Готовый перевод Koukyuu no Karasu / Ворон в гареме: Глава 4. Часть 5.2

Кадзё, как и говорила, приготовила для Дзюсэцу угощение. Рисовые лепешки, фулюбин, баоцзы с начинкой из семян лотоса... разнообразные сладости выстроились на столе. Кадзё лично налил Юзэцу чашку чая и предложил ей.

"Интересно, знаете ли вы об этом, леди Вороний Консорт? Кажется, Его Величество сейчас пересматривает административный и гражданский кодексы. Он говорит, что в них много бессмысленных законов. Похоже, он очень занят этим".

"Не знаю", - ответила Дзюсэцу, запихивая в рот баоцзы. "Мне это неинтересно".

"Он сказал в своем письме, что пройдет некоторое время, прежде чем он сможет навестить вас. Он просил передать вам это".

"Почему в письме к тебе есть послание ко мне?"

"Он сказал, что это потому, что леди-консорт Рейвен сожжет письмо, прежде чем прочтет его".

"..."

Это, конечно, верно, но не нужно было делать Кадзю гонцом, подумала она.

"Леди Консорт Ворона, есть ли у вас какое-нибудь послание, которое вы хотели бы передать Его Величеству?"

"Нет", - сразу же ответила она, а затем сказала: "Скажи ему, чтобы он не посылал мне никаких пустяковых посланий - нет, в конце концов, не говори ему ничего".

Дзюсэцу покачала головой.

"Если Его Величество собирается отправить послание, то лучше, если он сочинит пару стихотворений. Я знаю, что поэзия и музыка - его слабость".

Пожалуйста, простите его, - с улыбкой сказала Кадзё. Она была похожа на старшую сестру, извиняющуюся за неудачи младшего брата. Ее улыбка напомнила Дзюсэцу теплый и освежающий летний ветерок.

"Почему бы тебе не попробовать и этот?" сказал Кадзё, предлагая ей рисовую лепешку. "Здесь много еды".

На ее лице появилась улыбка, когда она смотрела, как Дзюсэцу набивает рот едой.

"У меня десять младших братьев и сестер", - сказала Кадзё. "Моя младшая сестра еще не вышла замуж и живет дома. Она примерно того же возраста, что и вы. Может быть, это грубо с моей стороны, но мне кажется, что я так смотрю на свою младшую сестру, и это делает меня счастливой".

"Я не думаю, что ты грубишь".

"Понятно. Тогда, в таком случае, можно я буду называть тебя "А-мэй"?"

Это имя использовалось для ласкового обращения к младшей девочке. Дзюсэцу была озадачен.

"Если хочешь, можешь называть меня "Ах-джи"".

Кадзё была нахальна, хотя внешне казалась скромной. Все было точно так же, как и в тот раз, когда она вручала одежду Дзюсэцу. Дзюсэцу, не найдя что ответить, запихнула в рот рисовое пирожное.

Это было почти тогда, когда она покинула дворец Эноу. Кадзё одевала ее в разные одежды, словно заботилась о младшей сестре. Когда она вернулась во дворец Ямэй с несколькими нарядами, то обнаружила, что у дверей ее кто-то ждет. Вечерние тени уже опустились, но она узнала их стоящие фигуры. Это были Кошун и Эй Сэй.

"Я думал, что ты не откроешь двери, но оказалось, что ты вышла".

"А вы не собирались приходить сюда какое-то время?"

"Вы слышали это от Кадзё? Все уладилось быстрее, чем я ожидал".

При этих словах Кошун бросил взгляд на волосы Дзюсэцу. Она вспомнила, что на ней был гребень из слоновой кости, который она получила от него. "Это..." - подумав, что было бы странно сказать то же самое, что она сказала Дзюцу, она закрыла рот. Приподняв юбку, она поднялась по ступенькам и прошла мимо Кошуна и Эй Сэй. Двери открылись сами собой.

Войдя внутрь, Кошун заставил Цзюцзюй отступить. Как обычно, он сам сел на стул, без подсказки.

