Готовый перевод Suzume's Door-Locking / Судзумэ,закрывающая двери.: Родные места

— Мама-а, я дома!

Вот так я, зовя маму, взбиралась по короткому склону ведущему к дому, после того как вдоволь наигралась на улице.

Сейчас, спустя 12 лет, стоя на том же самом месте, я вспомнила об этом и, что каждый раз, когда я приходила, меня ждал сладкий перекус, подготовленный мамой: пирог из батата ¹, жареный пирожок с посыпкой из корицы с сахаром или же моти ² из тофу с кинако.³.

Я уже думала, что за такое долгое время все совершенно забыто, но в этот момент где-то из глубины моей памяти всплыли такие подробности, как планировка дома, нежная сладость угощений и тон зовущей меня мамы. И двухэтажный дом, в котором мы когда-то жили, будто наяву предстал перед моими глазами, и в этом доме…

— Мама, я дома, — проговорила я тихим голосом, будто пытаясь мягко отодвинуть эти захлестнувшие меня воспоминания.

Толкнув рукой ржавую калитку, я зашла на участок, который сейчас представлял из себя руины, заросшие травой. От дома остался лишь бетонный фундамент, густо покрытый разноцветными растениями. В таком состоянии был не только один мой дом, все в округе было таким же. Когда-то тут стояло множество домов, а сейчас на месте их были лишь одни руины. Даже небольшая роща, которая когда-то тут была, и то исчезла, и сейчас куда не посмотри простирался один пустырь.

Всё, что тут когда-то было, 12 лет назад смыло собой цунами.

И сейчас я смотрю на эту пустыню с высоты примерно в 200 метров, стоя на большой противонагонной дамбе.

Солнце, начиная опускаться за горизонт, окрасило этот пейзаж в блекло-красный цвет.

Когда мне было 4 года, произошло большое землетрясение.

Тогда трясло всю восточную половину Японии, настолько сильными были толчки.

Когда оно произошло, я находилась в детском саду, а мама была на работе в больнице. Нас, детей, сенсеи отвели в ближайшую младшую школу, которая служила убежищем при чрезвычайных ситуациях, и в итоге мы в ней провели где-то около 10 дней. Это было так давно, что я уже много чего позабыла, только смутно помнится, как там было ужасно холодно, и как по громкоговорителям, не прекращаясь, звучали сирены, и каждый день нас кормили то онигири, то хлебом, то быстрорастворимой лапшой.

Других детей забирали их родители, только вот за мной моя мама все никак не шла. Хоть я никогда и не чувствовала себя грустной от того, что у меня нет папы (сколько я себя помню, в нашей семье было всего два человека — это я и мама), но в то время мне было до глубины души завидно детям, у которых было два родителя.

Я также помню, как тогда у меня болела не только душа, но и все тело от беспомощности и всепоглощающего чувства одиночества.

И вдруг, в один из дней приехала младшая сестра моей мамы для того, чтобы забрать меня на Кюсю.

В итоге моя мама так за мной и не вернулась.

На заднем дворе дома до сих пор сохранился маленький колодец. Раньше его накрывали большой деревянной крышкой и сверху клали камень, что бы ребенок не смог его открыть. А маленькая я любила иногда кидать маленькие камешки в зазор не плотно прилегающей крышки и считала до того момента, пока не послышится всплеск воды. В то время там еще была вода, а сейчас колодец был забит землей с проросшей на ней травой.

Я взяла маленькую ржавую лопатку и начала копать ямку около этого колодца. Тамаки-сан, молча, наблюдала за мной, сидя на виднеющейся из травы бетонном фундаменте моего дома. Думаю, что хоть ей и было интересно, чем я занимаюсь, но она просто решила меня не беспокоить и ничего не говорить. А коты смиренно сидели около ее ног.

Тут лопатка наткнулась на что-то твердое.

— Нашла! — неосознанно воскликнула я.

Расширив лопаткой ямку, я протянула руки и достала из земли то, что искала.

Это была жестяная коробка из-под печенья, на крышке которой детской рукой было написано большими буквами: «Сокровища Судзумэ». Я стряхнула с коробки грязь и поставила на бетонный фундамент, открыв крышку. На мгновение мне показалось, что я ощутила запах синих татами… Запах дома.

— Дневник? — заглянув со стороны спросила Тамаки-сан.

—Угу, — кивнула я..

Внутри коробки лежал мой дневник с картинками. Помимо него там были: в то время популярная электронная игрушка в форме яйца, аксессуары, сделанные из бисера, и всякие понравившиеся мне оригами. На всем этом не было ни малейшего отпечатка времени, как будто с момента, когда их туда положили, прошло не больше недели. Бисер был гладким и блестящим, а бумага для оригами такой яркой, словно ее только-только покрасили.

