Готовый перевод Refusing Your Ex-Husband’s Obsession: A Guide / Руководство по избавлению от одержимости бывшего мужа: Глава 44. Я был не прав ()

Женившись, Сиэль уже думал о том, как — вообще о любом способе — забрать Сохён с собой в Империю. Так что, какими бы утомительными и тягостными они ни были, он брал на себя все задачи, возложенные на него правительством и ассоциацией, и отдавал свое время и силы расширению своих связей.

Раньше он верил, что у него будет способ открыть межпространственные врата даже без помощи святой.

— …Сохён.

Так что, в отличие от ее стройного и хрупкого телосложения, его жена всегда оказывала ему твердую поддержку. Он так скучал по ней.

Все еще высоко, словно гуляя по воздуху, Сиэль вздохнул с облегчением, когда убедился, что все члены гарнизона в безопасности.

Но в тот когда он вздохнул, кровь потекла по уголкам его губ. Он использовал свои способности сверх своих возможностей, и теперь начали проявляться побочные эффекты.

Он взлетел выше, оставив барона, зовущего его вдогонку.

Он улетел, не глядя куда. Ему нужно было спрятаться и восстановить самообладание. Если он не сможет этого сделать, у него было плохое предчувствие, что произойдет что-то большое.

С тех пор, как он вернулся в Империю, его состояние сильно ухудшилось. Казалось, что буйство его прошлой жизни глубоко укоренилось в нем, просто застыло, пока не взорвется еще раз.

Тогда, во время его первой жизни здесь, в Империи, его состояние не ухудшалось так быстро, даже после того, как он использовал столько же сил, как только что.

Хотя это правда, что он вернулся в прошлое, в этой второй жизни было еще немало тонких отличий.

Самым большим отличием среди всего было его физическое состояние.

Он почувствовал, как его сознание помутнело, и он упал куда-то, ничего не понимая. У него еще хватило сил проверить, нет ли вокруг него признаков движений.

Когда он подтвердил, что их не было, это был единственный раз, когда он вздохнул с облегчением. Он чувствовал, как его сознание все больше ускользает из его рук.

Сиэль очень надеялся, что ничего серьезного не произойдет.

Он подавлял порыв все это время, но в конце концов его вырвало. Это была кровь. Он не мог полностью подавить бушующую энергию, которая бешено распространяется внутри него.

Это был водоворот энергии, который, как он инстинктивно знал, даст ему величайшее чувство освобождения.

Среди этого хаоса Сиэль изо всех сил старался не потерять сознание совсем.

Он уже впадал в буйство в прошлом, поэтому смутно знал, сколько энергии ему нужно для высвобождения.

Сиэль чувствовал, что то теряет сознание, то из его носа вырывается дым. Это был чрезмерный жар его силы огня.

Он не осознавал, что происходит вокруг него — все, что он мог чувствовать, это то, что что-то где-то горит. Он не знал, то ли это потому, что он в бреду, то ли потому, что он действительно сжигал посевы.

Поскольку его разум был наводнен множеством запутанных мыслей, он почувствовал, как кто-то приближается к нему.

Это был кто-то с освежающей, живой энергией, успокаивающий его огонь, который безжалостно продолжал сжигать его изнутри. Ему казалось, что он стоит у подножия водопада, льющегося прямо на него.

Словом, теперь он чувствовал себя отдохнувшим и бодрым.

Кто-то держал его за руку, и этот контакт кожа к коже вызывал у него неописуемое чувство экстаза. Поэтому он грубо потянул эту руку.

Он не отпустит.

Нет. Он не может отпустить.

Потому что это была знакомая энергия, которую он так чертовски жаждал.

— Даже если это сон, ничего страшного…

Скорее, чем сон, возможно, это было больше похоже на заблуждение.

Его жена, по которой он ужасно скучал, пришла увидеться с ним. Все будет в порядке, пока она здесь.

На самом деле, она снилась ему каждую ночь, но он видел только ее последние мгновения с ним. Это было похоже на постоянное напоминание, говорящее ему: «Она больше никогда не улыбнется тебе». Это не приносило ему ничего, кроме боли и отчаяния.

Даже если было слишком поздно, все, что он хотел, это сказать, как ему жаль, попросить у нее прощения. Однако в его снах она всегда была вся в крови, изрыгала кровь, проливала кровь.

Видя ее такой, он не мог набраться смелости просить прощения.

Но потом она, наконец, пришла, чтобы увидеть его здесь. Более того, это был момент, когда он был в самой низшей точке своей жизни, так полон одиночества и так пропитан страданием.

Сохён, которая всегда оказывала ему тихую и непоколебимую поддержку, была здесь.

Он повернулся лицом к ней и грубо взял ее за щеки. Сумасшедший и бредящий, он приблизил свои губы к ее губам.

— Ннх.

Зубы впились в ее плотно сомкнутые губы. Он почувствовал вкус крови и слизнул ее языком. Осторожно, нежно он погладил мягкие губы, которые сам того не ведая повредил.

Как собака, нечаянно укусившая своего хозяина — извини, это было случайно, — он целовал ее с нежной отчаянностью.

— Ах, стой…

Чтобы успокоить Сохён, которая что-то бормотала, он торопливо засунул язык ей в рот, глубоко. Он знал, где ей это нравилось больше всего, и поэтому провел языком по нёбу. Горячее дыхание и слабый стон лились от нее к нему.

Вскоре он нашел ее застенчивый язык и переплелся с ним своим. Теперь они были так близко, но ему хотелось засунуть палец ей в рот, потому что ее маленький язычок все время прятался от него.

Но в его руке теперь была и ее рука. Ее кожа была такой нежной на его коже, и, все еще не в своем уме, он продолжал обхватывать ее языком, чувствуя мягкость ее руки в своей.

Он мог чувствовать ее живой, мятный аромат, когда пробовал ее. Когда он приобщился к ее сладкому нектару, он почувствовал, как его изрядно изношенные внутренние органы медленно начинают заживать.

Как будто она была его спасательным кругом, отчаяние подпитывало его действия, когда он обнимал ее и жаждал ее милых, мягких губ.

Он впитывал напревление, которое она давала, как будто намереваясь высосать все с каждым поцелуем. Он повернул голову наискось и крепче сжал ее.

Даже если это был всего лишь сон, он совершенно не собирался отпускать ее. Он не позволит себе снова потерять ее.

Дорогая, мой проводник…

Он обнял ее миниатюрное тело, крепко прижавшись к ней, и почувствовал, что расслабляется под ее руководством.

— Я скучал по тебе… — пробормотал он томным тоном.

Я так сильно скучал по тебе.

— Я был неправ…

Поэтому, если мы встретимся снова в этой жизни, ты простишь меня? Сохён-а…* (п/п: при добавлении «-а» (или «-я», «-е») после корейского имени оно превращает имя в прозвище, чтобы выразить привязанность говорящего к этому человеку; это обычно используется между семьей, друзьями или любовниками)

http://tl.rulate.ru/book/75826/2978770