Готовый перевод Turning a Crazy Dog into a Young Master / Превращение бешеного пса в молодого господина: Глава 8. Сделать невозможное

Увидев, что огонь успокоился, Рубен осторожно произнес:

— Но это довольно мало для завтрака.

— Сэр Церера утром бросил подсвечник и убил эту птицу... и это все, что у нас есть.

— О, он убил ее. Еды осталось достаточно, зачем ты это делаешь?

Рубен оглянулся на еду, все еще разложенную на кухне.

Диалин пожала плечами, глядя на яды, принявшие форму еды:

— Еда, которую вчера приготовили, содержала яд.

— О, как жаль. Вы, должно быть, потрясены. У вас что-нибудь болит?

— Нет, к счастью, сэр Церера съел ее первым, так... что?

Рубен даже не спросил: «Правда?!» Это было отношение, которое ясно показывало, что такое может случиться.

Это было странное поведение.

— Вы реагируете так, как будто вы привыкли к этому, — медленно произнесла Диалин.

— Да, так часто происходит. О, оно горит.

— Ах.

Почему одна сторона горит, а другая совсем не прожаривается? Это было странно.

Слова Рубена оставались висеть на краю моего сознания, пока я спасала птицу от превращения в уголь.

— Разве это нормально — есть яд?

— Не то чтобы он ел его как повседневную пищу, но это одно из самых распространенных покушений.

— Неужели...

Диалин почувствовала головокружение и мир поплыл перед глазами, она не могла за ним угнаться.

Это место было опаснее, чем поле боя. Это было экстремальное задание, которое могло привести к отравлению, что было здесь обычным делом, а так же к риску быть укушенной бешеной собакой в любой момент.

Ее гнев на главного жреца, который затолкал ее сюда, снова вскипел.

— Вы в порядке?

— ...Возможно, не все в порядке...

Диалин успокоила кружившуюся голову и повторила заклинание, которое должно было принести ей душевный покой.

Риск окупается, риск окупается...

Повышение, повышение...

Но если я умру, все будет кончено!

Соблазн продвижения по службе и оплаты за риск был велик, но ты примешь их, только если будешь жить.

Диалин посмотрела на Рубена с жалостливым выражением на лице.

— На всякий случай... если, меня либо отравят, либо... если случится что-то подобное, и я не смогу выполнить задание... что тогда будет?

Я хотела сделать все возможное до самого конца, но спросила с таким выражением на лице, что если я действительно ничего не смогу сделать?

Рубен ответил с таким жалостливым выражением лица, что любой бы вздрогнул от печали.

— Я очень надеюсь, что этого не случится. Почему конфиденциальность важна... вы еще узнаете.

«…»

Я не хотела знать, но уже догадалась по мрачному тону его голоса.

Было бы проще следить за тем, живет ли Диалин жизнью, полной секретов, или проще убить и уничтожить обычного священника, не имеющего ни статуса, ни влияния?

Диалин почувствовала, как прохладный ветерок овевает ее спину.

— Если подумать, мне кажется, что все в порядке.

— Что ж, я рад это слышать.

Они смотрели друг на друга и улыбались, как будто не могли быть более дружелюбными, чем сейчас.

Это было действительно грустное социальное взаимодействие.

— Тогда я пойду накормлю сэра Цереру завтраком. Пустой желудок может сделать его более чувствительным.

— Я буду сопровождать вас.

Рубен, естественно, последовал за ней.

Церера, который мог буйствовать как король впечатлительности, и Рубен, который мог убить и похоронить человека с улыбкой.

Давление исходило с обеих сторон.

Диалин пошла дальше с угрюмым настроением. Она дошла до комнаты, сделала небольшой вдох и тихонько открыла дверь.

В любом случае он услышит шаги и поймет, кто пришел. А если почувствует запах еды, то поймет, что пришло время трапезы.

— Доброе утро.

На ее приветствие ответа не последовало, но стул не полетел ей в лицо. В его глазах был только пристальный взгляд.

Диалин спокойно улыбнулась, отмахнувшись от своего напряженного, грохочущего сердца.

Это был идеальный режим административного работника.

— Ты должен позавтракать. Благодаря птице, которую ты поймал сегодня утром, мы можем поесть.

Диалин похвалила его достижение, глядя на оставшийся кусок стекла, который отвалился от разбитого окна.

Церера просто смотрел на нее с ничего не выражающим лицом.

— Давай... поедим.

Диалин чувствовала себя виноватой, когда ставила посуду на пол.

В его глазах не было аппетита. Все в мире казалось раздражающим и шумным, а он выглядел как человек, который хочет все разнести, потому что его все беспокоит и расстраивает.

Не ослабнет ли это колючее поведение, если он сначала что-нибудь съест?

— Сначала поешь, — приказал Рубен, и Церер спокойно выполнил приказ.

Как и вчера, он опустился на пол и начал запихивать птицу в рот.

— Это... съедобно?

Она еще помнила вчерашнее фиаско, поэтому Диалин не верила в себя.

Церера кивнул и поднес мясо птицы ко рту. Если он ест, не выплевывая, значит, по крайней мере, в нем не было яда.

Диалин украдкой схватила одну из ножек и поднесла ее ко рту.

— Тогда я поем... Уф!

Как только Диалин положила кусочек в рот, она тут же выплюнула его от неожиданного запаха.

— Ты отравилась? — удивленно спросил Рубен.

— Нет, это не...

Это было хуже, чем яд.

Отравленная пища была вкусной, когда они ее ели. Это не было ядом, но вкус был такой, будто ты вот-вот умрешь.

Как я смогла создать такой вкус, используя только тушку птицы и специи? Может быть, она на самом деле не человек, а мерзкий бог дурного вкуса?

