Готовый перевод Salvation Equation / Уравнение спасения: Глава 9. Побег

Перевод: Astarmina

— Сегодня ты тоже прекрасна, а я — слишком уродлив.

Я боюсь, что могу разрушить тебя.

***

Двадцатипятилетняя Мэдлин

Она сбежала.

Да, Мэдлин сбежала. Из особняка, из поместья Ноттингем. Сумка, наполненная одеждой, деньгами и всем необходимым, — она уехала полностью подготовленной.

Причина её побега была простой, абсурдной и жалкой. Она хотела посмотреть фильм. Американский фильм с Чарли Чаплином. Она хотела затеряться среди незнакомых людей.

Она не знала, позволил бы ей граф это сделать, если бы попросила. Но сам факт, что ей нужно быть осторожной в его обществе, угнетал её. Ей хотелось быть свободной.

Мэдлин была полностью охвачена мыслью, что Иэн Ноттингем сдерживает её, не даёт двигаться вперёд.

Оставив записку, что отправляется на экскурсию в город, она покинула особняк. Заранее вызванная машина легко мчалась по дороге. Водитель бросал взгляды на Мэдлин, сидящую на переднем сиденье. Ей не нравился этот взгляд, но не так много людей соглашались ехать так далеко, до самого поместья.

Ветерок, касающийся её кожи, казался освежающим. Скорость машины была скоростью свободы. Расстояние, увеличивающееся между ней и особняком, было расстоянием от заточения.

— Кажется, вы в хорошем настроении.

Если бы только водитель не говорил лишнего, её настроение было бы ещё лучше.

Оказавшись в Лондоне, она планировала посетить кинотеатры, универмаги, художественные галереи, музеи, здание парламента и библиотеку. Она хотела остановиться как в самом роскошном отеле, так и в самом убогом, чтобы встретить самых разных людей.

Даже если бы она попросила у графа разрешения на поездку в Лондон, она была уверена, что не смогла бы насладиться свободным путешествием. Он, без сомнения, приставил бы к ней толпу слуг, чтобы следить за каждым шагом и вмешиваться в действия.

Ей это не нравилось. Это было похоже на ощущение, будто она исчезающая конфета. Это только вызывало у неё безосновательное раздражение и чувство досады.

Мэдлин считала, что то, чем она занималась, больше походило на «прогулку», чем на побег. Ну да ладно.

«Давно я не была в Лондоне,» — подумала она.

Как только она сойдёт на вокзале, ей нужно будет пересесть на поезд, направляющийся к Кингс-Кросс.

Цена свободы — это цена билета на поезд. Когда она прибудет в Лондон, она подумывала подстричь волосы в милом стиле, как у девушек-флэппер. Её сердце распирало от детской уверенности.

К этому времени в особняке, должно быть, уже царил хаос. Возможно, уже сообщили графу.

Но возвращение ничего бы не изменило.

«В любом случае, с его телом он не сможет за мной гнаться,» — коварная мысль неожиданно всплыла в её сознании. Использовать недостатки другого человека как оружие — это низкий поступок. Но она хотела использовать это против всего, что касалось этого мужчины. Его эмоциональные раны, физические недостатки, всё.

Она намеренно избегала мысли о том, что, возможно, достигла дна.

Конечно, это не гарантировало, что граф так просто её отпустит. Граф сидел там, наблюдая за всем. Новости из Лондона, Нью-Йорка и Парижа доходили до него через различные каналы. Его слова становились сигналами, пересекающими Атлантику, а астрономические суммы денег двигались туда и обратно.

Найти одну молодую женщину в Лондоне не представляло для него большой проблемы.

Но она не хотела быть пессимисткой. Она уже достигла цели, просто раздражая одного человека больше, чем быть обвиненной в его недостатках.

Скорость поезда — это скорость свободы.

Она напевала песню, название которой не знала.

***

Как только Мэдлин Ноттингем прибыла в Лондон, ее глаза широко раскрылись. С момента ее пребывания в особняке прошло совсем немного времени, но здесь не было мрачной атмосферы, которая царила сразу после войны. Толпы людей в городе были переполнены энергией.

Конечно, часто встречались солдаты, раненые на войне, которые просили милостыню с грустными лицами. Каждый раз, когда Мэдлин видела их, она доставала деньги.

Повсюду можно было увидеть вывески с художественным оформлением, а также места, где мужчины и женщины собирались выпить кофе. Даже до войны женщинам было трудно заходить в кафе, но, похоже, многое изменилось.

«Сначала нужно заселиться в гостиницу», — подумала она.

Любуясь неоновыми вывесками, она чуть было не попала под проезжавшую машину. Она поспешно сосредоточилась на тротуаре, не желая выглядеть провинциалкой.

Отель, который она выбрала, не был ни дорогим, ни дешевым. Слишком роскошное место могло привести к встрече с графом или кем-то из ее знакомых, а к дешевым местам она еще не была готова.

