Готовый перевод Tu preciosa hermana del villano Gran Duque / Милая сестра злодея: Глава 15

-Она уволена! Мэрилин уволена!

Мне же сказали, что ее отправили в другой дворец на время!

— Горничная Мэрилин больше не работает в Лагранже, — медленные слова Ланселя заставили меня сесть, ударив кулаком по полу.

-Почему она уволена? Мэрилин ошиблась?!

-Я не знаю. Я не знаю этого.

Лансель пожал плечами, когда увидел, что я плачу. Ему было совершенно все равно, плачу я или нет.

"Если бы это была Мэрилин, она бы мило улыбнулась и успокоила меня……"

Я скучаю по ее теплой, как по солнцу ауре. Несмотря на то, что с Ланселем все в порядке, от него исходит черная аура, стоит ему немного побыть со мной.

"— Я думаю, это потому, что он помнит Камиллу."

-Почему ты грустишь? Она была просто служанкой.

— Лэнс — дурак!

Лансель коснулся своей груди, как будто был шокирован и ранен в самое сердце, когда я закричала на него. Он подыскивал слова, поджимая губы.

-Да? Я дурак?

-Ага! Дурак! Лэнс — дурак!

-Ха? Что я могу сделать? Я был так глуп, что забыл заказать еду для тебя, принцесса. Я сделал это.

Этот человек снова запугивал ребенка едой. Я смутилась и посмотрела на него, не сказав ничего на это. Он смотрил на меня и будто бы поднимает, как кот хвост.

-У тебя нет другого выбора, кроме как голодать сегодня, верно?

-Что….?

Так легко сказать, что ребенок будет голодать. Лансель рассмеялся, надрываясь и вскоре закрыв дверь и вышел из спальни.

— Нет, какого черта его не уволили!

Если вы смогли уволить служанку, почему бы вам не уволить Ланселя за то, что он ущипнул новорожденную и уморил ее голодом вместо доброй Мэрилин! Я очень голодна, когда вспоминаю Мэрилин — единственную взрослую, которая когда-либо пекла для меня хлеб, готовила, и была рядом со мной.

— Я должна сказать Дитриху.

В любом случае, сегодня я даже не ела, и мне не пришлось ждать прихода Ланселя.

-Угу.

Я вышла из своей комнаты и поднялась на ноги, когда упалв. Я пошла на своих коротких ногах в комнату Дитриха, которая находится через два или более коридора.

— Я сказал тебе не заходить.

Дитрих не открыл мне дверь, даже если бы я постучала.

-Диттели!

Я без разрешения открыла дверь и вошла в его комнату. В комнате было достаточно холодно. По сравнению с моей комнатой, температура здесь было в два раза ниже. На меня подул ветер, и я с удивлением увидела окно Дитриха.

"В этой комнате, даже не нужен кондиционер, потому что окно открыто!"

Дворец Далии был невероятно беден, внезависимости от того, что он являлся дворцом великого Лагранжа, и если в других дворцах не было ни дня, чтобы в них не было ни огня, ни угля, то здесь это было привычным делом.

Зима Лагранжа славилась суровыми холодами. Это был смертный приговор для детей, которых Деррек игнорировал, как это было с нами.

-Мэрилин каким-то образом доставала дрова и складывала их в мою комнату."

В комнате Дитриха было несколько прохладнее, чем в моей. Потолок и пол были покрыты черным деревом, что усиливало впечатление темноты.

— Призрак выйди.

Я испуганно погладила свою испуганную руку и огляделась.

-Диттели….?

-…… .

-Ты здесь?

Ответа не было, но я делала шаг за шагом, полагаясь на солнце, проникающее сквозь занавески. Дыхание было слышно с кровати. Когда я подошла к кровати, Дитрих лежал и прерывисто дышал.

— Где у тебя болит?

В Далии не было взрослых, которые могли бы позаботиться о нас, детях, когда мы были ранены или больны. Я уставилась на Дитриха, который даже не знал, что у него в комнате была я.

Иногда его закрытые глаза морщились из-за жара, подбородок так сильно дрожал, как будто ему было холодно, но он даже не был укрыт, как следует одеялом.

— Деттели, холодно?

-…какие.

Его еле слышный голос ясно показывал его состояние. Но щеки, которые покраснели от холода, выглядели очаровательно.

— Ты еще ребенок.

-Мне нужно накрыть тебя одеялом.

-Унггг.

-Диттели, у тебя милый голос.

Я подобрала бархатное одеяло, скатившееся на пол у его ног. Мне потребовалось время, потому, что одеяло было тяжелее меня, но, в конце концов, я смогла укрыть его, чуть ли не до шеи.

-Избавься от этого.

-Нет. Холодно.

Если я как обычно уйду, как только накрою его одеялом, то он раскроется. Но теперь Дитрих не был так резок, как обычно, он выглядел очень слабым.

