Готовый перевод Принц-Дракон / Принц-Дракон: 2. Спартак, или освобождение рабов.

Вернувшись в поместье, я собрал всех во дворе.

Некоторый период адаптации уже прошёл. За это время я не только потихоньку учил ублюдочный вариант валирийского, на котором говорили в Вольных городах, но и знакомился со своими солдатами. С помощью Роши задавая вопросы, я пытался понять, что из себя представляют люди, прошедшие жестокую дрессировку Добрых Мастеров. И ответ был крайне неприглядным. Их личность была искусственно подавлена, лишённые воли и собственных желаний, они скорее напоминали биороботов. Живые инструменты, безропотно исполняющие любые прихоти своих хозяев. Ценность человеческой жизни, своей и чужой, была сведена к нулю.

Однако Дейенерис в знакомой мне истории доказала, что у них все же остались зачатки собственной воли. Поэтому затягивать с их освобождением не было нужды.

Я стоял посередине двора, по правое мое плечо стояла Дейенерис, по левое — Роши, прямо передо мной, в строю, застывшие, словно каменные изваяния, стояли Безупречные. Где-то в сторонке наблюдались и наши служанки.

Сделав глубокий вдох, я начал свою речь:

— Слушайте! Я купил вас не потому, что мне нужны были рабы, а потому что я нуждался в верных воинах и товарищах. Я считаю рабство отвратительной практикой. Я верю в добрую волю, верю, что каждый из живущих достоин свободы. Вы были отняты у своих семей, отлучены от родных и любимых. Вы прошли через бесчеловечные пытки и жестокое обучение на потеху Мастерам. Вы были проданы, словно вещи. Они забрали у вас все: вашу жизнь, семью, мужество и волю. И хотя я не могу вернуть вам все, я возвращаю то, что должно принадлежать вам по праву рождения. Свободу! Я, Визерис Таргариен, освобождаю вас здесь и сейчас, сегодня и навсегда! Да будет так!

С этими словами кнут в виде золотой гарпии, который я до этого держал в руках, полетел к их ногам. Целая минута томительного ожидания, заставившая меня понервничать, наконец, оборвалась стуком копья о песок. Стуком пяти копий. Я незаметно выдохнул с облегчением, но это был еще не конец.

— Вы свободны! — повторил я. — Но я не отнимаю у вас прошлое, не предлагая вам будущего. Я, Визерис Таргариен, происхожу из рода Властителей и Королей, и придет день, когда я верну свое наследие. Следуйте за мной! Стойте рядом со мной! И возвысьтесь вместе со мной! Вы свободны уйти и свободны остаться. Но знайте: если вы поклянётесь мне в верности, то однажды увидите, как будут разрушены не только ваши цепи, но и цепи всех Безупречных. Придет день, и я захвачу Астапор, освободив всех ваших братьев. Это моё обещание.

Безупречные… Нет, уже мои верные солдаты опустились на одно колено и склонили голову в знак признания и подчинения.

Я удовлетворенно кивнул.

— Жестокие Мастера давали вам унизительные имена, чтобы попрать ваше достоинство, но я дам вам Великие имена, которые войдут в историю этого мира.

— Ты! — указал я на крайнего справа. — Восстань, Агесилай. Носи это имя с честью и сбрось со своей головы ярмо, надетое на тебя Мастерами.

Бронзовый конический шлем с острой пикой на вершине полетел на песок, как и бронзовая бляха с пояса, на котором было выгравировано уничижительное имя.

Я же продолжил дальше.

— Ты! Восстань, Леонид. Ты, восстань, Клеомен. Ты, восстань, Ликург. Ты, восстань, Лиссандр, — каждый из указанных мной Безупречных получил новое имя. — Отныне вы все — Спартанцы! Воинская честь и непреклонность превыше всего — вот ваш девиз.