"Зачем ты здесь?"

То, что он заставил Дзюцу отступить, означало, что это секретный разговор. Подумав так, Дзюсэцу села напротив него. "А", - сказал Кошун, но на некоторое время замолчал.

"- Я занимался организацией административного и гражданского кодексов", - наконец заговорил Косюн.

"Я слышала это от Кадзё. А какое отношение это имеет ко мне?"

"Я отменил все ненужные законы. --В том числе и указ о поимке и убийстве членов клана Ран".

Дзюсэцу вздохнула.

"Все члены клана Ран мертвы. Согласно реестру имен. Поэтому этот закон был уже как ничто. В нем не было необходимости".

Глаза Дзюсэцу расширились, и она внимательно прислушалась к отрешенному голосу Кошуна.

"Если Супруга Ворона - та, кто делает короля тем, кто он есть, то мы не можем позволить себе потерять тебя. По этой причине это закон, который не должен оставаться в силе".

Дзюсэцу молчала. Кошун перевел дыхание, прежде чем продолжить.

"Итак, больше нет закона, по которому тебя можно схватить или убить. Ты больше не должена бояться".

Кошун тихо повторил свои слова и пристально посмотрел на Дзюсэцу. Она заглянула ему в глаза, гадая о его намерениях. Но его глаза были неподвижны, как зимний снег, и не выражали никаких мыслей, кроме тех, о которых говорили его слова.

"Я просто..." начал говорить Кошун, но его глаза в нерешительности дрогнули, и он закрыл рот. Он очень тщательно подбирал слова. Осознав это, Дзюсэцу слегка дрогнула. Он тщательно подбирал слова, чтобы не обидеть ее.

Дзюсэцу поджала губы и опустила взгляд.

"Я вас обидел?"

В голосе Кошуна звучала некоторая паника. Тон его голоса почти не изменился. Однако Дзюсэцу стала слышать в его голосе грусть, напряженность и нежность гораздо отчетливее, чем в самом начале.

Дзюсэцу покачала головой. Не зная, что ответить и какое выражение лица сделать, она опустила голову.

Кошун пытался прижаться к больной Джусетсу. Он пытался поддержать ее.

Она не знала, правильно ли это. Кошунн не должен был понимать ее. Но и она не нуждалась в его понимании. Она не искала в нем спасения.

Но...

"Вот."

Кошун достал что-то из кармана и положил на стол. Это были две фигурки рыб из стекла. Одна из них была прозрачной, а другая - молочно-белой с бледно-красным оттенком. У обеих была тонко вырезана чешуя, а желобки были окрашены серебряной краской. Кошун положил бледно-красную перед Дзюсэцу.

"Это - твоя. Другая - моя", - Кошун взял в руку прозрачную. "Давай дадим обещание".

"Обещание...?"

"Обещания между мной и тобой. Между Летним королем и Зимним королем".

Дзюсэцу смотрела между Кошуном и бледно-красной фигуркой. Она медленно протянула руку и взяла статуэтку. Она была гладкой и теплой, возможно, потому, что находилась в кармане Кошуна. Дзюсэцу провела пальцем по резной чешуе. Она подняла глаза и посмотрела на Косюна.

"Что это за обещания?"

"Первое - это прежнее обещание. Я не убью тебя. Несмотря ни на что".

"Несмотря ни на что?"

"Именно так".

"...А другое обещание?"

"Мы не будем драться друг с другом".

"Я и не собирался с тобой драться".

"Это значит, что ты останешься здесь до конца своих дней, но не в качестве Зимнего Короля, а в качестве Консорта Ворона".

"Другого пути для меня не уготовлено".

Улыбка заиграла на ее губах, и Кошун на мгновение замолчал. Его глаза были опущены, а когда он поднял их, то посмотрел прямо в глаза Дзюсэцу.

Кошун встал и подошел к Дзюсэцу, а затем опустился на колени. Дзюсэцу была поражена. Лицо И Сэя, стоявшего перед дверями, изменилось, и он зашевелился. Кошун, казалось, не обращая внимания на ошеломленную реакцию обоих, сцепил руки и поклонился.

