Готовый перевод Falling Dreams of Fang Hua / Опавшие мечты Фан Хуа: Глава 34. *

* Пожалуйста, обратите внимание, что веб-версия этой главы изначально не имела названия.

На следующий день.

Был издан императорский указ, вынудивший Фан Хуа покинуть главный зал и перебраться в другую резиденцию. Новые комнаты были более холодными и гораздо более унылыми, а интерьеры простыми и без украшений, почти как... в Холодном Дворце(1). От прогулок не было никакой пользы, но я отказывалась сидеть на месте, проводя дни, бродя по дворцу и чувствуя себя подавленной.

Фан Хуа, кажется, вообще не принимал происходящее близко к сердцу, но часто прислонялся к окну, иногда кипятил чайник ароматного чая, чтобы выпить его в одиночестве, словно бы все это не имело к нему никакого отношения.

Он все еще не понимал, в какой ситуации оказался. Благородной супруге, которая любила растения и цветы, преподнесли кусок белого шелка(2), и вчера она повесилась. Ходили слухи, что она была одной из фавориток покойного императора и полночи плакала, обнимая свою единственную дочь, прежде чем умереть. Об этом событии болтали языки по всему императорскому дворцу. Я была очень хорошо знакома с этой дочерью... именно она однажды пробралась в покои Фан Хуа, чтобы липнуть к нему, переодевшись придворной дамой по имени Сяо Сюань.

Когда я думала об этой хитрой маленькой девочке, оставшейся выживать в одиночестве в глубинах этого дворца, я не могла не покрываться за нее холодным потом. Но в подобной ситуации, которая сложилась сейчас... что еще можно было сделать? Не оставалось ничего, кроме как думать о том, чтобы спасти хотя бы себя.

Хань Цзычуань, по крайней мере, признавал старые узы привязанности. Среди евнухов и придворных дам, приговоренных к тюремным допросам, все те, кто служил Фан Хуа, были возвращены ему невредимыми. Императорский дворец изначально был местом для разговоров, и таким образом повсюду распространялись слухи и клевета. Существовало множество теорий, но все они сходились между собой в одном пункте. Смерть предыдущего императора унесла множество других жизней, даже ничтожных людей. Тем не менее, Фан Хуа оставался в полной безопасности, позволяя уразуметь, что... всем монархам под Небесами было трудно противостоять искушениям красоты(3).

Я засунула палец в ухо.

Их темы для сплетен и правда выделялись на фоне остальных.

Фан Хуа, возможно, и был красив, но он все еще оставался мужчиной. Те, кто использовал подобные слова, чтобы очернить его, должны были быть занесены в мою записную книжку... Я рассчитаюсь с каждым из них позже. Хе-хе, а я как раз думала, что дни становятся такими скучными, когда больше нечем заняться.

Таким образом, я проводила каждый день, прогуливаясь с пакетами отравленных порошков, время от времени разбрасывая их по ветру... создавая хаос и столпотворение в этом безупречном и чистом месте, пока не пристрастилась к своим трюкам.

И так... похоже, сегодня я снова пропустила ужин.

Я вернулась в свою резиденцию, в животе урчало от голода. Я могла видеть яркий свет ламп, льющийся из обшарпанных старых окон. В обычный день редко зажигали лампы в этот час, потому что после того, как мы переехали в Холодный Дворец, нам никогда не выдавали достаточно свечей. Сегодня... что случилось?

Может быть, у нас был почетный гость?

Мне это показалось странным, и я наклонилась к окну, чтобы проделать дырку в бумажной перегородке. Прежде чем я успела это сделать, Сяо Ли схватил меня за руку и оттащил подальше. Я потерла плечо и проворчала: "Что ты делаешь, применяешь так много силы?"

"Где ты носилась весь день?"

“что случилось?”

"После того, как господин Хуа вернулся, он искал тебя полдня. Как могла так называемая служанка, которая "всегда служила рядом с ним" и "никогда не покидала его", не задумываясь, бросить своего хозяина?"

Могла ли я сказать, что я вышла, чтобы наказать нечестивых и устранить зло?

Как это было бы неловко. Я замолчала, теребя в руках свою мантию. Когда я подняла глаза, мой голос звучал медленно и неторопливо: "Ну и что, что я не вернулась? По крайней мере, позволь мне войти в комнаты и служить ему."

"Господин Хуа и наследный принц в настоящее время пьют внутри. Я слышал, что это было превосходное вино, привезенное из его старого дома, и они распивают его довольно давно."