Я всегда был большим поклонником спартанского государства. Обучение Безупречных было более жестокой версией спартанского воспитания, известного как Агогэ. Говорят, когда в Спарте рождался мальчик, его относили на край пропасти Апофеты, где старейшины долго и внимательно рассматривали ребенка. Если мальчик был болен или слаб, то его сбрасывали в пропасть. Отбор и выбраковка — то, с чего начинается создание идеальных солдат. Безжалостная подготовка, начинающаяся с малого возраста, суровая дисциплина и аскетизм, пестуемый в повседневной жизни, взращивание терпимости к любой боли и лишениям, — все это объединяло две воинские системы. Однако спартанцы фанатично верили в свободу и были готовы умереть за неё. Любое посягательство на свою независимость они воспринимали объявлением войны.

И после того, как я дам всем Безупречным свободу, они будут отстаивать ее до последней капли крови.

Недостаточно разрушить старое, взамен нужно дать что-то новое. Сказать бывшим рабам, что они теперь свободны, мало что изменит, — в душе они так и останутся рабами. Именно поэтому я решил дать Безупречным новую идеологию и систему, к которым они смогут легко адаптироваться. В конце концов, будет интересно посмотреть, что из этого получится.

Моя заранее подготовленная и заученная с помощью Роши помпезная речь была полной чушью, конечно. Как и все политическое. Можно сказать, это была моя предвыборная программа, со всеми вытекающими шаблонами: Мастера плохие, жизнь ужасна, но я, депутат от либеральной партии, светлый луч надежды в вашей невыносимой жизни. Идите за мной и боритесь за все хорошее против всего плохого. Разумеется, я дал обещание освободить остальных Безупречных только потому, что и так собирался это сделать. Где мне ещё взять подготовленную и лояльную армию?

Поскольку сегодня у нас день Освобождения, нельзя было обойти стороной и наших служанок, тоже получивших свободу, но решивших остаться и продолжить работу в новом статусе. Так сказать, из рабов превратились в рабочих. Что-то это мне напоминает, да?

Наконец, эта волнительно-выматывающая ситуация закончилась, и я распустил всех к выполнению своих обязанностей. Проводив Дейенерис в её спальню, я сам направился в небольшую комнату, переделанную под кабинет. Здесь всё ещё было пусто и безлико, мне лишь предстояло обжить и заполнить его. Впрочем, это произойдёт со временем и само собой. Сев за стол орехового цвета, я начал размышлять о делах настоящих и будущих. Вопрос с Безупречными, наконец, закрыт. Но впереди возникают не менее важные задачи, решение которых откладывать недопустимо.

Во-первых, этому телу, теперь уже моему, перевалило за тринадцать лет. Визерис не проходил никакой подготовки ни при Эйрисе, ни при Дарри. Сумасшедший король параноидально оберегал младшего сына от всего, в том числе и от нормального обучения. Старый рыцарь же в начале был слишком занят, а позже — слишком болен, чтобы быть способным кого-либо учить. Вышло так, что Визерис остался слабым и тщедушным ребёнком, что в корне меня не устраивало. В этом средневековом мире разговор со слабыми короткий. Владение холодным оружием — необходимый навык в местном обществе. Я не смогу всегда полагаться на драконов, когда они у меня появятся. А это значит, что мне нужен наставник, желательно мастер меча. Несколько месяцев я ещё могу учиться у моих новоявленных спартанцев, но это не может быть полноценной заменой. У них слишком стандартные и ограниченные навыки, самим предстоит совершенствоваться.

Во-вторых, Дейенерис нуждается в наставнице женского пола. Какая-нибудь дама, сама получившая воспитание в знатной семье. В местном обществе есть множество нюансов, в которых я не разбираюсь. Стоит учитывать также особенности взросления женского организма, вот уж в чем я точно не понимаю и разбираться не собираюсь. К тому же знатную леди должен сопровождать кто-то вроде наперсницы, фрейлины или дуэньи. Раз я не разумею в этих заморочках, значит, нужен кто-то, кто разумеет.