Прибыв в гостиничный номер, она разложила вещи. Женщина на стойке регистрации не обратила особого внимания на то, что перед ней была одинокая путешественница. Что ж, в эту эпоху наличие работы и самостоятельная жизнь для женщин стали неизбежной реальностью.

По сравнению с временами до войны, насколько другим стал мир.

Она легла на кровать, и тогда на нее нахлынуло осознание: «Я сбежала».

Чувство пустоты, словно лёгкие были пронзены насквозь. На побег ушло долгих три года. Долго это или коротко — зависело от точки зрения.

Лёгкий страх закрался в её мысли, когда она представила, что граф будет в ярости, узнав о её побеге. И каким-то образом...

«Вина» или что-то похожее на неё медленно ползло вверх по её позвоночнику, словно растекающаяся грязь. Вина? У неё?

Ха. Её губы скривились в саркастической усмешке. Если бы она сказала, что ей не было жалко графа, это было бы ложью, но это была лишь дешёвая жалость и мимолётное чувство.

Она вспомнила мать графа. Женщину с мягким и печальным выражением лица. Держа Мадлен за руку, та произнесла с тоном раскаяния:

— Этот ребёнок больше не верит в Бога.

Словно потерять веру — это всё. Мужчина никогда не раскрывал ад, через который прошёл, но одно было ясно: он считал, что у человечества нет ни процветания, ни цели. Для него этот мир был всего лишь бессмысленной пылинкой.

«Я для него просто кукла из пыли?»

Она не могла понять его. Скорее, она желала бы никогда не видеть его покрасневшим перед ней.

Мэдлин не хотела думать о себе, о той, которая хотела отвернуться от этого факта, особенно от пугающей истины, что она могла быть для него важным существом.

До тех пор, пока она не упала, ей приходилось бороться с чувством, будто она блуждает в бесконечном водовороте.

***

«Других разговоров вести не нужно, ведь когда два существа встречаются в этом мире, всегда один из них обречен на разрушение. Пойдем со мной. Я знаю, что такое зло, и потому со мной будет безопаснее, чем с кем-либо еще».

Итало Кальвино, «Раздвоенный виконт»

***

Стоя перед театром, Мэдлин смотрела на афишу. На ней был изображён постер фильма, который уже показывали в Соединённых Штатах. Мужчина с усами, грустным лицом и преувеличенными выражениями.

— Чарли Чаплин... — прошептала Мэдлин, читая название. — «Малыш».

Казалось, это был грустный фильм. Но что-то в нём притягивало, заставляло захотеть его посмотреть. Мэдлин колебалась какое-то время, но в итоге всё же купила билет. В зрительном зале сидели пары и семьи.

Женщина последовала их примеру и заняла своё место. Огни в театре погасли.

На протяжении всего фильма Мэдлин казалось, что она видит чей-то сон. Не собственный, а чужой. Это было очень странное чувство.

Если бы она сказала, что хочет посмотреть фильм, граф построил бы для неё кинотеатр прямо в их поместье. Он бы купил проектор и плёнки, создав сцену исключительно для неё. Для него материальные вещи не имели значения.

Сначала она смеялась, но постепенно её глаза начали наполняться слезами. Она не могла понять, почему всё это казалось таким грустным.

***

Двадцатишестилетняя Мэдлин Ноттингем

Это была долгая ночь, наполненная кошмарами. Огромные крысы размером с человеческую руку, которых он видел в окопах. Его собственная гниющая нога, словно лоскутное одеяло, грубо соединённая в единое целое.

После изнурительной борьбы мужчина открыл глаза, и первое, что он увидел, — его жена,  задремавшая сидя на краю кровати. Её светлые волосы золотистых тонов растрёпаны, а халат надетый поверх ночной сорочки небрежно свисал с плеч.

Сквозь полуоткрытый халат виднелись мягкие очертания фигуры.

Высокий лоб, пухлые губы, глаза, мечущиеся во сне. Персиковые щёки. Его жена, словно сотканная из мёда и золота. Её обычно холодный облик исчез, уступив место нежности.

Мужчина был поражён тем, что всё ещё жив. Однако он знал одно: это не рай. Для такого места он совершил слишком много грехов.

Он долго смотрел на женщину, пока не осознал, что держит её за руку. Как только он почувствовал мягкую и тёплую ладонь, его собственную опалило жаром.

Издав тихий стон, он приподнялся. Через окно в комнату проникал тёплый и мягкий солнечный свет, освещавший ее затылок.

Он задумался. Может, хотя бы на мгновение он имеет право насладиться этим спокойствием? Ведь расплата за грехи неизбежна. Так почему бы не позволить себе это, хотя бы до момента, пока она не откроет глаза...

http://tl.rulate.ru/book/69731/4883071