Готовый перевод Восходящая инкарнация / Животный мир человека: Глава 8. Книга джунглей: Люди и звери

Глава 8

Но пока рано. Надо подрасти, наточить когти и клыки, и только после этого идти лечить душевные травмы. Но затягивать все равно не стоит. Иначе неудовлетворенность от неисполненной мести будет долго мешать нормально жить, прям как камешек в ботинке. А мне мое ментальное здоровье дорого.

К началу новой зимы мать-тигрица передала нам все свои знания. Дело осталось за опытом.

- Вы у меня такие большие уже, - ластилась к нам старшая кошка. - Симата, как пройдет эта зима, ты должен будешь найти себе новый дом, подальше отсюда.

Оу, значит осталась только одна зима? Ну… Как-то грустно. Короткая тигриная семейная жизнь мне нравится гораздо больше, чем долгая, но одинокая беркутиная, хотя в ней и было много чего хорошего. Но все мы существа социальные, эх…

- Хорошо. Думаю, уйду на восток, - поведал я свой план.

- Почему на восток, братец? - спросила Хабдата.

Потому что где-то там изверги-корейцы ждут меня в гости.

- Да просто так… О, смотрите, семья Дэктэя решила снова зимовать рядом с нами, - перевел я внимание на семейство ёжиков - наших новых соседей. Ах да, с ежами мы тоже умеем говорить…

Ну, Листочек тут же принялась расспрашивать ежей об их ежиной жизни и о ежиных новостях. Ничего нового они не поведали. Места у нас спокойные.

С первым снегом манера охоты неизбежно изменилась, но ничего неожиданного. Мать-тигрица еще в прошлую зиму поведала нам все нюансы этого явления, и мы даже успели кое-что отработать. Осталось закрепить.

К сожалению, именно в эту зиму беззаботный тигриной жизни пришел конец.

- Стойте, - остановила нас мать посреди охоты на лося. - Уходим отсюда. На север, к холмам.

- Что такое? Что случилось, мама? - начала расспрашивать сестренка, тем не менее выполняя приказы.

- Двуногие, - коротко ответила мать, будто это все объясняет. Мне-то понятное дело объяснило, но для Хабдаты этого мало.

- Двуногие? Что за двуногие? Почему мы должны убегать? - тараторила она. Ну чисто дитя еще.

- Люди. И они опасны. Они слабы, но их хитрости могут причинить много вреда.

- Даже тебе?

- Даже мне.

Ну и мы побежали. Я вообще не жаловался. Я то помню, что все тигры поголовно оказались в красной книге. Ловить пули из охотничьих ружей мне неохота. Или стрел из луков. Какой нынче год я все еще не в курсе, а потому стоит быть готовым ко всему. Да и ловушки опасны во все времена, про них забывать тоже нельзя.

- Запутаем след здесь, потом обойдем холмы и вернемся домой, - спустя пару часов сказала мать-тигрица.

Мы разделились и разошлись в разные стороны, потоптали там, попетляли, вернулись, поменялись тропинками, повторили еще пару раз, а затем проложили новую, четвертую дорожку, по которой и ушли.

С этого дня я стал чуть более осмотрительным. Новость о людях неподалеку разошлась по тайге, и многие звери повысили градус осторожности вслед за нами. Видимо, уже имеется опыт встреч с человеческим родом. Странно, что в прошлом году я людях ничего не слышал. Но тогда мы с сестренкой были менее смышлёными, и мать-тигрица могла просто не ставить нас в известность, молча уводя прочь от опасных мест. А мы по неопытности банально ничего не заметили. Что ж, звучит правдоподобно.

Вот только однажды опытные охотники нас все равно настигли.

Это произошло во время одной из прогулок. Где-то вдалеке позади нас раздался собачий лай, а с ними и голоса людей. Мы, недолго думая, перешли на бег и двинулись прочь сквозь лес, по хорошо знакомым местам. Громкость охотничьих голосов начала уменьшаться, вот только интуиция начала вопить о какой-то неправильности.

- Назад! - предупредила мать-тигрица. - Не сюда. Давайте за мной! Сквозь бурелом!

Теперь и я краем глаза заметил впереди людские силуэты. Они сидели в засаде, прятались и маскировались, но до конца обмануть наш глаз не смогли. Вот только уйти мы не успели.

Раздался выстрел и меня будто бы ужалила пчела в шею. Такая остро-корявая боль… Не знаю, как правильно описать это херовое ощущение.

- Симата! - встревожилась мать. Она кажется знакома со звуков выстрела.

- Я в норме. Не останавливайся.

А я и вправду был пока в порядке. Боль была, но не мешала. Хотя кровь текла прилично, это я чувствовал. Пожалуй, мне стоит отделиться, а то мой кровавый след не оставит нам шансов уйти.

Где-то там раздалась человеческая речь.

- ... нахуя стреляешь, придурок англиций!? Это жеш молодняк! Мы за ним пришли! - по-русски возмущался кто-то. - Николай Константиныч, скажите ему шоб не палил почем зря!

Снова выстрел. Как в замедленной съемке я видел кровь, вырывающуюся из бока матери. Она окрасила близлежащий снег, а затем и мать-тигрица упала, не сумев сделать и пары шагов...

- Мама! - закричала Хабдата. Охотники были забыты ею, лишь тело уже мертвой старшей кошки имело значение.

- Да сука! Нахера он поперся с нами? Николай Константиныч, отберите у него ружье! Нам шкуры самок не нужны! Мы бы ее собаками отогнали, бля! - разорялся по-русски кто-то из местных охотников. Ему в ответ кто-то что-то кричал на английском.

Но это я улавливал поневоле своим крайне острым слухом. Несмотря на опасность я остановился перед телом матери, которая почти два года искренне заботилась о нас, передавая нам премудрости тигриной жизни, подбадривая ласковым голосом и теплыми прикосновениями...

Да, пожалуй, я очень сильно вжился в тигриную шкуру, и человеческое сознание тут мало на что повлияло. Жизнь есть жизнь, а дорогие тебе существа могут быть любой природы.

А вот люди... Не думаю, что я, будучи в звериной шкуре, неважно какой, смогу теперь быть к ним равнодушным. Всем своим нутром чую, что не бывать этому. Только не после этого дня.

- Сестренка, уходи. Убегай. - хриплым от раны, но ровным голосом сказал я.

- Нет. Я убью их. За маму! Я их не боюсь! Я разорву их! - пообещала она, а затем хотела рвануть в сторону человеческой толпы, но я, как в детстве, схватил ее за хвост. - Аррр! Отпусти, Симата!

Но я не отпустил. Люди шли на нас, а мы тут... Мда. К счастью, сестренка прекратила вырываться.

- Уходи к реке. Лед уже достаточно крепок для тебя. Пройди по нему вверх по течению, до широкого места, где мы когда-то купались. Там выйди к противоположному берегу и уходи. Не останавливайся как можно дольше.

- А ты? А мама? - жалобно вопросила Хабдата.

- Мама уже мертва, - произнес я. - А я ранен. Кровь не останавливается. Далеко я не уйду. Но пустить кровь и им я сумею. За нашу мать. А теперь иди! Скорее!

Но она все стояла...

- Уходи! Или все пропадет зря! - уже натурально зарычал я. Во мне все это время разгоралось пламя гнева. Нет. Бешенства.

Наконец, она побежала. Звери не разводят ненужные драмы. Слишком прагматичны. Когда не теряют рассудок, конечно.

- Прощай.

- Прощай.

http://tl.rulate.ru/book/75170/2139999