Готовый перевод Deathworld Commando: Reborn / Коммандос Мира Смерти: Возрождение: Глава 4. Семья и обещание

Сегодня канун моего пятого дня рождения. Я никогда раньше не отмечал день рождения, и знал об этом празднике лишь по рассказам других. Я не был уверен, чего ожидать. Шона и Аланис действовали за кулисами. Они спросили у меня, не хочу ли я пригласить кого-нибудь ещё. Мне было некого приглашать, поэтому я поинтересовался у доктора Джейкобса, не хочет ли он прийти. И, к моему удивлению, он согласился. Так что на моей первой вечеринке в честь дня рождения в качестве гостей будут Аланис, Шона и доктор Джейкобс. В общем, толпа народу.

Прошлой ночью мне снова приснился сон впервые за долгое время. К счастью, это был не кошмар. Во сне всё было относительно спокойно. Там я снова разговаривал с доктором Суарес на борту Медицинской Станции Виталити. Не помню, о чём мы говорили, но меня не покидало чувство, что я забыл нечто важное. Я пытался вспомнить, но почему-то всё было как в тумане.

На самом деле многие из моих старых воспоминаний начинали медленно исчезать. Не то чтобы я забывал абсолютно всё и полностью. Просто, кажется, будто они оказались на дальней полке. Сомневаюсь, что смогу когда-нибудь по-настоящему забыть те дни. Не знаю, что значат для меня эти воспоминания, но я нахожусь в смятении. Что происходит, почему я здесь, и что этому месту нужно от меня? Думаю, сегодня я засну с этими мыслями.

……

Прямо сейчас мы вчетвером сидели за обеденным столом и готовились к началу празднования. После того, как Аланис отговорил Шону от идеи готовить сладости самостоятельно, она ради такого случая прикупила что-то в порту и принесла это домой.

— Это десерт под названием капкейк. Он покрыт шоколадной глазурью, и он очень сладкий и вкусный, — объяснила Шона, небрежно слизнув часть глазури.

Шоколад?

Я лишь однажды пробовал шоколад. Какой-то пехотинец отдал мне свой шоколадный паёк в знак благодарности. Я помню тот вкус, и он был не очень сладким, а скорее даже горьким и тёмным на вид. Шоколад, который покрывал этот кекс, был намного светлее, и даже отсюда я чувствовал запах сладости.

Я пялился на кекс, когда Аланис подтолкнул меня:

— Ну же, давай, Кэл, съешь его!

— А как же вы? — Кекс был довольно маленьким, и я не знал, как его поделить на всех.

Доктор Джекобс ударил себя ладонью по лбу и начал гоготать:

— Парень, они купили его для тебя! Клянусь, хоть ты умён не по годам, иногда ты по-настоящему безнадёжен.

— Он весь твой. Давай, пробуй, — заверила меня Шона.

Я надкусил десерт, и от сладости у меня потекли слюни. К сожалению, что бы ни дал мне тогда пехотинец, это был не шоколад.

Эта штука была божественна. Сначала я колебался, но после второго укуса уже не мог остановиться. Я одержал победу на шоколадным кексом в кратчайшие сроки, к большому удовольствию всех вокруг.

— Думаю, ему понравилось, — сказал Аланис.

С полным ртом, набитым шоколадным кексом, я поднял большой палец вверх.

— А теперь очередь подарков, Кэл.

Шона дала мне небольшой свёрток серой ткани. В ткань была завёрнута ярко-красная туника. Я неподвижно сидел и осматривал её в течение нескольких мгновений.

— Почему бы тебе не примерить её, — настоял Аланис.

Бирюзовая рубашка, которую сделали для меня в детстве, уже была мала мне. Таким образом, я примерил тунику, и она села на меня идеально. Она опускалась чуть ниже моих бедёр и была сделана из манаткани, которую шьёт Шона. Я почувствовал покалывания на коже, когда туника начала регулировать температуру моего тела. Фантастическое качество, как и всегда.

Должно быть, у неё ушло на этот подарок много времени. Туника была невероятно мягкой. Можно было с уверенностью сказать, что это - самая сложная в плане изготовления вещь из всего того, что она для меня делала до этого.

— Что ты скажешь своей матери, Кэл? — упрекнул Аланис.

— Спасибо, мне очень нравится, — сказал я.

У Шоны не сходила с лица широкая глуповатая улыбка, и она произнесла: 

— Я рада.

— Теперь моя очередь.

