Готовый перевод The Saint became the Daughter of the Northern Grand Duke / Святая, что стала дочерью Северного Эрцгерцога: Глава 17.

Глава 17.

В больших глазах Лириэт собрались слёзы.

Но была ещё одна вещь. В отличие от её предыдущей жизни, сейчас была возможность для переговоров с Первосвященником.

– Естественно, у Вашего Высочества есть способ забрать Лириэт, не рискуя так сильно. Я не настолько чёрствый человек.

– Какой способ?

– Если Ваше Высочество Герцог проявит искренность, я подумаю о том, чтобы оставить Лириэт здесь. Естественно, поскольку она ребёнок с особыми способностями, вам придётся заплатить за это.

Заплатить.

В этот момент одна бровь Герцога, лицо которого всё это время ничего не выражало, поднялась вверх.

Мужчина знал, что Первосвященник Кануто был человеком, помешанным на деньгах. Если он потратит деньги, то сможет спокойно забрать у него Лириэт.

Однако Герцог даже не думал о том, чтобы говорить с Первосвященником о деньгах.

Естественно, не потому, что это было бы пустой тратой средств.

– Я не собираюсь платить за Лириэт. Этот ребёнок не вещь.

Лицо Первосвященника Кануто, полное уверенности в победе над устрашающим взглядом Герцога, в одно мгновение побледнело.

Он стиснул зубы и посмотрел на письмо от Императора.

Я не могу отступить здесь.

За мной стоят люди, что находятся на моей стороне.

И, прежде всего, Император.

Если Герцог Винджоайс хоть пальцем прикоснётся ко мне или не вернёт Лириэт, Император зацепится за это и ударит по Герцогу.

Как бы Герцог Винджоайс ни желал Лириэт, это не стоит того, чтобы начать войну с Императором. Смотря таким суровым взглядом, он только запугивает меня.

Первосвященник вложил в свой взгляд больше силы, словно не собирался проигрывать:

– Тогда что Вы собираетесь делать? Вы готовы принять гнев Императора и осуждение многих людей за то, что похитители этого ребёнка? Вы – Герцог Винджоайс, который защищает Север?

Всё было так, как говорил Первосвященник.

Каким бы могущественным ни был Герцог, он не был настолько безответственным, чтобы втянуть весь Север из-за одного ребёнка.

Ведь прежде всего, если подобная ситуация возникнет, Лириэт вернётся к Первосвященнику по своему желанию.

Потому что она хороший ребёнок.

Поэтому, вместо того, чтобы перерезать мечом толстую шею Первосвященника, чтобы разом покончить с ним, или отрезать каждый его палец с золотыми кольцами, Герцог выбрал другой метод.

– Никто не может обвинить меня в том, что я похитил Лириэт.

– Что за глупости…

Слова Кануто были безжалостно прерваны Герцогом:

– Потому что Лириэт – моя настоящая дочь, которую я потерял очень давно.

– …! – от слов, подобных удару молнии, Первосвященник на мгновение перестал дышать. Его волосы словно внезапно поседели.

Лишь спустя некоторое время Первосвященник Кануто снова смог заговорить:

– К-как бы Вы ни желали Лириэт, Вы не должны говорить подобные абсурдные вещи.

– Что значит абсурдные?

Он не понимает?

С озадаченным лицом Кануто ответил:

– Лириэт бросили перед Храмом, когда она едва родилась. Не может быть, чтобы ребёнок Вашего Высочества был брошен в подобном месте.

– Разве я только что не сказал? Она – моя потерянная дочь.

– …!

В это время вперёд вышел Симон, который до этого спокойно стоял с другой стороны.

Опустив глаза, дворецкий вспомнил давнюю историю:

– 10 лет назад, когда Его Высочество ещё не унаследовал титул, была девушка, которую он полюбил. Девушка, живущая в маленькой деревушке на севере. Его Высочество и Мисс разделяли поистине искреннюю и страстную любовь, – с грустным выражением лица Симон продолжил. – Однажды Мисс поняла, что у неё в животе ребёнок. Только Мисс никому не могла рассказать об этом.

Обвинение в рождении ребёнка незамужней женщиной.

Прежде всего, если бы этот факт стал известен прошлому Герцогу Винджоайс, она не смогла бы родить этого ребёнка.

Как и стать членом аристократической семьи.

– Мисс тут же собралась и уехала с Севера. Ей подходило любое место, где она могла безопасно родить ребёнка.

Девушка приехала в столицу, словно сбегая, и в одиночестве родила ребёнка.

Только вот радость от благополучных родов была недолгой, и вскоре девушка поняла, что невозможно в одиночку воспитать малышку в этом незнакомом городе.

И она решилась.

– Мисс оставила младенца перед Храмом, принадлежащим Богине, и убежала. Она надеялась, что священники, которые любят и заботиться обо всех, хорошо воспитают малыша.

