Готовый перевод The Holy Grail of Eris / Святой Грааль Эрис: Глава 3.

Том 8. Глава 3.

– А ты и правда безнадёжен, – Элеонора, снявшая кошку с его головы, была безжалостна. – Разве ты не проводишь времени с Его Величеством больше, чем со мной? Почему бы тебе, ради всего святого, просто не выйти замуж за страну? Возьми хотя бы один выходной, не то в один прекрасный день ты точно облысеешь.

• Тоже в шоке, но тут действительно иероглиф «кошка», и среди значений ничего другого подходящего не увидела.

Пообещав «жить так, как сама того пожелает», Элеонора взаправду проводила большую часть года на территориях Кастиэль. Она редко ездила в королевскую столицу. В частности, она всегда отказывалась посещать любые суаре. Она отвечала: «Не люблю лис и тануки. Если ты, конечно, не даёшь мне разрешение поохотиться на паразитов».

• И лисы, и тануки (енотовидные собаки) также означают хитрых людей.

 Адольф не возражал и против этого. Он и сам не знал, где скрывались враги, жаждавшие воспользоваться её родословной. Лучше было бы свести число встреч к минимуму.

К тому же, пусть Элеонора и была остра на язык и имела грубые замашки, её тело было довольно хилым. Даже пожелай она того, вряд ли бы ей оказалось по силам посещать все вечерние собрания. К счастью, на территориях с обилием природы она казалась относительно здоровой.

※

– …В порядке?

Тем не менее, болезнь в конце сезона уже стала для неё в порядке вещей. Адольф вернулся домой, когда луна уже минула свой пик, и, услышав из соседней комнаты кашель, вежливо постучался.

Услышав ответное «войдите», он шагнул в комнату жены, куда обычно не заглядывал в ночное время. Элеонора села в кровати и потянулась за кувшином с водой. Выпив воду из стакана, куда её налила, она пробормотала:

– …Хочу выпить лимонад с мёдом.

Вот как, – Адольф кивнул.

– Попрошу горничную приготовить.

– Жалко будить их в такой час.

Республика Солдита была политеистической страной. Считалось, что верховный бог Анаи управлял свободой и равенством. Кажется, Элеонора воспитывалась как жрица в храме, не скованном узами благородства и низости. Быть может, дело было в этом, но, хоть она и привыкла выступать перед людьми, казалось, использовать их не желала.

Адольф вздохнул: В особняке был ночной сторож, но говорить об этом ему, кажется, будет бесполезно.

– …Подожди.

Некоторое время спустя он принёс две дымившихся чашки. Элеонора бросила на них поражённый взгляд.

– Ты приготовил?

Она казалась голубем, подбитым из горохострела.

– Кто сказал, что не желает звать горничную? – уныло сказал он, на что та робко протянула руку. Фу-у, фу-фу, – немного подув, Элеонора прильнула губами к краю чашки.

– …Кислый.

Это было её первое впечатление. После чего она пробормотала, что в нём есть семечки, что мякоть не была процежена как следует и мёд не растворился до конца. Он бессознательно попытался что-то возразить, но лицо излагавшей претензии Элеоноры казалось отчасти счастливым, потому Адольф проглотил свои же слова.

Чашка опустела прежде, чем он это заметил.

С тех пор всякий раз, как она болела, он заставлял её пить лимонад с мёдом.

※

Времена года сменяли друг друга, и наступил роковой день.

Адольф, занимавшийся государственными делами в королевской столице, возвращался на свою территорию лишь на несколько месяцев за год.

В тот день Адольф впервые за год вернулся на земли Кастиэль. Покончив с неотъемлемым осмотром территории, он впервые за долгое время встретился с Элеонорой и провёл бессвязную беседу. Вот и всё. День прошёл как любой другой.

Вот только в ту ночь кое-что произошло.

Адольф, зажёгший прикроватную лампу и читавший доклад из королевской столицы, вдруг услышал стук и поднял глаза.

Под взглядом широко распахнутых глаз Адольфа незваный гость вошёл в его спальню, не дожидаясь ответа, и улыбнулся, словно не сделал ничего плохого. Адольф отложил отчёт и поневоле приложил руку ко лбу.

– …Элеонора. Леди не положено так делать.

– О-хо, но мы ведь женатая пара.

Её прямолинейное поведение отослало мужчину к разговору из прошлого.

– …Разве наши отношения не похожи на простые отношения знакомых? Кажется, в словаре было написано именно так.

– Этот мусор следует сжечь без промедлений, – Элеонора пожала плечами со словами, что «поскольку он слишком упрям, ей пришлось взять быка за рога». Адольф тихо застонал от подразумеваемого её словами.

– …Ты понимаешь, что это значит?

– Разве я не говорила? Неважно, назовут ли меня дурой или станут проклинать неблагодарной дрянью, я буду жить так, как сама того пожелаю.

Она сказала, что это была последняя воля Корнелии Фарис и её завещание, если правильно помню? – на этот вопрос Элеонора беззаботно кивнула.

– Да. Она сказала это своей пока ещё нерождённой дочери, – сказав эти слова будто нараспев, она медленно забралась на его кровать. – …Если полюбит кого-то всем сердцем, пусть без колебаний родит ему ребёнка. Даже если Бог решит воспротивиться, кару небесную примет на себя Корнелия. Так решил наш великий предок. Эй, Адольф. Знаешь ли ты лучшую семейную заповедь, которой нас, наследников Звёздной Короны, учат?

– Не знаю? – несмотря на его суровый взгляд, Элеонора и с места не сдвинулась. Наоборот, она радостно приподняла уголки губ.

– Все претензии – к Корнелии Фарис.

Как же… хлопотно, – Адольф схватился за голову. Он хотел сейчас же уйти. Но перед этим должен был прояснить одну вещь.

– …Если у нас будет ребёнок, – он схватил оба её плеча, словно сдерживая постепенно приближавшегося противника. Её тело было тоньше и мягче, чем он себе представлял, отчего у мужчины сжалось сердце. – Тебе не будет жаль новорождённое дитя, что будет брошено на милость судьбы?

Он и глазом моргнуть не успел, как их лица стали так близко, что дыхания соприкасались. Подобные драгоценным камням глаза Элеоноры слегка сощурились.

– …При всём уважении, – в её голосе не было и малейшего колебания, – я никогда себя не жалела.

Адольф невольно моргнут от слов, что были сказаны твёрдо и чётко.

Фу-фу-н, – Элеонора торжествующе рассмеялась.

– Потому что знала, что рождена быть любимой.

Её позиция, казалось, говорила о том, что она была всецело не против заводить детей…

– …Я не люблю тебя, – сделал важное замечание он, и Элеонора снова разразилась смехом. После чего взяла его за руку и крепко переплела пальцы.

– Тогда можешь убрать эту руку, – в сверкающих аметистовых глазах отразилось недоумённое лицо мужчины. – …Но ты не можешь, Адольф Кастиэль.

Когда он вдруг замер, на мужчину обрушился торжествующий голос.

Собственно говоря, стряхнуть её руку было легко… так и должно было быть. Он также знал, что должен. Ради своей страны и ради ещё нерождённого ребёнка.

…Но.

Но Элеонора перед ним так счастливо улыбалась.

Потому Адольф не смог отпустить её протянутую руку. Ни за что на свете.

http://tl.rulate.ru/book/83592/3100636