Аланис достал длинную деревянную коробку и передал её мне. Я провёл рукой по гладкому покрытому лаком дереву. Коробка была сделана из тёплого дерева, растущего здесь в джунглях. Внутри коробки лежал маленький лук. Он был сделан из красно-чёрного дерева со всем присущим Алансу мастерством. Я думал, что деревянный тренировочный посох был хорош, но на этот раз Аланис превзошёл сам себя.

— У меня ушло около полугода, чтобы сделать его. Он сделан из древесины дерева, которое растёт лишь на территории нашего племени тёмных эльфов. Я подумал, что могу время от времени учить тебя стрелять из него, если хочешь? — предложил Аланис, почёсывая затылок.

Он делал так каждый раз, когда смущался. Однако я не видел причин для его смущения. Из всего того оружия, что я использовал раньше, с луком и стрелами у меня было меньше всего опыта. Но я всё равно понимал, что этот лук был хорошего качества, и на его изготовление у него ушло много часов. На нём даже было выгравировано моё имя на эльфийском языке.

— Спасибо. Можешь научить меня меня им пользоваться как можно скорее? — спросил я. Я искренне хотел научиться стрелять из лука, и, похоже, у меня уже имелся компетентный учитель.

— Конечно, — с тёплой улыбкой ответил Аланис.

— Мой подарок, может, не такой шикарный, как у этой парочки, но уверен, он тебе всё равно понравится. Держи, парень, с днём ​​рождения.

Доктор Джейкобс протянул мне кипу из двух больших книг в кожаных переплётах. Эти книги, скорее всего, обошлись ему в целое состояние. Книги и бумага, судя по всему, были редкостью в этом мире. Даже у доктора Джейкобса, которого по праву можно было назвать самым богатым человеком в деревне, была лишь небольшая коллекция книг. И большая часть из них была связана с медициной.

Одна книга называлась “Краткая история Иллирика от Дегузмана”, а другая - “Руководство Дегузмана по магическим монстрам и не только” . Похоже, этот Дегузман проводил акцию: купи одну книгу и получи вторую в подарок. А Иллирик? Может быть, это название этого мира или континента.

Ммм, книга по истории и книга с информацией о монстрах. Звучит любопытно. Есть только одна проблема. Всё было написано на человеческом языке, который я едва знал. Также меня удивило то, что надписи на обложках были на эльфийском языке.

Заметив моё выражение лица, Джейкобс снова принялся гоготать:

— Ха-ха, прости, парень. Похоже, тебе придётся немного потрудиться, чтобы воспользоваться моим подарком!

Думаю, эта книга послужит мне материалом для изучения человеческого языка. Теперь вместе со всеми улыбался и старик. Моё лицо тоже уже побаливало от столь долгой улыбки. Таких личных подарков мне ещё никто не дарил. Мою грудь распирало от ощущения теплоты.

Наверное, я никогда не был так счастлив.

Подождите? Я по-настоящему испытываю счастье? Вот как ощущается счастье? Я… я… больше не понимаю себя.

Вечеринка продолжилась, и мы устроили небольшой пир в мою честь. Все остальные налили себе то, что я принял за вино, и начали упиваться им. По-странному сладкий, но сильный аромат наполнил комнату, пока все продолжали веселиться.

Мероприятие было чудесным, но в какой-то момент у меня в животе возникло ноющее чувство, от которого я никак не мог избавиться. Затем у меня проступил пот, и мне стало нервно и некомфортно. Мне нужно было прогуляться.

Я извинился и вышел из-за стола, однако никто этого не заметил, так как к этому моменту они уже были сильно выпившие.

……

Повествование от лица Аланиса Шэдоухарта

Сегодня мы в первый раз отмечаем день рождения моего сына. Надеюсь, у нас получилось осчастливить его. Нам всегда было трудно понять, о чём он думает. Даже в младенчестве у него вечно был отстранённый взгляд, будто он размышлял о чём-то серьёзном. Но сегодня за обеденным столом Кэл выглядел по-настоящему довольным своими подарками и кексом, который мы для него подготовили.

Очаровательная улыбка от уха до уха сияла на его лице, которое во многом напоминало лицо его матери. Однако вскоре после этого к нему вернулось его прежнее стоическое выражение лица. Иногда создавалось такое чувство, как будто он сам не хотел быть счастливым. Я размышлял об этом про себя, когда вдруг моя жена озвучила мои мысли и спросила об этом доктора Джейкобса.

Клянусь, иногда она просто читает мои мысли.

— Доктор Джейкобс… с Кэлом что-то не так? — спросила она обеспокоенным голосом.

Не было ни дня, чтобы мы не переживали за него. Нам говорили, что дети - это кошмар. Что они часами могут не давать родителям спать и постоянно пытаются превратить вашу жизнь в сущий ад. Но в детстве Каладин практически никогда не плакал.