В-третьих, и мне, и Дейенерис нужно систематическое образование, которое получали наследники и дети лордов в Вестеросе, а для этого необходим мейстер. Большинство мейстеров сидят по замкам или в Цитадели. Хотя… Кажется, среди них была парочка альтернативно мыслящих индивидуумов.

Марвин-Маг и Квиберн.

Марвин вроде как не любил принимать на веру все написанное, проверяя и подвергая сомнению прочитанные книги и рукописи. Путешествуя по всем известным местам, он, среди всего прочего, искал магических знаний.

Квиберн, насколько помню, настолько увлёкся постижением тайн жизни и смерти, что начал экспериментировать на живых людях, из-за чего был с позором изгнан из Цитадели.

Два сапога — пара, как говорится. Один другого стоит: натуралист и естествоиспытатель.

Квиберн должен к этому времени шляться по Вольным городам, а потом присоединиться к третьесортному наёмничьему отряду. Прекрасно, если я смогу его перехватить. Его эксперименты меня не особо волнуют. Как известно, наука требует жертв. Вон там дотракийцы бегают без всякой пользы, можно хоть всех пустить на опыты, невелика потеря. Я ищу два главных качества в своих людях: верность и компетентность. Квиберн никого не предавал, а в местных науках был крайне талантлив.

Итак, чтобы продолжать играть в эту Игру, мне нужны три новые карты: Мечник, Дама и Учёный.

И как ни удивительно, получить мне их поможет, никто иной как… Роши.

Я давно понимал, что быть слепым и глухим ко всему происходящему в мире — не лучший способ выживания, не говоря уже о достижении своих целей. Нельзя переоценить важность информированности, что в современном мире, что в средневековом. Мне жизненно необходимы свои информаторы, и здесь главную роль сыграет коренной лиссиниец Роши. Кажется, Варис начинал свой путь с самых низов местного общества, так чем Роши хуже? С первым заселением в особняке я отправлял его исследовать и изучать город. Через два месяца паренёк ходил среди местных словно рыба в воде. Ничего нового я не собирался придумывать, повторив приёмы лысого евнуха. Маленькие беспризорники были готовы найти любую информацию и пролезть куда угодно за несколько медных монет или еду. Труднее было не получить информацию, а не засветиться.

Первоначальная проблема была в создании цепочки связных, при этом оставаясь в тени. Все, что я мог вспомнить про разведывательную и шпионскую деятельность, было пересказано и записано для Роши. Это выглядело примерно так: я ставил Роши задачи, а он спрашивал, как их выполнять, в ответ получая разные версии, которые должен был реализовать на практике. Среди важнейших его заданий было не только собирать слухи, но и создавать их, делая вбросы дезинформации различной достоверности. В особенности всего, что касалось последних Таргариенов.

Собственно, так у меня появилась примитивная шпионская сеть. Я словно рыбак, закинувший сеть. Теперь остаётся только ждать, какие человеки мне попадутся.

Торопливые дни для нас закончились, начались размеренные. Каждое утро по три часа посвящались мной физическим тренировкам и упражнениям с оружием со своими спартанцами. Ещё несколько часов были закреплены за Дейенерис. Она была тихим и спокойным ребёнком, не требовавшим к себе постоянного внимания, что, конечно, не означало допустимости пренебрежения к её персоне. Надежда просто купить игрушки и занять её была обречена на провал изначально. Только богатые могли позволить себе покупать заказные, изготовленные вручную игрушки.

Продавец живого товара проследил за моим взглядом до заинтересовавшей меня женщины.

— Хм-м, если господин пожелает, я могу подобрать для него более красивую и молодую девушку.

— Нет. Мне интересна она.

— Что же, как говорится, желание покупателя закон.

— Расскажи все, что знаешь о ней.

