Готовый перевод Monopolist in Hollywood! / Монополист в Голливуде!: Глава 65

Все взгляды мгновенно обратились к Ронану, и Роберт немного забеспокоился, что если всё продолжится также, то это определенно повлияет на план финансирования.

По мнению Фонтейна, Ронан был втиснут в щель в стене, из которой он не мог выбраться.

Фонтейн ждал, что Ронан ответит.

Словно не слыша того, что только что сказал Фонтейн, Ронан поднял перед его лицом сценарий и сказал: «Господин Фонтейн, это ваша проект «Арабская жизнь», я потратил несколько дней, чтобы внимательно прочитать ее. Могу я спросить вас, хотите ли вы снять этот сценарий в реалистичной манере?».

Это замечание скрывает свой направляющий характер, но между строк сценария есть реалистичныц посыл, и то, что Фонтейн только что раскритиковал «Kingsman», также немного раскрывает его собственный стиль.

Фонтейн тоже так думал и сначала ответил: «Да, хороший фильм должен уметь правдиво отражать социальные проблемы».

Тогда он спросил в ответ: «Почему у тебя мой сценарий?».

Ронан улыбнулся и посмотрел на Мансура, который сказал: «Я хотел получить совет от мистера Андерсона».

«От него? Совет?» — Недовольство Фонтейна было мгновенно написано на лице, но он проглотил свой вопрос, когда подумал о статусе Мансура.

Затем он дал себе объяснение: Мансур не из киноиндустрии, поэтому он может быть не слишком придирчив к некоторым вещам.

Затем Ронан спросил: «Является ли фильм истинным отражением того, что написано в сценарии?».

«Конечно. Что с тобой? Для чего я написал это, если не собираюсь снимать?».

Ронан равнодушно сказал: «Пятая сцена, девятая сцена, одиннадцатая-пятнадцатая сцены и финал сценария, все сцены с участием главной героини, которая является простолюдинкой и обычным человеком, рассказывают о несправедливости общества, тяготах обычной жизни, и даже о несчастье, вызванном верой и социальными проблемами».

Он намеренно спросил: «Так ли это, Мистер Фонтейн?».

С некоторой гордостью Фонтейн сказал: «Я снимаю реалистичный фильм, который должен быть правдивым отражением современных социальных проблем».

Ронан снова спросил: «Действие героини происходит в Абу-Даби, верно?».

Фонтейн был немного нетерпелив, знал ли этот человек что-нибудь о фильмах? Он терпеливо ответил: «Действие происходит в Абу-Даби».

Все немного растерялись, не понимая, что имел в виду Ронан.

Ронан продолжил: «Вы собираетесь взять этот фильм на Международный кинофестиваль?».

«В планах — Каннский кинофестиваль, а также, возможно, Берлин и Венеция. Я не понимаю смысла задавать эти вопросы».

Вместо того чтобы принять слова Фонтейна, Ронан посмотрел на Мансура и сказал с исключительной серьезностью: «Господин министр, этот режиссер Фонтейн на самом деле ничем не отличается в душе от тех киношников на Западе, которые клевещут на арабов. О, есть одно отличие, он делает это более скрытно».

Фонтейн смотрел на Ронана широко раскрытыми глазами.

«Как вы можете так говорить?». — Мансур тоже был немного удивлен: «Я тоже читал сценарий, но не видел ничего подобного».

«Ты клевещешь на меня и искусство кино!». — Добавил Фонтейн.

Мансур бросил на него взгляд, и Фонтейн закрыл рот.

«Мне нужно объяснение». — Сказал Мансур.

Роберт обеспокоенно посмотрел на Ронана, как он мог сказать что-то подобное так легкомысленно.

«Если режиссер Фонтейн сможет хорошо поработать с этим фильмом и принять участие в трех крупных кинофестивалях…» — Ронан был спокоен: «Я не сомневаюсь, что фильм получит награды».

Фонтейн был совершенно сбит с толку.

Является ли это окольным путем восхваления его персоны?

Ронан бесстрастно сказал: «В каждой стране есть хорошая и не очень хорошая сторона; Соединенные Штаты, Великобритания, арабский мир и даже Европа, с её превосходной системой социального обеспечения».