Все эти вещи я, когда-то сложив в рюкзак, всегда носила с собой. И перед тем, как поехать вместе с Тамаки-сан на Кюсю, я пришла сюда в одиночестве и, сложив в коробку из-под печенья, закопала рядом с колодцем. Хоть это воспоминание и нечетко, первой причиной приехать сюда — это найти дневник и проверить его.

— Я просто особо не помню, что произошло в то время… — переворачивая страницу, сказала я.

Неуклюже написанные масляным карандашом слова и разноцветные картинки были нарисованы с таким размахом, словно еще немного и выскочат за края страницы.

3 марта. Мы с мамой праздновали хинамацури. ⁴

4 марта. Мы с мамой ходили в караоке.

5 марта. Мы с мамой поехали на машине в большой магазин и там развлекались.

Когда я набрела и зашла в дверь, я уверена это должно быть в моей дневнике… И я перелистнула страницу.

9 марта. Мама подстригла меня и сказала, что я стала еще милее.

10 марта. Сегодня день рождения у моей мамы, ей исполняется 34 года. Поздравляю! Хочу, чтобы ты прожила до 100 лет!

Переворачиваю страницу.

— !

11 марта.

Вся страница замазана черным. Страница казалась глянцевой и переливалась блеском от масляного карандаша, как будто ее только что закрасили. И тут я вспомнила. Свою окоченевшую руку, крепко сжимающею черный карандаш, и неприятное ощущение, когда я водила им по белой странице, под низ которой подложила картонку. Я почувствовала, как наяву, то ощущение на кончиках пальцев и то свое состояние бурлящих во мне чувств, от которых думала, что вот-вот взорвусь. Словно мои замороженные в течение долгого времени воспоминания, начали оттаивать переполняя мое сознание. И этот бурный поток я уже была не в силах остановить.

Переворачиваю страницу. Все закрашено иссиня-черным.

Переворачиваю страницу. Иссиня-черный.

Переворачиваю страницу. Черное.

Когда я находилась в убежище, я каждый день выходила на поиски мамы. Каждый день до наступления темноты продолжала бродить по разрушенным улицам. Кого бы я ни спросила, куда бы не пошла, я так и не могла узнать, где именно была моя мама.

«Извини», «Прости», «Судзумэ-чан, прости», — все повторяли лишь эти слова.

«Вот сегодня я наконец встретила свою маму» мне так хотелось это написать в своем дневнике, но я не могла и чтобы скрыть это, продолжала каждый вечер замазывать страницы черным цветом. Старательно и аккуратно, я закрашивала страницу карандашом так, чтобы не было видно и следа белого цвета бумаги.

Переворачиваю страницу. Черное.

Переворачиваю страницу. Черное.

Черное. Черное. Черное.

Переворачиваю страницу.

—! — у меня перехватило дыхание.

Слезы, скопившиеся в уголках моих глаз, упали на страницы дневника.

На странице была нарисована яркая картинка, на которой была изображена распахнутая дверь, внутри которой виднелось звездное небо. А на странице рядом — луг, на котором стоят две фигуры, одна принадлежит маленькой девочке, а вторая взрослому человеку с длинными волосами, одетому в белое платье. И эти два человека улыбаются.

— Так это был не сон!.. — я осторожно провела кончиками пальцев по изображенным на рисунке фигурам.

Ощутив под подушечками пальцев неровный пигмент карандаша, я словно смогла напрямую прикоснуться к прошлому. Все-таки это был не сон. Это было то, что произошло со мной на самом деле, когда я набрела на дверь и, войдя в нее, оказалась в вечности, где встретила свою маму. И эта дверь, в которую я могу зайти, находится где-то здесь, на этой земле.

— Точно! Это тот день, когда на небе была луна! И тогда она висела над той радиомачтой!

Рядом с картинкой задней двери в качестве фона была нарисована луна и что-то похожее на тонкий столб.

Оторвавшись от дневника, я огляделась. Вдали этого медленно погружающегося в сумерки пустыря виднелась прямостоящая радиомачта, похожая на воткнутую в темный пейзаж спичку.

Я кинулась в его сторону.

— П…Подожди, Судзумэ! — в панике прокричала Тамаки-сан.

—Что значит «я ищу дверь»?! Спустя 12 лет, в этих руинах, ее давно уже и нет! —удаляясь, из-за спины слышится ее растерянный голос.

Не обращая внимания, я бегу к радиомачте по медленно погружающейся в темноту пустоши, а рядом, словно моя тень, бежит Садайдзин. На пути в высокой траве периодически попадается остатки бетонного фундамента, невысокие ступеньки и разбросанный всякий мусор по типу старых досок и шин.

Я добежала до места, где хорошо виднелась вся радиомачта, и, остановившись, огляделась.

— Где же?..

Задыхаясь, я напрягла глаза. Полная желтая луна висит слева над радиомачтой, точно так же, как и в тот день.

— Су-у-удзмумэ, — вдруг послышался детский голос.