-Ты заболел?

Мне очень жаль, что никто не заботится о тебе, когда ты болен.

-Ты проснулся?

-Мне это не нужно, ... не нужно, уходи.

Я усмехнулась на его слова, глядя на него сверху вниз, на того у которого не было силы и который не мог нормально говорить.

-Не хочу.

Я протянула руку, когда увидела волосы Дитриха, прилипшие к его лбу. Он попытался поднять свою руку и ударил меня по моей руке. Ну, это было не страшно и даже не больно. 

Это не больно, потому что он не применил силы, но моя кожа такая тонкая, что сразу краснеет.

-…..прекрати, просто оставь мои волосы.

Дитрих взглянул на мою розоватую кожу и прикусил губу, из нее начала течь кровь. Я вздохнула, глядя на него, на ребенка который не мог быть с собой честным.

-Я извиняюсь, но уйду позже. А пока что-нибудь придумаю.

Я пожала плечами, как будто у меня не было выбора, кроме как слесть с кровати и осмотреть комнату. К счастью, мой взгляд привлек тазик для умывания, оставленный этим утром горничной.

— О нет, она принесла воду для умывания и оставила больного ребенка без присмотра?

Простуда очень опасна для маленьких детей. Я взяла полотенце, которое лежало возле белого тазика, надеясь, что это была не тряпка для мытья полов. Номочив ее, я накинула мокрое полотенце на Дитриха, который с раздражающим стоном открыл глаза.

-Мне жаль.

Что мне делать, если у меня нет силы? Я взяла мокрое полотенце, с которого все еще капала вода, она текла на подушку.

-Если оно будет на голове, то жар спадет.

Дитрих уставился на меня так, словно хотел меня убить. Он берет полотенце в одну руку и сжимает его.

-Спасибо.

Я снова взяла полотенце, которое немного сползло, и снова аккуратно положила его ему на лоб.

-…..

Я знаю, он хочет, чтобы я больше этого не делала, но я сделала вид, что не заметила вздоха Дитриха, и положила полотенце на горячий лоб Дитриха. Когда я прилагая все силы переместилась от головы Дитриха к его ногам, он прошептал протяжным голосом, как будто у него не было сил злиться.

— Куда ты идешь?

-Мне холодно, потому что я пролила воду.

-…….

-Тебе будет теплее, если я обниму тебя.

Я сказала, что буду греть его и легла на руку Дитриха, которая беспомощно разжалась.

-Если холодно, то я сделаю чтобы стало тепло.

-…….

-Если рядом никого нет, чтобы обнять, то сделай так.

Я обхватила себя руками. Я делала это по ночам, когда мне было очень одиноко, что я едва могла заснуть. Дитрих смотрел, что я делаю, и окончательно проснулся с тяжёлым вздохом.

-Хм.

Я перестала дышать, когда вдруг меня перенесли на диван в углу спальни.

-Не двигайся. Потому что ты шумишь и у меня от этого болит голова.

Я пошатнулась и уставилась на спину Дитриха.

-Я буду вести себя тихо, не волнуйся.

Как я могу оставаться на месте, когда он в таком состоянии? Я должна принести немного дров.

***

"Нужно быть спокойным"

У него болела голова. Дитрих глубоко вздохнул, услышав шаги ребенка, идущего по коридору, и шорох падающих листьев. Будучи по-своему осторожным, он прислушивался к шорохам, как дикое животное.

— Дитт, ты запираешь дверь?.. 

Послышался голос ребенка, шепчущего за толстой деревянной дверью. Он запер ее, чтобы никто не вошел, но Анисса, похоже, не собиралась уходить от запертой двери.

-Ха…..

Дитрих почувствовал боль во всем теле, когда услышал шорох.

-Что там.

Ребенок присел, чтобы посмотреть, можно ли открыть дверь. Однако дверь неожиданно открылась, и круглые глаза Аниссы расширились.

— У тебя все нормально?

— Не шуми, я же тебя предупредил.

-Анисса просит прощения…

Темно-красные листья свисали с коротких розовых волос девочки, которая бормотала извинения.

— Откуда у тебя это на голове?

Дитрих бессознательно провел рукой по голове ребенка.

— Я пытаюсь их снять.

Анисса встает с улыбкой, как будто все хорошо. Но тут рядом с ней упалв сухая ветка с листочками.

— Дитту холодно.

Ветки дерева выглядели настолько жалко, что вместо дров ее можно было использовать только как огнетушитель. Однако собрать их было непросто, и грязь прилипла к белым щечкам ребенка. Дитрих на мгновение потерял дар речи, перед его глазами все плыло. Будь то холод до смерти или голод, было бы трудно заботиться о нем.

— Это глупо, а может, и нет.

Жар мешал ему задуматься глубже. Дитрих не смог помешать Аниссе войти в его комнату. 

http://tl.rulate.ru/book/78095/2349584