— Здесь я знаю не так уж много…

Торговец поведал действительно немного, но кое-что я выведал из слухов, кое о чем догадался сам, из чего выходила не слишком примечательная для местных картина.

Женщина оказалась из знатного, но не самого высокого рода города Норвос. Её семья сцепилась с другим, более сильным конкурирующим родом за какие-то блага или привилегии. Подобные конфликты там не редкость, как и во всех Вольных городах. Однако в данном случае конфронтация вышла за рамки, оговорённые бизнесом. Пролилась кровь. И закончилось это противостояние только, когда одна семья была полностью разрушена другой. Как не сложно догадаться, семья женщины попала под каток, мужчины были убиты, вся территория и имущество захвачено, а женщины и дети буквально пущены по миру, то есть разбросаны по рабским рынкам.

Конечно, деталей в этой истории определённо должно быть больше, только суть от этого не меняется. Да и мёртвый взгляд женщины довольно точно иллюстрирует результат вышедшей заварухи.

— Хорошо. Я покупаю её. Сколько?

— Я сделаю молодому господину скидку за первое удачное приобретение, чтобы молодой господин запомнил старого Маттиаса. Пять золотых.

Я не стал ничего отвечать, тем более торговаться, просто передал ему пять овальных монет с изображением обнажённой женщины. Хозяин рабов пытался позвать купленную мной особу и получил ноль реакции, так что ему пришлось лично идти за ней и притащить ко мне за руку. Остановившись прямо передо мной торговец обратился к женщине:

— Смотри! Это твой новый хозяин, отныне ты принадлежишь ему.

Особа скользнула по мне взглядом, в котором не прослеживались ни капли интереса или участия. Как будто вовсе не её судьба решалась по прихоти двух неизвестных людей. Что ж, раз так…

— Иди за мной! — пройдя десяток шагов вперёд, я обернулся и заметил, что она стоит на том же самом месте, не сдвинувшись ни на шаг.

Вздохнув и едва не закатив глаза, я вернулся, взял её за руку и в сопровождении безмолвных охранников возвратился в особняк.

Дома я провёл её в уже приготовленную для гостей комнату, после чего позвал служанку, объяснил о новой жительнице нашего дома, но без лишних подробностей и приказал позаботиться о женщине, в том числе купить ей одежду и вещи первой необходимости.

Всё, что я могу сделать — это дать ей время для скорби. Есть травмы, которые нельзя исцелить, травмы душевные, и время — пока единственное, что может ослабить эту боль. Вряд ли женщине позволили носить траур по погибшим. Что-то говорить ей или утешать ее мне даже в голову не пришло. Это её личное горе и мне, как незнакомцу, вмешиваться в это бессмысленно.

Целую неделю её никто не беспокоил.

В очередной будний день я стоял у окна и смотрел во двор, где Дейенерис играла со своим котом. По периметру бдила стража охраняя поместье.

Ну, что ж, времени прошло достаточно. Подойдя к двери, я выглянул в коридор и крикнул:

— Мара?!

Через некоторое секунд прибежала названная служанка.

— Да, господин?

— Мара, иди и позови гостью в мой кабинет.

— Как скажете, господин, — поклонившись, девушка скрылась в проходе, а я вернулся к окну.

Когда я услышал тихие, невесомые шаги за спиной, мне не нужно было догадываться, кто вошёл в комнату. Не оборачиваясь, я проговорил:

— Подойдите и станьте рядом со мной.

Мягкие шаги приблизились и затихли, принеся с собой неуловимый аромат хозяйки. Я взглянул на неё. Она выглядела не в пример лучше — более ухоженной и отдохнувшей. И, главное, из ее глаз ушла та всепожирающая скорбь, оставив после себя лишь глубокую печаль.

— Я подумал, что вы должны быть готовы поговорить.

— Да… Спасибо вам за это, — приятным, бархатистым тоном ответила женщина.