Иначе не имело смысла создавать такой невероятно отвратительный вкус.

— Фууу...

Диалин попыталась откусить еще кусочек и, наконец, опустила руку. Она никак не могла проглотить это.

Тем временем, Церера ел хорошо.

Как у него могло быть достаточно острое чувство, чтобы сразу определить яд, но такое притупленное нёбо?

— Это яд? — на этот раз Рубен обратился к Церере.

Церера покачал головой и положил в рот еще один ломтик. Он жевал и глотал кости, не выплевывая их.

Я должна быть благодарна, что он хорошо ест, но почему в моем сердце такая тяжесть?..

Диалин даже попыталась научить его есть аккуратно:

— Ты должен выплевывать кости после того, как съешь мясо...

«…»

Церера перестал есть и посмотрела на Диалин. У него был такой взгляд, будто он не понимал смысла ее слов. Диалин вспомнила кровавые глаза Цереры, которые она видела прошлой ночью во сне.

Иметь такой взгляд, направленный на тебя, было страшно.

— ...Нет, если ты хочешь так есть, просто ешь...

Уязвленная Диалин тут же отказалась от своего мнения.

Церера возобновил свою трапезу, которая была прервана. Скрипучий жевательный звук при поедании птицы остался прежним, но он разинул рот и выплюнул чистые кости.

Он действительно слушал ее.

Диалин посмотрела на скапливающиеся кости и выпятила грудь наполовину с удивлением, наполовину с радостным сердцем.

— Еда, которую вчера приготовил повар, была отравлена? — Рубен, наблюдавший за этой сценой, задал вопрос. Церера, не прекращая есть, кивнул головой.

— Какие яды?

— Чиранчо и Андасан.

П.п.: мне не удалось найти эти понятия, так что, наверное, они выдуманы.

— Ясно, — Рубен спокойно кивнул головой, как будто он ожидал этого и в этот раз.

Видя это, Диалин стало любопытно.

— Он хоть знает, что это за яд?

— Члены 8-й дивизии проходят обучение по обнаружению и сопротивлению ядам. Они могут обнаружить любой вид яда.

— Он прошел все виды тренировок.

Внезапно я вспомнила о странной особенности Цереры, который слышал дыхание людей в дальней комнате.

— Чувствительность к звуку — тоже результат тренировок?

— Им добавили обучение, соответствующее их качествам. Это был результат того, что детей с такими качествами отбирали с самого начала, привозили их и обучали.

Даже после объяснения Рубена, Диалин не сразу смогла понять, потому что существовали пределы того, что можно развить с помощью обучения.

Разве уровень чувствительности Цереры не выходит за рамки характеристик человеческого вида?

— Какого рода тренировки они проводят?

— Я не знаю подробностей, но... я слышал, что помимо тренировок, также проводятся различные процедуры и наложение чар.

— Прошу прощения? Чар?

Диалин не поверила своим ушам.

Нематериальные силы, такие как чары, полностью находились под юрисдикцией храма. Все остальное было запрещено. Кроме того, за исключением боевых жрецов, божественная сила должна была использоваться только для спасения людей.

Неужели они использовали ее, чтобы превращать детей в оружие?

— В этом замешан храм?

Трудно было поверить, что храм мог использовать чары для превращения детей в оружие.

Даже если храм не был замешан, это все равно было проблемой.

Это значит, что кроме храма была еще группа, которая использовала незаконные чары среди людей.

И не только это, но и солдаты, которых вырастила сама страна. Если такая группа действительно существовала, то она была такого масштаба, что только храм мог решить эту проблему.

Рубен повернулся лицом к Диалин:

— Вас это интересует?

Ее глаза дрогнули.

Ой.

— Нет, — Диалин изо всех сил покачала головой. — Вовсе нет. Я никогда не интересовалась этим и никогда, никогда, никогда не буду интересоваться.

Она знала, что это ничем не поможет в ее жизни.

Что ж, храм позаботится об этом, когда об этом станет известно. Даже если она возьмется за решение этой проблемы, будет только внутренний раскол, верно?

Диалин аккуратно утолила свое любопытство и чувство долга. Кроме того, чем больше она знает, тем больше ее жизнь подвергается риску.

Люди должны были делать только то, что им говорили.

— В любом случае, благодаря природному таланту, тренировкам и незаконным вещам, вы хотите сказать, что у них обостренные чувства и скорость реакции выше, чем у обычного человека?

Эта часть была информацией, необходимой для лечения.

Если я чувствую, что умру, я убегу в любое время, но я постараюсь исправить ситуацию, пока это возможно.

Диалин вдруг вспомнила о части, которая была упущена из виду:

— Но что, если у ребенка, которого привели, не окажется таланта или он не сможет успевать за тренировками?

— В восьмом отделе нет неудачников. И в общем неудачников тоже нет, — Рубен многозначительно улыбнулся.

Если ты не справляешься или отстаешь, ты умираешь.

У Диалин побежали мурашки по коже, а во рту пересохло.

Не то чтобы не было людей, которые остались позади, но если они оставались позади или не справлялись, то они безоговорочно умирали.

И она может оказаться в такой же ситуации, если потерпит неудачу.

— Я точно справлюсь!

— Я верю вам.

Дайалин твердо решила.

Даже если это было невозможно, она должна была сделать это.

Рубен кивнул головой, как будто она была надежной.

— В будущем может быть много таких попыток. Но вы должны будете справиться с ними так же, как и с этой.

— Извините... что?

Он сказал очень важную информацию, как мимолетную мысль, без всякого колебания. Диалин пришла в себя через мгновение и посмотрела на Рубена:

— ...Часто?

Боюсь, я услышала то, что не должна была слышать...

http://tl.rulate.ru/book/67516/2156180