Готовый перевод 13 Mink Street / Минк-стрит, 13: Глава 8. Сошествие! Часть 2.

И дело было не в том, что он так проголодался. Просто после стольких перемен «родная» еда принесла ему чувство душевного спокойствия.

Никакой, даже самый вкусный, «куриный суп» не мог сравниться с тарелкой горячего супа, который можно съесть.

Мина и Крис ели с аппетитом. Они макали блинчики и лепёшки в соус от тушёной курицы, но Кален отказался, когда Мина попыталась положить ему в тарелку курицу.

Он не стал варить рис, а тушёная курица без риса – это не то.

– Брат, ты научишь меня готовить? – спросила Мина.

– И меня, и меня, – с надеждой воскликнула Крис.

– Хорошо, – ответил Кален.

В этот момент наверх поднялась тётя Мэри. Увидев еду на столе, она удивлённо спросила: 

– Кален, это ты приготовил?

– Да, тётя, попробуйте, – предложил Кален.

– Хорошо.

Тётя Мэри взяла вилкой блинчик и откусила кусочек.

– Хм, очень вкусно! Когда ты научился готовить?

– В книге прочитал.

– Правда? Какой ты молодец! Думаю, мы могли бы добавить ещё одну услугу: наш шеф-повар будет готовить для гостей изысканные закуски.

– Хорошо, – вежливо ответил Кален. Сегодня он только пробовал свои силы. Он умел готовить ещё много блюд. В прошлой жизни, достигнув финансовой независимости, он часто путешествовал по стране. Но не для того, чтобы делать фотографии и отмечаться в соцсетях, а чтобы попробовать местную кухню.

Особенно он любил и умел готовить сычуаньские блюда.

Тётя Мэри села за стол и продолжила трапезу. Во время еды она не удержалась от язвительного замечания:

– Людей на похоронах было немного. А тех, кто принёс деньги, ещё меньше. Представляете, кто-то принёс только букет цветов! Тск-тск, явно сорвали по дороге у миссис Марк из соседнего двора.

Уровень развития производительности труда был основной причиной появления традиций и обычаев. В конце концов, свадьба и похороны – это два события, в которых нужна помощь родственников и друзей, поэтому появление денежных подношений было вполне оправданным.

Однако, судя по воспоминаниям «Калена», здесь на свадьбу можно было дарить не деньги, а подарки. Правда, иногда молодожёны составляли список желаемых подарков для родственников и друзей. Что, впрочем, было не сильно лучше.

К тому же большинство всё-таки предпочитало получать наличные.

– А мы окупимся? – спросил Кален тётю Мэри.

– Именно поэтому они оплатили и вторую половину дня. Днём должны приехать родственники из другого города. Наверное, среди них найдутся те, кто не поскупится на щедрое подношение, – тётя Мэри сделала глоток супа и продолжила: – Впрочем, неважно. Меньше работы – больше отдыха.

Все по очереди поднялись наверх, чтобы пообедать, и все единодушно выразили своё восхищение кулинарными способностями Калена.

Больше всего всем понравились блинчики. Днём Рон и Пол даже специально поднялись наверх и доели остатки уже остывших блинчиков.

Когда дедушка поднялся наверх, чтобы пообедать, Кален стоял рядом.

– Неплохо.

– Я ещё много чего умею готовить, – сказал Кален, – но мне нужно купить ещё специй.

– Попроси денег у своей тёти.

– Хорошо, дедушка.

– Если ты и дальше будешь готовить, я буду давать тебе больше карманных денег. Но, конечно, не нужно готовить каждый день, – сказал Деас.

– Мне нравится готовить.

«Хм, а ещё мне не помешают карманные деньги».

Пока дед с внуком разговаривали, Пуар лежала, свернувшись калачиком, на диване и смотрела на еду. Кошка пребывала в глубокой задумчивости.

«Мяу… (Неужели это иномирный демон на минималках?)»

«Мяу… (И этот демон умеет готовить?)»

«Мяу… Мяу… (Это я сошла с ума или этот демон)»

Около трёх часов дня прибыла последняя группа скорбящих, приехавшая из другого города.

Это были четверо стариков в костюмах. На груди у них висели… военные медали.

Кален заметил, что конверты с деньгами, которые они передали, были значительно толще.

