Готовый перевод Love Like the Galaxy / Любовь как Млечный путь: Глава 65. Расторгнуть помолвку и вернуться к обеду

Глава 65. Расторгнуть помолвку и вернуться к обеду

От команды перевода: глава содержит сцены жестокости и насилия, пропустите, если необходимо.

Следующим утром Чэн Ши отправил человека к городским воротам, чтобы сообщить, что он взял выходной; подумав, он решил, что императорский конюший Лоу поступил также, вслед за чем известил семью Лоу, и только тогда он вместе с женой стал неспешно совершать туалет и надевать официальные одежды.

Госпожа Сяо краем глаза увидела, как изогнулись уголки рта мужа, она изо всех сил затянула потуже на его талии пояс, который только что поправляла:

–Сохраняй невозмутимость на лице, сегодня мы расторгаем помолвку.

Чэн Ши ощупал туго затянутый пояс и воскликнул:

–Ты слышала, что нам говорил Чэн Шунь эти два дня, и ты еще недовольна! Шипишь... Ты чуток недооцениваешь все, особенно вчера, вчера! Два молодых воина, затмевающих всех в столице, и оба в чашке нашей дочери!

–Ты говоришь очень неприлично, – госпожа Сяо удвоила силу своих рук, – после семьи Лоу браки наших детей нужно выбирать еще осмотрительнее, чтобы не стать посмешищем в глазах других.

–Притворяйся, продолжай притворяться! Разве не ты прошлой ночью постоянно ворочалась не в состоянии заснуть? Но ты прежде беспокоилась, что Няоняо останется в девках либо найдет сомнительный брак, а теперь мне кажется – это все пустые страхи!

Госпожа Сяо сказала:

–Я могу сказать, что в ближайшее время, кто бы не пришел свататься, я буду спокойна, не нужно быть вроде семьи Лоу, то бледнея, то краснея, давать согласие, словно никого в твоей семье за все три поколения не сватали.

Думая о кандидате в будущие мужья, отец Чэн покраснел и вспотел, став похожим на сало:

–Ну-ну, ты говоришь что кто-то в ближайшее время придет свататься? Я держу пари, что пройдет половина месяца, а ты говоришь, что в ближайшее время?

–Не говори чепуху, – сказала госпожа Сяо: – Мы только что расторгли помолвку с семьей Лоу, необходимо подождать два месяца, чтобы прийти в себя, мы так сгораем от беспокойства, что можно подумать, что у нас уже есть давно выбранный зять. Что же касается кандидатуры… я бы хотела, чтобы это был Юань Шаньцзянь...

–А? Но почему же не Лин Цзичэн? – ход мыслей у Чэн Ши был простой и грубый: – Он занимает более высокое положение и облечен властью.

Госпожа Сяо долго размышляла и вздохнула:

–...я не понимаю его, живет, упрямо не обращая внимания на свою популярность. Если ты как будто уверен, то поговори с Няоняо, посмотрим, что с ней произойдет, если они позже не придут с предложением.

Чэн Ши сразу же испугался:

–Так нельзя говорить, если по чистой случайности мы строим иллюзии и напрасно радуемся, то не нужно вредить Няоняо. Только, возможно, мы напрасно переживаем, возможно, они вообще не планируют вступать в брак, и это была только своевременная помощь.

Поэтому супруги появились в доме Лоу вовремя, приодевшись и приняв строгий и серьезный вид, позади них с очень озабоченным видом шла Шаошан, и если бы никто не знал причину, по которой все собрались, то приняли бы их за родственников, спешащих на похороны.

Сегодня главный зал семьи Лоу был плотно закрыт, в самом центре на почетных местах, слева и справа сидели императорский конюший Лоу и Чэн Ши, ниже этих двух располагались старшая госпожа Лоу и госпожа Сяо, ниже госпожи Сяо – Шаошан, а за старшей госпожой Лоу были вторая госпожа Лоу и Лоу Яо, старшая молодая госпожа и вторая молодая госпожа сидели на коленях немного дальше, на менее почетных местах.

Чэн Ши в нескольких словах дал понять, что хочет отказаться от помолвки. Лоу Яо забеспокоился, как только услышал это, и поспешил сказать:

–Шаошан, вчера же было все более-менее хорошо, почему сегодня вот так?.. В таком случае… Я прошлой ночью посылал нарочного к тебе в дом, однако служанка сказала, что ты уже отдыхаешь.