Приглядевшись, в темноте чуть поодаль я заметила силуэт котенка.

— Дайдзин…

Я кинулась к нему, а, он безмолвно побежал, будто убегая от меня.

— А…Д…Да чего тебе!

Я побежала за ним, и когда мы пробежали место, где остался только бетонный фундамент от чего-то похожего на ворота, он резко остановился и поднял взгляд на меня.

К каменной ограде было прислонено что-то похожее на доску, полностью обвитую плющом.

— Это…

Я упала на колени в траву и приблизила к ней лицо. Это была дверь.

В нетерпении я начала руками срывать наросший на нее плющ. Он был крепким и твердым и, что бы порвать его, приходилось использовать много сил. От острых корней и листьев на моих ладонях из царапин выступили маленькие капельки крови. Но мне было не больно.

Лихорадочно сорвав весь плющ и взяв дверь двумя руками, я прислонила ее к каменной ограде и поставила прямо. Эта была самая что ни на есть простая деревянная дверь, такая, какая есть в любом доме. Рама в форме «П», к которой на петлях прикреплена доска. Вся облицовка двери облупилась, а металлическая ручка, прикрепленная на уровне бедра, покрылась ржавчиной.

Это не может быть ошибкой. Именно её я открыла когда-то в детстве. И это была моя задняя дверь.

— Дайдзин, может ли быть такое… — неожиданно, мне в голову пришла мысль, — Что ты не открывал задние двери, а просто предупреждая, показывал мне их расположение?!

Он, не отрываясь, смотрел на меня своими огромными желтыми глазами на истощенной мордочке.

— До этого момента… Все время?..

Во мне поднялись чувства, о которых я с готовностью проговорила вслух:

— Спасибо, Дайдзин!

На его морде отразилось удивление и… прямо на глазах его иссохшее тело начало поправляться. А поникшие ушки и хвост, вздыбились вверх, как от великой радости.

— Пошли! Судзумэ! — бодро сказал детским голосом пополневший и ставший похожим на дайфуку ⁵Дайдзин.

— Ага!

Я, схватившись за ручку двери, открыла её. Будто открыв атмосферный шлюз ⁶, я почувствовала, как в меня дунул порыв ветра, и я увидела усыпанное сверкающими звездами небо.

— Вааау… — я невольно выдохнула.

Звездное небо, которое я продолжала видеть только в своих снах, сейчас было прямо передо мной. И я не просто его созерцала, я чувствовала навевающий воспоминания запах ветра, и этот лучащийся свет был реален, словно протянув руку к нему можно прикоснуться.

Появилась странная уверенность в том…что я могу зайти.

Эта задняя дверь, она специально для меня.

Неизвестно когда Садайдзин и Дайдзин подошли и встали рядом со мной.

— Судзумэ!

Позади послышался голос. Повернувшись, я увидела бегущую ко мне Тамаки-сан.

— Тамаки-сан, я пошла! — проорала я.

— Что?! Куда?!

— В место, где находится мой любимый! — сказав это, я прыгнула в распахнутую дверь.

А вслед за мной прыгнули и коты.

Меня будто окружила призма, окутав в разноцветный ослепляющий свет.

***

Тамаки-сан увидела,как мой силуэт растворился в дверном проеме. Не веря своим глазам и думая, что зрение её обмануло, она подбежала к двери. Там никого не было, ни племянницы, ни котов. Не было даже ветра, а только тихий ночной луг.

Только слышался скрип дверного полотна, прислоненного к каменной стене, словно это из невидимого мира дул ветер.

— Судзумэ… — прошептала она охрипшим голосом.

Она не понимала, что именно произошло, и не могла поверить в то, что только что видела своими глазами. Тамаки-сан была в смятении.

Она с самого начала ощущала зловещее предчувствие, что лишь одной поездкой в родительский дом дело не кончится. Но то, что только что произошло, было далеко за пределами ее понимания.

«"Сестра”, — подумала ,вглядываясь в никуда не ведущую дверь Тамаки-сан, — “если ты находишься там…, то пожалуйста, защити Судзумэ."»

Вскоре скрип двери прекратился, и, словно начав потихоньку готовиться к осени, послышался тихий стрекот насекомых.

Примечания

1. (прим. Сладкий картофель)

2. (прим. тянущееся рисовое тесто)

3. (прим. Соевая мука)

4. (Прим. Праздник девочек)

5. (прим. Японская сладость, небольшая рисовая лепешка с начинкой, чаще всего с анко, сладкой пастой из бобов фасоли адзуки.)

6. (прим. Герметизирующее устройство или сооружение, позволяющее сообщение между зонами с разным давлением, разным газовым составом атмосферы по обе стороны устройства, в том числе и в случае с разными агрегатными состояниями вещества, как например, в случае шлюзовых устройств на подводных аппаратах.)

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/81645/2978461