Готовый перевод America's First Tycoon! / Первый Американский Магнат!: Глава 82

Австрийцы бросили сразу столько войск, что это оказало большое визуальное воздействие на сардинцев. Насколько хватало глаз, люди были повсюду. Австрийские солдаты, сопровождаемые артиллерийским огнем и военной музыкой, шли вперед в аккуратном строю, похожие на неудержимый прилив, вызывая сильное давление на всех, кто стоял перед ними. Если бы не сильнодействующие таблетки, люди бы разбежались.

Все солдаты уже проглотили «Чудо пилюлю». По мере того, как пилюля таяла в животе, солдаты чувствовали слюну во рту, который был сухим, а сердцебиение, казалось, немного успокоилось. Нервозность и страх ушли вместе с ветром.

Полк Невилла располагался на переднем крае и в центре линии. Это была позиция, наиболее уязвимая для атаки. Теперь солдаты высунули свои винтовки из окопов и молча целились в приближающегося врага. К этому времени фланкирующие орудия сменили позиции и были переведены на вершину высоты, обстреливая австрийцев сверху.

Эффект от стрельбы с этого направления был не таким хорошим, как от стрельбы с флангов. При стрельбе с флангов один залп мог уничтожить целый взвод при правильном попадании. С другой стороны, толщина военного формирования была относительно ограниченной, и даже если бы оно попало в цель, то уничтожило бы только четырех или пяти человек.

Однако были и потери, и приобретения, а с переносом позиции на холм артиллерия получила еще одно преимущество: большую дальность и большую дистанцию стрельбы. Почти все поле боя находилось в пределах досягаемости их пушек. И они заранее провели замеры и испытательные стрельбы со всех позиций. Точность стрельбы также была бы относительно выше.

Как бронзовое гладкоствольное орудие, «Наполеон» был достаточно точен и имел хорошую дальность стрельбы, но, конечно, он все равно был гораздо менее точен, чем появившиеся вскоре стальные пушки, которые в оригинальной истории были полностью превзойдены прусскими стальными пушками Круппа в более поздней франко-прусской войне, но в эту эпоху это было едва ли не лучшее полевое орудие. Хотя в ту эпоху уже существовали очень примитивные проволочные пушки, их чрезмерная стоимость, короткий срок службы и крайне низкая скорострельность делали их просто невозможными для широкомасштабного оснащения войск.

Сардинская артиллерия сначала использовала преимущество своей высоты, чтобы нанести удар по позициям австрийской артиллерии. Хотя в цель попало не так много снарядов, шквал серьезно нарушил работу австрийской артиллерии, и ей пришлось в панике менять свои позиции, что временно вывело австрийскую артиллерию с поля боя.

Затем сардинская артиллерия начала разворачивать свои орудия и обрушила постоянный шквал огня на австрийские пехотные части, постоянно посылая снаряды в австрийские массивы, постоянно нанося кровавые удары. Однако эти заграждения не сдерживали австрийцев, всего несколько десятков пушек, и хотя они делали все возможное, чтобы нанести потери, перед австрийской армией, которая наступала, как большой прилив, эти заграждения, как брошенные в прилив несколько камней, подняли небольшой всплеск, но были поглощены приливом в мгновение ока.

«Спокойно! Не стреляйте! Спокойно!». — Крики офицеров эхом разнеслись по траншее, когда Томи переложил приклад винтовки через плечо, снова задрал голову, прищурил один глаз и продолжил целиться в медленно приближающегося австрийца перед ним. К этому времени американцы уже вели огонь, но винтовки, из которых они стреляли, не испускали густого белого дыма и не позволяли легко обнаружить цели. Что касается звука выстрелов, то шум артиллерии на поле боя уже давно заглушил особенно четкий звук выстрелов.

Если у солдат Сардинии и было какое-то мнение об американцах, то теперь они не испытывали к янки ничего, кроме восхищения, потому что в девяти случаях из десяти, если они стреляли, командир в шикарной форме падал головой вперед на землю.

Но прилив не остановился на этом, он по-прежнему стремился вперед, и расстояние между ними и первой траншеей становилось все ближе и ближе, двести метров, сто восемьдесят метров, сто пятьдесят метров, сто двадцать метров…

Невилл уставился на камень, выкрашенный в белый цвет недалеко от них, и медленно поднял руку.

«Огонь!». — Невилл крикнул, резко опустив правую руку, как будто пытался разделить на части надвигающийся поток людей.

Бах-бах-бах!

Выстрелы раздались одновременно. До этого австрийцы не заметили хорошо замаскированную первую траншею, и этот залп был совершенно неожиданным. Точность стрельбы MacDonald 1857 на таком расстоянии и плотность австрийской линии не позволили сардинцам промахнуться. Таким образом, этот залп почти напрямую опрокинул весь первый ряд австрийцев. Сразу после этого залпа вторая траншея и третья открыли огонь, убив и ранив около тысячи австрийцев и заморозив наступающую армию.

