Готовый перевод Koukyuu no Karasu / Ворон в гареме: Глава 1. Часть 3.1

«Я потеряла бдительность. Знала же, что нужно закончить с этим раньше, но…»

Дзюсэцу вернулась во дворец Ямей, держась за голову. Из шкафчика она вытащила коробочку из розового дерева. Она поставила на стол ее и принесенную с кухни аптекарскую ступку*. Это был инструмент для измельчения лекарственных трав и тому подобного. Дзюсэцу откинула крышку коробки, вытащила несколько высушенных ольховых шишек и бетельных орехов и бросила их в ступку. А затем привычными движениями начала их мельчить.

Она измельчала их очень мелко. Чем мельче, тем лучше. Пока она увлеченно орудовала пестиком, Синсин внезапно яростно захлопал позади нее крыльями. Она обернулась, собираясь спросить, в чем дело… И чуть не вскрикнула. Здесь кто-то стоял.

Это был Эйсей.

— О-откуда ты здесь?

Дверь ведь не открывалась.

— Я вошел через заднюю дверь, чтобы не бросаться в глаза, — сохраняя спокойное выражение лица, ответил Эйсей.

Он бросил взгляд на ступку, но его равнодушные глаза тут же вернулись к Дзюсэцу.

— Эта одежда вам пригодилась?

Он смотрел на Дзюсэцу, которая все еще была в одежде служанки. От испуга ее сердце все еще бешено колотилось, но Дзюсэцу не позволила этому отразиться на ее лице и просто кивнула.

— Да, весьма полезная вещь.

— В каком смысле? — его тон на протяжении всего опроса был предельно вежливым.

Дзюсэцу нахмурилась и ответила:

— Я выведала кое-что от служанки. Я установила, что тот дух из серьги, скорее всего, принадлежит Хан Оуджо, которая умерла во времена правления предыдущего императора.

— Хан Оуджо, — пробормотал Эйсей.

— Ты ее знал?

— Я долгое время был личным помощником повелителя, потому многого не знаю о вещах, которые происходили во внутреннем дворце при предыдущем императоре.

То есть, когда он был с низвергнутым кронпринцем, вот что он имеет в виду.

— Вы можете выяснить, где сейчас изволят находиться служившие Хан Оуджо евнухи и служанки?

Лицо Эйсея стало серьезным.

— Чтобы провести расследование, нужно заглянуть в перечень жен, который находится в отделе писарей. Для отвода глаз нужна какая-то причина, иначе это будет выглядеть подозрительно. Так сказал вчера повелитель. Он не хочет, чтобы о наших действиях знали.

Как раздражает. Дзюсэцу была сыта по горло.

— Что ж, тогда сделаем это.

«И что «это»?», — казалось, говорили глаза Эйсея.

— Я желаю взять себе служанку.

— …Служанку?

— …

Прямо сейчас? Эйсей выглядел озадаченным.

— Девушка ДзюДзю из дворца Трапез вполне подойдет. Мне не известна ее фамилия.

— Что?

— Однако прежде чем вы назначите мне служанку, вы должны все проверить в перечне жен. В конце концов, вы же и правда хотите назначить мне служанку, так что здесь нет ничего необычного. Как насчет этого?

Эйсей немного округлил глаза, но сложил руки на груди и поклонился.

— Отлично, давайте воспользуемся вашим планом.

Разговор подошел к концу, и Эйсей собрался уходить… Или она так думала. Прежде чем он развернулся к черному ходу, евнух приблизил лицо к уху Дзюсэцу и прошептал:

— Это же высушенные ольховые шишки и бетельные орехи?

Дзюсэцу напряглась.

Эйсей коснулся волос Дзюсэцу, а потом убрал руку.

— Да кто ты на самом деле такой?

***

Поздней ночью Дзюсэцу покинула дворец Ямей. Она направилась к небольшому пруду в западной части двора. В фонарях не горели свечи, и лишь луна освещала окрестности. Вокруг было тихо, и лишь стрекот насекомых доносился из травы.

В руках она несла небольшую миску. В ней была смесь из порошка ольховых шишек и бетельных орехов, золы и прочего, залитого кипятком. Дзюсэцу вошла в пруд, не обращая внимания на то, что ее ночная рубашка намокла. Она наклонилась и окунула волосы в воду. В это время года вода все еще была холодной. Тем более ночью.

Чувствуя, что сейчас она покроется льдом, Дзюсэцу тщательно несколько раз вымыла голову. Черный цвет волос постепенно исчез. Она запустила пальцы в свои волосы, которые под лунным светом отливали серебром.

Умопомрачительные серебристые волосы.

Это был ее настоящий цвет волос. С тех пор, как она попала во дворец Ямей, она красила свои волосы, брови и ресницы в черный. Когда она была рабыней, ее волосы были серыми от пыли и песка. И все считали, что они серые, хотя это тоже был странный цвет волос.

Благодаря этому она чудом избежала смерти. Ведь этот цвет волос был у предыдущей императорской династии.

Их семья пришла с севера. Поговаривали, что они то ли потомки правителей какой-то страны, то ли священники, но точно никто не знал. Возможно, они это выдумали, чтобы придать себе значимости.