Глаза Шаошан были красными и опухшими, и чувствовалось, что она проплакала всю прошлую ночь, однако сейчас с долей юмора она сказала:

–Вчера я села в экипаж семьи Хэ в четверть по полудню, а ты только ночью прислал кого-то ко мне, если бы Ань-Чэн-цзюнь попыталась причинить мне вред, к этому времени она бы уже скрыла все следы преступления, ведь мертвые не свидетельствуют, и сегодня твоему дяде, императорскому конюшему Лоу, не нужно было бы брать выходной.

Старшая молодая госпожа Лоу думала засмеяться, но не осмелилась это сделать, вторая молодая госпожа покачала отрицательно головой, расплываясь в улыбке, а вторая госпожа Лоу не знала как поступить; оставшиеся четверо человек были умудренными опытом людьми, и лица их оставались бесстрастными. Только Лоу Яо потерял дар речи:

–Нет, нет, это не так...– он считал, что после того как Шаошан вернется, то сразу же все сообщит ему, в итоге он прождал до вечера, но вестей так и не было.

Чэн Ши повернулся и, посмотрев на императорского конюшего Лоу, увидел, как он покачал головой и глубоко вздохнул, его лицо было грустным, но он ничего не сказал.

Всю свою жизнь он больше всего презирал образованных людей с таким взглядом, и тогда отец Чэн пошел с козырей:

–Если императорский конюший сейчас ничего не скажет, то сегодня, выйдя из дома Лоу, я сразу же начну говорить, что наша семья Чэн уже расторгла помолвку, однако семья Лоу никак не давала своего согласия!

Императорский конюший Лоу был потрясен:

–А...

Старшая госпожа Лоу возбужденно сказала:

–Генералу Чэн следует быть осторожным в высказываниях!

–Тогда просто согласитесь расторгнуть помолвку, – сказал Чэн Ши, – в таком случае безотлагательно возвращаем каждый свой залог. Сегодня я принес парные белые нефриты, которые были нам даны в качестве залога при помолвке, и разве старший помощник области Лоу не отправил в столицу моего тигра? Вам стоит только его принести сюда. И нам следует просто разорвать документы о помолвке между семьями, и дело закончено.

На этот раз даже старшая госпожа Лоу не знала, что сказать, и все погрузилось в неловкое молчание, хотя они были морально готовы к этому, но семья Чэн действовала так аккуратно, что все присутствующие из семьи Лоу не знали как следует поступить.

Все же только молодой господин Лоу был более заинтересован в главном вопросе, прямо со вспыльчивой встревоженностью спросил:

–Шаошан, что происходит, разве ты не говорила, что пока я не отступлю, то и ты не отступишь?

Шаошан невыразительно сказала:

–Есть два ответа на твой вопрос. Но если короче, то мои отец и мать благодарны верным министрам и хорошим генералам, которые сражались за страну, пока их семья не была уничтожена, поэтому семья Чэн полна решимости выполнить требования генерала Хэ и его последние слова.

Услышав эти слова, все члены семьи Лоу ошеломленно уставились на нее, в особенности же старшая госпожа Лоу – разве не это она говорила несколько дней назад? Это вызвало язвительную насмешку.

Вторая молодая госпожа Лоу язвительно улыбнулась и сказала:

–Проникновенные слова с глубоким смыслом, сказанные молодой барышней Чэн! Принесшая себя в жертву поступила по справедливости, на самом деле это восхитительно.

–Вторая невестка! – громко крикнул Лоу Яо.

Вторая молодая госпожа даже глаз не подняла:

–Почему? Что было неправильно сказано молодой барышней Чэн? Или ты действительно хочешь, чтобы старший брат развелся со своей женой и женился на другой?

Лоу Яо покраснел, а затем из красного вообще стал фиолетовым. Он не был хорош в словах, но в этот раз другая сторона знала всю правду, и он не мог больше ничего сказать, поэтому ему оставалось только волноваться.

Взгляд госпожи Сяо скользнул по лицам всех присутствующих, и она просто сказала:

–Поскольку обе стороны не имеют возражений, просто верните залог и разорвите брачный контракт.