— Видите её? — я кивнул в сторону окна, под которым бегала беловолосая девочка. Получив утвердительный кивок, продолжил: — Она — последняя, кто остался от моей семьи.

Мои слова заставили женщину с болью закрыть глаза и отвернуться. Я невольно задел её незажившие раны. Это проявление слабости длилось лишь секунду, и она быстро вернула себе самообладание.

— Мы — последние из своего Рода. Высокомерие и глупость довели наш род до края. Мы были почти истреблены. Я и сестра были спасены в последний момент верными людьми. Но это не так важно. Все утраченное и отнятое я однажды верну обратно, а род возвышу до былой славы. Пока этот день не настал, мне необходимо одному заботиться о семье. Я хотел бы дать моей сестре лучшее из возможного, но сейчас это недоступно. Я могу защищать её и заботиться о ней, но не могу дать соответствующее юной леди воспитание.

— Поэтому вы купили меня, — констатировала она очевидное.

— Да, — отрицать смысла не было. — Но вы не принадлежите мне, я не ваш хозяин.

Я пояснил, отвечая на невысказанный вопрос, если, конечно, её изящно приподнятая бровь что-то значила:

— Принуждать вас нет необходимости, тем более в воспитании дорого мне человека. Дейенерис — самое ценное, что у меня есть, и я не стану доверять её личности, не имеющей добрую волю по отношению ко мне. Если мое предложение неприемлемо для вас, вы можете прямо сейчас выйти за эти ворота. Никто вас не остановит. Я даже дам вам денег, достаточно для того, чтобы покинуть Лис, — не знаю, раздумывала она на этот счет или нет, но ничего так и не ответила. Поэтому услышала продолжение: — Если вы останетесь, то получите кров, защиту и все необходимое, соответственно вашему положению. Если этого недостаточно, я дам вам обещание.

Её медово-карие глаза поднялись и встретились с моими фиолетовыми.

— Обещание… Помочь вам отомстить. Не сейчас, возможно, даже не в ближайшие десять лет, но обещание, которое я сдержу.

Сжатые кулаки и до крови прокушенную губу — вот, что я увидел в ответ. Казалось, она мучительно долго размышляла, пока, наконец, не сдалась, смирившись со своей судьбой и печально покачав головой. Что ж, я могу её понять. Месть не вернёт потерянных близких.

Но, возвращаясь к разговору:

—— Мне некуда идти, не теперь. Я стану наставницей вашей сестры. Что ещё мне придётся делать? — кажется, в этом вопросе звучала какая-то двойственность.

— Ничего противного вашей воле или чести, — сразу отбрился я от сомнительного вопроса. — Хорошо, но должен вас предупредить. Я ценю в своих людях два качества: верность и компетентность. Если вы плохо справитесь со своими обязанностями, я вас выгоню или накажу, но, если вы предадите моё доверие, вам не понравятся последствия.

Женщина просто кивнула. Возможно, после пережитого мои угрозы не казались ей страшными. По крайней мере, она не выказала страха.

— Тогда позвольте узнать ваше имя, прежде чем я позову Дейенерис?

— Зовите меня леди Селина.

— Хорошо. Сейчас вы встретитесь с моей сестрой, — подойдя к окну и раскрыв ставни, я громко позвал: — Дени! — девочка радостно помахала мне, вскинув голову. — Поднимись наверх, — кивнув, она побежала внутрь дома.

Не прошло и минуты, когда запыхавшаяся и раскрасневшаяся малышка бесцеремонно вбежала в комнату.

— Визерис, ты видел… — Дейенерис запнулась на полуслове, увидев незнакомое лицо рядом со мной.

— Иди ко мне.

Обняв подбежавшую девочку одной рукой, другой я попытался пригладить взлохмаченные волосы на её голове.

— Дени, познакомься с наставницей, которую я для тебя нашёл. Её зовут леди Селина, и она милостиво согласилась научить тебя всем премудростям, обязанным к знанию каждой юной особы.