Четверо стариков окружили мистера Мосанга и начали читать молитвы. Один из них, которого звали Дингель, спросил у тёти Мэри о дальнейших похоронных мероприятиях. Тётя Мэри вежливо ответила, что всё готово.

Она могла втихаря посмеиваться над скупостью детей покойного, но не собиралась устраивать разборки у всех на виду.

Дети мистера Мосанга поспешили подойти к старикам, взяли их под руки и, переговариваясь, вышли вместе с ними на улицу.

Кален, стоявший у входа в гостиную и набиравший воду в ведро, услышал, как дети мистера Мосанга объясняют, что из-за плохой погоды похороны на кладбище проводить не будут, и что последней волей мистера Мосанга было, чтобы всё прошло тихо и спокойно, без лишнего шума.

Впрочем, мистер Дингель, похоже, догадался, в чём дело, но не стал спорить. Выходя вместе с остальными стариками со двора, он вздохнул, глядя на дом, и вытер уголки глаз.

Поминки закончились.

Под руководством и контролем тёти Винни все принялись убирать гостиную.

К Калену подошёл сосед Пола и сказал, что его мать плохо себя почувствовала и её отвезли на обследование в клинику.

Пол, которому недавно подняли зарплату, поинтересовался у соседа о самочувствии его матери. Зарплату ему подняли совсем недавно, и он постеснялся бы уйти с работы раньше времени, если бы дело было несерьёзным.

В конце концов, сегодняшняя работа ещё не была закончена. И хотя гроб на кладбище везти не нужно, два тела нужно было отвезти в крематорий «Хьюз» на окраине города.

– Сходи к своей матери в клинику, передавай ей от меня привет, – сказала тётя Мэри.

– Спасибо, мадам, спасибо вам большое, – поблагодарил Пол.

Он тут же развернулся и побежал вместе с соседом в сторону клиники.

Дядя Мейсон, дождавшись, пока Пол уйдёт, с кислым лицом и потирая ушибленное место, пожаловался:

– У меня всё ещё болит.

Тётя Мэри сердито посмотрела на мужа и воскликнула: 

– Вечно ты отлыниваешь от работы!

В обычные дни дядя Мейсон старался не прикасаться к трупам и не любил физический труд, поэтому отлынивал от работы при любой возможности.

Вот только сейчас, как понимал Кален, дяде Мейсону было действительно нелегко. Похоже, вчера он получил травму. Он сказал, что упал, но Кален считал, что дядю Мейсона избили.

– Дядя, я поеду с вами, – предложил Кален.

И дело было не в том, что Кален был таким уж работящим. Просто он понимал, что некоторые вещи не нужно скрывать, и все и так всё понимают.

Пока что залогом его безопасности было то, что он должен был стать частью этой семьи.

«Семья» была слабым местом дедушки.

В какой-то степени Кален этим пользовался. Но, преследуя цель выжить, он не считал себя коварным или лицемерным.

Тётя Мэри не хотела, чтобы Кален работал. Инцидент в мастерской заставил её серьёзно побеспокоиться о здоровье племянника, но сейчас им действительно не хватало рабочих рук.

К тому же, согласно обычаю, помимо близких родственников, женщины и несовершеннолетние дети не должны были появляться в крематории. А здесь совершеннолетие наступало в пятнадцать лет.

Дядя Мейсон очень обрадовался и похлопал Калена по плечу: 

– Наш Кален, ты и правда повзрослел! Рон, пошли, отнесём наших «гостей» в машину.

Кален и Рон сначала вывезли Джеффа, который провёл в одиночестве в подвале целый день, а затем вместе погрузили его в катафалк, переделанный из «Кока».

Затем они вынесли мистера Мосанга и тоже положили в машину.

Во время переноса тел Рон боялся, что у Калена не хватит сил, поэтому сам держал «гостя» за плечи, а Калену нужно было держать только за ноги.

После того, как «гости» были погружены в машину, дядя Мейсон попрощался с тётей и они сели в кабину. Машина завелась.

Они поехали на запад, свернули за угол и продолжили двигаться в том же направлении, въехав в район таунхаусов на Минк-стрит.

В этот момент Кален заметил, что дядя Мейсон намеренно сбросил скорость.

Кален посмотрел на таунхаус напротив.

В окне на втором этаже он увидел женщину, сидящую за кофейным столиком, на котором лежала книга и стоял стакан с водой.

