я?..

Голос был хриплым и… будто бы не моим. Гораздо грубее и мужественнее, чем тот, что я привык слышать.

Но она не открыла глаз. Лишь чуть шевельнулись губы. Ее голос был тихим, как весенний ветерок:

– А ты уверен, что тебе нужно это знать?

От неизвестности ли, от ее вида ли – не знаю. Но я выпрямился и медленно направился к девушке. Шаг. Белая клетка. Шаг. Черная. Шаг. Белая.

Ее губы дрожали все сильнее, а дорожки слез виднелись все явственнее. И тогда, когда я осторожно, но твердо взял ее за плечи, она открыла свои бездонные глаза и посмотрела прямо на меня.

– Милый мой…

Красные от слез, они были особенно красивы; глаза цвета вороненой стали, в тон волосам и огромным крыльям за спиной.

И тут я вспомнил. Вспомнил, когда в последний раз видел эти глаза, вспомнил все, что было до этого. Вспомнил и то, что случилось после.

Предсмертная картинка распалась, как плохо наложенная иллюзия: теперь я знал, что именно произошло. Знал, что случилось. Знал, что хоронят меня…

Я никогда не мог ходить самостоятельно, а небо видел только по счастливой случайности. Все это было лишь предсмертной горячкой воспаленного разума.

Неподвижный инвалид от рождения, я придумал себе ту реальность, в которой мог нормально перемещаться и говорить, мог жить самостоятельно и не зависеть ни от чего: ни от истерик сходящей с ума матери, ни от перепадов настроения постоянно находящегося в пьяном угаре отца.

Я влачил жалкое существование, регулярно получая побои; меня сажали в разваливающееся от старости кресло и относили на улицу, где я и клянчил милостыню у прохожих. Я хотел двигаться – но искалеченное тело мне этого не позволяло. Я хотел говорить – но почти полностью парализованные губы отказывались выговаривать слова. Я хотел жить – но медленно гнил, все глубже погружаясь во всю эту грязь… И поэтому я желал смерти.

Но было и то, чего я не хотел терять. Эта девушка. Тогда она тоже смотрела на меня так, будто бы не видела тысячи лет и, наконец, дождалась. Ее глаза светились теплом и благодарностью.

Благодарностью за то, что я снова пришел и снова помню. Помню…

Одна рука плавно переместилась на талию Смерти, а другая легла ей на спину, аккурат на нежную кожу меж крыльев. Она попыталась отклониться назад – но мне ли не знать, как бесполезно пытаться уйти от атаки таким образом…

Я властно поцеловал ее спелые, как гранат губы. Холодные губы, которые всегда таяли и становились теплыми и мягкими только для меня. Девушка обмякла и повисла на моих руках, издавая тихий стон. Ее ресницы затрепетали, а слезы побежали с новой силой.

– Ты помнишь…

– После смерти душа вновь становится целостной. Она помнит все, что ей довелось пережить… Тебе ли не знать?

Я улыбнулся, а Смерть порывисто подалась навстречу, пряча голову у меня на груди.

– Я знаю… Но больше всего я боялась, что ход событий изменится и здесь. Ведь твоя вторая жизнь была не той, которую ты должен был прожить…

Она всхлипнула.

– Чем больше я люблю тебя, тем меньше могу для тебя сделать… Если будет так продолжаться, то вскоре я больше ничем не смогу тебе помочь. И от моей любви останется лишь вред…

– Ни слова больше. Ты ведь помнишь, кто я? Заставь помнить и меня, а остального я добьюсь сам. Ты ведь знаешь, на меня можно положиться.

Губы Смерти изогнулись в легкой, мечтательной улыбке, а ее пальцы скользнули по моей левой руке, оставляя на ней причудливую вязь, буквально вырезанную на коже.

– Помню… Помню, и буду ждать вновь. Ведь ты единственный, кто достоин моих поцелуев…

Ее дыхание стало тихим и ровным, руки, обнимавшие меня, бессильно обмякли, а тело полностью расслабилось.

Я только покачал головой, укладывая ее на ложе из еще не сплетенных вместе цветов.

«Потратить столько сил на просьбу обычного смертного человека… Насколько же сильно ты влюбилась, глупая?»

Мои руки бережно надели серебристо-серый венок на голову девушки, попутно заправив выбившиеся пряди волос ей за ухо.

«Узнаю потом, как называются эти цветы. Обязательно. В этот раз я дойду… И ничто меня не остановит. Ведь я помню свое прошлое. Я знаю, кто я такой.»

Последняя песчинка в песочных часах упала вниз. И, уже растворяясь навстречу неизвестности, я обратил внимание на то, что Смерть лежит на месте, предназначающемся для черной королевы.

«Я – твой король.»

http://tl.rulate.ru/book/83889/2687105