Почему я почувствовала зловоние прелюбодеяния?

Как у Хань Цзычуаня могло быть достаточно свободного времени, чтобы прийти сюда...? Однако он, вероятно, не вызовет трудностей у Фан Хуа. Я прищурилась и посмотрела на плотно закрытую дверь, затем несколько раз прошлась взад-вперед, после чего плюхнулась задом на каменную скамью и выпрямила спину.

"Осталось ли что-нибудь поесть?"

"Я только что убрал несколько тарелок с холодными блюдами, которые подавались к вину. Подожди, и я принесу тебе немного."

Появилась небольшая тарелка с очищенным арахисом, рядом с ним лежали несколько тонких ломтиков мяса и даже несколько сочных кусков оленины. Я была ошеломлена этим зрелищем.

"Может ли господин Хуа есть эти вещи?"

"Он не может, поэтому наследный принц попробовал это два или три раза, после чего велел кому-нибудь унести это."

Я взяла в руку палочки для еды, испытывая чувство почтения и благоговейного трепета... Это были блюда, которые ели господа, и теперь они были оставлены для меня. Кажется, я каким-то образом нарушала правила.

"Изначально наследный принц хотел съесть еще, но господин Хуа велел кому-нибудь забрать их, сказав, что оставляет это для голодного призрака..." - Сяо Ли прикрыл лицо руками и взглянул на меня, посмеиваясь в рукав.

"У нас все еще есть маньтоу?"

"Да, да, подожди немного".

Голодный призрак...

Он говорил обо мне?

Пфе, были ли здесь такие же красивые призраки, как я? У него правда не было вкуса. Моя нога покоилась на каменной скамье, пока я разрывала мясо руками и съедала его кусок за куском. Это было достаточно вкусно, чтобы мне захотелось съесть собственные пальцы.

Внезапно дверь в комнаты со скрипом отворилась. Оттуда, пошатываясь, вышла фигура в ярко-желтых одеждах.

"Я иду в уборную, не задерживайте меня."

"Пожалуйста, эта дорога..."

Маленький евнух рядом с ним согнул свою фигуру в почтительном поклоне, время от времени протягивая руку, чтобы поддержать наследного принца, опасаясь, что он упадет. Я прищелкнула языком, теперь это тоже было частью работы.

После того, как суета утихла, во дворе стало гораздо тише. Я медленно подошла, чтобы взглянуть, и увидела, что дверь широко открыта. Из комнаты повеяло спертым воздухом, смешанным со сладким, резким ароматом вина. Перевернутый стул лежал на земле, окруженный разбросанными ореховыми скорлупками и битым фарфором.

Несколько придворных дам вытирали полы грубыми тряпками, дрожа от страха и часто поглядывая на Фан Хуа, распростертого поперек стола. Вероятно, они боялись, что он проснется...

Комната Фан Хуа не была местом, куда кто-либо мог свободно входить и выходить.

Я тихо вошла в комнаты и многозначительно посмотрела на придворных дам. Их лица озарились улыбками и благодарными взглядами, когда они встали, чтобы наклониться вперед и выйти из комнат, даже не забыв закрыть за собой дверь.

Закрыли дверь... для чего они это сделали?

***

Я уставилась на плотно закрытую дверь и невольно рассмеялась. Хотя моральный облик Фан Хуа стал сомнительным после того, как он напился, это было не так уж плохо, что людям приходилось избегать его из-за страха последствий. На самом деле, он мне очень нравился, когда напивался. По крайней мере, он не был таким холодным и застывшим, как обычно.

Кстати, об этом... сколько он выпил на этот раз?

Я оглядывалась вокруг, пока не увидела знакомый кувшин рядом с ним на столе, инкрустированный темно-синими линиями. Нахмурившись, я легонько коснулась его плеча и не получила никакой реакции. Фан Хуа теперь был пьян до такой степени, что лежал без чувств на столе.

У меня не было слов, чтобы высказаться по поводу поведения Нунъюя...

Под старым деревом Утун были зарыты три кувшина, и все же он выбрал самый большой, чтобы принести его обратно. В этом было столько вина, что ифу хватило бы пить целый год. На этот раз он на самом деле растратил семейное состояние.

Подождите, этого не может быть...

Мои руки скользнули в рукава, когда я сделала шаг назад, заглядывая в кувшин.

Небеса...