Это простая истина, которую понимают все учащиеся средней школы, и никто ее не отрицает.

«Западное общество всегда смотрело на Дальний и Ближний Восток через затемненные стекла. Они слепы к хорошей стороне большинства стран этих регионов, но они отчаянно пытаются продвигать относительно менее хорошую сторону, независимо от того, чистые ли они сами или нет». — Продолжал Ронан.

Мансур, который был политиком, согласиля: «Это верно, пожалуйста, продолжайте».

Ронан скромно улыбнулся: «Это особенно заметно в сфере культуры, не знаю, заметил ли министр, но многие фильмы, которые намеренно изображают вашу страну в менее чем хорошем свете, всегда получают награды на кинофестивалях, где доминирует Запад, потому что Западу нравится смотреть на это, им нравится видеть, как те, кого они называют невежественными людьми, демонстрируют свою плохую сторону перед мировой аудиторией».

Мансур, казалось, понимал, о чем говорит Ронан; да он был невеждой в кино, но не глупцом.

Побывав за эти годы на Западе, он на собственном опыте убедился в предвзятом и даже презрительном отношении западных людей к арабским странам.

Ронан снова взял в руки сценарий и сказал: «Почему режиссер Фонтейн снимает в реалистичной манере? Почему он едет на кинофестиваль и уверенный что получит награду?».

Не дожидаясь, что скажет французский режиссер, он ответил: «Очевидно, этот фильм продает арабские слезы для сочувствия, а высокомерные старики из мира кино любят смотреть такие фильмы, потому что им нужна плохая жизнь арабов в фильме, чтобы добавить в свою демократическую жизнь плюсы».

Ронан резко повысил голос: «У такого фильма хорошие шансы получить награду!».

Фонтейн воскликнул: «Мой фильм реалистичен! Он не имеет ничего общего с тем, что ты сказал! Ты просто пытаешься облить меня дерьмом!».

Ронану было все равно на него: «В любой стране есть хорошие и плохие стороны, и, насколько я знаю, Абу-Даби всегда пытается решить свои проблемы, так почему некоторые люди должны фокусироваться на плохой стороне и делать это известным через фильмы? Какова цель людей, которые намеренно предают огласке проблемы в стране, когда их можно решить за закрытыми дверями?».

Мансур внезапно просветлел, раньше он думал, что в сценарии Фонтейна что-то не так, но он не мог понять, где конкретно проблема, в конце концов, то, что написал Фонтейн, тоже считалось частью арабского общества.

Теперь, услышав слова Ронана, он сразу понял, что тот пытается обнажить шрамы арабского общества, чтобы эти так называемые либеральные демократы увидели их.

«Espèce de porc stupide! Comment oses-tu dire ça?!». — Фонтейн так волновался, что в спешке его родной язык вырвался наружу, и длинная череда самых обычных французских слов выскочила из его рта.

К сожалению, никто в аудитории не понимал по-французски.

Слова Ронана были еще более зажигательными, чем предыдущие слова Фонтейна: «Чтобы угодить западному культурному кругу, и получить награду?».

Ронан холодно добавил: «Преувеличивать самые плохие аспекты арабов, оклеветанных жителями Запада, и показать их жителям Запада. Что соответствует их менталитету, очерняющих арабов, и получить награду…».

Когда он это говорил, у него было ощущение, что Фонтейн хотел избить его, но ради финансирования держал себя в руках.

Как вы можете быть успешным режиссером, если вы даже не можете солгать глядя в глаза?

Ронан продолжил: «Зачем снимать темную сторону общества, маргиналов, вместо процветания Абу-Даби и доброты арабского народа? Режиссер Фонтейн намеренно использовал мрачные приемы для передачи отсталости страны, чтобы апеллировать к извращенному менталитету некоторых людей на Западе. Чтобы показать уродство человечества и отсталость страны, не предлагая, как улучшить ситуацию, не видя усилий и пота страны. Это не только ничего не значит для арабов, но и порочит имидж страны и ваших соотечественников на международном уровне».

«Хорошо сказано!». — Салех согласился.

Роберт улыбнулся. Какой блестящий ход…

http://tl.rulate.ru/book/75525/2371695