Готовый перевод Refusing Your Ex-Husband’s Obsession: A Guide / Руководство по избавлению от одержимости бывшего мужа: Глава 29. Что вызвало того дня мою лихорадку? (1)

Для любого нормального человека было бы невозможно понять собственничество эспера и желание монополизировать проводника.

Лично я никогда по-настоящему не испытывала такого сильного желания монополизировать кого-то, поэтому я не могу полностью понять это чувство. Тем не менее, с моей точки зрения, у меня сложилось общее впечатление, что в этом есть как положительные, так и отрицательные стороны.

Конечно, было время, когда я хотела, чтобы Сиэль был полностью привязан ко мне.

Я слышала об эсперах, которые доходили до того, что скрывали своих проводников от других. Были и другие эсперы, полностью послушные своим проводникам, прислушивавшиеся ко всему, что те говорили.

Хотя Сиэль не заходил так далеко, в любом случае эсперы действительно проявляли большой интерес к проводникам.

Из-за лихорадки мое тело ослабевало, и по мере того, как мое состояние ухудшалось, я крепко цеплялась за воспоминания о прошлом, которые хотела забыть.

При воспоминании о ранящем меня одиночестве, которое я чувствовала, находясь рядом с ним, на меня вдруг нахлынул сковывающий страх.

— Ху…

— Рин, доченька наша…

Тяжело вздохнув, я посмотрела на маму, которая говорила со мной тоном, одновременно ласковым и встревоженным.

— Мама… Пожалуйста, останься со мной…

— Не волнуйся. Мама всегда будет рядом.

Заботливый тон мамы не сумел успокоить меня, и поэтому я бросила последний взгляд на нее, брата и отца, прежде чем закрыть глаза. Они смотрели на меня с таким серьезным выражением лица.

Я уже видела этот взгляд. Это были лица, которые приветствовали меня, когда я открыла глаза в том гробу много лет назад.

Это были явно те же лица, что я видела тогда, а раньше я была совершенно равнодушна к их беспокойству.

Однако теперь я молилась, закрыв глаза, как и во время церемонии совершеннолетия.

Я была более отчаянной, чем когда-либо.

Дорогой всемогущий Бог.

Пожалуйста, не дай понять этой семье, что Айрин умерла.

Пожалуйста, не дай им узнать, что я так бессовестно заняла ее место.

Пожалуйста, теперь, когда я получила их любовь и привязанность, я не знаю, как без них жить.

Поэтому…

Я буду лучше…

Не говори этой семье, никогда, пожалуйста.

В отличие от того, что было в прошлом, моя лихорадка усилилась, и я теряла сознание независимо от своей воли.

Застряв между странными снами или, возможно, иллюзиями, я позволила своему разуму сдаться.

— Айрин!

Услышав плач мамы, я больше всего на свете хотела проснуться, однако это было вне моей власти.

* * *

Пока лихорадка сотрясала мое тело, мне снился сон.

Даже во сне я страдала от в лихорадки. К счастью, это было не в казарме спецназа — о чем я никогда не хотела вспоминать, — а в спальне квартиры, где я жила с Сиэлем.

Что вызвало того дня мою лихорадку?

Я не могла ясно вспомнить, но я предполагаю, что я потеряла сознание, направляя его.

Сиэль часто брался за невероятные задания. Независимо от того, был ли он эспером S-класса с властью над двумя элементами, задания, которые ему давали, были почти невыполнимыми.

Вернее, такие мерзкие миссии, которые даже нельзя было назвать подходящими ни для одного эспера.

Раньше я думала, что даже такой высокомерный, благородный человек, как он, не смог бы совершить такое, даже если был бы крайне жаден. Каким бы он ни казался, он был человеком, обладавшим огромной гордостью.

Сколько бы денег ни платили такому человеку, он не взялся бы за уборку трущоб, которые ничем не отличались от мусорных свалок.

Даже если это было такое место, там жили люди. Но все же я всегда удивлялась, почему он брался за такие неумолимые, абсурдные миссии.

Всякий раз, когда он разбирался с такими миссиями, Сиэль всегда доводил меня до предела. Он прижимал меня к себе, не давая спать всю ночь.

Во-первых, у нас была слишком большая разница в рангах. Независимо от того, насколько хорошим был наш коэффициент соответствия, направления, которые я могла ему давать, всегда были ограничены.

С самого начала я отдавала ему всю себя, но… снова и снова он меня просто не отпускал.

Каждый раз, когда я чувствовала его горячее прикосновение, блуждающее по всей моей коже, чувствовала его глубоко внутри себя, я просто становилась настолько подавленной, что не могла даже издать крика — я просто цеплялась и цеплялась за его плечи и спину, оставляя царапины и плача.

Лежа прямо перед ним, мне всегда казалось, что я становилась бессильной добычей перед хищником, поскольку он был так полон решимости забрать каждую каплю моих направлений.

Как будто он был львом, давящим на меня, сосущим мою кровь, разрывающим мою плоть — и, в конце концов, я ничего не могла сделать, кроме как отдать свое сердце только для того, чтобы это головокружительное ощущение пожирания прекратилось.

Если какое-то тело неоднократно подвергалось опасности, оно вскоре из чувства самосохранения подавало сигнал бедствия. Для меня это была лихорадка.

Даже если бы я теряла сознание, напротив, неизбежно, что он был бы в порядке. Это было одинокое, но знакомое чувство, и я не ожидала многого от его прикосновений.

Да, очевидно, так было в прошлом.

Это так, все так…

— Тсс… Поспи еще. Не открывай пока свои глаза.

http://tl.rulate.ru/book/75826/2751724