"Я выражаю свое уважение не только вам, но и всем Консортам Ворона, которые были до вас".

Поднятые глаза Кошуна, казалось, смотрели вдаль через Дзюсэцу. Она была озадачена, но приняла его взгляд. Мысль о Рэйдзю, умершей от старости в этом дворце, пришла ей в голову и исчезла. С губ сорвался слабый вздох.

Дзюсэцу опустила взгляд на бокал в своей ладони и села. Она посмотрела на Кошуна. Его глаза были как всегда спокойны. Она протянула к нему руку. Кошун взял ее и встал. Это был знак того, что Дзюсэцу приняла его договор.

Даже если Кошун поступил неправильно... - подумала Дзюсэцу, - для нее было большим облегчением, что он протянул ей руку помощи в ее страданиях.

"...Это ты сделал эти фигурки рыб?"

спросила она, глядя на бокал в своей руке. У Кошуна дернулась бровь. "Нет", - ответил он. "Конечно, я не мог сделать что-то настолько тонкое. Я попросил Он Шиина из Управления императорских мануфактур (придворная мастерская) сделать их".

Выражение его лица было несколько разочарованным. Она впервые видела на нем такое лицо, в котором можно было разглядеть следы мальчишества.

Пока Дзюсэцу смотрела на него, думая о том, какая это редкость, взгляд Кошуна неловко блуждал по сторонам.

"Я могу сделать резьбу по дереву меньше чем за день".

"Никто не просил об этом".

"Я могу сделать птиц и цветы".

"Цветы? А, я помню. Ты сделал цветочную флейту". Дзюсэцу вспомнила пунцовые розы дворца Эноу.

"- Даже розы?"

"Розы, лилии, магнолии и гибискусы".

"Я бы хотела розу".

Кошун моргнул глазами. "Понятно."

"Деревянная роза не завянет".

Дзюсэцу хотела было улыбнуться, но, заметив, что Кошун смотрит на нее, отпрянула. Она отвернулась и села в кресло. Кошун тоже сел напротив нее.

"Вы еще не уходите? По-моему, ты сделал то, зачем пришел".

"Я забыл рассказать тебе об остальной части договора".

"Есть еще что-то?"

"Еще одно. --Я хочу быть твоим хорошим другом".

Некоторое время Дзюсэцу пристально вглядывалась в лицо Кошуна. Его глаза были неподвижны и ясны, и Дзюсэцу вдруг представила себе сцену, где зимнее солнце светит через решетчатое окно. Бледный свет светил мягко.

"...Друг?"

"Твой друг."

Кошун ответил со всей серьезностью. Вероятно, юноша всерьез задумался над словами, которые бросила ему Дзюсэцу, и над тем, какие страдания она ему принесла. Ответ, к которому он пришел, заключался в отмене указа о казни клана Ран и данном обещании.

Дзюсэцу снова медленно взял в руку стеклянную рыбку. Она была гладкой и странно теплой.

"Ты... полный дурак".

"Это так".

"Это не обещание".

"Это обещание, которое я даю себе".

Дзюсэцу покатала стакан в ладони. "Чем занимаются друзья вместе?"

"Я и сам не очень-то в этом разбираюсь", - отстраненно ответил Кошун. "Возможно, они пьют чай друг с другом. -Сэй."

Кошун повернулся и позвал Эй Сэя. И Сэй подошел к нему, не издав ни звука.

"Чай, который готовит Сэй, очень вкусный. Хочешь попробовать?"

После небольшой паузы Дзюсэцу просто кивнула. И Сэй прошел на кухню. Через некоторое время в воздухе поплыл освежающий и нежный аромат кипящего чая. Дзюсэцу раскрыла ладонь и посмотрела на стакан. В лунном свете он, несомненно, будет смотреться красиво.

Ей показалось, что бокал, наполненный прозрачным светом, как роса, подходит для молитвы, называемой обещанием.

http://tl.rulate.ru/book/80038/3124853