После этих трех выстрелов в унисон встречный полк был почти сметен одним махом. Несколько десятков оставшихся счастливчиков, не попавших под удар, застыли на месте, не зная, что делать — идти вперед или развернуться и бежать. Прошло несколько секунд, прежде чем кто-то закричал, повернулся и побежал, а другие просто упали на землю и притворились мертвыми.

«Не обращайте внимания на тех, кто бежит! Приготовтесь поразить тех, кто идет к нам!». — Невилл увидел, что кто-то целится в убегающих солдат, и поспешно крикнул.

Очередной натиск сзади был уже совсем близко. Солдаты выхватили свои патроны, наполнили их пулями и выстрелили. К этому времени австрийцы хорошо рассмотрели первую линию окопов и тоже начали обстреливать сардинцев.

Окопы блокировали большую часть огня, и сардинцы были открыты только головой, поэтому вероятность попадания в них была меньше, но если бы они попали, то оказались бы в беде, так как были бы ранены в голову.

Однако «энергетические таблетки» придали сардинцам мужества, и они продолжали отстреливаться. Они явно опережали австрийцев, и пока австрийцы еще перезаряжались, они сбивали их на землю одной пулей. Три траншеи, вырытые на возвышенности, имели перепад высот, что обеспечивало всем трем траншеям достаточно хорошую линию огня. Дым валил из всех трех траншей, убивая австрийцев, которые останавливались, чтобы обстрелять их перед своими позициями. Трупы продолжали накапливаться и даже мешали продвижению отставших войск.

«Дураки! Не останавливайтесь, чтобы стрелять! Надеть штыки и вперед на врага!». — Австрийский командир, увидев, что все идёт не так, закричал. Солдаты вокруг него начали судорожно заряжать винтовки штыками, когда пролетела пуля и попала командиру прямо в грудь. Это была не 7,62-мм пуля, выпущенная из высокоточной версии винтовки MacDonald 1857, а 11-мм пуля, выпущенная из обычной версии MacDonald 1857. Эта пуля не мощнее первой, но должна обладать более выраженным останавливающим действием благодаря калибру. Выстрел повалил офицера на землю. Австрийцы, которые только что подготовили штыковую атаку, снова оказались в замешательстве.

«Я убил офицера!». — Томи кричал, но никто не обращал на него внимания, все были сосредоточены на зарядке и прицеливании. Томи огляделся, но никто не обращал на него внимания, поэтому он снова повернул голову к заряжанию, прицеливанию и стрельбе.

Все больше и больше австрийцев начали понимать, что к чему, они перестали глупо стрелять по сардинцам, они начали заряжать свои винтовки штыками и идти в атаку. Ради скорости они даже не заботились о формации, они просто рванули вперед.

Винтовка Макдональда образца 1857 года не имела магазина, поэтому темп стрельбы был несколько ниже, чем у современной винтовки на привязи, более того, даже современная винтовка с продольно-скользящим затвором без помощи пулемета не всегда смогла бы остановить такой человеческий заряд. Поскольку враг подходил все ближе и ближе, подполковник Невилл был вынужден отдать приказ об отходе во вторую траншею.

Солдаты быстро побежали обратно ко второму окопу вдоль транспортной траншеи. К этому времени часть австрийцев уже достигла первой траншеи, некоторые из них переправились и продолжили движение ко второй траншее, а некоторые, более находчивые, спрыгнули вниз, чтобы избежать пуль врага.

В результате, наличие этой траншеи заставило австрийцев, которые стремились продвинуться вперед, замешкаться. Многие сочли более безопасным прыгнуть в окопы и спрятаться. Все меньше людей честно заряжали оружие, но все больше оставались в окопах. В результате, конечно же, те, кто ворвался во вторую траншею, были убиты без промаха, и это, в свою очередь, заставило больше людей спрятаться в первой траншее.

К этому времени за австрийцами последовали их последователи. Очевидно, однако, что в траншеях для них не было места, поэтому им пришлось упорно атаковать вторую траншею. Но к этому времени темп их наступления значительно снизился. Это, в сочетании с потерянной по пути силой, привело к тому, что их скорость также резко снизилась. И хотя из трех окопов стало на один меньше, люди из первого окопа в основном перешли во второй, так что количество пуль, с которыми пришлось столкнуться австрийцам, не сильно уменьшилось. На коротком расстоянии в восемьдесят метров на земле постоянно убивали людей, и хотя расстояние между ними и вторым окопом все еще сокращалось, их движения становились все более нерешительными.

«Поднимем солдат на штыковую атаку!». — Робсон сказал Невиллу: «Враг уже близок к своему пределу, достаточно нанести контрудар, и он, несомненно, будет разбит».

Невилл задумался на мгновение, снова посмотрел на вражеские войска, которые приблизились на расстояние менее 50 метров, и наконец приказал: «Все в штыки!».

http://tl.rulate.ru/book/79429/2446773