Это было маленькое племя, которое жило высоко в горах, но покинуло свои земли из-за межплеменных войн и кровосмесительных браков, почти уничтоживших племя.

У племени были очень примечательные черты. Маленькие подбородки и узкие носы. Большие глаза. Длинные тонкие конечности. И, помимо всего прочего, блестящие серебристые волосы, которых больше ни у кого не было. У многих потомков этой семьи были серебристые волосы.

Предыдущий император перед предыдущим, заняв трон, пытался истребить всю прошлую династию. Он повсюду искал любых сбежавших членов прошлой династии и безжалостно убивал их, не щадя даже детей.

Дзюсэцу повезло избежать его клинка: ее мать тогда была маленькой, и родилась она от скромной служанки, так что официально она не была признана членом семьи. Потому-то ее и не включили в список тех, кого приказали убить. Кроме того, она смешалась с жителями города, покрасив волосы. Довольно иронично вышло.

Позже ее мать стала куртизанкой в квартале Красных Фонарей и родила ее. И проблем бы не было, родись Дзюсэцу с черными волосами. Но у нее, как и у матери, волосы тоже были серебристые.

Возможно, то было благословение, а не проклятие… С этой надеждой мать дала ей имя Дзюсэцу**. Она красила девочке волосы и тайно растила ее, скрывая от внешнего мира.

Дзюсэцу не знала, как их нашли и благодаря кому. Просто как-то днем дворцовая канцелярия Цзяофансы***, отвечавшая за квартал Красных фонарей, привела к ним солдат Южной армии. Пока все в борделе помогали им выиграть время, мать сбежала с Дзюсэцу.

Мать Дзюсэцу, держа девочку на руках, со всех ног убегала от преследовавших ее солдат по людным улицам, но было похоже на то, что они искали лишь мать Дзюсэцу. Они не знали о девочке, потому что ту растили в строжайшей тайне. Но все в борделе, разумеется, о ней знали, так что доносил явно кто-то посторонний. Постарался ли это клиент, к которому мать была холодна? Она до сих пор не знает.

Ее мать, поняв, что преследуют лишь ее, посадила дочь в тени ворот и сказала:

— Прячься здесь. Что бы ты ни услышала, не выходи. — Пальцы матери впились в ее плечи. — Не шевелись и сиди здесь. Не издавай ни звука. До того, как ворота закроются, вернись домой. Ясно?

Ее мать прошептала это, крепко обняла свою дочь еще раз и выбежала за ворота. Тут же раздались выкрики солдат и звуки борьбы. Звук разбивающейся посуды, пинка по чему-то деревянному, вскрик, — Дзюсэцу сидела и дрожала. Это был голос ее матери? Она отчаянно хотела что-то сделать, но не могла подняться на ноги. Она могла только дрожать. Если она выйдет, ее поймают. Она не знала, почему их преследуют, но, судя по тому, как мать себя вела, если ее поймают, то дело будет совсем дрянь.

Девочка боялась. Ее ноги словно приросли к земле из-за звуков ломающихся вещей и грубых мужских выкриков. Она очень хотела помочь своей матери, но даже если эта мысль крутилась у нее в голове, ноги ее не слушались.

Тут раздался еще один вскрик. Дзюсэцу зажала руками уши и крепко зажмурила глаза. Она дрожала, ожидая, пока пройдет время.

Она и не заметила, как все стихло. Дзюсэцу убрала руки от ушей, на которые давила слишком сильно, и медленно поднялась. Она отошла от ворот и направилась туда, где была борьба. Однако кроме хмурых лавочников, которые стояли рядом со своими поломанными лавками, и служек, которые убирали разбитую посуду, вокруг были лишь спешащие в разные стороны люди. Как будто ничего не случилось. Она не знала, поймали ее мать или нет, и если да, то куда увезли.

Дзюсэцу растерянно бродила вокруг.

Ее мать велела ей вернуться в бордель, но ее бы там продолжали держать взаперти, да и ей было всего лишь четыре года, так что она не знала, как найти дорогу обратно.

Уголок переводчика

*Аптекарская ступка. Англичане утверждают, что это «яген», вот здесь картинка:

**Дзюсэцу. Имя состоит из двух иероглифов: дзю (寿), то есть «долголетие» и сэцу (雪), то есть «снег».

***Дворцовая канцелярия Цзяофансы. За музыку и театр при династии Мин отвечала дворцовая канцелярия Цзяофансы (教坊司), также известная как Бэньсы (本司). Хотя англичане говорят, что эту канцелярию впервые утвердили Таны. Канцелярия отвечала за дворцовые развлечения, например, музыку и танцы. Музыке и танцам обучали, кстати, куртизанок, прежде чем они начинали принимать клиентов. В седьмом веке император Гаоцзу (династия Тан) даже организовал Королевскую Академию (сперва называлась 內教坊), в которой обучали музыке, танцам и театральному мастерству. Кстати, немного про географию Пекина, в том числе улицы квартала Красных Фонарей, можно почитать здесь: https://ayue.livejournal.com/225584.html.

http://tl.rulate.ru/book/80038/2721557