Вторая госпожа Лоу только тихо плакала и сказала:

–А-Яо, просто послушай всех, мне тоже нравится Шаошан, но... но...

–Такова ситуация, А-Яо! Просто прислушайся! – оказывая возможное давление, проговорила старшая госпожа Лоу.

Какое-то время А-Яо сидел, словно закоченев, но вдруг резко поднялся и с негодованием закричал:

–Я не отменю помолвку, нет! Вы с детства обманывали меня, пичкая кучей великих истин, говоря, что делать то – это доброжелательность, делать то – значит платить за доброту, но единственный, кто чувствует себя обиженным, только я! Вы либо оставались безучастными к чужому несчастью, либо говорили пустые вещи, даже матушка, сколько бы не болела за меня душой, не способна вместо меня прожить вторую часть моей жизни! С какой стати это должен быть я, с какой стати?!

Услышав эти слова, вторая госпожа Лоу закрыла лицо и зарыдала в голос, упав на пол, старшая госпожа Лоу смотрела с хладнокровным выражением лица, а императорский конюший Лоу только вздыхал в раздражении. Чэн Ши и госпожа Сяо посмотрели друг на друга, не желая вмешиваться в личные дела семьи Лоу. Грубо говоря, в такой семье, как семья Лоу, успех или неудача брака зависит только от желания старших, и какой вес могут иметь слова детей и внуков?

Шаошан посмотрела на сердитое и обиженное лицо молодого господина и сказала с улыбкой:

–А-Яо, твои ноги зажили?

Лоу Яо оцепенел, он попытался подавить возникший гнев и сконфуженно сказал:

–На самом деле я уже давно смог встать, но лекарь попросил меня отдохнуть еще несколько дней, так что меня все равно пришлось нести.

В голосе Шаошан была слышна грусть:

–Это в самом деле очень хорошо, Ань-Чэн-цзюнь определенно будет вступать в брак после глубокого траура, к тому времени ты уже будешь способен хорошо держаться на ногах.

–Ты… ты... – Лоу Яо снова забеспокоился.

Шаошан тихо сказала:

–А-Яо, пожалуйста, послушай, что я скажу. Ладно, но ты прежде сядь, это длинный разговор...

Увидев, как Лоу Яо успокаивается и медленно садится, она сказала:

–За последние несколько месяцев мы говорили обо всем. Ты говорил мне, что несмотря на то, что тебе не нравится Ань-Чэн-цзюнь, но тем не менее генерал Хэ очень хорошо к тебе относился. Ты с детства любил боевые искусства, а в семье Лоу не было никого, кто бы мог направлять тебя, однако генерал Хэ в независимости от количества дел, всегда мог выбрать время, чтобы обучать тебя, можно сказать, что он был одновременно и наставником и отцом, и ты сильно любил его, разве это не так? На протяжении многих лет ты терпел Хэ Чжаоцзюнь частично, потому что добр, а частично – ради генерала Хэ.

Гнев Лоу Яо немного утих, и он промолчал.

Шаошан продолжила:

–Еще был пятый молодой господин Хэ, он, если сравнивать с тобой, был всего на два года старше, и с детства водил тебя ловить рыбу руками, охотиться на птиц и бродить по окрестностям. И самое важное для тебя – смастерил маленький бамбуковый лук, и тебе он очень нравился, раз ты сохранил его по сей день. Но...

Она сменила тон и сказала:

–Но, знаешь ли ты, что когда пятый молодой господин Хэ, взяв с собой группу разведчиков, думал прорваться и сообщить новости, их схватили, и мятежники семьи Сяо силой повалили всех на землю, а затем, еще живых, топтали лошадьми, превратив в кровавую кашу!

Императорский конюший Лоу тяжело вздохнул, он смахнул слезы и повернулся, все это он знал, но женщины семьи не знали, старшая госпожа Лоу со своей невесткой в испуге отпрянули назад и сжались в комок, вторая госпожа Лоу потрясенно заплакала, и лишь вторая молодая госпожа Лоу, можно сказать, сохраняла спокойствие, однако и она не смогла сдержаться – опустив голову, быстро вытерла набежавшие слезы.

Лоу Яо смотрел круглыми глазами, из которых текли слезы.