Женщина слегка откинулась назад. Верхняя часть её тела скрывалась за не полностью задёрнутой шторой. А вот её длинные ноги и красные туфли на высоких каблуках, кончики которых слегка покачивались, излучали какую-то странную страсть и соблазн.

Но, увидев эти туфли, у Калена вдруг закружилась голова, а на душе почему-то стало тяжело.

Из-за неприятных образов, оставшихся после того сна, он, наверное, ещё долго не полюбит туфли на высоких каблуках, особенно… красные.

Затем он перевёл взгляд на сидящего перед ним дядю Мейсона, который тоже смотрел на таунхаус. В глазах у дяди был какой-то странный блеск.

Но, судя по воспоминаниям «Калена», дядя Мейсон, хоть и был ненадёжным в делах, любил отлынивать от работы и не любил физический труд, но в личной жизни был примером для подражания. Отношения с тётей Мэри у них были прекрасные.

Поэтому Кален не верил, что дядя Мейсон ей изменяет. К тому же заводить интрижку с женщиной, которая живёт так близко от их дома – это верх глупости.

Кален осторожно спросил:

– Первая любовь?

– Э… что ты такое говоришь? Ничего подобного!

Мейсон тут же нажал на педаль газа и в последний раз взглянул на женщину, которая в фартуке поливала цветы в палисаднике.

Выехав с Минк-стрит, дядя Мейсон не выдержал и посмотрел на Калена. На его лице читалось смущение.

– Правда, ничего такого.

– Я верю тебе, дядя.

– Просто я недавно узнал, что они с мужем переехали сюда. Мы с ней виделись во дворе, но только улыбались друг другу, не разговаривали. Кален, ты же знаешь, я семьянин.

Сказав это, дядя Мейсон вздохнул и продолжил:

– Да, я испортил нашу семью. Но раз уж я довёл всё до такого состояния, то как я могу сделать что-то, что причинит боль твоей тёте?Впрочем, на днях у них случилась неприятность, она попросила меня о помощи, я помог, и всё. Больше мы не виделись. Сейчас они с мужем подыскивают себе новый дом и собираются переезжать.

Дядя Мейсон невольно поёрзал на сиденье и бросил взгляд на двух «гостей», лежавших в кузове.

Кален заметил эту деталь.

Так значит, то, что дедушка избил дядю Мейсона, как-то связано с… Джеффом, который лежал в кузове?

Это мог быть только Джефф, потому что мистера Мосанга привезли из дома престарелых, а Джефф был бездомным, замерзшим насмерть на улице.

Вспомнив сон, который он увидел рядом с Джеффом, и то, как тётя Мэри, как только дедушка спустился в подвал, сразу же позвонила дяде Мейсону и велела ему вернуться домой…

Кален потёр переносицу.

Джефф, правда ли, что он замёрз насмерть?

– Кален…

– Не волнуйся, дядя, я ничего не скажу тёте, – ответил Кален. Он знал, чего хочет дядя, но специально молчал, ожидая, что услышит ещё что-нибудь интересное.

– Фух… хе-хе.

…

Второй этаж, спальня.

Нога поднялась, каблук туфли зацепил штору и задёрнул её.

Ноги в красных туфлях на высоких каблуках направились к двери.

Когда «она» собралась открыть дверь, радиоприёмник рядом издал «белый шум».

– Кхм-кхм…

Из динамика послышался кашель.

– Ты… куда собралась?!

Голос ведущего радиопередачи был немного хриплым, как будто он заболел или… был ранен.

Затем, из радиоприёмника снова послышался голос:

– А, ты говоришь, ты почувствовала его? Он мёртв. Ты хоть представляешь, сколько у меня из-за тебя проблем? Судья из Церкви Порядка уже приходил ко мне.

– Подумаешь, судья из Церкви Порядка! – презрительно произнёс женский голос.

– Другие, может, и ни на что не способны, но он не такой, он не простой судья… Нет, я даже не понимаю, почему он до сих пор занимает такой незначительный пост. Это он меня ранил. И я не уверен, что смогу его победить.

– Пусть эта рана будет расплатой за ту услугу, что я тебе когда-то оказал. Так что, прошу тебя, впредь будь сдержаннее. Кроме того, в Лоцзя скоро могут произойти кое-какие события. Я чувствую несколько необычных аур на окраине города.

http://tl.rulate.ru/book/77240/4262212