Вместо этого он просто лежал в своей корзинке и смотрел в потолок. Мы беспокоились, что у него могла быть какая-то болезнь. И лишь когда он начал говорить, я наконец-то понял, что мой сын просто не такой, как все. Казалось, будто он всё схватывал на лету. Клянусь, он уже полностью понимал нас к своему первому году жизни.

— Вы хотите моё честное мнение? — спросил Джейкобс.

— Если вы не возражаете, доктор, — ответил я.

— Разумеется, с мальчиком что-то не так. Я искренне считаю, что он настоящий гений. Не какой-нибудь очередной ребёнок с интеллектом чуть выше среднего, а истинный гений. И под этими словами я подразумеваю талант, который появляется лишь раз в сотню лет, — сказал Джейкобс.

Доктор Джейкобс был разносторонним человеком с обширными знаниями. Он был способен на подвиги, о которых многие и не могли мечтать. И всё же я чувствовал какое-то противоречие, услышав его слова. Не то чтобы я не доверял его мнению.

Мой сын, безусловно, был безупречен. С минимальной помощью он менее чем за год освоил эльфийский язык и начал изучать другие языки. И, если верить словам доктора Джейкобса, в освоении магии и маны он прогрессировал тоже невероятно быстро.

Но я не был уверен, что это хорошо. Я очень люблю своего сына. Он мой первый ребенок, и я готов на всё ради моего мальчика, но я никак не мог отделаться от ощущения, что что-то не так. И ещё я не хотел, чтобы он пошёл по нашим стопам...

— По правде говоря говоря, нет смысла пытаться понять вашего сына. Такие, как он, находятся далеко за пределами нашего понимания. Мы скорее раскроем в чём смысл жизни, чем поймем, что творится в голове гения. Поэтому, по моему честному мнению, если вы хотите помочь своему сыну, вам нужно сделать для него две вещи.

— И что именно мы должны сделать? — нервно спросила Шона.

— Во-первых, любите своего сына всем сердцем. До сих пор за свою жизнь я встретил лишь одного человека, которого по праву можно было назвать гением, и со временем его собственные чувства стали ему настолько чужды, что его даже больше нельзя было назвать человеком.

Может ли быть, что Каладин уже столкнулся с этой проблемой? Может быть, этот его отстранённый взгляд означает совсем не то, о чём я думаю. Возможно, он борется со своими внутренними демонами? Мы уже подвели его? Как мы могли позволить случиться этому так скоро?

— Во-вторых. Мальчику нужны друзья. Ему пять лет, и у него нет никого, кого он бы мог назвать другом. Несмотря на его блистательные интеллектуальные способности, его социальные навыки хуже некуда. Даже одного единственного друга будет достаточно, чтобы отвлечь его от этих размышлений на протяжении целых дней. Если вы позволите ему потеряться в своих мыслях, он никогда не выберется оттуда, — предупредил Джейкобс.

— Но как нам найти ему друга? Не думаю, что Каладина устроит общение с обычными детьми, — произнёс я.

— В этом и проблема. Каладин не должен чувствовать себя так, по крайней мере не в таком возрасте. Вам нужно познакомить его с детьми его возраста. Разве Айла не ведёт занятия у детей в школе по утрам? Пускай он будет ходить туда несколько раз в неделю, — предложил Джейкобс, допивая очередной бокал вина.

Старик приближается к своему восьмидесятилетию, но выглядит таким же бодрым, как и всегда.

— Но разве обучение под вашим руководством не лучше? — спросил я.

—Школа учит детей гораздо большему, чем просто чепуха из книг, ты, болван. Боже, вам уже столько лет, вы сами должны это понимать. Хотя, опять же, полагаю, у вас двоих тоже не было детства… — пробормотал Джейкобс.

Это правда. Шона и я были далеко не обычными. Можно сказать, что в этом плане Каладин получился идеальным сочетанием нас обоих. Это наша вина, что Каладин стал таким. Нам следовало быть более внимательными...

— Может, нам просто спросить его мнение? — предложила Шона.

Это была хорошая идея. Наверное, лучше всего будет спросить самого Каладина. Я оглянулся по сторонам, но Каладина нигде не было видно.

— А где Каладин?

……

Повествование от лица Каладина Шэдоухарта

Я сбежал из дома и забрёл в джунгли неподалёку от дома. Вечер только начинался, поэтому солнце должно было светить ещё достаточно долго. У меня появилось тошнотворное ощущение в животе, а различные эмоции захлестнули мою голову.

Я был сбит с толку и не понимал, что делаю. Проживать вторую жизнь здесь, в этом выдуманном мире. Я просто не мог смириться со всем этим.