Как и ожидалось, я даже смогла разглядеть дно кувшина! Хотя это вино из цветочного нектара было ничуть не крепче обычного сорта, оно все равно было чрезвычайно пьянящим... Чтобы напиться до такой степени, требовались определенные усилия, к тому же, на приготовление одного этого кувшина вина ушло три года моего времени. Я прищелкнула языком и не смогла удержаться, чтобы снова не взглянуть на пустой кувшин. Они фактически опустошили все это. У него с Цзычуанем были неплохие способности; достойно восхищения, достойно восхищения.

Я отвела взгляд и тихо проговорила: "Если вы будете спать здесь ночью, вы простудитесь. Как насчет того, чтобы ваша служанка помогла вам лечь в постель?"

Он остался лежать, не произнеся ни слова.

"Господин Хуа?"

Никакой реакции.

"Фан Хуа?"

Меня полностью проигнорировали.

Я прочистила горло, сжав голосовые связки, чтобы понизить высоту этого (фальшивого) чистого и мелодичного голоса.

"Ифу, возвращайся отдохнуть в комнаты."

Его голова лежала боком на столе, а тело выглядело так, словно застыло на месте. Но складки его одежды слегка зашуршали. Наконец, он протянул руку и приподнялся над столом, чтобы осмотреться, окинув взглядом комнату, после чего провозгласил в пустоту:

"Добрая Шаоэр, принеси мне еще один кувшин вина."

Его тон был полон нежных чувств, последнее слово было произнесено с повышением тона. Слышать это заставляло человека одновременно таять и застывать на месте. В конце концов, он заснул мертвым сном и больше не двигался.

Он определенно был пьян.

В минуту слабости я уступила и пододвинула стул, чтобы сесть и спокойно посмотреть на него. Его характер не изменился. Ему все еще нравилось командовать людьми, независимо от того, был он пьян или нет. Бледно-желтый свет свечей непрерывно мерцал. Я встала, чтобы заткнуть тряпкой щели в окнах, заклеенных бумагой, после чего отряхнула руки. Посмотрев вниз, я удивилась.

Фан Хуа наполовину спрятал лицо в рукавах, его белые, похожие на нефрит, черты раскраснелись от вина. Его брови противоречиво изогнулись... Этот парень, он был красив, подобно необработанному нефриту, вся его фигура была окутана теплым сиянием лампы. Его черные как смоль волосы ниспадали водопадами, мягко светясь, и этого было достаточно, чтобы свести меня с ума при виде всего этого.

Я гладила его волосы, чувствуя скользкую прохладу, похожую на воду, и неохотно отпускала их пряди. Его брови все еще были сдвинуты вместе, как будто ему снился дурной сон. Я глубоко вздохнула в своем сердце.

Зачем страдать...?

Приехать сюда и терпеть все эти трудности, ифу, когда я бы предпочла, чтобы ты был дома вместе со мной, всегда и навечно.

Он выглядел чрезвычайно кротким, когда растянулся на столе, позволяя мне прикасаться к нему так, как мне хотелось. Его тело было расслаблено, а глаза закрыты, словно бы он погрузился в глубокий сон. Рассматривая его лицо пядь за пядью, я ощутила, как мое сердце начало смягчаться.

Ты должен знать, что Шаоэр всегда присматривала за тобой.

"Ифу."

"Ты сказал, что цзянху было неторопливым и беззаботным, так что давай не будем вмешиваться в мутные воды придворной жизни. Когда мы покинем дворец, Шаоэр будет сопровождать тебя и зарабатывать на жизнь, переезжая с места на место."

Он не ответил. С закрытыми глазами он выглядел красивым со своими элегантными, спокойными чертами лица, хотя его лоб был озабоченно нахмурен. Почему родинка в виде слезинки под его глазом была такой отчетливой...? Я прикоснулась к нему, но мое сердце было наполнено горькой болью.

Эта родинка выглядела как настоящая слеза, темно-красная слеза, достаточная для того, чтобы у меня защемило в груди от чувства смутной тревоги. Фан Хуа сказал, что ему пришлось сделать то, чего он не хотел для определенного человека. Таким образом, он притворился, что вышвырнул меня прочь, и вошел во дворец.

Он должен знать, что я сделала бы то же самое - или даже больше - для своего любимого, не задумываясь о последствиях.

Фан Хуа, ты уже должен был знать глубину моих чувств.

Он ничего не сказал, но оставался на столе, его длинные одежды источали густой аромат сладкого вина. Его лицо было по-прежнему спокойным, словно отрезанным от всех мирских забот. Его ресницы прикрывали его глаза, не оставляя после себя ничего, кроме апатичной отстраненности.