Нынешний Герцог Винджоайс совершенно не подозревал об этом и метался в поисках возлюбленной. Но прошло время, и он забыл о ней.

– Но не так давно Его Высочеству Герцогу пришло письмо.

Содержание письма гласило:

– Ваше Высочество Герцог Винджоайс, дитя вашей крови растёт в Храме. Имя ребёнка – Лириэт.

– Какая чушь! – закричал Первосвященник.

Симон прикрыл губы так, словно его ударили:

– Вы так грубо реагируете на подобную несчастную и душераздирающую историю жизни, Господин Первосвященник?

Лицо Кануто исказилось, когда его выставили самым плохим человеком в мире:

– Разве это звучит как правдоподобная история? Если бы вы смогли привести женщину, которая родила Лириэт…

– Мисс скончалась от болезни, – с окаменевшим лицом сказал Симон.

– …!

– Вот почему она отправила письмо Его Высочеству Герцогу прямо перед своей смертью. Она решила сообщить, что дочь Его Высочества находится на этой земле.

Герцог вызвал Лириэт в замок, чтобы проверить слова бывшей возлюбленной.

До того момента в нём была частичка сомнения, что она не его дочь. Однако когда мужчина увидел Лириэт, все его сомнения развеялись.

Герцог посмотрел на девочку и сказал:

– У неё такие же серебряные волосы и голубые глаза, как у меня.

Серебряные волосы и голубые глаза были фамильной чертой, которая передавалась из поколения в поколение в герцогской семье Винджоайс.

Однако Первосвященник не мог принять этого.

Разве только у одного или двух людей серебряные волосы и голубые глаза?!

Это сочетание не было обычным, но и не было настолько уж редким.

И, прежде всего, у Герцога были чёткие черты лица и большое, как у медведя, тело, а у Лириэт мягкая аура и миниатюрные черты лица, а также маленький рост.

Сходства  только капля! – Первосвященник Кануто был убеждён.

Всё это безобразная ложь, сочинённая Герцогом.

И эта мысль была правильной.

Не было подобной вещи, как нежная первая любовь Герцога. Разумеется, письмо также не приходило.

Всё это было ложью Герцога.

Вопреки распространённому мнению, что он решал все проблемы, махая мечом, Герцог Винджоайс был человеком, который мог придумать коварный план, если это было необходимо.

Увидев такого Герцога, сердце Лириэт взволновано ёкнуло.

И правда назвал меня дочерью.

Несколько дней назад мужчина сказал Лириэт, что, если на Первосвященника не подействуют ни уговоры, ни запугивание, он скажет, что она – его дочь.

Девочка тогда покачала головой, говоря, что это глупость, но Герцог был непреклонен.

– Это самый простой способ оставить ребёнка.

И он действительно сказал!

Более того, говоря, что это крайняя мера, Герцог без всяких угроз и уговоров перешёл к объявлению меня дочерью.

А ведь Герцог ещё даже не женат и является высокопоставленным аристократом. Если он скажет что-то подобное, то у него будут проблемы…

Большая рука Герцога легка на голову Лириэт, в которой метались обеспокоенные мысли.

– Не волнуйся, Лириэт, – сказал он, поглаживая девочку по голове. – Я больше никогда не отдам тебя.

Я совсем не поэтому переживаю такие эмоции! – Лириэт схватилась за одежду Герцога, чтобы скрыть своё смущение.

Это было так мило, что уголки глаз Герцога смягчились.

Однако тёплая атмосфера между ними была разрушена надтреснутым голосом Первосвященника:

– Я абсолютно не верю в эту глупую и нелепую историю.

Глаза Герцога похолодели:

– Неважно, верите Вы или нет.

– Почему это не важно? До сих пор я воспитывал Лириэт. Я – её защитник!

Герцог спрятал девочку за себя. И сделал один шаг ближе к Первосвященнику.

И, опустив взгляд, спросил:

– Так говоришь, что не откажешься от Лириэт?

– …! – в этот момент Первосвященник понял причину, по которой он всё это время радовался своему противостоянию Герцогу, который, по слухам, был страшнее дракона.

Всё потому, что Герцог скрывал свою настоящую силу!

Голубые глаза Герцога светились безумием. Его мускулы, похожие на броню, напряглись, как у зверя, готового к охоте. От него исходила такая леденящая энергия, что перестал ощущаться холод комнаты. Словно эта энергия вот-вот заморозит всё тело.

С-страшно, – Первосвященник Кануто, без колебаний выступавший перед Императором, ощутил неописуемый страх.

Его зубы застучали, а всё тело неудержимо задрожало.

Кануто инстинктивно осознал.

Теперь, когда я действительно столкнулся с Герцогом, я умру.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/80207/2791407