Это идёт наперекор всякой логике, но вот я здесь.

Или, может быть, я просто не хотел мириться с этим. Я устал от этих игр. 

— ЭЙ ВЫ, КТО БЫ ТАМ НИ ШУТИЛ СО МНОЙ, УБЕЙТЕ МЕНЯ УЖЕ! ЗАЧЕМ ВЫ ДЕРЖИТЕ МЕНЯ ЗДЕСЬ?! — я закричал в вечерний воздух.

Я надеялся, что с неба спустится какая-нибудь административная фигура и расскажет мне, что происходит и зачем всё это. Я надеялся, что симуляция наконец-то закончится, и меня либо убьют, либо помилуют. Однако мои надежды были встречены лишь тишиной вечерних джунглей.

Я прислонился к дереву спиной и проскользил по грубой коре на землю. Меня тошнило, эмоции бурлили в голове, в то время как я пытался разобраться во всём этом. Мой желудок сжимался, пока я пытался побороть вырывающуюся изо рта желчь. У меня кружилась голова, и я не мог удержаться от дрожи и пота. Я смотрел в облачное небо, пытаясь успокоить нервы.

Но вдруг каждая клеточка моего тела забила тревогу. Я почувствовал, что рядом со мной что-то было, и запаниковал. Я был в таком смятении, что даже не задался вопросом, почему в джунглях было так тихо. Потому что в них что-то было.

Я услышал, как в пятидесяти метрах от меня зашелестел куст, и из него что-то выскочило. Оно было похоже на чернильно-чёрную собаку без шеи и рта. Передние ноги были короче, чем задние, что придавало этому существу сгорбленный вид. Два ряда по шесть свекольно красных глаз смотрели на меня, а из его гладкой спины торчали острые и такие же чёрные, как само существо, шипы. Несмотря на красные глаза, оно выглядело как какая-то движущаяся тень. Я чувствовал, как оно смотрело прямо на меня.

Нужно бежать. Сейчас же.

Я усилил тело маной и побежал со всех ног из джунглей. Однако не прошло и нескольких мгновений, как монстр настиг меня. Он сокращал расстояние очень быстро. Чёрт, оно меня поймает.

Моё сердце яро колотилось в груди, когда я заметил дерево, на которое можно было легко взобраться. У этого существа не было когтей, и оно не выглядело сильным настолько, чтобы прямо с земли запрыгнуть на дерево, поэтому я понадеялся, что оно не сможет достать меня там. Я вскарабкался вверх по дереву с невероятной для пятилетнего ребёнка скоростью. Лишь на расстоянии примерно десяти метров от земли я решился посмотреть вниз. Пот лился с меня ручьём, так как мне казалось, что я мог утонуть в жажде крови, испускаемой этим существом. Оно просто сидело там и с угрожающим видом смотрело на меня.

Затем вдруг я услышал свист, за которым последовал звук удара чего-то о дерево. Чёрный шип вонзился в ветку прямо рядом с тем местом, где раньше находилось моё лицо. У меня не было времени на размышления, так как я вновь услышал звук разрывающегося воздуха. В мою сторону полетело ещё несколько шипов. Я начал передвигаться по деревьям и веткам так быстро, как только мог. Тем не менее, монстр не отступал, и я только слышал, как в меня летели шипы.

Один из шипов врезался в ветку, на которую я собирался перебраться, и она не выдержала. Я начал падать вниз, врезаясь в другие ветки. Я чувствовал, как ломались мои рёбра, пока я падал вниз сквозь джунгли. Я пытался ухватиться за всё, что только могли схватить мои крошечные руки, но вместо этого ударился головой о ветку.

Я потерял сознание, продолжая свободное падение на землю.

Очнулся я уже у подножия дерева. Одного глубокого вдоха мне хватило, чтобы понять, что у меня были сломаны рёбра и ещё несколько костей. У меня кружилась голова, и всё вокруг плыло. Вдобавок ко всему прочему в паре метров от меня находилось всё то же существо. Я попытался вырваться из его когтей, но безуспешно. Оно выстрелило шипом прямо мне в правое плечо, пригвоздив меня к дереву и заставив кричать от боли.

Мне оставалось лишь наблюдать за тем, как оно приближалось ко мне. У этого существа не было лица, но было очевидно, что охота за мной доставляла ему удовольствие, что было понятно из его довольного рычания. В тот момент, когда он набросился на меня с намерением прикончить, моё зрение затуманилось.

Чёрт возьми, я так просто не сдамся.

