Готовый перевод Ноблесс и бродячие псы / Ноблесс и бродячие псы: Глава 15. Разговор с Франкенштейном. Часть первая

Достоевский ожидал всего чего угодно, но только не того, что о нем все практически забудут. Нет, о нем неожиданно хорошо позаботились, давали еду, причем его не просто кормили, а откармливали. Пройдет месяц и так уже привычная Федору худоба и анорексичность полностью уйдет. И если от неуемного беспокойства своих подчиненных он мог избавиться парой убедительных слов, а где-то угрозами, то от его новых «тюремщиков» так отделаться было нельзя. На следующий же день после битвы директор, который оказался еще и доктором с богатым опытом и знаниями в различных областях медицины, провел медосмотр и, обнаружив, в каком состоянии находилось здоровье Достоевского, отчитал его так, что считавший себя одним из умнейших людей брюнет стал ощущать себя, словно нашкодивший мальчишка. В ответ Федор не поскупился на пару едких комментариев, однако директор, как оказалось, был той еще язвой и с легкостью парировал все его выпады, а злить человека, от которого зависела его жизнь, Достоевский считал в данный момент не рациональным. Он все еще не знал полные возможности его оппонентов, а одна сила запечатывать способности своих противников Рейзела, который, как быстро понял Федор, и был истинным лидером этой группы, уже внушала опасения Достоевскому, так как он до сих пор не мог выяснить ее ограничений. Единственное, что брюнету до сих пор было известно, он управлял ей с помощью крови, и ее лимит действия либо был не ограничен временем, либо был слишком длинным, так что не было понятно, повлияет ли на нее расстояние, и развеется ли ее сила после смерти Рейзела, так что о побеге пока не могло быть и речи.

Как бы ни ценил Достоевский свою свободу действий, он слишком хорошо знал, что стоит просочиться информации о том, что он не может использовать свои способности, как не только криминальные группировки, в том числе и Портовая мафия, а также различные правительственные службы начнут на него охоту. Федор как никто знал, что врагов и людей, которые захотели бы раздобыть у него ту или иную информацию, хватало. Да один Гоголь чего стоил! Не то чтобы Федор имел что-то против него, в обычное время выходки Николая даже иногда его развлекали, но Достоевский прекрасно осознавал, что только незнание способа действия «Преступления и наказания» останавливает Гоголя от попытки его убить. С того света не возвращаются, так что Федор решил на время притаиться и выяснить больше информации. Достоевский был уверен, что со временем найдет способ вернуть себе контроль над способностью.

В обычной ситуации при отсутствии другого выхода и необходимости вступить в контакт с окружением человека, информацию о котором Федор добыть, он начал бы с ближайшего окружения: с членов семьи или сотрудников, однако в данной ситуации это было бесполезно. Как таковой семьи ни у директора Ли, ни у Рейзела не было, скорее все живущие под одной крышей являлись одной семьей.

Первой мыслью Федора было выяснить все через Накахару. В отличие от остальных жильцов этого дома, у Достоевского имелось обширное досье на бывшего члена мафии, кроме того из украденных им с корабля документов Федор узнал о свойствах способности бывшего мафиози. Однако тут Достоевского постигла неудача. Накахара старательно его избегал, а когда они все же встречались, это происходило в присутствии кого-то третьего, либо Чуя, ссылаясь на большую занятость, старался побыстрее уйти. Будучи достаточно осведомленным о взрывном характере бывшего члена мафии, Федор постарался вывести Чую из себя, чтобы тот ослабил бдительность, и у него появилась возможность разговорить Накахару, однако Чуя наудивление быстро понял его тактику.

– Не капай мне на мозги! И не делай вид, что не в курсе! Я уже много лет общаюсь с дылдой, так что даже не думай, что я поведусь как последний придурок и стану выслушивать ту хрень, которую ты захочешь мне загнать! Мне уже хватает Скумбрии, и второй мозголом нафиг не сдался. А будешь продолжать лезть, я поговорю с Рейзелом-сама, чтобы он запретило тебе ко мне приближаться, – практически прошипел Чуя, когда Достоевский в очередной раз попытался его разговорить.