Я протянула руку и нежно погладила его по лицу, словно зачарованная. Мое тело наклонилось вперед, одной рукой я опиралась на спинку стула, когда смотрела на него, затаив дыхание. Я невольно задрожала и наклонила голову, чтобы поцеловать его в губы.

Тонкие пряди черных волос ниспадали потоками по моему телу.

Я почувствовала чистый, сладкий вкус вина на его губах, когда он внезапно дернулся. Я предположила, что он отреагировал инстинктивно, и немного отстранилась, после чего нежно посмотрела на него. Он полулежал на рукаве, ресницы мелко дрожали над его мерцающими затуманенными зрачками. Мерцающий свет, отражавшийся в его глазах, соперничал с пламенем свечи, когда он спокойно взглянул на меня с легкой, нежной улыбкой.

Я вскочила, ошеломленная. Мой стул опрокинулся в сторону, когда я упала на землю, совершенно перепуганная.

О...о-о-он...

Когда он проснулся?!

Он придвинулся ближе, его глаза сияли, подобно размытому лунному свет, отраженному в беспокойном, покрытом рябью и волнами пруду. В них было что-то блестящее, туманное, и они щурились, как будто пытались разглядеть меня более отчетливо. Я прикрыла рот рукавом, глядя на него в панике, мое лицо вспыхнуло. Я отступила назад, отчаянно желая просто зарыться где-нибудь в яму.

Все тело Фан Хуа покачнулось, после чего он упал, погребая меня под собой. Тонкий аромат, смешанный с пьянящим ароматом алкоголя, окатил меня и ошеломил. Я не знала, должна ли я держаться за него или оттолкнуть его. Он протянул руку и заключил мою голову в свои объятия, его шепчущий голос дрожал от сложных эмоций.

"Ты... наконец-то захотела вернуться."

А?

Что он сказал?

Я посмотрела прямо на него, сглотнув, и ответила тихим голосом: "Я никогда не уходила слишком далеко. До этого я была совсем рядом, снаружи дворца."

Он мягко улыбнулся и провел рукой по моему лицу, тускло глядя на меня. Выражение его лица казалось затуманенным, как будто ветер спутал его мысли. Когда он так смотрел на меня, мое сердце бешено заколотилось, а все тело загорелось. Места, где он прикасался ко мне, ощущались как ошпаренные кипятком.

Держа мое лицо, он опустил глаза, чтобы скользнуть взглядом мимо меня. Неуверенно я проследила за его взглядом и увидела... некий зазор, из-за которого у меня чуть не пошла кровь из носа.

Опора, которую я получила от стены, медленно ослабла, когда другой человек склонился надо мной. Мое тело было очень напряженным... и щекочущий смех проскользнул мимо моего уха. За этим сразу же последовал сладкий аромат, когда кто-то заключил меня в теплые объятия. Его полутрезвые глаза смотрели на меня с нежной силой, как будто он обнимал драгоценное сокровище.

Мои глаза внезапно расширились.

Пара горящих губ коснулась моих, совсем как у неопытного юноши, и его язык нежно раздвинул мои губы. Два наших силуэта, отраженных в пламени свечей, казалось, вот-вот сольются в один, и сцена была мягкой и теплой. Я только почувствовала, как мой разум стал совершенно белым, ошеломленная и сбитая с толку таким поворотом событий.

Подождите...

Что здесь происходит?

Я украла у него поцелуй и была поймана с поличным, но Фан Хуа, который ненавидел прикасаться к людям, не только обнимал меня, но и...

Мои губы немного онемели, хотя лицо горело, а сердце билось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди. Прямо сейчас у меня кружилась голова. Я была почти пьяна от опьяняющих паров алкоголя, исходящих от его тела.

Примерно семьдесят-восемьдесят процентов веса его тела прижималось к моему, и это было знакомое тепло, которое сводило меня с ума от тоски по нему. Быть придавленной подобным образом казалось немного неуместным, поэтому я легонько толкнула его и отползла в сторону. Он повернулся и поспешно схватил меня за рукав, медленно поднимая глаза, чтобы посмотреть на меня со смесью лени и усталости. Красное родимое пятно у его глаз было похоже на слезинку, но выражение его лица было мягким, и его хватка усилилась, чтобы удерживать меня неподвижно.

"Не уходи..."

Он больше не отталкивал меня.

На этот раз он говорил мне не уходить.

Я не знала, насколько он был трезв или пьян. Я не знала, кого он видел за этой моей маской...

