Готовый перевод Star Wars: Shadows of the Future / Звёздные войны: Тени Будущего: Пролог

Время: 13 лет после кризиса на Набу.

Место: Мустафар

[Почему?]

Оби-Ван молча искал ответ, глядя вверх на удаляющуюся платформу. Потоки воздуха поднимались вокруг него, а ветер шумел в ушах. Лицо Энаки… -- нет, Вейдера -- усмехалось, глядя сверху, потом раздался смех Ситха, отчего по спине Оби-Вана пробежал озноб. «Это грустно,» -- решил он рассеянно. Энакин был таким обаятельным молодым человеком, и видеть, как он упал до чего-то настолько гнусного, настолько искажённого, было настоящей трагедией.

[Почему ты так поступил?]

Более того, это было преступлением, но преступлением против чего, Оби-Ван не знал. Его разум вёл себя странно, и поэтому, решил он, его движения были такими медленными. Гравитация на Мустафаре не отличалась от гравитации, считающейся нормальной, поскольку планета была такого же размера и массы, как и многие другие населённые планеты. Понятное дело, разум играл с ним злые шутки, или Оби-Ван нарушал какие-то законы природы. И пока ветер оглушал его, он заметил, что Вейдер не собирается отступать ещё дальше. Что с ним происходило?

[Почему ты нас предал?]

Оби-Ван решил, что умирает. Всё вокруг было замедленным, потому что сознание пыталось растянуть последние секунды жизни, насколько это было возможно. Конечно, это было сознательной попыткой разума; конечно, ведь он был ещё в сознании?

[Почему ты убил всех?]

Оби-Ван слегка нахмурился; почему он упал на первом же месте? Действительно ли он падал? Над ним находилась платформа, на которой, по его смутным воспоминаниям, он стоял и знал, что где-то под ним протекает река раскалённой лавы. Но что случилось? Его толкнули? Вейдер толкнул его?

[Почему ты не пощадил никого, даже невинных детей?]

Оби-Ван на мгновение задумался. Да, решил он, Вейдер толкнул его, когда они сражались. Это было неимоверно глупым – сражаться среди лавы, подвергаясь токсичным выделениям и будучи не защищёнными от тепла. И всё же именно так они и сражались, вымещая страдания и ярость единственным способом, какой им был известен. Никто из них не пытался заговорить, когда приходилось сталкиваться с эмоциями.

[Почему ты нас так ненавидишь?]

Кто-то кричал.

[Чем мы заслужили такую ненависть?]

Кричал и кричал, не замолкая и не давая покоя, которого он так отчаянно жаждал.

[Я хочу знать.]

Оби-Ван вздрогнул, осознав, что это был он сам; он кричал. Его сознание пыталось стряхнуть с себя это странное состояние, в которое он себя заключил, заставить его делать что-то, продолжать бороться, собрать силу в кулак и спастись от неминуемой смерти в лаве…

[Я хочу знать, почему.]

У него получалось; он возвращался к реальности. Крик становился громче, ветер ревел, рвал тунику, царапал кожу. Смех Вейдера отразился эхом от вулканической скалы, его жёлтые глаза пронзили облако мглы, образовавшееся между ними, и время ускорилось. Горло Оби-Вана было сырым, его глаза горели, а рука отчаянно тянулась к площадке, к человеку, который ненавидел его с таким нездоровым неистовством…

[Я погибну, но прежде ответь мне на один вопрос.]

Оби-Ван вдохнул, его лёгкие протестовали, когда ядовитые пары наполнили их, воздух жёг чувствительную ткань. Тогда он закрыл глаза, хотя перед ним и появилось лицо Вейдера, точно такое же, с жёлтыми глазами, насмешливыми, обвиняющими, ненавидящими. Когда он свернул с пути? Когда Энакин превратился в этого монстра, и почему он не обращал на это внимания? Был ли он способен остановить его?

[Это простая просьба.]

Не это на самом деле имело значение, добавила часть Оби-Вана, потому что он так или иначе скоро умрёт. Он провалился; и было самое время всё отпустить.

[Просто ответь мне на один вопрос, и я больше никогда тебя не потревожу.]

Он провалился почти во всём, в чём было возможно, и теперь ничего не мог сделать.

[Почему ты так поступил?]

Часть его поднялась в негодовании; разве он не сделал то, чего просил его Мастер, -- не сделал Энакина лучшим джедаем в галактике?

[Что заставило тебя так поступить?]

Нет, возразило его сознание, он провалился и в этом.

[Что заставило тебя так возненавидеть нас?]

Потому что Энакин оступился.

[Разве делали мы что-нибудь ещё, кроме того, что любили тебя?]

Он должен был стать лучшим Мастером для мальчика, чтобы помочь ему обуздать гнев, чтобы помочь ему следовать Кодексу, но Оби-Ван провалился и здесь тоже.

[Поэтому ты ненавидишь нас?]

Потому что Энакин оступился.

[Потому что мы не показывали нашу любовь?]

На самом деле, достаточно впечатляюще, добавила маленькая частичка сознания, и сейчас он находился на верном пути к смерти. Это было отчасти иронично, правда ведь – мастер был на пути к погибели из-за падения ученика. Он бы засмеялся, если бы мог.

[Потому что мы не так откровенны, как ты?]

По крайней мере, он не будет страдать, когда тот наконец ударит. У него всё ещё была Сила, в конце концов. Оби-Ван сконцентрировался, подавил изнеможение и призвал столько Силы, сколько мог удержать.

[Потому что мы не ходим словно открытые книги, готовые для твоей проверки в любой момент?]

Пусть это заберёт его сожаление; пусть это заберёт его боль. Пусть это сотрёт всё, чтобы он мог хотя бы умереть в спокойствии, чтобы он мог оставить эту галактику на произвол судьбы и наконец отдохнуть. Часть его чувствовала, что это его забота, но если на чистоту, почему он должен беспокоиться? Энакин оступился. Он провалился. Он был ничем; он мог сделать ничего. Он ничего не мог изменить.

[Потому что мы никогда ничего не говорили?]

В конце концов, то, что случилось, в прошлом, а прошлого не изменить.

[Как же ты не замечал нашей заботы?]

Он осознал, что хочет умереть. Хочет закончить всё. Он не хотел жить, зная, что молодой человек, которого он любил как сына, как брата, продал душу тьме. Энакин превратился в извращённого монстра, и Оби-Ван никак не мог постигнуть, почему.

[Я думал, что это очевидно; я думал, ты знаешь.]

Галактика существовала дальше и никому не было дела. Никто даже не попытался предотвратить исчезновение джедаев, все стояли в стороне, словно забитые, и Оби-Ван просто хотел, чтобы всё закончилось. Больше никакого хаоса, никаких Войн Клонов, никакой двусмысленности и никаких предательств. Только он, Сила и абсолютный покой.

[Ты был моей семьёй; я любил тебя.]

В каком-то смысле это напоминало ему Квай-Гона. Была доброта, обоснованное чувство, которое он всегда ассоциировал с его поздним мастером, который внезапно окружил его, нежно коснулся его сознания и избавил от томительного беспокойства.

[Я отдал тебе душу, но этого было недостаточно.]

А затем он понял.

[Ответь мне: почему тебе было недостаточно любви?]

Он понял, что готов умереть.

[Почему, Энакин?]

http://tl.rulate.ru/book/68753/2875184