Не то чтобы Федор не догадывался, что Осаму расскажет о его излюбленной тактике своим союзникам, однако Достоевский предполагал, что ему все же удастся выудить из Накахары хоть что-то. К его удивлению, Чуя оказался гораздо более спокойным, чем он рассчитывал, и даже сразу пошел с козырей, пригрозив обращением к Рейзелу. Подумав, он решил больше не злить бывшего мафиози, так как в случае, если бы Чуя осуществил свою угрозу, Достоевскому скорее всего пришлось бы избегать Накахару, а учитывая, что большую часть времени Федор проводил в доме, это создало бы для него довольно много неудобств.

Что касается охранников, то Достоевскому было достаточно бросить один взгляд на них, чтобы понять, они явно прошли спецподготовку, так что пытки были бесполезны, да и не было у Федора сейчас возможности их осуществить, другим способом было попытаться найти рычаг давления или какую-либо брешь, за которую можно было зацепиться, чтобы их разговорить, но и это оказалось бесполезно. В обычной жизни их, казалось, практически ничего не интересовало, и единственной видимой слабостью являлась привязанность к Рейзелу и директору, а у Тао еще и любовь к компьютерам, но ничего из этого Достоевский на данный момент не мог задействовать для достижения своей цели. Попытка же раздобыть о них какую-либо информацию по своим каналам натолкнулась на тупик, казалось, они были самыми обычными людьми, которые некоторое время послужили по контракту, а после стали работать охранниками. Единственным странным обстоятельством, которое их объединяло, было отсутствие семьи, у каждого из них все ближайшие родственники умерли по тем или иным причинам. Разумеется, Федор совершенно не верил в их «официальную биографию», хотя пункт об отсутствии живых родственников казался ему наиболее правдивым, он даже нашел следы службы Кореи, занимающейся эсперами, однако от глубокого поиска Федору пришлось отказаться, иначе он рисковал не только привлечь внимание Тао, но и своих «коллег» из организации «Смерть небожителей». С одной стороны, Достоевский был главным тактиком, следовательно, представлял ценность, и Очи Фукучи мог послать людей, чтобы освободить его, с другой, план действий был уже на руках у лидера, и он мог решить устранить потенциального предателя и послать людей убить Федора. Зная подозрительный характер Очи последнее было довольно вероятно, так что Федор решил не рисковать.

Таким образом Достоевскому оставалось только надеяться на свой ум, наблюдательность, чтобы аккуратно вызнавать информацию. Начать он решил с наиболее безобидных на его взгляд вопросов. Достоевский не надеялся, что получит полный и честный ответ, но попробовать выяснить планы оппонентов все же стоило.

– Мастер принял решение взять тебя под свою ответственность, этого факта для меня достаточно, – произнес директор, перебирая документы для школы, которые принес с собой.

– И тебе этого достаточно? Разве тебя не раздражает присутствие такого убийцы, как я, рядом с твоим обожаемым Мастером? – прищурился Федор.

– Решения Мастера являются для меня и всех, кто живет в этом доме, высшим приоритетом, – спокойно ответил Франкен, после чего, оторвав голову от бумаг и усмехнувшись, добавил, – И с чего ты взял, что мы все тут белые и пушистые? Учитывая твой ум и наблюдательность, не думаю, что открою Америку, если скажу, что руки каждого из здесь присутствующих по локоть в крови, однако Мастер оказал нам величайшую милость и не только не наказал, но и позволил остаться подле себя.

Федор не верил в бескорыстную доброту, однако, не желая ссориться с тем, от кого в будущем можно будет разжиться необходимой информацией, помолчал.

Достоевский развернулся и направился к выходу, когда словно угадавший его мысли директор произнес:

– Но не думай, что сможешь пользоваться добротой Мастера вечно. Он дал тебе шанс, но больше к тебе никто не станет проявлять снисхождение. Скажу больше: будь ты на момент битвы одним из людей, за которых отвечает Мастер, он убил бы тебя на месте за то, что ты причинил вред стольким ни в чем не повинным людям. К счастью для тебя, ты не являлся одним из них, а еще, хоть тобой и двигала бредовая идея об уничтожении всех эсперов, но ты считал, что так будет лучше для «простых» людей. Мастер проявил снисхождения к тебе, как и ко мне в свое время, из-за твоих мотивов, но стоит тебе возобновить твою деятельность, и я убью тебя на месте. Не хочу, чтобы Мастер пачкал свои руки.

Достоевский хотел было возразить насчет «бредовости» своих идей, но последующие слова директора Ли, а также полный холода взгляд заставили обычно ничего не боявшегося Федора почувствовать озноб. На миг ему показалось, что на него смотрит сама смерть.

http://tl.rulate.ru/book/70530/2344700