Я только знала, что эмоции, исходящие сейчас от его взгляда, были чем-то таким, чего я никогда раньше не видела.

Так что даже Фан Хуа мог любить человека.

Так что даже у него... могло быть такое эмоциональное выражение лица.

Я мягко положила руки ему на плечи, мой голос тоже стал тверже: "Я никуда не уйду, если только это не будет необходимо."

Он наклонился, смотря затуманенным взглядом, в то время как его рука указывала на что-то дрожащими движениями. Когда он прищурился, казалось, что он пытается сосредоточиться на человеке перед ним, после чего он сдался без тени улыбки на лице и обнял меня за плечи. "Ты не можешь лгать мне..."

Я улыбнулась и издала звук согласия.

Он принял зависимое положение, чтобы наклониться, слегка улыбаясь, когда его голова смутно терлась обо меня снова и снова. Внезапно он полностью упал на меня и уткнулся головой в мою шею, не двигаясь.

Его дыхание стало долгим и ровным... Наконец-то он напился до потери сознания.

На этот раз он на самом деле долго разыгрывал сцену...

Тем не менее, даже в его спящем "я" было определенное прелестное очарование. Я отказалась от своих удобств и держала его, пока не устала. Ветер бил в бумажные окна, заставляя их скрипеть. Снаружи донесся слабый звук нетвердых шагов.

"Фан Хуа, я вернулся." - внезапно чей-то голос нарушил безмятежность комнаты.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался один-единственный человек, протяжный звук его смеха прервался ворчанием: "Было действительно утомительно сдерживаться, но теперь я чувствую себя лучше... давай выпьем еще по кувшину, мы не остановимся, пока не напьемся."

Мое тело напряглось, а рука, обнимающая Фан Хуа, совсем немного ослабла. Другой человек был облачен в ярко-желтую мантию, но стоял сам по себе. Кажется, он протрезвел, когда удивленно взглянул на меня.

Как я могла забыть, что Хань Цзычуань и Фан Хуа всю ночь вместе наслаждались напитками?

Он только вышел облегчиться, а теперь вернулся...

Ждал ли его Фан Хуа?

Так что же означал тот поцелуй, что был раньше?

Я не смогла поклониться достаточно быстро, одной рукой поддерживая Фан Хуа, прикусив губы перед этим взглядом. Потребовалось немало усилий, чтобы уложить Фан Хуа в постель. Я даже не потрудилась снять с него сапоги, после чего натянула на него покрывало.

Мое сердце уже пребывало в смятении.

Хань Цзычуань неподвижно наблюдал за мной, как будто его острый взгляд мог видеть меня насквозь. Под таким давлением я отвесила ему почтительный поклон и тихо сказала: "Господин Хуа уже безнадежно пьян. Если наследный принц захочет снова поболтать с господином Хуа, ваша служанка немедленно пойдет и приготовит немного супа, чтобы помочь ему протрезветь."

Он махнул рукой, чтобы отпустить меня с пустым взглядом, его тело покачивалось, когда он подошел, чтобы сесть у кровати и наклонился, чтобы взглянуть. Его голос был не очень громким, но достаточным для того, чтобы я могла ясно слышать: "Разве ты не говорил, что будешь ждать меня? Почему ты отключился первым?"

Холод пробрал половину моего сердца.

Одинокая луна висела высоко в небе. Ночной ветерок также нес прохладу, которая пробирала до костей.

Сделав глубокий вдох, я попятилась, бросив лишь один взгляд внутрь. Я приказала себе не думать слишком много и сбежала вниз по ступенькам, позвав молодого евнуха, чтобы велеть Нунъюю приготовить две миски супа для протрезвления.

***

(1) lenggong - холодный дворец, место, куда император обычно изгонял неугодных супруг и наложниц, значительно менее величественное (и менее ухоженное), чем остальная часть дворца.

(2) baijuan - белый шелк. Поскольку казнить членов императорской семьи было неприлично, обездоленным или неудачливым наложницам дарили эти шелка как молчаливый приказ покончить с собой. Наиболее распространенным методом было повешение, хотя существовал и яд. Вручение отрезка белого шелка было сродни смертному приговору.

(3) meirenguan – искушение красоты. С подобными испытаниями/искушениями может столкнуться любой правитель при виде красивой женщины (или Зверя). Правители, привлеченные красавицами, часто хорошо к ним относились и потакали их прихотям. Иногда они подсылались вражескими правителями, чтобы помочь в падении соперничающих царств.

http://tl.rulate.ru/book/80096/2623760