— Но я… Когда… Ты… — растерялась она.

— Не беспокойся, моя милая, ты всегда останешься рядом со мной, — я старался придать голосу ласкового звучания, желая успокоить взволнованную девчушку. — Леди Селина теперь будет жить с нами.

Немного насупившись она просто кивнула.

— Ах, Дени, ты же знаешь, эти девчоночьи дела такие сложные, и твой брат в этом мало разбирается! — ну, хоть вызвал у неё улыбку. — Мальчики играют в свои мечи, а девочки имеют собственные игры и занятия. Именно поэтому я пригласил леди Селину, знатную даму, которая сможет многому тебя научить.

— Да? — не очень уверенно спросила малышка, а потом, словно решив для себя что-то, уверенно посмотрела на гостью и, наконец, перевела взгляд на меня. — Хорошо. Как скажет брат.

— Вот и славно. Я завершу разговор с твоей наставницей и обговорю все детали, а ты пока возвращайся к своему чудовищу.

— Он не чудовище, — возмущённо воскликнула девочка. — Его зовут Мераксес.

Называть кота именем дракона… Такое может прийти в голову только маленьким девочкам. Гроза и ужас подлунного мира может наделать в ваши тапочки.

— Ладно, как скажешь. Беги обратно.

После ухода Дейенерис разговор не продлился долго. Чему бы девочку ни собрались обучать, прежде оно должно пройти через мою цензуру. Это было главным требованием. Детали можно согласовать и позже, по ходу дела.

Вскоре я отпустил леди Селину и увидел из окна, как она присоединилась к Дени во дворе. Женщина присела перед девочкой, что-то спросив, и, видимо, получив разрешение, погладила «чудовище» на руках у малышки.

Манеры и этикет у Дейенерис теперь были гарантированы. Оставалось только дать ей дракона, и тогда никто не посмеет отказать даме. Все станут как шёлковые.

Леди Селина плавно влилась в нашу своеобразную компанию.

Случившееся оставило на ней свой отпечаток в виде тихой грусти, но она не зациклилась на скорби, не закрылась в коконе, как я опасался. И во многом это случилось благодаря Дейенерис. Она была живым, искренним и добрым ребёнком, который мог расшевелить даже мёртвого.

В любом случае, сестра была передана в надёжные руки, а кое-кто мог получить больше свободного времени. Времени, которое тратилось на тренировки или на самообразование. Мои знания об этом мире были случайными и обрывистыми, и требовалось полноценное образование. Я уже успел прикупить десяток книг, одиноко стоящих в неказистом шкафу. Но они не могли восполнить моё вопиющее невежество по многим, даже очевидным для местных, вещам.

Полгода прошли незаметно. Я привычно после полудня сидел в своём импровизированном кабинете, когда, постучавшись, ко мне заглянул Роши. Он уже давно не походил на замызганного уличного мальчишку, случайно подобранного в порту. Теперь он вытянулся, окреп и обрел совершенно другой взгляд. Прямо сейчас он был одет в свой конспиративный наряд уличного босяка. Значит, парень выходил проверить своих информаторов.

— Роши, — я приветственно кивнул, отвлекшись на мгновение от книг.

— Мой господин, — обозначил он короткий поклон в ответ. — В порту видели человека, подходящего вашему описанию.

— Какому именно? — спросил я заинтересованно. Ориентировок было несколько.

— Это субъект под номером два.

Очень интересно, если это тот, о ком я думаю.

— Что-нибудь примечательное?

— Ничего особенного. С ним нет спутников. Я оставил несколько ребят, которые продолжат наблюдение за ним.

— Хорошо. Следи за ним. Выясни его имя и все, что можешь. Вполне возможно, мы скоро назначим встречу. Итак, что вы выбираете: остаться или уйти?

http://tl.rulate.ru/book/71018/1901018