Примечание: теперь повествование идет от лица Аннет.
В этот момент кольцо засветилось и уменьшилось, чтобы поместиться на моем пальце.
— ...Я действительно счастлива, что лучший дух на континенте будет прислушиваться ко всему, что я скажу в будущем, — я злобно рассмеялась перед Джулиусом, который застыл на месте как вкопанный.
— Спасибо вам, учитель!
— ……
«Моргай, моргай.»
Джулиус просто продолжал моргать с таким выражением лица, словно из него вырвалась душа.
— Что, кольцо высосало его душу?
Я замахала руками перед Джулиусом, но, к счастью, он был в сознании. Было видно, как он сильно вспотел.
— Послушайте, учитель.
«Осталась еще одна деталь».
— Сислин, учитель прав. Поскольку он извинился, ты должен ответить.
— ……
Послышался глухой звук. Рука Сислина опустилась на голову Джулиуса, и он наклонился всем телом вперед под ее тяжестью, став похожим на камень. Слегка похлопав, маленькая ручка погладила Джулиуса по голове.
— Я прощаю тебя, брат мой.
— …!!!
— Отныне будь более осторожен во всем.
Только тогда мы с Сислином неторопливо покинули помещение, держась за руки.
Крик Джулиуса, получившего строгие жизненные наставления от своего «11-летнего брата», был запоздало услышан за нашими спинами.
— Ха-ха! — мы с Сислином посмотрели друг на друга и счастливо рассмеялись.
Наши шаги были такими легкими, будто мы летели.
***
— Сестра, где ты была…?
Увидев Генриха в спальне, я подбежала к нему и крепко обняла его маленькое тельце.
— Уххх!.. Сестра...?
Генрих выглядел немного смущенным, но немедленно повернулся ко мне лицом и крепко обнял в ответ.
— Вот так, ни с того ни с сего— его голос звучал взволнованно, а уши горели красным цветом.
Тепло тела Генриха в моих объятиях было знакомым и драгоценным. Генрих ворчал так, словно ничего не мог с этим поделать.
— Неужели я так сильно нравлюсь моей сестре?
— Идиот!
Я сомневалась в нем… Подумав об этом, я отпустила Генриха. Его брови резко поднялись, когда он взглянул на мое лицо.
— Почему ты вот-вот заплачешь...? Сестра, что происходит?
От жалости к Генриху мои глаза увлажнились сами по себе. Генрих, проявив свою чувствительность, нежно положил руку мне на щеку.
— Какой ублюдок заставил мою сестру плакать? Скажи мне. Я убью его.
— ...Все не так, Генрих. Вообще-то, я должна тебе кое в чем признаться.
— Признаться?
Я села рядом с Генрихом и спокойно объяснила, что произошло, рассказала о своих сомнениях и о том, как я проверила его с помощью авторучки. Генрих спокойно слушал, но по выражению его лица было трудно догадаться, о чем он на самом деле думал. Фиолетовые глаза, похожие на рассветное небо, под его серебристыми волосами внимательно смотрели на меня.
Рассказав все, я склонила голову.
— Мне жаль, Генрих.
— ……
— Мне так жаль, что я сомневалась в тебе… Я уверена, что ты разочарован во мне. Неважно, что ты скажешь, даже если ты разозлишься, я приму все.
Генрих указал на себя указательным пальцем, наблюдая, как я приношу свои извинения.
— Я тоже очень подозрительно отношусь к себе.
— ...Что?
— Слушая тебя, я тоже почувствовал, что кажусь самым подозрительным… Ну, потому что мое обычное поведение примерно таким и было.
«Я боялась, что ему будет грустно...»
Я почувствовала себя более эмоциональной из-за его доброго сердца.
«Малыш, наш сладкий рисовый пирог с фасолью, крошка».
Как я могла сомневаться в таком ангельском, милом и очаровательном ребенке!
— Я действительно плохая сестра.
— Нет, ты самая лучшая сестра в мире.
— Я неправильно поняла, подумав, что ты мог сделать что-то плохое...
— Я не должен делать плохих вещей… потому что моя сестра этого терпеть не может.
Генрих первым обнял меня. Эта доброта казалась вполне зрелой.
— И я никогда не буду злиться на тебя. Что бы ни случилось, я никогда не буду сердиться на тебя.
— ...Генрих.
— Так что, не волнуйся, сестра.
Мое сердце сжалось от ангельской реакции Генриха.
«Мой малыш, прости меня. Теперь у меня никогда не будет никаких сомнений на твой счет.»
Я повернулась к Генриху и крепко обняла его в ответ.
Спустя некоторое время.
Генрих зашел в комнату Вивиан, пока она собирала вещи. Это была ее последняя просьба перед тем, как отправиться в Храм Сада. С мокрым от слез лицом Вивиан сжала кулаки и свирепо посмотрела на Генриха, а затем расплакалась.
— Генрих, я расскажу Аннет обо всем, что ты сделал!!!
— …
Фиолетовые глаза Генриха внезапно стали холодными как кубики льда.
http://tl.rulate.ru/book/80642/2958727
Сказали спасибо 7 читателей