–Я подробно расспросила своего старшего брата. Не только пятый молодой господин Хэ умер таким бесчеловечным образом, еще и старший молодой господин Хэ и четвертый молодой господин Хэ. В бою смерть обычное дело, но мятежники ради того, чтобы генерал Хэ выехал из города, привязали тела молодых господ к бешено мчавшимся лошадям и протащили вокруг города, в итоге их обезглавили, и головы насадили на пики, подчеркивая этим свое превосходство. А-Яо, когда ты был молод, разве старший молодой господин не подсаживал тебя на плечи, чтобы ты смог собрать фрукты? Это ведь четвертый молодой господин научил тебя ездить верхом? Но они умерли, не сохранив своих тел!

У Лоу Яо уже все лицо было залито слезами, остальные женщины семьи тихо всхлипывали, даже Чэн Ши и госпожа Сяо жалостливо вздыхали, отвернувшись.

–...Второй молодой господин Хэ был ранен несколькими стрелами в сердце вблизи городских стен, он умирал сутки, не имея возможности получить помощь. Подкрепление с третьим молодым господином уже возвращалось, когда попало в засаду, и он пал на поле битвы, сражаясь до последней капли крови...– Шаошан не осознавала, но ее глаза тоже наполнились слезами. – Жена второго молодого господина была беременной, но она была жестоко зарезана мятежниками, а жена старшего молодого господина находилась на городских стенах и своими глазами видела, как обезглавливали ее мужа, ныне же она сошла с ума и стала совсем глупой, никто не знает, сможет ли она выздороветь. А-Яо, ты говорил мне, что старшая молодая госпожа Хэ делает самые лучшие рисовые лепешки, а вторая молодая госпожа Хэ готовила самое вкусное рисовое вино... Но они... Даже они...

Семьи Хэ и Лоу – близкие друзья. Для семьи Чэн многие люди – всего лишь имена, но для семьи Лоу они – живые воспоминания. Их голоса, лица и улыбки все еще здесь, но они погибли. На этот раз старшая госпожа Лоу плакала без всякого притворства. Она обняла невестку, прикрыла рот и тихо выла. Вторая госпожа Лоу громко заплакала и упала в объятия второй молодой госпожи.

Лоу Яо казался каменной статуей, высеченной из соляной скалы, неподвижной, с высохшими слезами.

–А-Яо, когда мы были в уезде Хуа, то мы до дна испили горькую чашу военных бедствий и видели трагические картины. Мы видели, как вороны кружатся над братскими могилами, видели сирот и вдов, плачущих без слез, в то время ты говорил, что благородный муж берет под защиту простой народ и помогает ему и только тогда может смотреть без стыда. Ты знаешь, что восстание в Фэнъи не походило на то, что творилось в уезде Хуа, генерал Хэ такой благородный человек...

Пока Шаошан говорила все эти слова, она сама начала плакать:

–А-Яо, я чувствую, что очень виновата перед тобой, я все так благозвучно говорю, однако жениться на Хэ Чжаоцзюнь будешь ты. Но если бы я была способна взять ее в жены вместо тебя – я бы сделала это с радостью!

–Перестань говорить, – наконец Лоу Яо пришел в себя и улыбнулся со слезами на глазах: – Шаошан, ты меня не подвела, но ты права. Я все время говорю, что хочу быть человеком, защищающим других людей, но отказываюсь принять даже такую ​​маленькую обиду. Разве это не смешно?

–А-Яо, тебе на краткий миг нанесли большую обиду, но не стоит огорчаться целую жизнь, – Шаошан изо всех сил стирала слезы с лица.

–Я, могу ли я?.. – глаза Лоу Яо вновь наполнились слезами.

–Конечно! После того, как ты женишься, ты будешь не только мужем Хэ Чжаоцзюнь, но также ее братом и ее поддержкой! Ты должен полюбить ее, наставлять ее, даже если она ошибется, тебе нельзя проявлять снисходительность, она будет сердиться, важничать, а тебе совершенно не нужно, как раньше, молча сносить обиды и оскорбления...

–Я могу научить ее, — Лоу Яо, казалось, увидел перед собой новый мир: – Если она продолжит действовать безрассудно, я… я схвачу ее и приведу к гробу генерала Хэ для разговора…

Шаошан подалась вперед на шаг и искренне сказала:

–Именно! Если ты не будешь знать как действовать, спроси у второй молодой госпожи, нет ничего, что нельзя было бы или неловко говорить жене собственного старшего брата!