В момент его прыжка я положил руку на землю, пожелав, чтобы из неё вылетел шип. Это было боевым заклинанием промежуточного уровня под названием земляной шип. Обычно меня хватало только на одно использование этого заклинания, после чего я полностью выдыхался, но я не собирался позволить этому монстру прикончить меня, пускай даже ценой смерти от мана-болезни.

Он прыгнул, и мой земляной шип вонзился в него, пронзив монстра прямо в воздухе. Он издал пронзительный стон, пытаясь оборвать мою жизнь. Мутная темнота на том месте, где должно было располагаться его лицо, растворилась, обнажив острые как бритва зубы, которые намеревались разорвать мою глотку.

Используя последние капли своей маны, я запустил огненный шар прямо в пасть монстра. Огненный шар взорвался внутри него. Из рта монстра шёл дым, а сам он был насажен на коричневое копьё из земли. Он больше не двигался, а чёрная кровь вытекала из него на землю.

Я сидел на том же месте, прижимаясь к дереву. Истекающий кровью, со сломанными рёбрами, сотрясением мозга и не чувствующий правую сторону своего тела. Похоже, шипы этого монстра содержали яд.

Всё так болит. Я и правда не привык к такой боли. Неудивительно, что они накачивали нас наркотиками при каждом удобном случае.

Я уставился вдаль. Всё это казалось таким реальным. Может быть, всё это было реально. Всё это время это не была симуляция. Мне фактически дали второй шанс на жизнь. И вместо того, чтобы сдержать данное доктору Суарес и Хеймдаллю обещание немного пожить для себя, я упустил такую прекрасную возможность.

Чувствую себя ужасно.

Я услышал их раньше, чем увидел. Похоже, у маленького чёрного монстра имелись друзья, и они были недовольны. Сквозь затуманенное зрение я разглядел приближающуюся ко мне толпу монстров с этими жемчужно-белыми рядами зубов.

Внезапно самого близкого ко мне монстра разорвало копьём молнии. Я едва узнал очертания фигуры Аланиса, появившегося из теней. Он танцевал между монстрами, убивая их своим чёрным копьем.

Спустя несколько мгновений к нему присоединилась Шона, вооружённая двумя серебряными кинжалами и сияющая ярким белым светом. Вокруг неё двигались молнии, обвивая её руки и ноги. Я наблюдал за тем, как они рисковали своими жизнями, пытаясь спасти меня. Их было меньшинство, но они не прекращали сражаться.

Теперь я чувствовал себя ещё хуже. Эти два человека, вероятно, любили меня больше всего на свете, рискуя собственными жизнями ради меня. Однако я ни разу не назвал их мамой или папой.

Я даже называл свою маму ведьмой, а своего отца - ксеносом. В младенчестве я даже подумывал об убийстве собственной семьи. Но вот они защищают меня в мои последние минуты жизни. Это напомнило мне о том, что я сделал для Отряда Аида, и от этого меня затошнило ещё сильнее.

Если бы у меня оставались силы на рвоту, я бы, наверное, не стал сдерживаться. Я злился на самого себя. Последние пять лет я жил, прикрываясь  удобной для меня ложью. Я обманывал себе пять долгих лет, потому что мне было легче скрыть и подавить свои новые эмоции, чем столкнуться с ними лицом к лицу. Я был слабым маленьким неудачником.

По правде говоря, я был также зол на то, что Зевс и другие коммандосы смерти предали меня. Я был зол на то, что человечество выбросило меня, когда во мне больше не было нужно. Мне было грустно от того, что я больше никогда не увижу Отряд Аида. И я был опустошён тем, что позволил Никс умереть.

Я думал, эта жизнь была какой-то симуляцией, а не реальностью. И из-за этого я потерпел неудачу самым худшим из возможных способов. Я подвёл не только свою семью в этой жизни, но и товарищей в прошлой. Прости меня, Никс. Простите меня, доктор Суарес и Хеймдалль. Мне не следовало забирать жизнь у Каладина Шэдоухарта.

Так было бы лучше.

Я мог только смотреть, как они сражались. Моё и без того затуманенное зрение наполнилось слезами, и я снова погрузился в бездну смерти. Третьего шанса на жизнь, наверное, не будет.

И это нормально. Я не заслуживал и этого второго шанса.

Мне было грустно только от того, что я умру со всеми этими сожалениями, от чего сердце в моей груди болело ещё сильнее. Будь у меня ещё один шанс, я бы постарался быть лучшим сыном, каким мог только быть. Я бы называл их мамой и папой. Я бы говорил им, что правда люблю их и сожалею о том, что был худшим сыном на свете.

Простите меня, мама... папа... Простите меня...

http://tl.rulate.ru/book/77630/2760042