Вторая молодая госпожа Лоу растроганно посмотрела на Шаошан. Императорский конюший Лоу, видя всю эту сцену, в душе начал досадовать.

Шаошан покосилась на старшую госпожу Лоу рядом и внезапно сказала:

–А-Яо, не бойся ссориться, но во время ссоры нужно руководствоваться здравым смыслом и не бояться, и мне хотелось бы посмотреть, у кого хватит ума лезть не в свое дело.

Эту фразу Чэн Ши и императорский конюший Лоу не очень поняли, однако присутствующие женщины все осознали.

Эта слишком простая церемония развода закончилась тем, что Лоу Яо громко заплакал. После плача он, казалось, в мгновение повзрослел. Лоу Яо выглядел спокойным, наблюдая, как Золотого Тигра и Нефритовую Цзюэ возвращают обратно, а шелк со свидетельством о браке разрывают на две части.

Провожая трех человек семьи Чэн, когда они уже собрались уезжать, он еще неожиданно смог усмехнуться:

–Дядя Чэн, тятя Чэн, в будущем я буду советоваться со старшими братьями, так что относитесь ко мне как к племяннику.

Чэн Ши редко кто мог так смягчить сердце, он несильно кивнул головой в знак согласия.

Госпожа Сяо мягко сказала:

–В будущем вы с Ань-Чэн-цзюнь будете жить хорошо, она сейчас такая неприкаянная и смотрит на всех в лютой ярости, но внутри очень несчастна, ты обходись вежливо с ней, всей душой, и не ошибешься.

Лоу Яо поклонился и согласился, затем обернулся и сказал:

–Шаошан, с этого момента ты можешь называть меня старшим братом.

Шаошан потерла свои покрасневшие и опухшие глаза и закатила их:

–Не надо мне этого. Рано еще быть моим старшим братом!

Лоу Яо засмеялся, и слезы потекли из его глаз. Шаошан стало грустно, и она не выдержала и снова залилась слезами.

Обе семьи вежливо попрощались, хотя и положим, что это расторжение помолвки окончилось вполне успешно, однако три представителя семьи Чэн были недовольны.

К их возвращению в резиденцию Чэн, Чэн Ян уже заранее приготовила обед. Все братья Чэн еще с утра знали, куда отправились родители и младшая сестра, и потому они все отпросились и остались дома. Все, собравшись вместе в главном зале, молча ели рис, Чэн Ши в один глоток осушил чарку с вином и громогласно сказал:

–...в будущем Няоняо и семья Лоу не имеют друг к другу никакого отношения, это дело завершилось! Вы все услышали.

Чэн Ян и три брата дружно кивнули головой в знак согласия, и только сидевшая на почетном месте матушка Чэн гневно сказала:

–Что это за веяния времени! Такой хороший брак упорно требовали расторгнуть!

Бабушка Ху торопливо подошла, утешая:

–Ах, пожилая госпожа, Вам незачем так говорить, эту свадьбу отменили! У господина, госпожи и княжны и так тяжело на душе. Разве причину этого недавно не объясняли молодые господа?

Матушка Чэн оттолкнула бабушку Ху и громко сказала:

–И что это за причина, способная стоить столько денег? Богатства семьи Лоу – вот чем действительно нужно дорожить! Насколько вы потеряли в репутации, когда отказались от такого хорошего брака, это того стоило? На мой взгляд, ты, став чиновником и офицером, только поглупел, зерно в житнице, денежный ящик с цянями, пашня под ногами – это единственное, что имеет значение...

Матушка Чэн жаловалась и громко болтала на своем почетном месте, в то время, как дети тихо ели, не прерывая ее.

Чэн Ши услышав, что мать становится все более и более возмутительной, не мог не сказать:

–Мама, что ты говоришь...

Но прежде чем он закончил говорить, в большой спешке прибежала служанка с новостью...

Из дворца прибыл вестник, говоря, что Чэн Ши с женой и Шаошан приглашаются во дворец, он уже объявил высочайшую волю и ожидает в переднем дворе.

Палочки госпожи Сяо с грохотом упали на стол, и она в панике посмотрела на дочь.

Шаошан тем более ничего не понимала и сидела в полном оцепенении.

http://tl.rulate.ru/book/77281/4075898